Джуд Уотсон, Рик Риордан,
Гордон Корман, Питер Леранжис
Восстание Весперов
Всем юным Кэхиллам, которые помогали мне в этой гонке.
Р.Р.
Моим читателям на все времена — в прошлом, настоящем и будущем.
П.Л.
Дэвиду, Рейчел и Мэллори — лучшим редакторам в мире.
Д.У.
Мы столько раз обманывали смерть. И теперь все кончено?
Вот так просто?
Дэмьен Веспер решил, что сегодня казней не будет.
Стояло солнечное осеннее утро. Прохладный бриз разогнал сырой туман, и Кельтское море искрилось под безоблачным небом.
В миле от острова зеленели, омываемые морями, древние берега Ирландии. Вся эта земля, насколько хватало глаз, на протяжении веков принадлежала Весперам. Там же остался и родовой замок Дэмьена, и обширные владения, где его подданные вымирали целыми деревнями. Но сюда не долетал ни их жалкий беспомощный плач, ни дымный горький запах смерти. Эмалевое небо было спокойно и безучастно, лишь тонкий дымок на северо-восточном берегу Ирландии нарушал его безмятежность. Видимо, там снова горят деревни. А в остальном все казалось благополучным — на острове царили красота и спокойствие, и ничто не напоминало о Черной Смерти.
Дэмьен неторопливо глотнул горячего вина и с наслаждением вдохнул аромат клевера и муската. Он думал. Шел шестнадцатый век, был уже 1507 год, а он, несмотря на научный прогресс, все еще вынужден бежать от чумы и быть отрезанным от родины. Чума… Она проклятием обрушилась на Ирландию еще во времена праотцов. И снова лютует и хозяйничает на его земле, посмеиваясь в свою костлявую ладонь над его высокими планами.
Впрочем, сюда Черной Смерти не добраться. А на материке его вассалы собирают оброк и налоги. Правда, настойчивость, с которой приходили отчеты о сотнях смертей, раздражала его все больше и больше. Но он закрывал глаза на отчаянные вопли крестьян и лишь отмахивался от их жалобных стонов. Все это преходяще. А ему нужна лишь тишина, чтобы каждый день спокойно работать, исследуя тайны природы, и собирать чудеса науки и искусства, которые ему привозят со всех уголков Европы.
На стене красовалась новейшая, собранная из разных пород дерева карта — истинный шедевр и его последнее приобретение во Франции. На широкой столешнице письменного стола высилась стопка чертежей, эскизов и пергаментов, присланных на днях из Италии. Уникальные произведения искусства и научные открытия, дающие человеку неограниченную власть на Земле, были страстью всей его жизни. Лишь они занимали его ум и время. А до остального ему не было дела. Земные хлопоты и бессмысленные человеческие жизни, уносимые эпидемией чумы, виделись лишь назойливой помехой и мешали предаваться любимому занятию.
Но, тем не менее, слово, которое сегодня шепнула ему простая служанка, стало важнее всех сокровищ мира и секретов вышколенных агентов.
Невероятно! В это почти невозможно поверить… Неужели самая сокровенная мечта и цель его жизни, всех его дерзаний и невероятных усилий, то единственное, ради чего он жил и работал — ключ к самой могущественной тайне на земле — находилась все это время здесь, прямо у него под носом?
И он поклялся, что не успеет солнце войти в зенит, как ключ к тайне будет в его руках.
Он поднял голову. Высоко под куполом загадочно посверкивало новое, пяти футов в диаметре, мозаичное панно с гербом Весперов. Но это была не простая мозаика — за ней скрывалось его последнее хитроумное изобретение — механическая ловушка. Идея эта как-то случайно пришла ему в голову, и он установил ее исключительно ради собственной забавы, чтобы потом испытать на каком-нибудь зазевавшемся слуге или охраннике, что имеет привычку клевать носом на карауле. И теперь настал тот час, когда она сослужит ему добрую службу. Только для начала надо проверить свою догадку. И если окажется, что он прав, тогда он, Дэмьен Веспер, по всей вероятности, станет самым могущественным человеком на земле.
