ГЛАВА 2

РОЗА

Отчаливаем от берега. Я не слежу за этим специально, вовсю кашеварю на кухне, скоро обед и надо кормить нашу почетную делегацию, просто по изменившимся волнам и качке понимаю, что мы отправились в очередной путь до Антарктиды.

Но мне сейчас не до романтики. На сковородке скворчит мясо, в кастрюле варится паста, а в духовке поспевает пирог. Еще с помощью работы я пытаюсь отвлечься от мысли о шейхе и его незабываемых глазах…

— Простите! — раздается позади меня решительный голос.

Среди наших пассажиров попадается очень много иностранцев и нет ничего удивительного в том, что я теперь понимаю английскую речь с любым акцентом практически с полуслова.

— Слушаю вас… — я оборачиваюсь и так и застываю с миской в руках.

Арабский шейх, без свиты, сам, собственной персоной, уже без платка и длинной рубашки, в обычных джинсах и куртке не мигая смотрит на меня. Глаза его при этом тепло улыбаются.

— Уже проголодались? — не могу не улыбнуться я в ответ.

— Нет. — отрицает Халед.

— Вас укачивает? Может, вам специальную таблетку от укачиваний дать?

— Нет, Роза. — выставляет вперед руку шейх, в знак того, чтобы я замолчала.

Он назвал меня по имени? Запомнил, как меня зовут? Вот это действительно сюрприз. Даже краснею от понимания.

— Меня никогда не укачивает, и я не пью лекарства! — заявляет шейх.

Я на это лишь мило улыбаюсь: ну да, конечно, это до первой серьезной качки в проливе. Потом будет так тошнить, что вся уверенность шейха полетит к чертям.

— Так что вы хотели? — блин, у меня все скворчит на плите, того гляди и сгорит, а он тут хвастается…

Шейх, будто с какой-то растерянностью смотрит на меня. Будто сам не знает, зачем пришел. Ну а может, ему просто интересно лично проинспектировать наше корыто. Заглянуть в каждый уголок, в том числе и в камбуз.

— Хм… воды дайте пожалуйста.

— Пожалуйста. — вытаскиваю я небольшую пластиковую бутылку с минералкой.

Шейх тянется к бутылке, наши пальцы невольно соприкасаются и меня будто током прошивает. Шейх тоже одергивает руку, будто его знатно дернуло электричеством.

* * *

ХАЛЕД

Лежу на хорошо укрепленной кровати, подложив руки под голову. Море неспокойно, то и дело штормит, так что особо не посидишь, не почитаешь и в телефон не позалипаешь. Немного мутит, самую малость, поэтому остается лежать и пялиться в потолок.

Одно радует, ветер дует юго-западный, и буквально на всех парусах мы несемся к Антарктиде. Мои братья и я всегда славились тягой к приключениям. Омар, самый старший, любит рассекать на джипе по пустыне, Саид предпочитает вертолеты, у Кемрана собственный круизный лайнер, а Кемаль на Эверест несколько раз восходил. Я же решил переплюнуть их всех и покорить Антарктиду.

Но сейчас мои мысли заняты не самым южным континентом, как ни странно, а кое-чем другим. Другой. Роза…

Девушка необыкновенной красоты! Я, когда ехал сюда, даже предположить не мог, что встречу ее, свой женский идеал на этой задрипанной третьесортной шхуне. Будто на самом деле розу среди помоев и хлама нашел…

Роза… какое красивое, необыкновенное имя! Как цветок пустыни. Как Роза ветров. Устраиваюсь поудобнее на кровати и рот мой сам по себе расплывается в улыбке.

Мы плывем уже почти целый день, а все мои мысли заняты только ей, нашей юной стюардессой. Но она так и не показывалась на палубе — у нее очень много работы. В итоге я устал ее ждать и сам спустился в камбуз. Спуститься-то спустился, а вот причину своего появления там не придумал. Я просто хотел еще раз на нее посмотреть. Убедиться, что это не зрение сыграло со мной злую шутку, а то, что она реально настолько хороша! И да, она хороша! Даже очень!

И что мне теперь делать со своими чувствами, ведь я женат! Уже несколько лет женат на той, которую не люблю.

ГЛАВА 3

РОЗА

— Роза, пошевеливайся! Не заставляй наших дорогих гостей ждать! — прикрикивает на меня Глеб.

Без шейха и его слуг на борту я бы огрызнулась. Но при них не хочется лаяться с матросом.

— Роза, рыба остыла, иди погрей!

С грохотом ставлю на стол основное блюдо и расставляю корзинку с хлебом, тарелки с овощами.

— Роза, чай холодный! — продолжает издеваться Глеб.

— Так иди и погрей!

Но Глеб, вместо того, чтобы отстать от меня просто швыряет кружку с напитком на пол.

Смотрю на него, как на идиота.

— Я нечаянно! — как ни в чем небывало сообщает матрос.

— Что ты врешь, ты специально это сделал!

Немного повышаю голос на матроса, и привлекаю внимание Халеда.

Мне становится стыдно за то, что Глеб так унизил меня перед гостями нашей шхуны.

