Я не успел решить, что мне сказать Нико, поскольку едва не налетел на Рейчел, которая внезапно остановилась как вкопанная. Мы оказались на перекрестке. Туннель бежал вперед, но боковое ответвление справа заканчивалось круглой шахтой, выбитой в черном вулканическом камне.

— Что это? — спросил я.

Рейчел осторожно заглянула в темный туннель, в слабом свете фонарика ее лицо сильно походило на лица призраков, которых вызывал Нико.

— Нам сюда? — спросила Аннабет.

— Нет, — быстро ответила Рейчел. — Вовсе нет.

— Тогда почему мы тут остановились?

— Прислушайтесь. — И Нико поднял руку, призывая к молчанию.

Я услышал завывание ветра в туннеле, будто выход из него был рядом. Внезапно на меня нахлынул очень знакомый запах, неопределенный, но хорошо известный, а с ним нахлынули и мрачные воспоминания.

— Эвкалипты, — вслух произнес я. — Как те, что в Калифорнии.

Прошлой зимой, когда на вершине Тамалпаис мы схлестнулись с Лукой и титаном Атласом, воздух там пах… ну точно как сейчас.

— В этом туннеле затаилось какое-то зло, — пробормотала Рейчел. — И оно такое мощное!

— Здесь пахнет смертью, — добавил Нико, и мне стало совсем нехорошо.

Мы с Аннабет переглянулись.

— Это тот вход, которым пользовался Лука, — высказала она свое предположение. — Тот, что на горе Отрис, где находится дворец титанов.

— Я должен это проверить, — решил я.

— Перси, не надо.

— Лука и впрямь может быть тут. Или… или, например, Кронос. Мы должны узнать, что происходит в их логове.

Аннабет мгновение колебалась.

— Тогда мы все пойдем с тобой, — сказала она.

— Нет. Слишком велика опасность. Если враги захватят Нико или, например, Рейчел, то могут использовать их. Ты должна остаться тут и охранять ребят.

Я не стал говорить Аннабет о том, что беспокоюсь и за нее тоже. Я не был уверен, как она поступит, если еще раз встретится с Лукой. Ему уже столько раз удавалось обманывать ее и заставлять действовать по своей указке.

— Перси, не ходи туда, — присоединилась Рейчел. — Нельзя идти туда одному.

— Я быстро. Обещаю не делать никаких глупостей.

Аннабет вынула из кармана бейсболку-невидимку и протянула мне.

— По крайней мере, возьми это. И в самом деле, будь поосторожнее.

— Спасибо.

В прошлый раз, когда мы с ней расставались, это было у горы Сент-Хеленс, и она поцеловала меня на прощание. Ну что ж, в этот раз мне хоть шапка-невидимка досталась.

Я надел ее на голову и пошутил:

— В путь тронулось ничто.

Потом рассмеялся и, невидимый, скользнул в темноту туннеля.

Не успел я даже добраться до лаза в туннель, как до меня донеслись чьи-то голоса, вернее, это были те рычащие и лающие звуки, которые издавали подводные кузнецы, тельхины.

— Хорошо хоть лезвие нам удалось сохранить, — сказал один из них. — Хозяин еще наградит нас за это.

— Да! Да! — пролаял другой. — Награда превзойдет наши ожидания.

Третий голос, он больше походил на человеческий, продолжил:

— Гм, да, славно вышло. А теперь, если я вам больше не нужен, я…

— Нет, полукровка! — взвыл тельхин. — Ты должен помочь нам преподнести это хозяину. Великая честь!

— Нет уж, спасибо, — отказался его собеседник, и в эту минуту я узнал голос Эфана Накамуры, парня, который сбежал от нас после того, как я спас его жалкую жизнь на арене Антея.

Я, пригнувшись, двинулся к входу в туннель. Потом вспомнил, что я невидимка, и встал.

Резкий порыв холодного воздуха так решительно набросился на меня, что чуть с ног не свалил. С трудом удержавшись, я огляделся и понял, что нахожусь на вершине горы Тамалпаис. Далеко внизу простирался Тихий океан, под затянутыми облаками небом его безбрежные воды казались серыми и мрачными. Примерно в двадцати футах от меня, вниз по склону, двое тельхинов укладывали на большой обломок скалы какой-то длинный и узкий предмет, завернутый в черную ткань. Эфан помогал разворачивать обертку.