В дверь постучали, в комнату вошел слуга и главный телохранитель Веспера Бальтазар.
— Мой господин, — низко поклонился он, — Гидеон Кэхилл!
По лицу Дэмьена скользнула легкая усмешка.
Он решил, что сегодня казней не будет.
Но тактика должна быть изящной.
— Проводи его ко мне, — приказал он.
Гидеон, по своему обыкновению, выглядел, как обычный простолюдин. И что за дурная привычка — ходить таким оборванцем при его-то положении и таланте! Это недопустимо. И очень раздражает. Но нельзя показывать свои чувства…
Простая крестьянская одежда Гидеона превратилась в рубище, седые волосы торчали в разные стороны, и казалось, будто их взъерошил внезапный вихрь. Лицо его почернело от многолетних трудов в лаборатории. На платье пестрели следы всех известных науке химических элементов и растворов, а руки по локоть были исчерканы тушью и фразами на латыни — дурная привычка рисовать на себе, когда недосуг найти кусок чистого пергамента.
Единственным, что отличало этого человека от черни и выдавало в нем благородное происхождение, был золотой перстень, который в его семье передавали из поколения в поколение. И еще глаза. Они прямо и свободно смотрели из-под низких взъерошенных бровей и выдавали в нем неординарный ум и силу духа.
Впервые Дэмьен заметил этого странного господина приблизительно десять лет назад. Было Рождество, и праздник проходил в замке Дэмьена. За его столом собралась вся местная знать и множество приглашенных вельмож. Тогда во время застольной беседы Гидеон Кэхилл неожиданно для всех поднялся и посмел в присутствии благородных гостей уличить хозяина в незнании каких-то новых научных открытий, сделанных неким Коперником по части астрономии.
Дэмьен не привык, чтобы его перебивали, а тем более прилюдно указывали на ошибки. За такую дерзость он мог бы запросто высечь его при всех! Но этот огонь, который сверкал в глазах Гидеона, заставил его промолчать.
Он даже помнил, что подумал тогда: «Вот человек, который мне нужен. Он не поджимает хвост, как трусливый пес. И у него редкий неординарный ум».
Праздник подошел к концу, гости разъехались по домам, и Гидеон с Веспером остались вдвоем. Они взахлеб проговорили всю ночь о достойнейших предметах и высоких науках, в которых ни один человек в окружении Дэмьена не то что не смыслил ни на йоту, но и понятия не имел о существовании таковых. Вот так этот давний ночной разговор положил начало их странной дружбе.
Но пришло время, и Черная Смерть выгнала с материка и Кэхилла со всей его семьей, и Веспера с его окружением. Оба они обосновались на острове, Гидеон неделями не покидал лаборатории и лишь изредка отправлял в поместье Веспера гонца с просьбами прислать что-нибудь необходимое для опытов. И денег. И так продолжалось бы долго, и Дэмьен еще долго пребывал бы в неведении, не подозревая, что происходит в его лаборатории и чем там занимается Гидеон.
Если бы не Мария.
Мария служила у Кэхиллов и прислуживала Весперу. Она шпионила за своим хозяином, за Гидеоном. И в этом тайном ремесле ей не было равных.
Друзья в последний раз виделись около недели назад, и тогда Дэмьен поразился, каким старым, истощенным и больным выглядел Кэхилл. И Дэмьен, со всей своей страстью к одним лишь высоким материям, почувствовал за него некоторую тревогу. О, бедный Гидеон, какое это благородство — ваша беспрестанная, изнурительная борьба с чумой! Как близко вы принимаете к сердцу смерти обыкновенных простолюдинов! Вы несете как Геркулес, этот тяжкий груз, стараясь во что бы то ни стало найти сыворотку против чумы и изобрести лекарство! Неделю назад Веспер смотрел на Гидеона со смешанным чувством, испытывая нечто среднее между отвращением и восхищением — со стороны его товарищ уже ничем не отличался от презренных рабов, разбитых непосильными полевыми трудами под палящим солнцем или ледяными ветрами.
