— Паук! — закричала она.

— Она, гм… немного боится пауков, — степенно объяснил Гроувер пастуху. — Последствия одной старой распри между Афиной и Арахной.

На физиономии Эвритиона отразилось неподдельное смущение, и он принялся извиняться. А паук тем временем переполз через ограду и почти скрылся в лесу.

— Быстрей, ребята, — позвал я. — Эта штука не будет никого ждать.

Хоть Аннабет не очень торопилась присоединиться к пауку, но выбора у нас не было. Наскоро попрощавшись с Эвритионом, мы устремились прочь от скотного загона. Тайсон проделал для нас дыру в заборе, и мы быстро оказались в лабиринте.

Хотел бы я, чтобы к этому паучку у нас был поводок. А то он так быстро удирал по туннелям, что большую часть времени я даже его не видел. Если б не отличное чутье Тайсона и Гроувера, мы бы не знали, каким путем он нас ведет.

Мы пробежали мраморным туннелем, свернули влево и чуть не свалились в пропасть. Только благодаря тому, что в последнюю минуту Тайсон подхватил меня и оттащил назад, я туда не сверзился. Туннель продолжался, но перед нами на добрую сотню футов вперед зияла бездна — мрачная пропасть под ногами и железные скобы на потолке над ней. Механический паук преодолел уже почти половину скобок, перепрыгивая с одной на другую с помощью металлической паутинной нитки.

— Обезьянья дорожка, — догадалась Аннабет. — Всегда великолепно по ней лазала.

Она подпрыгнула, уцепилась за первую скобу и, раскачавшись, перекинула руку на вторую. Вот ведь как, испугалась крохотного паучка, но играет со смертью, пробираясь по обезьяньей дорожке. Поди разбери этих девчонок!

А Аннабет уже добралась до противоположной стороны пропасти и теперь опять бежала за пауком. Я последовал за ней. Когда я добрался до конца дорожки и оглянулся, то увидел, что Тайсон взвалил Гроувера на спину и запрыгал вслед за мной, едва прикасаясь руками к скобам. В три прыжка он преодолел все расстояние и, нужно сказать, очень вовремя, так как от двойной тяжести Гроувера и моего братишки последняя скоба тут же оторвалась и рухнула вниз.

Мы продолжили путь и скоро наткнулись на скелет, скрючившийся в одном из туннелей. На нем истлевали остатки мужской сорочки, хлопчатобумажных брюк, а на шее все еще болтался галстук. Но паук тут не задержался. После этого мне пришлось ползти по куче каких-то деревянных обломков, и когда я посветил на них фонариком, то увидел, что это сотни разломанных пополам карандашей.

Скоро туннель привел нас в большую комнату. Ослепительный свет заставил меня на минуту зажмуриться. Как только мои глаза привыкли к нему, я увидел, что и здесь были скелеты. Дюжинами они валялись на полу перед нами, некоторые совсем давнишние, и их косточки уже побелели, другие — явно недавнего происхождения. Эти были более крупными. Конечно, вонь от них не шла ни в какое сравнение с вонью Герионовой конюшни, но пахли они тоже не слабо.

И только потом я увидел чудовище. Эта тварь стояла на блестящей платформе в другом конце комнаты. Она обладала телом огромного льва и женской головой. Волосы ее были туго стянуты сзади в пучок, лицо не слишком красивое, но так сильно накрашенное, что оно сразу напомнило мне училку пения в третьем классе. К груди чудовища был приколот синий значок в виде ленты с надписью: «Данный монстр считается образцовым экземпляром».

— Сфинкс! — прошептал Тайсон.

Я сразу догадался, отчего он так испугался. Когда мой брат был маленьким, в Нью-Йорке на него однажды напал сфинкс, из-за чего он по сию пору носит на спине шрамы.

С обеих сторон от сфинкса горели прожекторы, и единственный вход в туннель располагался как раз позади блестящей платформы. Механический паук прошмыгнул между лапами монстра и был таков.

Аннабет двинулась было следом за ним, но тетя-сфинкс зарычала, и на ее человеческом лице показались клыки. Почти одновременно позади нас и сфинкса опустились решетки, преградив нам путь в обе стороны.

