— Значит, пойдешь за ними, — сказала я. — Как вернулся за Сэмом. И не вернулся за…
— Да. То есть нет. Вот черт! — Бен покраснел и вовсе не от того, что стоял у камина. Он понял, о чем я. — Это не имеет никакого отношения к моей сестре…
— Ты убежал и с тех пор все время пытаешься вернуться.
Бен шагнул в мою сторону. Лица я не видела, только подсвеченный со спины силуэт.
— Ни черта ты не знаешь. А я знаю, почему ты так дергаешься. Ведь Кэсси Салливан в курсе всего?
— Чего ты от меня хочешь, Бен? Я тебе не мама и не командир. Делай что хочешь.
Я встала и сразу села обратно. А куда было идти? Ну, можно было пойти в кухню и сделать сэндвич. Правда, не было ни хлеба, ни ветчины, ни сыра. Я не знаю деталей, но почему-то уверена, что в раю на каждом углу — «Сабвей». И еще магазины «Годива». На второй день пребывания здесь я нашла заначку Грейс — сорок шесть упаковок шоколада «Годива». Не то чтобы я пересчитывала.
— Паршивый денек, — сказала я Бену.
Младший брат меня ненавидел. Мой телохранитель, человек-пришелец, признался, что не видит разницы между состраданием и сотрясением. А парень, по которому я сохла в школе, заявил, что решил пойти на верную смерть, чтобы спасти двух потерявшихся и, вероятно, уже погибших девчонок. И плюс ко всему этому я хотела сэндвич, которого мне не видать. После Прибытия мне постоянно хотелось что-то съесть — хуже, чем при беременности тройней, причем того, как раз того, чего уже никогда не отведать. Например, рожок с шоколадным мороженым. Замороженную пиццу. Или булочки с корицей, которые мама пекла утром по субботам. Картошку фри из «Макдоналдса». Бекон. Хотя нет, бекон еще не выпал из списка. Можно выследить кабанчика, зарезать, разделать, законсервировать мясо, поджарить. Мысль о беконе — о возможности его существования — вселяла надежду. Пропало не все, если бекон не пропал.
Без шуток.
— Извини, — сказал Бен. — Не сдержался.
Он сел рядом дюйма на два ближе, чем полагалось. Раньше я, бывало, фантазировала, как Бен Пэриш сидит на моем диване, мы укрываемся пледом и до часа ночи смотрим по телику старые фильмы. Ужастики. У Бена на коленях ведерко с попкорном. Субботний вечер. Бен мог бы зависать на шести убойных вечеринках, где тусуются телки гораздо круче меня, но он никуда не пошел, ему хватает удовольствия от моего общества.
И вот он рядом. Только нет никаких убойных гулянок, нет телика, пледа и нет, черт возьми, попкорна. Я привыкла, что в мире есть два Бена: реальный, который не подозревал о моем существовании, и воображаемый, который сальными пальцами кормит меня попкорном. Теперь их трое. Те первые два и третий. Этот последний сидит на два дюйма ближе, чем полагается, на нем черный плотный свитер, и у него трехдневная щетина — такой инди-рокер, у него перерыв, и он присел на диван в гримерке. Слишком много Бенов, чтобы удерживать их разом в одной голове. Было бы неплохо дать им имена, чтобы не путаться: Бен, Бен-Былой и Бен-Возможный-Раньше.
— Ничего страшного, — сказала я. — Но почему ты должен идти именно сейчас? Почему нельзя подождать? Если у Эвана получится…
Бен затряс головой:
— Получится у него или не получится, не имеет никакого значения. Опасность не в засевших там, наверху, пришельцах. Опасность в людях, которые остаются здесь, внизу. Я должен найти Рингер и Чашку до того, как их накроет Пятая волна.
Он взял мою руку в свои, и тоненький голосок внутри меня пискнул: «Бен».
Этот голосок принадлежал кудрявой и конопатой школьнице, интровертке и всезнайке, робкой и неуклюжей, несмотря на танцы, каратэ и вдохновляющие речи родителей. Той самой, которая таскает за собой огроменный мешок с секретами. С обычными мелодраматическими подростковыми секретами, узнай о которых школьные звезды — был бы глубокий шок.
Что с ней такое? Почему бы давно уже не сбежать? Я ведь таскала за собой не только излишек Бенов, но и чересчур много Кэсси. Три Бена, парочка Кэсси, два Сэма и, конечно, но это уже в буквальном смысле, раздвоенный Эван Уокер. Не осталось никого цельного. Наши истинные «я» мерцали, как постоянно отступающий пустынный мираж.
Бен кончиками пальцев, как перышками, провел по моей щеке. И этот голосок в моей голове снова пискнул: «Бен».
А потом я уже своим голосом произнесла:
— Ты погибнешь.
Бен улыбнулся:
— Конечно. И все произойдет так, как должно произойти. Не так, как они там решили. А по-моему.
Скрипнули ржавые петли входной двери, и кто-то сказал:
— Она права, Бен. Тебе лучше подождать.
Бен быстро отодвинулся от меня. На пороге стоял Эван.
— Тебя никто не спрашивал, — сказал Бен.