Но теперь… а ведь права эта старая лиса… Что-то в Гидеоне Кэхилле изменилось… Он выпрямился. Плечи его расправились и стали как будто шире. А волосы… Что за чертовщина?! Они потемнели, и седины убавилось? В это почти не верится, но Гидеон явно выздоровел и буквально помолодел за последние несколько дней!
«Что-то там не чисто, милорд, в этой его дьявольской лаборатории, что-то нечисто, — вспоминал он испуганный шепот Марии. — Поначалу-то он хворал все и хворал. А теперь — вы только поглядите… Окреп, стал шустрый такой… не углядишь… и слышит все — ничего мимо ушей не пропустит! А еще он все ворожит что-то… Я тут подслушала, что он там бормочет-то… Сила нечистая! Все о какой-то формуле, будь она неладна… да про зелье! Он колдун, чует мое сердце — колдун… Это ж грех какой, милорд, ой, грех… не по-людски оно!»
Нет, в колдовство Дэмьен не верил. Но он верил Марии. Она проработала у Кэхиллов уже несколько лет. Эта женщина прожила нелегкую жизнь и немало повидала на своем веку, но в таком состоянии он видел ее впервые. В ее голосе, в глазах был не просто страх. В них стоял ужас. И вот теперь, встретившись с Гидеоном лично, он нашел подтверждение этим словам.
— Милый Гидеон! — воскликнул Дэмьен, пожимая его огрубевшую ладонь. — Как я рад вас видеть! Позвольте, я продемонстрирую вам свои новые приобретения!
Помедлив, Гидеон недоверчиво осмотрелся и только затем проследовал за другом. При одном лишь пристальном взгляде на него Дэмьен отметил новые черты. Раньше Гидеон никогда не был таким подозрительным. А теперь он словно закрылся от всего мира, явно избегая общения с ним, что еще раз подтверждало: появилась какая-то тайна.
Дэмьен почувствовал нарастающую злобу, но скрыл ее за широкой улыбкой и радушно пригласил Гидеона в рабочий кабинет, постаравшись сделать так, чтобы тот оказался прямо под великолепной мозаикой.
— Видите? — спросил он, вальяжно облокотившись на стол и разложив перед ним полдюжины сделанных углем эскизов. — Да, это всего лишь наброски. Но мой человек во Флоренции говорит, что этот Леонардо настоящий мастер и просто гений в механике. А, как вам известно, механика — моя страсть. Но для начала я намереваюсь заказать ему свой портрет. Он на днях закончил портрет Лизы дель Джокондо. И назвал его «Мона Лиза». А пока он будет меня писать, я выведаю его новые открытия в законах механики. Как вам эта мысль?
— Дорого, — буркнул Гидеон.
Веспер усмехнулся. Гидеона всегда было трудно удивить, и тем сильнее ему хотелось произвести на него впечатление и увидеть восторг в его глазах. Даже если это последняя попытка в его жизни…
Он отодвинул рисунки Леонардо в сторону.
— А впрочем, вероятно, вы правы, — сказал Веспер. — Ну, посмотрим, что вы скажете на это — вот вещь, достойная любой цены.
Дэмьен с гордостью показал ему новую карту мира. Она состояла из двенадцати деревянных панелей, расписанных ярко-зеленым и голубым.
— Это новейшая и самая достоверная карта мира, какая только существует на земле. Только взгляните, Гидеон! Ее сделал по заказу герцога Лотарингии мастер по имени Вальдземюллер. А это единственная, уникальная в своем роде, копия этой карты. Посмотрите, в ней кое-что добавилось, видите?
Гидеон мельком взглянул на карту.
— Новые континенты… «Америка»?
— Именно. В честь открывателя новых земель Америго Веспуччи. Глупое имя, правда? Но не в этом суть. Наш мир вырос, друг мой, и это уже признано официально. Мир стал больше, Гидеон! И вас это не прельщает? Стоит только вообразить — новые земли, неизведанные пространства — их же можно завоевать! Послушайте, перед нами раскрываются удивительные царства, населенные дикарями, и эти самые дикари обладают несметными сокровищами! Например, Испания — она богатеет на глазах! Ее золото и серебро уже не умещаются в трюмы кораблей! А оттуда все везут и везут… Неиссякаемое богатство! Поверьте мне, если иметь достаточно власти, то можно встать во главе всего этого Нового Света! Мы назовем его «Весперия»… Вам нравится?