— Поосторожней, дурак, — огрызнулся один из тельхинов. — Одно прикосновение, и твоя душа распрощается с телом.

Эфан вздрогнул и отдернул руки.

— Тогда лучше занимайтесь этим сами, без меня.

Я поднял глаза вверх. На вершине горы возвышалась крепость, выстроенная из черного мрамора, точно такая, какой я видел ее в своих снах. Она напоминала необычайно большой мавзолей, со стенами в пятьдесят футов высотой. Понятия не имею, как смертные умудряются не замечать ее тут. Но все, что находилось ниже вершины, казалось мне каким-то призрачным, будто между мной и подошвой горы натянули плотную вуаль. Здесь работала магия — настоящий мощный Туман. Над моей головой тучи быстро неслись и закручивались, образуя огромную воронку. Я не видел Атласа, но до меня доносились его громкие стоны, далеко в вышине он сгибался под тяжестью небесного свода, держа его на плечах прямо над самой крепостью.

— Готово! — воскликнул тельхин.

С крайней осторожностью он приподнял край ткани, и от представшего моим глазам зрелища кровь застыла у меня в жилах.

Это была коса — ее шестифутовое лезвие изгибалось наподобие полумесяца, ее длинную деревянную рукоятку плотно облегала кожаная оплетка. Лезвие сверкало двумя оттенками — цветами стали и небесной бронзы. Это и было оружие Кроноса, то самое, которым он пронзил своего отца Урана, прежде чем боги захватили в плен его самого, обезоружили и бросили в Тартар. Сейчас это страшнейшее оружие выковали заново.

— Лезвие нужно освятить в крови, — сказал тельхин. — Тогда ты, полукровка, сможешь преподнести эту косу повелителю при его пробуждении.

Не раздумывая, я кинулся бежать к крепости с такой скоростью, что у меня даже в ушах засвистело. Больше всего в жизни я не хотел приближаться к этому мерзкому черному мавзолею, но я знал, что должен это сделать. Нельзя позволить Кроносу проснуться, и помешать этому могу сейчас только я. Может, это мой последний шанс!

Я ворвался в полутемный вестибюль, помчался дальше и очутился в главном парадном зале. Пол здесь весь сверкал, как рояль из черного дерева, — он был по-настоящему черным, но вместе с тем полным света. Черные мраморные статуи рядами выстроились вдоль стен. Лица их мне были незнакомы, но я не сомневался, что статуи изображают титанов, которые правили миром до прихода богов. В конце зала между двумя бронзовыми жаровнями над полом возвышался невысокий круглый помост. И на нем стоял золотой саркофаг.

В зале царила полная тишина, только огонь потрескивал в жаровнях. Ни Луки, ни охраны. Никого.

Подозрительно как-то, сообразил я, но все-таки двинулся к помосту.

Саркофаг был именно таким, каким я запомнил по своему сну, длина его — футов десять — намного превышала человеческий рост. На стенках саркофага изображались сцены смерти и разрушения, фигуры богов, растоптанных собственными конями и раздавленных колесницами, самые знаменитые мировые достопримечательности, но только разрушенные или сожженные. И этот саркофаг явно обладал собственной аурой, от него исходила такая мощная струя ледяного воздуха, будто я залез в холодильник. У меня даже пар изо рта повалил.

Я вытащил Анаклузмос и, ощутив в руке знакомую тяжесть, почувствовал себя чуточку увереннее.

Раньше, когда я оказывался поблизости от Кроноса, его злобный голос тут же начинал звучать у меня в голове. Так почему же я не слышу его сейчас? Повелитель титанов был когда-то разрублен на тысячу кусков, с ним расправились его собственной косой. Что я увижу, если откину крышку этого гроба? Неужели для Кроноса уже успели создать новое тело?

Ответа я не знал. Мне было известно только, что он собирается восстать из мертвых и что я должен сразить его до того, как он это сделает.

Я застыл, стоя над саркофагом. Крышку его украшали еще более жестокие и выразительные рисунки, чем на стенке — на ней изображались сцены резни и порабощения. В самом центре шла надпись на древнем языке, на котором говорили тогда, когда еще не было греческого. Это был магический язык. Конечно, точно я не мог прочесть надпись, но приблизительно знал ее смысл: «КРОНОС, ПОВЕЛИТЕЛЬ ВРЕМЕНИ».

