Михаэль кивнул через плечо Ве́дасу, и джинн через мгновение растворился в воздухе, оставив после себя лишь дымку. Будущий правитель, глубоко втянув воздух через нос, позволил дракону проснуться и призвать внутренний огонь, что спал в недрах земли. Все тело Михаэля охватило пламя. Жерло вулкана на мгновение перестало выплевывать лаву, а затем резким мощным толчком извергло огонь ввысь. Губы Михаэля тронула улыбка, когда природное пламя континента потянулось к нему и прильнуло, словно ручное животное к хозяину. Лава, что восстала из жерла вулкана, становилась похожа на девушек — длинные огненные волосы, тонкие руки и ноги, с которых летели искры. Они медленно приближались к Михаэлю, прикасаясь сначала робко, а затем более требовательно. Языки пламени ласкали тело мужчины, множа его силы. Как только последняя дева слилась воедино с Михаэлем, континент содрогнулся, и яркая вспышка света озарила все вокруг. Мужчина поднял янтарные глаза, с которых стекала, будто слезы, лава, и увидел Зевса, что метал молнии. Стоя по пояс в море, бог был в десятки раз больше потомка дракона. Будущий правитель медленно развел руки в стороны, не сводя пристального взгляда с соперника, и заговорил:

— Признай силу первого правителя и служи мне, покуда не прикажу тебе вновь забыться сном. Огонь, что течет в моих жилах, исполняй приказы и сбереги континент от богов, которые погрязли в собственных пороках. Я, Михаэль, потомок первых драконов, будущий правитель континента, взываю уничтожать любого, кто посмеет прийти со злом. Эту сделку скрепляю тем, что дарую тебе, пламя освобождения, часть своих сил. Этой сделкой скрепляю свою душу с сердцем континента. Покуда жив я, будешь жить ты.

Весь континент в ту же минуту поглотил огонь — жителей и их жилища он ласкал своим теплом, а затем взмыл вверх, образуя купол вокруг. Зевс, не оставляя попыток прорваться сквозь защиту, взвыл, словно израненный зверь, когда пламя прошлось по его молнии и перекинулось на руку. Бог что было сил ударил кулаком по воде, скидывая оковы пламени. Кожа на его руке вздулась, пузыри лопались, оголяя опаленную плоть. Зевс с ненавистью наблюдал, как из земли произрастали горы, воссозданные из лавы. Остроконечными пиками они выстраивались вокруг континента, словно верные стражи. На верхушках гор клубилась белоснежная магия, напоминающая первый снег.

Купол, который образовался вокруг континента, создал защиту от богов. Лишь когда последние нити магии соединились, Михаэль опустил руки и позволил огню потухнуть. Жерло вулкана вновь спокойно заснуло, насытившись силой будущего правителя, которую даровал ему Ве́дас.

Из-за сильной связи с братом я мог чувствовать и видеть то же, что и Михаэль, когда его охватывали сильные эмоции. Такое же правило работало и в отношении меня. Поэтому всегда знали, что испытывает один из нас в определенный момент: боль, страх, наслаждение, влюбленность. В этот раз эмоции брата были такими яркими, что поначалу казалось, что я вижу яркий сон. В момент, когда Михаэль создавал древнейшую защиту, используя магию огня, наши души будто воссоединились.

Я был им. Он был мной. Но даже это не спасло нас от неминуемой гибели, что следовала по пятам.

Это было наше последнее единение душ. Моя медленно начала умирать, оставляя после себя лишь горечь утраты. Ничтожные крохи магии дракона, что теплились в теле, бесследно исчезали. Мне не оставалось ничего, кроме как пойти на отчаянный шаг, о котором Михаэль не должен был узнать.

Глава 7

Селестия

Спасение придет оттуда, откуда ты не ждал.

Меня разбудил резкий и болезненный толчок в ребро. Широко распахнув глаза, которые нещадно щипало от морской воды и солнца, я вскочила и закашлялась, хватаясь пальцами за горло. Развернувшись, согнулась пополам и исторгла остатки соленой жидкости, будто саднящей внутренности. Услышав чьи-то шаги, я резко вскинула голову и осмотрелась. Перед глазами все плыло, но все же смогла различить в нескольких метрах от себя два гигантских силуэта — передо мной стояли кентавриды. Верхняя часть по пояс была девичья, ноги и бедра — лошадиными. Подведенные глаза, чуть вздернутые носы, алые губы и тонкие топы на лямках, прикрывающие упругие груди. В руках они держали тазы с грязной одеждой, возле копыт лежали огрызки мыла. Во взгляде кентаврид читалась настороженность. Нервно постукивая копытами, они стискивали ладони, отчего побелели костяшки пальцев.

— Прошу… помогите… — Голос задрожал, и, вскинув руку в мольбе, рухнула, ударившись грудью о песок, выбивая воздух из легких. Я испытала новый позыв подступающей к горлу рвоты, но удалось его побороть и шумно сглотнуть горькую слюну, поморщившись.