Гидеон нахмурился.
— Не знаю, Дэмьен, вам не кажется, что у нас достаточно своих проблем? И мы пока не можем их решить… На этой неделе чума унесла жизни еще сорока трех крестьян. Наш долг — найти панацею от Черной Смерти. И я не думаю, что она скрыта где-то на золотых приисках этой… Америки.
Дэмьен чувствовал вновь подступивший приступ злости. Но нет, еще не время… надо подождать, когда враг сам загонит себя в ловушку. Никто в этом мире не смел говорить с ним так дерзко. Никто никогда не прекословил ему. Один Гидеон. Но следует подавить свой гнев, иначе можно испортить задуманное. Хотя раньше, в былые годы, эта прямота даже нравилась Весперу, и он считал, что она полезна для его самосовершенствования. Он даже позволил Гидеону звать себя по имени.
Но теперь стал сомневаться, не слишком ли много этот человек себе позволяет, и не пора ли приструнить его гонор? И, может быть, не стоило приближать его к себе.
Что значит «наши» крестьяне? Эта владения Веспера и только. И с каких это пор его друг стал таким мнительным и недальновидным? Веспер открывает для него новые континенты, новые имена… Весь мир может расстелиться у их ног!..
А Гидеон переживает из-за сорока трех умирающих от чумы!
— Ну что ж, — небрежно проговорил Дэмьен, — лекарство — это замечательно, даже восхитительно. Но это то, что лежит на поверхности, друг мой. И именно поэтому я всегда оплачивал ваши исследования. А кстати, как они продвигаются? Есть результаты опытов?
И опять этот недоверчивый взгляд, долгое молчание. Гидеон определенно что-то от него скрывает. Что это в его взгляде? Да как будто страх! Или ужас? И в то же время он пребывает в великолепнейшей физической форме — он словно бы вырос за последнее время и… Он буквально дышит здоровьем.
«Формула», «зелье», — Веспер вспомнил слова Марии.
Любопытно…
— Опыты продвигаются пока плохо, — после долгого раздумья произнес Гидеон. — Очень медленно. Меркурий оказался чересчур ядовитым. Айрон солют не уравновешивает четырех соков человеческого тела, как я полагал вначале. — Гидеон поднял к потолку голову и тут заметил мозаику. — Очередное приобретение?
Дэмьен оставил этот вопрос без ответа. Однако ни на миг не забывал о секретной кнопке, встроенной в пол у него под ногами. Сделал вид, что задумался. А между тем прикидывал положение Гидеона, чтобы не промахнуться, если дело обернется по-другому.
— Думаю, вам стоит провести опыты на живых объектах, — предложил Дэмьен. — Взять, к примеру, добровольцев. Я уже давно вам это предлагаю.
— Нет, Дэмьен. Исключено.
— Но у нас много лишних людей. И это ускорит эксперимент.
— Никогда.
Дэмьен сжал зубы. Они знакомы уже столько лет, а Гидеон Кэхилл так и остался для него загадкой. Преданность делу, решительность, одержимые поиски средства от чумы и при этом полное неподчинению здравому смыслу. И категорическое нежелание проводить опыты на крестьянах. Хотя… А что если он уже провел опыты, только…
— Следовательно, вы ничего не нашли?
Гидеон снова задумался.
— Я не нашел лекарства.
— Но что-то вы все-таки нашли?
— Милорд, — проговорил Гидеон, задумчиво крутя на пальце перстень.
«Интересно… теперь я для него „милорд“, — подумал Веспер. — Что сие значит?»
— Дорогой Гидеон, — сказал он, — нас с вами связывает десятилетняя дружба. Вы наделены большим количеством дарований. Но ложь не входит в их число, поверьте мне, она не самая сильная ваша сторона. Вы дурной обманщик, Гидеон. Вы ведь что-то обнаружили, вы сделали какое-то важное открытие, я чувствую это. А между тем вы все это время пользуетесь моими деньгами, оборудованием и ингредиентами, которые везут сюда со всех концов света и которые даю вам я. Кроме того, это мой остров, моя земля, и здесь я предоставил вам убежище. Так что вы пользуетесь моим гостеприимством.
