Это сон.

Это не может быть правдой.

Чем больше я отрицаю это, тем сильнее воспоминания обрушиваются на меня. Они подобны бурлящей воде, которая поглотила меня и лишила возможности дышать.

Я делаю глубокий вдох.

Но ничего нет. Воздуха нет.

Я не могу дышать.

— Один из твоих одноклассников нашел тебя в бассейне. Ты не дышала, и школа вызвала скорую помощь…

Тетя продолжает говорить, но мне трудно дышать. Что-то тяжелое врезается в мою грудную клетку и легкие.

Я сжимаю кулак на больничном халате и бью себя в грудь снова и снова.

Удар.

Удар.

Удар.

Дыши.

Дыши, ты, глупое создание.

— Эльза! — кричит тетя, ее голос срывается. — Ч-что случилось?

Удар.

Удар.

Удар.

Чем сильнее я бью, тем тяжелее мне становится дышать. Воздух не поступает внутрь и не выходит наружу. Я сейчас задохнусь.

Точно так же, как в воде, я просто перестану дышать.

Это конец.

— Эльза!

Голос тети становится дрожащим и ломким. Она пытается схватить меня за запястье, но не может. Ничто не мешает мне наносить удары снова и снова.

Стальная кровь течет в твоих венах.

Ты мой шедевр, Эльза.

Моя гордость.

Мое наследие.

Комната наполняется шумом. Я едва различаю голос дяди. Крики тети. Врачей. Медсестер.

Кто-то разговаривает со мной. Перед моими зрачками вспыхивает ослепительный свет.

Удар.

Удар.

Удар.

Убирайся.

Сильные руки удерживают меня, но я не могу перестать бить. Они связывают мне запястья, и ткань врезается в кожу.

Они что-то говорят мне, но я ничего не слышу из-за шума в ушах.

Теперь все кончено.

Все кончено.

Я кричу, перекрывая все звуки в комнате.

Убирайся!

Убирайся из меня!

Игла протыкает мою кожу.

Ой.

Мои руки опускаются, и движения замедляются.

Глаза закатываются к затылку.

Все кончено.

Все это.

Теперь ты доволен, монстр?

Глава третья

Эльза

Когда я снова просыпаюсь, тетя и дядя сидят по обе стороны от меня.

Глаза тети опухли, как будто она плакала, пока вытирала мою руку мягкой влажной тканью. Это успокаивает, даже убаюкивает.

Я хочу закрыть глаза и вернуться в пустоту, из которой только что вышла.

Там так тихо. Так тихо, что я ничего не вижу, ничего не обоняю и ничего не чувствую.

Здесь же антисептики и моющие средства окружают меня со всех сторон.

Я ненавижу этот запах. Это напоминание о моей операции и о том, насколько я ненормальная.

Я собираюсь вновь провалиться в сон, когда замечаю что-то на коже тети. Рукава ее куртки задираются, обнажая царапины на запястье.

Мой безумный взгляд перескакивает на дядю. Он опирается обоими локтями на колени и наблюдает за мной, нахмурив брови и поджав губы.

Нет.

Я не могла.

…не могла же?

Эта сцена похожа на воспоминание о тех временах, когда мне снились кошмары.

Приступы.

У меня был приступ в больнице. Кажется, я снова ударила тетю. Эти царапины — из-за меня.

Я причинила ей боль.

— Прости, — шепчу я, медленно садясь.

— Милая. — Тетя перестает вытирать мне руку и бросается ко мне в объятия. — Я так рада, что ты проснулась.

— Прости, что причинила тебе боль, тетя. Мне так жаль. — Я всхлипываю ей в шею. — Я не хотела этого. Я… я не знаю, что со мной не так.

— С тобой все в порядке, ясно? — Она отстраняется и заправляет мои волосы за уши, но выражение ее лица суровое. — У тебя просто стресс. Верно, Джексон?

— Да, тыковка. — Дядя придвигается ближе и, выдавив улыбку, берет меня за руку. — У тебя случилась паническая атака. Доктор сказал, что это выглядело хуже, чем было на самом деле.

— Но… — Я указываю на царапины на запястье тети, мои губы дрожат. — Я о-обидела тетю и…

— Доктор сказал, что я не должна была останавливать тебя во время приступа. — Она улыбается, поглаживая меня по волосам, словно я хорошая дочь. — Значит, это была не твоя вина, милая.

Как она может так спокойно относиться к этому? Я причинила ей боль.

Я уже делала это раньше.

Если бы дядя не увел ее, я не знаю, что могла бы сделать.

Если бы врачи не вкололи мне что-то, все могло быть гораздо хуже.

Тетя — единственная мать, которую я когда-либо знала. Это ненормально, что я причиняю ей боль.

— Расскажи мне, что случилось в школе, — спрашивает тетя, и дядя придвигается немного ближе.

Мои губы сжимаются в линию.

Знакомый зуд зарождается у меня под кожей.

Комната начинает кружиться, и моя свободная рука сжимает простыни в кулаке, пока костяшки пальцев не белеют.