И в ту же минуту злобная ухмылка монстра превратилась в обворожительную улыбку.

— Добро пожаловать, наши удачливые соискатели! — воскликнул сфинкс. — Прошу приготовиться, мы начинаем игру «Отгадай загадку!»

Откуда-то с потолка послышались оглушительные аплодисменты, будто там находились невидимые громкоговорители. Лучи прожекторов обежали комнату и, отразившись от платформы, высветили скелеты на полу.

— У нас потрясающие призы! — продолжал вещать сфинкс. — Правильный ответ — и они ваши. Одна неудача — и я вас съем. Итак, кто будет первым?

Аннабет схватила меня за руку.

— Давай, я первая, — прошептала она. — Я знаю, о чем она хочет спросить.

Я не стал с ней спорить. Конечно, мысль о том, что чудовище сожрет Аннабет, не могла мне сильно понравиться, но я рассудил так: если сфинкс станет загадывать загадки, то из нас четверых она лучше всех сможет разгадать их.

Аннабет вышла на помост для участников игры и тут же наткнулась на валявшийся там скелет в школьной форме. Она пинком отшвырнула его с дороги, и скелет, гремя, покатился на пол.

— Извини, — сказала Аннабет ему вдогонку.

— Милости просим, Аннабет Чейз! — вскричала тетя-сфинкс, хоть Аннабет еще не называла своего имени. — Вы готовы разгадывать загадки?

— Готова. Загадывайте.

— Вообще-то загадок будет двадцать, — веселым голосом добавила тетя-сфинкс.

— Как двадцать? Раньше вы загадывали одну!

— Да-да, но, видите ли, стандарты изменились. Для того чтобы победить, вам следует отгадать двадцать загадок. Разве это не замечательно?

Аплодисменты то разражались громом, то разом смолкали, будто их включала и выключала чья-то невидимая рука.

Аннабет бросила на меня встревоженный взгляд, я ободряюще кивнул.

— Ладно, — сказала она сфинксу. — Я готова.

С потолка грянула барабанная дробь, глаза сфинкса вспыхнули от волнения.

— Название столицы Болгарии?

Аннабет недоуменно нахмурилась, и я решил, что она села в лужу. Это был ужасный момент.

— София, — ответила она, — но…

— Верно! — Гром аплодисментов по команде. Женщина-сфинкс улыбнулась так широко, что во рту ее опять сверкнули клыки. — Позаботьтесь о том, чтобы ваш правильный ответ был записан в опросном листке номер два карандашом.

— Чего-чего?

Аннабет выглядела озадаченной. Но тут перед ней появились брошюрка и заточенный карандаш.

— Кроме того, давая ответ, вам необходимо говорить четко и не покидать пространства, отмеченного кру?гом, — продолжало чудовище. — Если вам придется стирать написанное, стирайте полностью, а то счетная машина не сумеет прочитать ваши ответы.

— Какая машина?

Сфинкс ткнула куда-то лапой. Позади одного из прожекторов виднелся бронзовый ящик с уймой каких-то шестеренок и рычагов, и с большой греческой буквой H, то есть «эта», сбоку. Ясно, автограф Гефеста.

— Теперь следующий вопрос… — начала было тетя-сфинкс.

— Одну минуту, — запротестовала Аннабет. — А как же ваш вопрос о том, кто ходит утром на четырех ногах?

— Что? — Тетя-сфинкс явно выглядела раздосадованной.

— Ну, та загадка про человека. Человек, который утром, в смысле в детстве, передвигается на четырех конечностях, взрослым, то есть днем, на двух, а вечером, в старости, ходит с палочкой. Вы раньше всегда ее задавали.

— Именно поэтому нам и пришлось переменить испытание! — воскликнуло чудовище. — Ответ все уже узнали. Итак, второй вопрос. Какое число является квадратным корнем из шестнадцати?

— Четыре, — ответила Аннабет, — но…

— Верно! Какой президент Соединенных Штатов Америки подписал манифест об освобождении рабов?

— Авраам Линкольн, но…

— Тоже правильно! Вопрос четвертый. Сколько…

— Подождите! — перебила ее Аннабет.

Я хотел ей сказать, чтобы она перестала возмущаться. Она отлично отвечает на вопросы. Если так пойдет дальше, то все мы скоро будем свободны.

