Рик Риордан
Испытания Аполлона
Книга 2. Тёмное пророчество
Урсуле К. Ле Гуин,
научившей меня, что в Дальних Пределах все правила меняются.
1
Лестер (Аполлон)
Спасибо, пока еще смертен
Боги, не жизнь, а ужас
Я понял, что день не задался, когда наш дракон объявил войну Индиане.
Мы уже шесть недель держали курс на запад, но ни один штат не вызывал у Фестуса такой неприязни. На Нью-Джерси он просто не обратил внимания. Пенсильвания ему, кажется, понравилась, несмотря на битву с циклопами Питтсбурга. Огайо он вытерпел, хотя нам и пришлось убегать от Потины, римской богини детского питья, которая погналась за нами в форме огромного красного кувшина с улыбающейся рожицей на боку.
Однако по какой-то причине Фестус невзлюбил Индиану. Он приземлился на купол Капитолия, взмахнул металлическими крыльями и обдал огнем флагшток, испепелив флаг штата.
— Полегче, приятель! — натянул поводья Лео Вальдес. — Мы это уже обсуждали. Нельзя поджигать памятники!
Сидящая за его спиной Калипсо схватилась за бронзовые чешуйки дракона, чтобы удержать равновесие.
— Может, мы уже спустимся на землю? Только на этот раз осторожно!
Несмотря на то что в прошлом Калипсо была бессмертной волшебницей и владычицей духов воздуха, летать ей не особенно нравилось. Порыв холодного ветра метнул ее каштановые волосы мне в лицо, заставив меня моргать и плеваться.
Именно так, дорогой читатель.
Мне, самому важному пассажиру, юноше, который когда-то был великолепным богом Аполлоном, пришлось сидеть на драконе позади всех! О, какие унижения мне приходится терпеть с тех пор, как Зевс лишил меня божественной силы! Мало того, что теперь я стал шестнадцатилетним смертным с жутким имечком Лестер Пападопулос, мало того, что мне пришлось мыкаться на земле и пуститься (брр!) в героический квест, чтобы вернуть себе милость отца, и мало того, что мои прыщи вообще не реагировали на лекарства от угревой сыпи, которые можно купить в аптеке без рецепта, — так ведь еще и Лео Вальдес не давал мне править своим скакуном из небесной бронзы, несмотря на то, что у меня имеются ученические водительские права, выданные штатом Нью-Йорк!
Когти Фестуса заскребли по зеленому медному куполу, который был явно маловат для дракона его размеров. Я вдруг вспомнил, как установил на свою солнечную колесницу статую музы Каллиопы в полный рост, но такая фигурка на капоте оказалась слишком тяжелой, поэтому я спикировал в Китай и сотворил пустыню Гоби.
Лео повернул ко мне заляпанное сажей лицо:
— Аполлон, ты что-нибудь чувствуешь?
— А почему это я должен что-то чувствовать? То, что я был богом прорицания, еще не…
— Это ведь у тебя были видения, — напомнила мне Калипсо. — Ты сказал, что твоя подруга Мэг будет здесь.
Один только звук этого имени причинил мне боль.
— Это не значит, что я могу мысленно определить, где она находится. Зевс аннулировал мой доступ к GPS!
— GPS? — переспросила Калипсо.
— Godly positioning systems, то есть Система божественного позиционирования.
— Ее не существует!
— Ребята, успокойтесь, — Лео погладил дракона по шее. — Аполлон, ты просто попробуй, хорошо? Этот город похож на тот, что был в твоем видении, или нет?
Я поднял глаза к горизонту.
Рельеф Индианы был плоским: поросшие кустарником бурые равнины, испещренные линиями автодорог, тени зимних облаков, плывущих над разросшимися городами. Вокруг нас высилось скромное скопление центральных высоток — башен из камня и стекла, похожих на полосатые лакричные конфеты. (Я сейчас не о вкусных лакричных конфетах, а о тех мерзких, которые целую вечность лежат в вазочке на кофейном столике вашей мачехи. И нет, Гера, с чего ты взяла, что я имею в виду тебя?)
После моего низвержения на землю в Нью-Йорке, Индианаполис показался мне безлюдным и скучным, как если бы один из нормальных районов Нью-Йорка — Мидтаун, например, — растянули до размеров целого Манхэттена, лишили двух третей населения и яростно прошлись по нему струей воды из аппарата для мойки под высоким давлением.
Я не мог придумать ни одной причины, по которой триумвират злых древнеримских императоров заинтересовало бы такое место. Также я не мог понять, с чего бы им посылать сюда за мной Мэг Маккаффри. Однако видения говорили именно об этом. Мне была знакома эта панорама. Я слышал, как мой старый враг Нерон приказывает Мэг: «Отправляйся на запад. Схвати Аполлона прежде, чем ему удастся найти следующий оракул. Если не сможешь привести его ко мне живым — убей».
