Римма Кульгильдина

Придумай мне любовь

Утро

Каждый день в этом доме начинался одинаково.

Механически помешивая кашу в небольшой кастрюльке, Стеша отчаянно зевала. На соседней конфорке закипал спасительный кофе, и она поглядывала на джезву, поторапливая взглядом.

Утреннюю тишину небольшой квартиры в спальном районе мегаполиса нарушали только мерное тиканье часов и чуть слышные постукивания витиеватой ложки. За окном крупными хлопьями падал снег, обещая заторы на дорогах и предновогоднюю сказку.

Стеша снова зевнула, потёрла свободной рукой глаза и уютно переступила с ноги на ногу. На кухонном столе зажужжал поставленный на вибрацию телефон. Глянув недовольно на экран, она тут же улыбнулась, увидев кто звонит. Нащупала в кармане огромного махрового халата наушники и, засунув их в уши, ответила на вызов.

— Привет, старушка! Ты чего в такую рань звонишь? — радостно сказал она и, услышав ответ, вмиг стала серьёзной. — И тебе не хворать. Ну, рассказывай. Минутка есть.

В последний момент, предупреждая убегающий кофе, она быстро сняла турку с плиты и, чуть помедлив, налила себе кофе. Выключила огонь под кастрюлей и накрыла её крышкой. Продолжая слушать чужие всхлипывания в трубке, Стеша делала осторожные глотки из маленькой чёрной чашки.

Тем временем тихая квартира просыпалась, громко хлопая дверями и шаркая тапочками. Стали слышны бубнящие что-то детские голоса.

— А он что? — недовольно спросила она своего невидимого собеседника и долила себе ещё кофе.

— Мам! Ма! Ма! — ворвался на кухню в одних трусах пацанчик лет пяти, размахивая огромным разноцветным самосвалом.

Стеша показала пальцем на наушники и прошептала: «Я разговариваю. Иди умывайся».

— Можно я зубы чистить не буду, — попытался схитрить малыш, надеясь, что мама не услышит и согласится.

Но мать его была тёртый калач и, сделав зверское лицо, молча указала на ванную комнату. После этой пантомимы Стеша схватила чайник и побрав воды, включила его.

— А она что? — вернулась к разговору Стеша.

За её спиной подросток лет пятнадцати в огромных наушниках и странного вида пижаме прошествовал к холодильнику. Открыл дверцу, достал сок и, не обращая внимания на машущую руками мать, стал пить прямо из горлышка.

— М-м-м, — поддерживая разговор по телефону, Стеша сунула в руки подростка чистый стакан. — А ты что?

— Я касивая? — на кухню вплыло воздушное создание четырёх лет от роду, с трудом переставляющее ноги в туфлях на каблуках.

За созданием на манер шлейфа волочилось коктейльное платье, которое Стеша приготовила для новогоднего корпоратива. Милое личико девочки было тщательно разрисовано.

«Надеюсь, это всего лишь моя косметика», — со вздохом подумала Стеша, а вслух сказала:

— Ты когда всё это успела? Нет, Кать. Это я не тебе. Хотя к тебе у меня тот же вопрос.

— Я лано встала, — гордо ответило создание и, чуть не упав с каблуков при развороте, выплыло из кухни.

— Умойся! — крикнула ей вдогонку Стеша. — Да нет, Катя, я не тебе. Хотя тебе тоже умыться не помешает. Что теперь делать-то будешь?

Слушая причитания подруги, она разложила кашу по трём тарелкам. Допила кофе. Разлила в три чашки чай и крикнула в глубину квартиры:

— Идите завтракать! — и тише продолжила. — Тебе, кстати, тоже надо поесть, умыться и отправляться на работу. Нет, Кать, не надо тебе сегодня сидеть дома и жалеть себя. Надо умыться, одеться, лицо нарисовать и идти. Дома ты себя доведёшь до такого состояния, что никто тебя потом не соберёт. Давай, давай. Сжимай булки, подруга, и в бой. Не первый и не последний мужик в твоей жизни. Про всех рыдать слёз не хватит. Хотя нет, реветь полезно. Это я зря сейчас, просто разозлилась на твоего. Ну, хорошо, не твоего… Да и слава богу, что не твоё счастье. Даже если ты сегодня ничего на работе не наработаешь, отвлечёшься. А вечером — у Марка. Я ему сейчас позвоню. И Алисе тоже. Договорились?

Повесив трубку, Стеша тут же отбила два сообщения.

Первое: «Общий сбор. Сегодня. Важно. Как обычно».

Второе: «Марк, мы сегодня у тебя в 20:00».

Получив на оба сообщения лаконичное «хорошо», она снова крикнула в пространство квартиры:

— Игорь! Игорь!

Дети слетелись на её крик, как птенцы. Последним на кухню вальяжно зашёл подросток. Наушник с одного уха сдвинут, брови нахмурены.

— Чё те, мам?!

— Игорь, у меня важное. Садитесь завтракать, пока не опоздали, — подталкивая в спину малышей, начала говорить Стеша. — У меня сегодня вечером общий сбор.