Эйден связался со мной, чтобы отомстить. Он связался со мной, чтобы причинить боль.

Чтобы уничтожить меня, как и обещал.

Все было ложью.

Игрой.

С самого начала я была пешкой на его шахматной доске, но я была слишком наивна, чтобы заметить это.

Нет. Я заметила.

Просто была слишком глупа, чтобы отнестись к этому серьезно.

— Тыковка. — Голос дяди становится жестче. — Оставайся с нами.

Я качаю головой, снова сосредотачиваясь на их лицах. Дымка почти исчезает, когда я замечаю их встревоженные взгляды.

Лицо тети выражает опасение, словно она ожидает, что я снова ее ударю. Тело дяди наклонено вперед, как будто для того, чтобы остановить меня, если я это сделаю.

Я не могу снова подвергнуть их тому аду, который случился ранее. Они бросили работу, чтобы быть здесь. Я не могу доставить им еще больше проблем, чем уже доставила.

Тетя берет меня за руку.

— Камеры наблюдения не работали в зоне бассейна. Ты помнишь, что произошло?

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и мои конечности напрягаются.

Я плыла, и плыла, и плыла.

Я не могла дышать.

Все, что я вдыхала, — вода.

Я все еще чувствую вкус хлорки на своем языке.

Было холодно. Так чертовски холодно.

На мгновение я подумала, что это конец. Потому что именно так ощущается конец, верно? Бесконечно.

Одиноко.

Холодно.

Ад — это не только обжигающий огонь. Эта вода была моим особым видом ада.

Холодный ад.

Кто-то толкнул меня.

Чья-то рука толкнула меня прямо в бассейн.

Но я не могу быть уверена, правда ли это или плод моего воображения. В конце концов, я была не в себе всю дорогу от парковки до бассейна. Мне не следовало там быть.

Если я не помню дорогу к бассейну и не могу вспомнить лица, которые видела, почему мой разум не мог сыграть со мной злую шутку? Думая, что меня толкнули, мой разум может защищаться от правды — я прыгнула туда по собственной воле.

Это… пугающая мысль.

Мне нечем доказать, что меня толкнули, и я ни за что не стану беспокоить тетю и дядю, когда сама в этом не уверена.

Шмыгая носом, я улыбаюсь.

— Кажется, я споткнулась.

— Что ты вообще делала возле бассейна? — спрашивает тетя. — Ты избегаешь их, как чумы.

— Блэр. — Дядя бросает на нее многозначительный взгляд.

— Что? Эльза бы и близко не подошла к бассейну по собственной воле. — Она прищуривает глаза. — Эйден заставил тебя сделать это?

Мое сердце сжимается при упоминании его имени, но я качаю головой.

— Он был на тренировке… — Я замолкаю, когда в мой разум врывается безумная мысль.

Был ли он там?

Он первоклассный нападающий и может уйти в любой момент. Он мог быть у бассейна.

Мои губы дрожат.

Он же не может быть тем, кто толкнул меня, верно?

Я мысленно отвешиваю себе пощечину. Мне нужно перестать делать из него святого, которым он никогда не станет.

Факты таковы: Эйден Кинг способен утопить меня.

В конце концов, он единственный в КЭШ, кто хочет уничтожить меня.

— Перестань делать поспешные выводы, Блэр, — говорит дядя.

— Я просто пытаюсь выяснить, что произошло. Она бы не пошла в бассейн по своей воле.

Она права. Я бы не пошла.

Но я все равно оказалась в зоне бассейна. Никто не брал меня за руку и не вел туда, я шла туда собственными ногами.

Что, черт возьми, пыталось сказать мне мое подсознание в тот момент?

Раздается стук в дверь, и мы вздрагиваем.

— Войдите, — говорит дядя.

Я вытираю глаза, когда в больничную палату входит парень, одетый в форму КЭШ. Он выглядит достаточно взрослым, чтобы быть старшеклассником, но я никогда раньше его не видела.

Он не из тех, кого легко забыть.

Высокий, с широкими плечами и пронзительными карими глазами, которые кажутся немного знакомыми.

Его светлые волосы коротко подстрижены, почти по-военному.

Мы словно встречались раньше, но я этого не помню.

— О, Нокс. — Тетя встает с сияющей улыбкой. — Проходи.

Нокс? Проходи?

Я бросаю вопросительный взгляд между ними.

— Милая. — Взгляд тети скользит от меня к новенькому мальчику. — Нокс тот, кто вытащил тебя из бассейна и вызвал скорую. Если бы он не оказал первую помощь, ты, возможно, не справилась бы.

— Я рад, что с тобой все в порядке. — Он улыбается, и его глаза закрываются от этого движения.

Это удивительно очаровательно.

— О, — говорю я. — У меня нет подходящих слов, чтобы отблагодарить тебя.

— Ты только что это сделала. — Он снова улыбается. — Отличный старт в Королевской элите, верно?

— Старт? — спрашиваю я.

— Я только что перевелся. Сегодня был мой первый учебный день.

Это объясняет, почему я никогда не видела его раньше.