Я коснулся рукой крышки саркофага, и кончики пальцев сразу аж посинели от холода. Мороз пробрал меня до костей.

В эту минуту послышались приближающиеся голоса — сюда кто-то шел! Теперь или никогда! Я налег на золоченую крышку, и с громким «бабах» она свалилась на пол.

Рука моя сжала меч. Готовясь отразить нападение, я с опаской заглянул внутрь гроба. И даже не сразу сообразил, что находится у меня перед глазами… Обыкновенные человеческие ноги в серых штанах. Белая футболка, руки, аккуратно сложенные на животе. Но одна часть тела отсутствовала. В том месте, где находится сердце, зияла аккуратная черная сквозная дыра. Глаза плотно закрыты, бледная кожа, светлые волосы… и шрам через левую половину лица.

Тело в саркофаге принадлежало Луке!

Мне следовало прямо в этот момент поразить его мечом. Со всей силы вонзить в это тело Анаклузмос.

Но я буквально окаменел. Я ничего не понимал. Хоть я ненавидел Луку, поскольку он меня предал, я никак не мог сообразить, почему он находится в этом гробу и почему он выглядит таким ужасно, таким непоправимо мертвым.

Голоса тельхинов уже слышались прямо за моей спиной.

— Что тут произошло? — воскликнул один из них, увидев валяющуюся на помосте крышку саркофага.

Я, забыв о том, что на мне бейсболка-невидимка, отпрянул от саркофага и спрятался за одной из колонн.

— Осторожно! — предупредил его другой. — Вдруг он зашевелится. Нужно немедленно преподнести ему дары. Сейчас же!

Оба тельхина скользнули вперед и преклонили колена. Продолжая держать в руках черную ткань, они приподняли лежавшую на ней косу повыше.

— Повелитель, — заговорил первый, — символ вашей власти возрожден.

Молчание. Из саркофага не слышалось ни звука.

— Дурак, — вполголоса пробормотал его товарищ. — Он сначала требует полукровку.

— Эй, вы там о чем? — Эфан отступил. — Ему что, я потребовался?

— Не будь трусом! — прошипел тельхин. — Он не смерти твоей требует, а всего лишь повиновения. Предложи ему свои услуги. Отрекись от богов. Вот и все.

— Нет! — закричал я и, сбросив бейсболку, кинулся к ним. Большей глупости я не мог придумать. — Эфан, не делай этого!

— Здесь посторонний! — завопили тельхины, и их стальные зубы ощерились. — Эй ты, хозяин с тобой сейчас расправится! Давай поторапливайся, полукровка!

— Эфан, — попросил я, — не слушай их. Помоги лучше мне с ними разделаться.

Он обернулся ко мне, повязка, прикрывавшая его глаз, сливалась с тенями на лице. Мне показалось, что лицо его выражает что-то похожее на жалость.

— Я ведь просил тебя не щадить меня, Перси. «Око за око», тебе известна эта старая поговорка? Я дорого заплатил за это знание, именно тогда я узнал о своем божественном происхождении. Моя мать — Немезида, богиня мщения. И она родила меня именно для того, что мне сейчас предстоит сделать.

Эфан обернулся к саркофагу.

— Я отрекаюсь от богов! Разве они что-нибудь сделали для меня? Я хочу увидеть их гибель! Хочу служить Кроносу!

Здание зашаталось. Синий свет возник на полу у самых ног Эфана Накамуры, потом переполз к саркофагу и засверкал там подобно сгустку чистой энергии. И через долю секунды скользнул в саркофаг.

Лука мгновенно сел и выпрямился. Его глаза распахнулись. Теперь они были не синими, как раньше, они стали золотистыми, того же цвета, что и саркофаг. Дыра в груди затянулась, сейчас все тело стало целым. Одним прыжком он выскочил из гроба, и там, где его ноги коснулись пола, мгновенно выросла целая глыба льда.

Он смотрел на Эфана и тельхинов своими пугающими золотыми глазами, а выражение лица у него было как у новорожденного ребенка, который не понимает, что видит. Затем его взгляд скользнул ко мне, и по лицу его растеклась улыбка узнавания.