Игорь закатил глаза.

— Я редко тебя прошу, — предупреждающе сказала Стеша.

Подросток подумал, склонив голову набок, и кивнул.

— Ладно, я посижу с мелкими.

— Вот и отлично, — обрадовалась Стеша, что не пришлось торговаться, и засуетилась. — Давайте завтракайте и собирайтесь. Школа сама себя не поучит и детские сады тоже сами себя того самого, без вас не обойдутся, короче.

Общий сбор

Вечером снег повалил сильнее. Снежинки весело плясами в софитах фонарей и луны. Декабрь. Время, когда в город величаво входит тёплое чувство новогоднего волшебства. Ёлки, как и люди, наряжаются во всё яркое, перемигиваются разноцветными огнями гирлянды. Самое тёмное время года. Контраст.

В бар к Марку подруги ввалились втроём, случайно встретившись по дороге. Сначала наобнимались на улице и только после открыли дверь, звякнув колокольчиком.

— Марк, это что у тебя на лице? Борода? Ты когда успел так измениться? — на весь бар закричала Алиса с порога.

Завсегдатаи оглядывались на неё, посмеиваясь, а она, не смущаясь ринулась обниматься с барменом любимого заведения.

На этот бар подруги наткнулись случайно больше года назад.

Примерно в такой же декабрьский вечер, когда все трое замёрзли, гуляя по украшенному городу, фотографируя друг друга и болтая. Сначала их заинтересовала необычная вывеска «Место для душевных встреч», а зайдя внутрь и отогревшись, дружно решили, что им здесь нравится.

Большое панорамное окно, украшено в этом месяце винтажной гирляндой. Выглядело оно как большой экран, на котором, сидя в тепле и уюте бара, приятно наблюдать за бегущими мимо прохожими, прячущими в шарфы замёрзшие лица.

Столики с разномастными креслами и стульями. Небрежно брошенные пледы и подушки на диванах. Оплывшие свечи в стаканах с толстыми стенками и настоящие холщовые скатерти, вышитые по краю тонкими стежками. Традиционный для Нового года апельсиновый латте, подаваемый обязательно с леденцовой тростью и вафельным рожком со взбитыми сливками. Сказочно и невероятно вкусно.

— Борода накладная, — отвечая на объятия Алисы, сказал Марк и обращаясь к подругам, добавил. — Ваш любимый столик, дамы.

— Зачем тебе накладная борода? — не унималась Алиса.

— Новый год. Привыкаю к образу, — как обычно, не отвечая прямо на вопрос, сказал Марк.

— Она точно накладная? — Алиса подёргала за бороду. — Не люблю бороды. Как будто с щёткой целуешься. Нет, это не значит, будто я планирую с тобой целоваться, я просто говорю, что не люблю бороды. И ты так сильно поразил меня своей вот этой самой, — Алиса выразительно покрутила рукой в районе подбородка. — Что, видишь, никак не могу остановиться и пережить этот факт.

— Ладно, ладно, — рассмеялся Марк и стал снимать с себя спорный атрибут. — Я понял. Не быть мне Дедом Морозом. Может, в Снегурочки податься? Платье не одолжите?

— Для Снегурочки тебе ноги придётся брить! — отбила подачу Алиса.

Катя и Стеша давно с комфортом расположились за столиком, стоявшим чуть в углублении бара, и с удовольствием наблюдали эту обычную для них дружескую пикировку.

— Иди к нам, любительница выбритых мужчин, — позвала Стеша, и все снова засмеялись.

— Не, ну а чё! — развела руками Алиса и под очередной взрыв смеха слегка покачиваясь на высоких каблуках прошла к столу. — Рассказывайте! — слегка хлопнув ладонью по столешнице, сказала она, как только с удобством расположилась в своём кресле. — Что у НАС случилось.

— У нас случилось вот, — Стеша качнула головой в сторону Кати.

Алиса внимательно посмотрела на Катю, оценила заплаканные глаза и припухший нос, сочувственно цокнула языком:

— Всё-таки ушёл, зараза! — вынесла она вердикт.

Катя откинулась на спинку кресла и, сдерживая слёзы, кивнула.

— И скатертью дорога, между прочим, — припечатала Алиса. — Ты, конечно, реви. Это правильно. Если к другой уходит мужчина ещё неизвестно, кому повезло, знаешь ли. И вообще, раз уж мы тут по такому поводу собрались. МАРК!! — снова на весь бар заорала она. — Мы сегодня пьём!

— Пьёте или бухаете? — уточнил Марк.

Подруги переглянулись и расхохотались. Даже у Кати высохли слёзы.

Огоньки на пышной ёлке в баре перемигивались с фонарями на улице. За окном мело, а у Марка в заведении было светло и спокойно. Негромко играла музыка, чередуя в плейлисте рождественскую классику с хитами этого года. Звонкие кубики льда стучали в шейкере. За столиками то тут, то там взрывался фейерверком смех. Бар, как всегда вечером, был полон гостей.

— Ты же понимаешь, что он на тебе никогда не женился бы, — навалившись грудью на стол, вещала Алиса.