— На следующем этапе главное — корабль, — медленно и внятно проговорил Эван, как будто разговаривал с психом или идиотом. — Чтобы покончить с делом, надо взорвать корабль. Другого пути нет.
— Плевать мне, что ты взорвешь, — ответил Бен и отвернулся, словно не мог даже смотреть на Эвана. — И на то, как покончить с делом. Наверное, при комплексе спасителя это трудно понять, но я не собираюсь спасать мир. Я хочу спасти двух человек. Всего двух.
Он встал, перешагнул через мои ноги и направился в коридор. Эван окликнул его, и то, что он сказал дальше, заставило Бена замереть на месте.
— Через четыре дня весеннее равноденствие. Если я не попаду на корабль до этого момента и не взорву его, все города на Земле будут уничтожены.
Матерь Божья! Я посмотрела на Бена, Бен — на меня, а потом мы оба посмотрели на Эвана.
— И под словом «уничтожены»… — начала я.
— Разбомблены, — объяснил Эван. — Это последний шаг перед пуском Пятой волны.
Бен медленно покачал головой. Было видно, что он в ужасе, ему тошно и он в ярости.
— Почему?
— Чтобы легче было закончить чистку. И стереть остатки человечности.
— Но почему сейчас? — спросил Бен.
— Глушителей вернут на корабль. Так безопаснее. Для нас. Безопаснее для нас.
Я испугалась, что меня вырвет, и поскорее отвернулась. Давно пора привыкнуть к таким поворотам. Только подумаешь, что хуже быть не может, и сразу становится еще хуже.
8
Зомби
Я киваю Дамбо на дверь. Пусть Салливан говорит что хочет, но для меня ее брат всегда будет Наггетсом. Малыш идет за нами, но я велю ему остаться, закрываю дверь и поворачиваюсь к Дамбо:
— Быстро собирайся. Мы выдвигаемся.
У Дамбо округляются глаза:
— Когда?
— Сейчас.
Дамбо тяжело сглатывает и смотрит вдоль коридора в сторону гостиной.
— Только мы вдвоем, сержант?
Понятно, что его беспокоит.
— Я в порядке, Бо. — Ощупываю бок, в который Рингер всадила пулю. — Не на сто процентов — скорее, на восемьдесят шесть с половиной. В общем, очень даже неплохо.
Правда, когда я потянулся, чтобы снять рюкзак с верхней полки шкафа, бок пронзила кинжальная боль. Что ж, сбрасываем полтора процента. Но восемьдесят пять все равно ближе к сотне, а не к нулю. Да и кто под конец игры бывает на сто процентов в форме? Даже этот хороший плохой инопланетянин сломал лодыжку.
Я проверяю содержимое рюкзака, хотя проверять там особо нечего. Надо бы прихватить на кухне свежей воды и продуктов. Да и нож не помешает. Обшариваю наружные карманы. Пусто. Что за черт? Я отлично помню, как клал его в карман. И где он?
Я опускаюсь на колени и в третий раз перепроверяю все свои вещи. Тут входит Дамбо:
— Сержант?
— Он был здесь. Точно был. — Я смотрю на Дамбо, и что-то в моем лице заставляет его дрогнуть. — Наверное, кто-то взял. Господи, Дамбо, да кто же мог его взять?
— Что взять?
Прекращаю рыться в рюкзаке и хлопаю себя по карманам. Черт, вот же он, лежит там, куда я сам его и положил. Медальон моей сестры, тот самый, который остался у меня в руке в ночь, когда я бросил ее умирать.
— Отлично, все в порядке. — Я резко встаю, беру рюкзак с пола и винтовку с кровати.
Дамбо внимательно за мной наблюдает, но меня это мало беспокоит. Этот пацанчик уже не первый месяц за мной приглядывает.
— Я думал, что мы уйдем завтра ночью, — говорит он.
— Если их нет между этим домом и отелем — точнее, местом, где раньше был отель, то нам придется пройти через Эрбану. Причем дважды, — объясняю я. — И мне не хочется оказаться рядом с Эрбаной, когда эти сволочи превратят ее в Дубук.
— Дубук? — Дамбо бледнеет, ни кровинки в лице.
«О господи, опять Дубук!»
Я закидываю рюкзак на одно плечо, винтовку — на другое.
— Базз Лайтер [Базз Лайтер — вымышленный персонаж и один из главных героев франшизы «История игрушек». Базз — фигурка космического полицейского.] только что сообщил, что они собираются уничтожить города.
Дамбо не сразу врубается.
— Какие города?
— Все города.
У Дамбо отвисает челюсть. Он хвостом идет за мной в коридор, дальше за угол и в кухню. Бутилированная вода, несколько упаковок вяленого мяса, крекеры, горсть протеиновых батончиков. Делю припасы на двоих. Действовать надо быстро, в любую секунду может сработать радар Наггетса, и тогда он выскочит из комнаты и повиснет у меня на ноге.
— Все? — переспрашивает Дамбо и хмурится. — Но Рингер говорила, что они не собираются уничтожать города.
— Что ж, значит, она ошибалась. Или Уокер соврал. Натрепал о том, что надо подождать, пока не эвакуируют всех глушителей. Знаешь, что я решил, рядовой? Я больше не стану терять время и париться из-за вещей, которых не понимаю.