— Это не загадки! — выкрикнула Аннабет.

— Что вы имеете в виду? — огрызнулось чудовище. — Самые настоящие загадки. Опросный материал специально подготовлен…

— Это просто наудачу выбранные случайные факты, — стояла на своем Аннабет. — А загадки должны заставлять нас думать.

— Думать? — Тетя-сфинкс нахмурилась. — А откуда мне знать, умеете ли вы думать? Смешно даже! Теперь следующий вопрос. Сколько сил потребуется…

— Стоп! — снова прервала ее Аннабет. — Это глупый тест.

— Гм, Аннабет, — встревоженно прервал ее Гроувер. — Может, лучше сначала ответить на вопросы, а потом устанавливать свои порядки.

— Я дочь Афины, — гордо сказала она. — И такие тесты оскорбление для моего интеллекта. Не буду я отвечать на ее дурацкие вопросы.

Какая-то часть меня восхищалась упорством моей подружки, но другая подсказывала — ее фанаберия всех нас укокошит.

Прожекторы вспыхнули, глаза монстра засверкали черными огнями.

— В таком случае, моя дорогая, — безмятежно заявила тетя-сфинкс, — можете считать, что вы проиграли. У нас здесь не позволено отказываться от прохождения теста, поэтому, как проигравшая, вы будете СЪЕДЕНЫ!

Клыки сверкнули нержавеющей сталью, и чудовище вспрыгнуло на помост, где стояла Аннабет.

— Нет! — заревел Тайсон.

Я знаю, он терпеть не может, когда обижают Аннабет, но сейчас я не верил своим глазам. Мой брат проявляет такую храбрость! Ведь его первая встреча со сфинксом закончилась весьма плачевно.

Его удар встретил чудовище в воздухе, и, столкнувшись, они оба рухнули на пол прямо в кучу скелетов. Аннабет тем временем пришла в себя и выхватила кинжал. Тайсон мгновенно вскочил на ноги, его рубашка оказалась распорота когтями сфинкса. Чудовище рычало, выбирая удобный момент, чтобы броситься на нас.

Я выхватил из ножен Анаклузмос и заслонил собой Аннабет.

— Становись невидимкой!

— Я буду драться!

— Не будешь! — отрезал я. — Сфинкс сейчас разорвет тебя! Надо выбираться отсюда!

Словно в подтверждение моих слов тетя-сфинкс отшвырнула Тайсона в сторону и пронеслась мимо меня прямо к Аннабет. Но тут Гроувер стукнул ее в глаз костью одного из скелетов, которую только что подобрал с пола. Чудовище завопило от боли, Аннабет надвинула на лоб кепку-невидимку и исчезла. Когда монстр прыгнул туда, где она только что стояла, его лапы схватили воздух.

— Это несправедливо! — заскрежетал он. — Обман!

Не найдя Аннабет, чудовище обернулось ко мне. Я занес меч, но не успел нанести удар, как Тайсон схватил с полу бронзовую счетную машину и швырнул ее в голову сфинкса. Прическа-пучок рассыпалась, обломки механизма попадали на пол.

— Моя счетная машина! — завопило чудовище. — Как же я буду подсчитывать результаты тестов!

В этот момент решетки с обеих сторон поднялись, и мы бросились бежать в дальний туннель. Я только надеялся, что Аннабет делает то же самое.

Женщина-сфинкс кинулась вдогонку, но Гроувер быстро поднес ко рту тростниковую свирель и заиграл. И тут карандаши почему-то вспомнили, что когда-то были выточены из дерева. Они вдруг поползли к лапам сфинкса, стали на глазах обрастать ветками и корнями, обвиваясь вокруг них. Монстр принялся продираться сквозь этот заслон, но мы, не теряя времени, побежали дальше.

Тайсон втащил за собой Гроувера, и в ту же минуту решетки с грохотом опустились.

— Аннабет! — окликнул я.

— Тут я, — отозвалась она прямо у моего локтя. — Бежим скорей дальше!

Мы мчались по темным туннелям, а позади раздавались горестные вопли чудовища, сокрушавшегося по поводу того, что теперь ему придется проверять ответы вручную!