Знаете, что в этом самое печальное? Мэг была одним из моих лучших друзей. А еще благодаря Зевсову извращенному чувству юмора она стала той полубогиней, которой я служил. До тех пор пока я оставался смертным, Мэг могла приказать мне сделать что угодно, даже убить самого себя… Нет. Лучше даже не думать о таком.
Я поерзал на металлическом сиденье. После долгих недель в путешествии я устал и натер мозоли этим седлом. Мне хотелось найти какое-нибудь спокойное место и отдохнуть. Но этот город не подходил для отдыха. Что-то в его облике внушало мне тревогу, как и Фестусу.
Увы, я был уверен, что мы находимся в нужном месте. Какой бы ни была опасность, если есть хоть одна возможность увидеть Мэг Маккаффри и вырвать ее из лап злодея отчима, я должен был попытаться.
— Мы на месте, — сказал я. — И пока купол не рухнул, предлагаю спуститься вниз.
— Я уже об этом сказала, — проворчала Калипсо на древнем минойском языке.
— Что ж, мои извинения, волшебница! — ответил я на том же языке. — Возможно, если бы тебе являлись полезные видения, я бы прислушивался к тебе почаще!
Калипсо выругалась в мой адрес, напомнив мне о том, как богат был минойский язык, пока его не предали забвению.
— Эй, вы двое, — окликнул нас Лео. — Никаких древних языков. Только испанский или английский. Или механический.
Фестус, соглашаясь, заскрипел.
— Все хорошо, дружище, — успокоил его Лео. — Я уверен, они не хотели нас обидеть. А теперь давай спустимся на землю, м-м?
Красные глаза Фестуса засветились, а металлические зубы завертелись будто сверла. Я представил, как он думает: «Иллинойс звучит сейчас очень заманчиво».
Но дракон взмахнул крыльями и спрыгнул с купола. Мы помчались вниз и приземлились перед Капитолием. Посадка оказалась жесткой: по тротуару пошла трещина, а мои глазные яблоки затряслись, словно заполненные водой воздушные шарики.
Фестус помотал головой из стороны в сторону, пуская из ноздрей спиральные струйки пара.
Поблизости я не заметил никаких непосредственных угроз. По Уэст-Вашингтон-стрит неторопливо ехали машины. Мимо прогуливались пешеходы: женщина средних лет в платье с цветами, коренастый полицейский с кофе в стаканчике с надписью «Café Patachou», подтянутый мужчина в синем костюме из легкой ткани в полоску.
Приблизившись к нам, мужчина в синем приветливо помахал рукой:
— Доброе утро!
— Привет, чувак, — отозвался Лео.
Калипсо наклонила голову:
— И с чего такое дружелюбие? Разве он не видит, что мы сидим на спине у металлического дракона в полсотни тонн весом?
Лео улыбнулся:
— Это все Туман, детка, он застилает смертным глаза. Монстры им кажутся бродячими собаками, мечи — зонтиками, а я — даже красивее, чем есть на самом деле.
Калипсо ткнула Лео большими пальцами в район почек.
— Ай! — вскрикнул он.
— Я знаю, что такое Туман, Леонидас…
— Эй, я же просил никогда меня так не называть!
— …но, должно быть, Туман здесь очень силен, раз он может сделать незаметным такое огромное чудовище, как Фестус, да еще с такого близкого расстояния. Аполлон, тебе не кажется это несколько странным?
Я пригляделся к прохожим.
Мне и правда встречались места, где Туман был особенно густым. Небо над полем брани в Трое так заполонили боги, что нельзя было развернуть колесницу, чтобы не врезаться в очередное божество, однако ни троянцы, ни греки не заметили и намека на наше присутствие. Во время аварии на АЭС Три-Майл-Айленд в 1979 году смертные так и не поняли, что часть ядерного реактора расплавилась, потому что Арес и Гефест устроили грандиозное сражение на цепных пилах. (Насколько я помню, Гефест нелестно отозвался об Аресовых расклешенных джинсах.)
Но здесь дело было явно не в густом Тумане. Что-то в местных жителях меня настораживало. Лица у них были очень уж благодушными. Глядя на их глупые улыбки, я вспомнил о древних афинянах накануне дионисий, когда все пребывали в отличном настроении, предвкушая грядущие пьяные дебоши и распутства.
— Лучше бы нам перебраться в менее людное место, — предложил я. — Может быть…
Фестус споткнулся и затрясся, словно мокрый пес. Внутри у него раздался такой звук, будто там слетела велосипедная цепь.
— Нет, только не это! — воскликнул Лео. — Все слезайте!
Мы с Калипсо тут же спрыгнули на землю.
Лео встал перед мордой Фестуса, вытянув руки словно заправский драконий ковбой.
— Все хорошо, приятель! Я просто ненадолго тебя выключу, ладно? Небольшой простой, чтобы…
Фестус изрыгнул мощную струю пламени прямо на Лео. К счастью, Вальдес был огнеупорным. А вот его одежда такой не была. Сам Лео рассказывал мне, что обычно может защитить свою одежду от воспламенения просто силой мысли. Но если его застать врасплох, то этот метод может и не сработать.