— Славное тело для меня приготовили, — сказал он.

Слова эти резанули меня словно лезвие бритвы. Этот голос принадлежал Луке и вместе с тем не принадлежал ему. Обертонами в нем были другие, ужасные звуки — звуки древнего ледяного голоса, словно металлом скребли по камню.

— Ты не ожидал этого, Перси Джексон?

Я не мог пошевелиться. Не мог ответить.

Кронос откинул голову назад и захохотал. Шрам на его лице задергался.

— Лука боялся тебя, — загремел голос титана. — Его зависть и ненависть оказались мощным инструментом в моей борьбе. Ибо они гарантировали его послушание. За это я благодарен тебе!

Эфан скорчился в ужасе и закрыл лицо обеими ладонями. Тельхины дрожали, и коса в их руках тонко звенела.

Но тут мне удалось обрести самообладание. Я бросился на того, кто когда-то был Лукой, направил меч прямо ему в грудь и нанес удар. Но меч отскочил! Кожа возродившегося бога отразила мой выпад с такой легкостью, словно была сделана из стали. Кронос изумленно посмотрел на меня, затем едва заметно шевельнул ладонью и в то же мгновение я, кувыркаясь, отлетел в другой конец залы.

И там грохнулся о колонну с такой силой, что у меня искры из глаз посыпались. С трудом стал я подниматься на ноги, а когда взглянул на Кроноса, увидел, что он уже положил ладонь на рукоять косы.

— А-а, — протянул он довольным тоном. — Даже лучше стало. «Коварное лезвие» — так когда-то говорил Лука. Подходящее имя. Теперь, выкованное заново, оно по-настоящему смертоносно.

— Что ты сделал с Лукой? — простонал я.

Кронос с удовольствием взмахнул косой в воздухе, прежде чем дал мне ответ.

— Он верно и преданно служит мне, как я от него и требовал. В сущности, между мною и им лишь небольшая разница, Перси Джексон. Он боится тебя, а я нет.

И тогда я бросился бежать. Нет, не думайте, что я заранее обдумал это бегство. Мысли о том, чтобы вступить с ним в бой, у меня вообще не возникало. Я хотел просто удрать от него.

Но ноги у меня словно онемели. Время текло едва заметно, так, будто я нырнул в густое желе. Однажды у меня уже возникало подобное чувство, и теперь я понимал, что именно так проявляется власть Кроноса. Его сила была настолько велика, что она закручивала время в спираль.

— Беги, маленький герой! — расхохотался он. — Спасайся!

Я оглянулся и увидел, что Кронос лениво направляется ко мне, размахивая косой с таким видом, будто держать ее в руках было величайшим из удовольствий. Нет в мире оружия, способного остановить его ход! И нет такой небесной бронзы!

Он был уже футах в десяти от меня, когда я услышал крик:

— ПЕРСИ-И!

Голос Рейчел.

В это мгновение какой-то странный предмет пролетел мимо меня, и голубая пластмассовая расческа угодила Кроносу прямо в глаз.

— У-у-у! — взвыл он.

Сейчас это стонал от боли Лука, его голос был полон удивления и обиды. Мои руки и ноги освободились, и я одним прыжком оказался рядом с Аннабет, Рейчел и Нико, стоящими в вестибюле. Лица их выражали полное непонимание происходящего.

— Лука! — окликнула Аннабет. — Что это значит?

Я ухватил ее за футболку и потащил за собой. Мы бросились бежать со всех ног и наконец вырвались из крепости. Наша четверка была уже почти у входа в лабиринт, когда позади прогремел самый оглушительный крик, который когда-либо раздавался в мире:

— ЗА НИМИ!

Это кричал Кронос, обретший наконец контроль над собой.

— Нет! — выкрикнул в ответ Нико.

Он сложил ладони вместе, и из земли вырвался иззубренный каменный пик размером с танк и встал перед крепостью. Сотрясение, вызванное его появлением, было таким сильным, что передние колонны здания зашатались и с грохотом стали рассыпаться. Послышались приглушенные крики тельхинов. В воздух взметнулась туча пыли.