Глава одиннадцатая

Я предаю себя огню

Я совсем было решил, что паучка нам теперь не найти, как вдруг Тайсон услыхал слабое жужжание. Несколько новых поворотов, переходов назад, вперед — и вот мы наткнулись на паука и увидели, что он изо всех сил стучит своей маленькой головкой в какую-то металлическую дверь.

Дверь немного напоминала люк, которые имелись на старых подводных лодках, — невысокая дверь овальной формы, металлические заклепки по краям и поворачивающееся колесо вместо ручки. Там, где полагалось быть вентиляционному отверстию, имелась большая бронзовая доска, позеленевшая от времени, с греческой буквой H посередине.

Мы переглянулись.

— Готовы к встрече с Гефестом? — озабоченно спросил Гроувер.

— Нет, — признался я, а в это время Тайсон с радостным «да-а!» уже поворачивал ручку-колесико.

Едва дверь начала приоткрываться, как паук уверенно шмыгнул внутрь, Тайсон без колебаний устремился за ним. Мы двинулись следом с некоторой опаской.

Перед нами оказалось огромных размеров помещение, сильно смахивающее на авторемонтную мастерскую. Здесь даже имелось несколько гидравлических подъемников, на платформах некоторых из них стояли автомобили, но на других я увидел очень странные механизмы. Например, там находился бронзовый гиппалектрион с отрубленной лошадиной головой, вместо петушиного хвоста торчал пучок непонятных проволок. Был там и металлический лев, кажется присоединенный к аккумулятору, и греческая боевая колесница, состоявшая из сплошных языков пламени.

На верстаках — а их тут располагалась целая дюжина — громоздились разные приспособления размером поменьше. На стенах висели рабочие инструменты, для каждого из них имелась сделанная по его форме прорезь, при этом ни один из инструментов не висел где положено. На месте отвертки торчал молоток, вместо ножовки — строительный степлер.

Из-под ближайшего к нам подъемника, где стояла «тойота королла», виднелась пара ног, принадлежавшая, вероятно, огромного роста мужчине в грубых рабочих штанах и ботинках. Причем размер последних превышал даже размер ноги Тайсона. На одной ноге была укреплена металлическая скоба.

Паук деловито сунулся прямо под машину, и звук ударов мгновенно стих.

— Ну-ка, ну-ка, — послышался из-под «тойоты» низкий голос. — Кто тут у нас?

Из-под платформы выкатилась тележка, на которой сидел механик, и остановилась. Мне и прежде приходилось встречать Гефеста, хотя и мельком, например, когда я был на Олимпе, так что я считал себя вполне подготовленным к его виду. Но это только так казалось. Когда я увидел бога-кузнеца, я едва не поперхнулся от удивления.

Наверное, когда Гефест в тот раз прибыл на Олимп, он все-таки слегка почистился или же с помощью магии немного привел в порядок свою внешность. Сейчас он был одет в рабочий комбинезон с вышитой надписью «Гефест» на нагрудном кармане. Ясно, что тут, у себя в мастерских, он и думать не думал о том, как выглядит, поскольку комбинезон его сверху донизу покрывали пятна смазки и грязи. Нога хромого бога скрипела и пощелкивала металлической скобой при каждом его движении, левое плечо было ниже правого, поэтому даже когда он стоял прямо, все равно казался каким-то скособоченным. Неприятное впечатление усиливала шишковатая, неправильной формы голова. К тому же Гефест постоянно хмурился, волоски его бороды дымились и потрескивали, в усах то и дело вспыхивали и гасли искорки. Кисти его рук, наверное, не влезли б в рукавицы углекопа, но когда он стал осторожно поднимать с полу паука, я поразился ловкости движений бога-кузнеца. Он мигом разобрал его на две части, что-то подкрутил и затем снова сложил вместе.

— Вот так-то, — бормотал при этом Гефест себе под нос, — вот так-то лучше.

Паучок радостно пискнул в его ладони, выстрелил в потолок металлической паутинкой и помчался прочь.

А Гефест переключил внимание на нас.

— Кажется, это не я вас сделал.

— Гм. — Аннабет откашлялась. — Нет, сэр.

— Рад, — ворчливо продолжал тот. — Хреновая работа.