— Поди веник возьми, подмети, а воду вытри! — командует он, как ни в чем не бывало.

Ненавижу его! Как же сильно я ненавижу эту наглую самодовольную рожу! Но при Халеде мне не остается ничего лучшего, как пойти за совком и веником.

Когда я возвращаюсь на палубу, то ушам своим не верю.

— Зачем вы это сделали, матрос? — задает Халед вопрос слишком спокойным, я бы даже сказала, обманчиво спокойным тоном.

— Э… я… — Глеб разве что не дрожит под грозным взглядом Халеда.

— Нельзя издеваться над девушкой, ясно вам?

— Да… простите… — удрученно замолкает матрос.

Я молча прохожу, нагибаюсь и начинаю подметать разбитое стекло. Один осколок закатился прямо под скамью, где ужинает шейх.

Мне стыдно лезть веником, и тут шейх совсем уж удивляет меня. Сам наклоняется и вытаскивает осколок кружки.

— Боже, у вас кровь! — замечаю я алую каплю на ладони шейха.

И с укоризной смотрю на примолкшего Глеба: мол, вон до чего доводит вредность матроса.

— Да, ерунда! — отмахивается Халед, хватаясь за салфетку.

— Господин шейх, рану нужно обработать! — не нравится Алиму поведение хозяина.

— И правда. — подтверждаю я. — Еще не хватало сепсис в море схватить.

Не знаю, почему я так сказала, ведь от маленького пореза вряд ли что-то будет, просто, Халед заступился за меня, а мне тоже очень хотелось помочь ему.

— Хорошо, Роза, у меня есть аптечка, обработаете мне рану? — подозрительно быстро соглашается Халед, и у меня закрадывается подозрение: а не специально ли он руку порезал, ведь это надо еще умудриться, порезаться о ровную поверхность осколка.

— На судне тоже имеется аптечка. — возражаю я. — Идемте в мою каюту, я все сделаю как надо.

ГЛАВА 4

РОЗА

Шейх идет за мной, а я мало того, что чувствую его жгучий заинтересованный взгляд на себе, так еще и судорожно вспоминаю, прибрано ли все у меня в каюте, и не валяется ли разбросанных повсюду вещей.

Каюта встречает нас чистотой и порядком. Все же сказывается врожденная аккуратность и многолетняя практика уборки.

— Присаживайтесь. — улыбаюсь шейху.

Тянусь к аптечке, а у самой руки дрожат. Близость шейха опьяняет и лишает уверенности в себе.

Беру его за широкую теплую ладонь и осторожно смываю кровь с раны ватным диском.

— Не больно? — быстрый взгляд в его глаза, и побыстрее отвести их, потому что утонуть ведь можно.

— Роза. — вкрадчиво говорит шейх. — ты давно работаешь на этой яхте?

— Ну… — пытаюсь я прикинуть, — лет шесть, может, семь. А почему вы спрашиваете?

— Шесть или семь?! — удивляется шейх. — А сколько же тебе сейчас лет?

— Девятнадцать. — отвечаю, и чувствую, как к лицу приливает кровь, и становится жарко.

— Ты что же, работаешь тут с тринадцати лет?!

— Да, брат с детства приучал меня к профессии стюардессы, а еще прачки, поварихи и прочему.

Я быстро обрабатываю рану шейха и забинтовываю его руку, надкусив бинт.

— Все, господин шейх, вы можете возвращаться ужинать. — становится мне неловко и стыдно.

— Спасибо, Роза. Так быстро и аккуратно, будто ты — медсестра, а не стюардесса.

Не смотреть на него. Только не смотреть. Особенно, когда он сам так смотрит. Уйти, пока в омут с головой не упала.

* * *

Вечером меня отчитал Паша. Опять на глазах шейха и его слуг. Я еле сдержалась, чтобы не послать его по-братски.

Уже ночью мне не спится. Хотя поздно, а завтра вставать в шесть утра, чтобы по новой начинать свой тяжкий труд батрачки на шхуне.

Качка легкая, и вполне можно спуститься с кровати и подняться на палубу, чтобы подышать свежим воздухом.

Надев теплые штаны и закутавшись в куртку, я поднимаюсь на палубу.

Что мне нравится в моей работе, и почему я буду скучать когда сбегу отсюда, так это по ночному морю и небу с миллиардами звезд! В городе такого не увидишь, как черные воды океана сливаются с черным же небом, проткнутым серебристыми каплями звезд.

Воздух ледяной, и кристально-искрящийся. Минус десять, и уши сразу начинает пощипывать. Но я не спешу накинуть капюшон. Волны хлестко бьются о корму, ветер развевает мои волосы.

— Роза? — раздается вдруг голос шейха совсем рядом.

— Халед? То есть… господин шейх? — тут же поправляюсь я.

— Зови меня просто Халед. — разрешает мужчина. — Из твоих уст это звучит очень нежно!

Что я там говорила про мороз, пощипывающий мои уши? Нет, теперь они сгорают от жара, и я рада, что волосы прикрывают их, а то они горят так, будто бы мне их надрали.