Мы нырнули в лабиринт и помчались, а крик повелителя титанов сотрясал оставшийся позади мир.

Глава семнадцатая

Говорит исчезнувший бог

Мы бежали, пока совсем не выбились из сил. Рейчел удачно проводила нас мимо всех ловушек, но куда мы держим путь, ни один из нас и понятия не имел. Мы бежали не куда, а откуда — подальше от мрачной горы и исступленного рычания Кроноса.

Вконец обессиленные, мы остановились. Нас окружал туннель со стенами из влажного белого камня, похожий на ответвление какой-то естественной пещеры. Шума погони слышно не было, но я не мог поверить, что мы находимся в безопасности. В моей памяти все еще стояли золотые глаза на лице Луки, а руки и ноги хранили ощущение медленного превращения в камень.

— Я так больше не могу, — задохнулась Рейчел, прижимая руки к груди.

Все это время Аннабет на бегу беззвучно глотала слезы. Сейчас же она с размаху села на землю и уткнулась головой в колени, ее плач эхом отозвался в переходах. Мы с Нико почти рухнули на пол рядом друг с другом. Он выронил из руки меч, тот упал рядом с Анаклузмосом. Нико едва дышал.

— Ну мы и вляпались! — выдохнул он, и я подумал, что, пожалуй, ему удалось довольно точно выразить сложившуюся ситуацию.

— Ты спас нам жизнь, — сказал я ему.

Нико вытер с лица пыль.

— Это девчонки чуть ли не силой потащили меня в крепость. Единственная вещь, насчет которой они не спорили. Тебя нужно было выручать, а то ты бы там напортачил.

— Спасибо, что вы так в меня верите. — Я включил фонарик и обвел его лучом пещеру, в которой мы сидели. Капельки воды, подобные мелкому неторопливому дождику, скатывались со сталактитов на пол. — Нико, а ты… ты ведь выдал себя.

— Как это?

— Ну, тем утесом из черного камня. Это сразу произвело впечатление. Если Кронос не знал раньше, кто ты, то теперь уж может не сомневаться — сын повелителя Царства мертвых.

Нико нахмурился, но с деланной небрежностью уронил:

— Подумаешь, большое дело.

Я промолчал. По-моему, он изо всех сил старался не подавать виду, до чего испуган, но разве я мог винить его за это?

Аннабет подняла голову, глаза у нее стали совсем красными от слез.

— Что… что же случилось с Лукой? Что с ним сделали?

Я рассказал ей, что увидел в саркофаге, рассказал о том, как последний осколок души Кроноса влетел в тело Луки, когда Эфан Накамура отрекся от богов и принес ему клятву верности.

— Нет! — восклицала она. — Это неправда. Лука не мог…

— Он подчинился Кроносу. Извини, Аннабет, но такова правда. Луку можно считать погибшим.

— Нельзя, — продолжала настаивать она. — Ты сам видел, что произошло, когда расческа Рейчел попала ему в глаз.

Я кивнул и поглядел на Рейчел с уважением.

— Ты чуть не сокрушила повелителя времени своей голубенькой пластмассовой гребенкой.

— Просто у меня ничего другого под руками не оказалось. — Рейчел явно смутилась.

— Нет, я не об этом, — продолжала Аннабет. — Ты же сам видел — когда его стукнуло расческой, он стал каким-то другим. Будто пришел в себя.

— Может, конечно, Кронос еще не полностью поселился у него в теле, но это еще не значит, что Лука его контролирует.

— Ты просто хочешь, чтобы Лука был злодеем! — закричала Аннабет. — Ты не знал его раньше, Перси, а я знала!

— И что из этого? — огрызнулся я. — Почему ты продолжаешь защищать его?

— Эй, хватит, — попыталась урезонить нас Рейчел. — Не грызитесь.

Аннабет обернулась к ней.

— А ты, смертная, вообще не лезь не в свои дела. Если б не ты…

Что она собиралась сказать Рейчел, так и осталось неизвестным, ибо Аннабет снова опустила голову на колени и зарыдала. Мне хотелось утешить ее, но я не знал как. Я снова чувствовал себя скованным, словно влияние Кроноса на ход времени продолжало действовать. Я еще не осознал толком значение того, что видел. Кронос жив. Он вооружен. И возможно, наступает конец света.