— Этот остров принадлежит Кэхиллам, милорд, — тихо произнес Гидеон. — И он, позвольте вам напомнить, был пожалован нашей семье Гаэльским королем еще несколько столетий назад. Это мы, как вы наверняка помните, пригласили вас на этот остров и предоставили в ваше распоряжение свое имение.
— Да, да, — для Дэмьена это были лишь скучные технические подробности. — Но этот остров находится под моим баронетством, из чего следует, что я вправе рассчитывать на вашу преданность. Или, по крайней мере, на искренность. Так что вы нашли?
Взгляды их встретились, и Дэмьену пришлось невольно отступить назад. В глазах Гидеона снова вспыхнул страх, и Дэмьен почувствовал, что этот страх внушен ему каким-то новым, невиданным доселе открытием.
— Милорд, — клятвенно произнес Гидеон, — обещаю вам, что как только мне удастся открыть некие свойства, которые принесут вам пользу и пойдут во благо, вы первым об этом узнаете, я сей же час извещу вас об этом. Поверьте, ничего подобного я пока не нашел.
— Я вас понимаю, — ответил Веспер. Он чувствовал, как кровь бьется у него в висках. Постепенно пульс его делался все реже и реже… Так происходило с ним каждый раз перед тем, как броситься на противника и вступить в схватку. Жестокость, кровь и насилие успокаивали его нервы. Предвкушение решающего броска было для него, как клич боевого рога: чувства притуплялись, сердце холодело. — Очень жаль, друг мой. Однако я не смею требовать от вас секретов алхимии. Я не сомневаюсь, что вы ими владеете в совершенстве и знаете свое дело. Напротив, я пригласил вас для того, чтобы поделиться с вами собственными достижениями. Да будет вам известно, что, в отличие от вас, я не скрываю своих открытий и готов похвастаться успехами в механике. И еще… я не брезгую опытами на людях. Позвольте сейчас же продемонстрировать вам…
Дэмьен наступил на потайную кнопку и привел механизм в действие. Потолок сорвался и рухнул на Гидеона.
Дэмьен гордился своим изобретением. Пусть эта ловушка была не самым сложным механизмом в его коллекции, но ему давно не терпелось испытать ее. Механизм состоял из трех колонн, укрепленных под потолком на расстоянии вытянутой друг от друга руки и был скрыт от глаз гербом Весперов. Известняковые колонны были прочными и тяжелыми, как мачты. Но благодаря гениальному и простому креплению они надежно крепились к потолку. Как только Дэмьен нажал на кнопку, пружина выскочила из крепления, шестеренка повернулась, и герб Весперов обрушился на пол, рассыпавшись на мелкие осколки, за ним с грохотом рухнули и колонны.
Они разлетелись на множество глыб и каменных осколков, воздух заволокло пылью, стены заходили ходуном. Гидеона, который стоял под ловушкой, ждала неминуемая мгновенная смерть.
В комнате повисла тьма. Но вот пыль начала оседать, появились мутные очертания стен, тусклые отблески света на осколках панно, разбитые камни… и Дэмьен не поверил своим глазам: перед ним стоял Гидеон, живой и невредимый, лишь с небольшой кровоточащей ссадиной на костяшках пальцев правой руки.
— Силы Небесные, — прошептал Дэмьен. — Так это правда…
И, к собственному изумлению, он зашелся в диком приступе смеха.
И слишком поздно понял, что напрасно.
Движения Гидеона были быстрее, чем реакция Веспера. Не успел он моргнуть, как Гидеон был уже рядом и, схватив его за горло, оторвал от земли и вжал в стену. Дэмьен не отличался изящным телосложением, но в руках Гидеона он казался невесомым, как тряпичное чучело, набитое сухой соломой.
— Милорд, — глаза Гидеона сверкали, как молнии. — Сначала вы пытаетесь меня убить, а потом еще и смеетесь надо мной?