Некоторое время бог внимательно разглядывал Аннабет и меня.

— А-а, полукровки, — догадался он. — Может, конечно, и автоматоны, но вряд ли.

— Мы с вами встречались однажды, сэр, — напомнил я ему.

— Да ну?

Гефест произнес это с таким безразличием, что я сразу понял: ему наплевать, правда это или нет. Зато он очень внимательно разглядывал мое лицо, явно заинтересованный тем, как работают челюстные кости, когда я говорю, и как именно они устроены: на шарнирах, петлях или каким-нибудь иным образом.

— Ладно. Если уж я не разобрал тебя на части при первой встрече, то теперь можно этого не делать.

Затем взгляд Гефеста обратился к Гроуверу, и он нахмурился.

— Сатир, — констатировал бог. Потом глянул на Тайсона, и глаза его сверкнули: — А, еще и циклоп тут. Славно, славно… Что это ты путешествуешь в такой компании?

— Э-э, — промямлил мой брат, потрясенный видом бога-кузнеца.

— Что ж, тоже неплохо сказано, — кивнул Гефест. — Но если это все, я вернусь к работе. Подвеска, знаете ли, в этой «тойоте» просто развалилась.

— Сэр, — неуверенно начала Аннабет, — видите ли, мы разыскиваем Дедала. И мы подумали…

— Дедала? — загремел бог. — Вам понадобился этот старый негодяй? И вы осмеливаетесь его разыскивать!

В одно мгновение его борода занялась пламенем, а черные глаза засверкали.

— О, пожалуйста, сэр, — просительно проговорила Аннабет.

— Гмм. И еще отнимают мое время.

Гефест бросил хмурый взгляд на свой рабочий стол и захромал к нему. Быстро схватил пригоршню пружинок и каких-то металлических палочек и стал возиться с ними. Через несколько секунд он уже держал в руке сокола, сделанного из серебра и бронзы. Тот расправил крылья, замигал обсидиановыми глазами и взвился в воздух.

Тайсон рассмеялся и в восторге захлопал в ладоши. Птица сделала круг по мастерской, опустилась ему на плечо и принялась нежно пощипывать моего брата за ухо.

Гефест задумчиво уставился на них. Хмурое выражение не покинуло его лица, но я мог бы поклясться, что в глазах загорелся добрый огонек.

— Чувствую, у тебя ко мне есть дело, циклоп.

— Д-да, повелитель. — Тайсон моментально сделался серьезным. — Видите ли, мы повстречались со Сторуким…

Гефест кивнул в знак того, что понимает, о ком идет речь, но явно не удивился этому известию.

— Бриарей?

— Да. И он… понимаете, он испугался. И не стал нам помогать.

— Чем тебя и поразил.

— Да! — Голос Тайсона дрогнул. — Но ведь Бриарей должен быть смелым! Он старше и более великий, чем мы, циклопы. А он просто удрал.

— Раньше я тоже всегда восхищался Сторукими. Ну, тогда еще… в дни первой битвы. Но, видишь ли, юный циклоп, и люди, и чудовища, даже боги — все они меняются. И ты не должен им доверять. Возьмем, к примеру, мою любимую матушку Геру. Ты, наверное, встречал ее. И она наверняка улыбалась тебе и рассуждала о важности наших семейных ценностей. И тем не менее не задумалась ни на минуту перед тем, как швырнуть меня с Олимпа на землю. Стоило ей только увидеть мое безобразное лицо.

— А я думал, это с вами Зевс сделал, — брякнул я.

Гефест закашлялся и сплюнул в бронзовую плевательницу. Затем вдруг щелкнул пальцами, и механический сокол снялся с плеча Тайсона и полетел обратно на верстак.

— Мать, конечно, предпочитает рассказывать эту версию, — пробормотал Гефест. — Так она выглядит более достойно, точно? Для нее очень соблазнительно обвинять во всем отца. Но правда в том, что мать и впрямь уважает семейные устои, но лишь теоретически. Так сказать, в идеале. Поэтому стоило ей бросить на меня один взгляд, как она… В общем, поняла, что для приличной семьи я не подхожу. Что ж, так оно и есть.

Он осторожно вытянул перышко из спины сокола, и весь летающий автоматон распался на составные части.