Моей копеечной зарплаты хватает на то, чтобы содержать себя и дочку, но после случившегося пожара я понимаю, что съём жилья не потяну. И даже если прибавить пенсию мамы, это всё равно очень мало, ведь даже у нас в станице сейчас снять дом — удовольствие не из дешёвых.

Маму через пару дней выписывают из больницы, вместе мы подыскиваем небольшую хатку, в которой можно будет пережить лето. Но зимой здесь оставаться нельзя из-за отсутствия нормального отопления.

Ещё и с Евой начинаются проблемы. Ночные кошмары, плач без причины.

— Отведи её к врачу, — советует мама спустя неделю после случившегося.

Немного поразмыслив, принимаю решение послушаться. Записываю Еву к платному специалисту и принимаюсь ждать зарплату.

Получив деньги, сразу же вношу плату за квартиру, оставляю часть на еду и выделяю сумму на приём в частной клинике. Понимаю, что для нас это непозволительная роскошь, но другого выхода у меня нет. Обычный педиатр нам вряд ли поможет, а кроме него других детских врачей в нашей сельской поликлинике нет.

* * *

— Вам надо сменить обстановку, — выносит вердикт специалист.

И вроде не назначает нам каких-то серьёзных дорогостоящих лекарств, выписав лишь несколько простых, но эффективных препаратов.

Однако у меня от его совета окончательно опускаются руки.

Как? Как мы можем сменить обстановку, если и так едва сводим концы с концами?

Я ведь не против устроиться на дополнительную работу, только где же её взять?

— Мамуля, ты плачешь? — ласково интересуется моя девочка.

Смотрит на меня своими карими глазами, будто в самую душу заглядывает. Они у неё точь-в-точь, как у отца, которого моя малышка никогда не видела.

— Всё хорошо, — шмыгаю носом и быстро вытираю влагу со щёк, скрывая следы своей слабости.

Мы сидим на лавочке в сквере частной клиники, филиал которой совсем недавно открыли в станице. С неба крупными каплями срывается дождь, и это значит, что в наше новое убежище нам придётся ехать на автобусе.

А ведь можно было бы немного прогуляться, здесь недалеко, но позволить, чтобы моя дочурка промокла, я не могу, поэтому беру её бархатную ладошку в свою руку и вместе с дочкой иду к автобусной остановке.

Ева не любит общественный транспорт, особенно в последнее время, когда стала бояться всего, чего только можно. Но другого выбора у нас нет, поэтому пройдя в автобус и усадив дочку к себе на колени, я принимаюсь отвлекать её разговорами.

— Мамочка, а почему этот дядя на нас так смотлит? — спрашивает Ева, кивком головы указывая на парня, сидящего напротив нас.

Коротким взглядом сканирую напугавшего моего ребёнка пассажира, но незнакомец тут же отворачивается.

Всю оставшуюся дорогу исподтишка слежу за парнем. То ли мне страх дочки передался, то ли этот странный человек и в самом деле за нами следит — не знаю.

Глупо это всё, конечно, кому мы нужны?

Я — обычная продавщицы, точно никому ничего плохого не сделала.

— Мамочка, а мы опять туда пойдём? — спрашивает дочка, едва мы покидаем душный автобус.

Говоря «туда» она имеет в виду нашу съёмную хатку, находящуюся на окраине станицы. На приёме у врача дочка сказала, что ей здесь не нравится, поэтому специалист посоветовал нам сменить жильё.

Будто это так просто.

— Малыш, — я останавливаюсь и присаживаюсь перед Евой на корточки. Беру её обе ладошки в свои руки, слегка сжимаю. — Мне тоже здесь не очень нравится, но какое-то время придётся… — замираю на середине предложения, потому что замечаю за забором углового дома какое-то движение.

Присматриваюсь и вижу того парня из автобуса.

— Пойдём, малыш, домой, — произношу растерянно.

Так и не договорив с дочкой, завожу её скорее во двор.

Сердце в груди колотится, как бешеное. Мне очень страшно, потому что теперь я отчётливо понимаю: этот незнакомец и в самом деле за нами следит.

Радует, что Ева не спорит и не вредничает. Послушно проходит внутрь нашего съёмного жилья, сама расстёгивает босоножки, снимает их и ставит на небольшую деревянную полочку, заменяющую нам обувницу.

— Олечка, — выбегает в прихожую мама, — как, как сходили? Что сказал врач? — спрашивает взволнованно.

— Не волнуйся, мам, — пытаюсь успокоить. — Всё в порядке, — не спешу говорить о том, что сказал врач.

— Точно? — с подозрением заглядывает ко мне в глаза.

Чувствует меня мамуля, сразу понимает, что что-то не договариваю.

— Евочка, иди в ванную, я сейчас подойду, — подталкиваю дочку в сторону совместного санузла.

Здесь даже двери нет, и это ужасно неудобно, но деваться нам пока некуда.