Одна из кентаврид положила таз с одеждой на землю и подошла ближе. Ее копыто было в нескольких сантиметрах от моего лица. Я понимала: существо может запросто убить, раздавив мощной лошадиной ногой, но, совершенно обессиленная, ничего не могла сделать.

— Кто ты?

Ее скрипучий, грубоватый голос напоминал звук ломающегося дерева. Я дернулась, вспомнив Древних.

— Дриада, — только и смогла произнести я.

Молчание, длившееся слишком долго, наконец прервалось нервным ржанием. Я вздрогнула, когда пара крепких рук обхватила мое тело. Едва удерживаясь на трясущихся ногах, встала и смогла рассмотреть размытым от соленой воды взглядом пейзаж.

Мо́йрское море — его поверхность ласкали солнечные лучи — имело оттенок темной бирюзы. Обрамляли водную гладь мощным хребтом горы, верхушки которых были покрыты снегом и рассекали облака. Но, как ни странно, воздух был горячим и приятно согревал кожу. Около берега плескались мелкие рыбешки, в их чешуе блестели изумруды и жемчуга. Согласно легенде, внутри украшений водных существ таилась магия первого джинна — Ве́даса, которых он создавал для своей возлюбленной, чтобы та радовалась каждый раз, глядя на красоту природы. Лесной массив напоминал застывшую лаву в форме деревьев; их листья, окрашенные в зеленый цвет, на кончиках подсвечивались янтарным светом. Со стороны казалось, что континент находился в самом жерле вулкана — он будто просел посреди моря, а запах серы и жженых листьев ударял в нос при каждом вдохе.

Аванти́н. Ходили легенды, что правитель, предками которого были драконы, нарушил круговорот природы и намеренно обнес материк горными породами. Все считали его тираном, губителем, но я видела в мужчине спасителя своего народа. Не каждый мог ради подданных преломить волю самой земли. Боги, которые вступили в чудовищную, никого не жалеющую войну, продолжали истреблять друг друга и выкрадывать силу и души существ, чтобы подпитывать собственную магию в попытке выстоять еще одно сражение. Правитель нашел единственный способ защитить своих подданных от кровожадных олимпийцев, открыто выступив против их воли.

Все было словно в сказке — ужасной, пугающей, лишенной всякого смысла сказке. Я так засмотрелась на пейзаж и погрязла в собственных мыслях, что и забыла о тошноте.

Пошатнувшись, ощутила железную хватку на локте, отчего тихо пискнула. Кентаврида, стоявшая рядом, цокнула копытом.

— Мы отведем тебя к ведунье, не смей подыхать, пока мы не достигнем старухи, поняла?

В ответ лишь кивнула. Меня грубо закинули на спину одной из кентаврид. От размеренной ходьбы и цоканья, сама того не замечая, я снова провалилась в темноту.

* * *

Звонкая пощечина привела меня в чувства. Широко распахнув глаза и глотая воздух, словно рыба, я резко выпрямилась. В следующее мгновение чьи-то горячие руки с силой сжали мои плечи и уложили обратно, накрыв одеялом. Резкий запах овечьей шерсти ударил в нос, кожа зачесалась от прикосновения колючего покрывала. Я, облизнув пересохшие губы, сморгнула пелену перед глазами и постаралась оглядеться. Повернувшись спиной и склонившись над столом, пыхтела и бормотала что-то себе под нос старуха. Ее седые волосы были похожи на осиное гнездо, пуховый платок скрывал худые сгорбленные плечи поверх разноцветного платья до пола. Морщинистые руки с ловкостью переставляли горшки и дымящиеся котлы. Выяснять, что там варилось, совершенно не хотелось.

Хижина представляла собой небольшую комнатушку: деревянный пол и стены, украшенные чучелами животных, амулетами и магическими символами, поблескивали слабым серебристым свечением. К потолку была прибита овечья шкура, с которой свисали клочки, испачканные в грязи и крови. Потрепанное небольшое кресло лилового оттенка, где уже появилась пара дыр от старости. На полу местами слезла светлая краска. В комнате стоял затхлый запах старости и чего-то морского, свежего. Я увидела знакомые мне узоры: Наутиз, Туриаз, Уруз, Соулу — магические символы, защищающие от нечистой силы. Эта комбинация являлась мощным оберегом для тех, кто всерьез опасался подселения сущностей в собственное тело.

— Все разглядела своими хитренькими глазенками, или ш-што-то осталось незамеченным?

Скрипучий голос ведуньи, прозвучавший около уха, заставил вскрикнуть. Прижав руку к сердцу, я глубоко задышала, пытаясь выровнять дыхание.

— Боги! Так и до смерти можно довести.

— Не переж-живай, не доведу. Долгая у тебя линия жизни, рано помирать.