— Мам, — выдыхаю, чувствуя нереальную тяжесть на сердце. — Нам посоветовали сменить обстановку, — обречённо опускаю плечи и отворачиваюсь, чтобы родительница не заметила влагу в моих глазах.

— Не переживай, доченька, всё образуется, — утешает.

Касается пальцами моего предплечья, поглаживает.

— Всё наладится, — поражаюсь тому, насколько мама спокойна на этот раз.

Ей это несвойственно, обычно она паникует сильнее, чем я.

— Оливия, — неожиданно называет полным именем, — ты только не волнуйся… — явно собирается сказать что-то ещё, но не успевает.

— Здравствуй! — густой мужской бас заполняет пространство вокруг.

Этот голос я ни с каким другим не перепутаю. И, вскинув голову, понимаю, что не ошиблась.

Тимур. Он только что вышел из кухни и теперь стоит напротив меня, сложив руки в карманы стильных дорогих брюк.

Его плечи стали ещё шире. Лицо — мужественнее, а взгляд — острее.

Мы развелись, когда я уже ждала ребёнка, но муж так и не узнал об этом.

А теперь стоит напротив и сверлит меня чернотой своих глаз.

Я замираю, не зная, что и сказать.

Зато Тимур, судя по всему, настроен серьёзно.

И на этот раз сбежать от него будет гораздо сложнее…

Глава 2

— Здравствуй… — отвечаю тихим, бесцветным голосом.

С Тимура перевожу взгляд на маму и обратно.

Как он нас нашёл? Да и зачем вообще стал искать, непонятно.

Мы расстались и расставили все точки над «i», как мне тогда казалось. По крайней мере, я точно выразила всё, что было у меня на душе, а Тимур…

Макаров был против развода, но у меня не было моральных сил соглашаться на продолжение того безумия, которое творилось в нашей совместной жизни.

— А я Евочку пока обедом покормлю, — весело щебечет мама и убегает в ванную.

Спустя примерно минуту родительница за ручку выводит мою дочурку и идёт вместе с ней на кухню. Мельком замечаю, с каким любопытством и нескрываемым интересом Ева смотрит на Тимура.

На своего родного отца…

Да уж, не так я себе представляла их встречу. Когда мы развелись, я ещё была слишком наивна, поэтому надеялась в будущем утереть нос бывшему.

Мама рано отдала меня в школу, поэтому среднее образование я получила немного раньше и в двадцать один уже окончила ВУЗ. Хотела работать, но муж, с которым мы расписались, когда мне было девятнадцать, был против.

Точнее, его мама была против, которая вечно совала нос в нашу жизнь.

Я всё равно находила возможность принести в дом копейку, причём, мой вклад в семейный бюджет был на тот момент чуть ли не решающим. Но об этом потом. Куда важнее то, что после развода вместо места в какой-нибудь престижной фирме, я получила от судьбы болезненный щелчок по носу.

Купила билет и уехала к маме в село.

— Выйдем во двор, — киваю на входную дверь.

Не хочу общаться с бывшим мужем в доме при матери и дочке. Лишнее это.

— Выйдем, — скупо бросает Макаров и первым выходит на улицу.

Да уж, манерами так и блещет бывший муженёк, а точнее их полным отсутствием.

А ведь раньше какой был: на руках меня носил, осыпал комплиментами. Только комплиментами, потому что на подарки у мужа не было тогда денег.

Это после развода он поднялся, стал успешным. Миллиардером, если верить статьям в интернете.

Развился в сфере IT, получил ещё одно образование, стал известным. Сейчас у Тимура бизнес, кажется, в сфере онлайн-обучения.

А я так… Продавщица в продуктовом магазине.

В горле встаёт ком.

Может, зря я от него ушла?

Впрочем, этот вопрос я уже задавала себе не раз на протяжении минувших лет и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: я всё сделала верно.

— Как ты нас нашёл? — всё-таки решаюсь спросить.

Усаживаюсь на старые садовые качели, которые даже под моим небольшим весом жалобно поскрипывают.

Здесь есть ещё одно место, но я специально сажусь по центру, чтобы Макарову даже в голову не пришло садиться рядом со мной.

— Я не искал, — признаётся вдруг бывший, шокируя меня своим ответом. — Мне твоя мама позвонила, — пожимает широкими плечами.

— Ч-что? — не верю своим ушам.

Может, Тимур просто пытается выкрутиться? Только зачем ему это? Ведь трусость в длинном списке недостатком бывшего мужа никогда не значилась.

— Мне позвонила твоя мать, сказала, что у тебя проблемы, и я приехал.

— Вот так просто? — в лёгких заканчивается воздух, а руки безвольными плетьми падают на деревянный каркас качелей.

— Да, а что? — смотрит на меня с вызовом.

Интересно, а что ещё ему рассказала моя мама?