Рина Поллади

Праздник любви

1

— Сьюзен, я занят. У меня деловая встреча с Бингли. Нет, не в моем, в его офисе. — Высокий широкоплечий зеленоглазый блондин лет тридцати-тридцати пяти вошел в приемную, продолжая разговор по мобильному. — Нет, зайка, не вздумай сюда приезжать. У меня совершенно нет времени.

Блондин закончил разговор и положил телефон во внутренний карман пиджака отличного делового костюма, сшитого по последней моде.

Стефани Блэкридж знала, что этого мужчину мечты любой женщины зовут Джордж Хентли и он — деловой партнер ее шефа, мистера Бингли, а также ее дяди, лорда Блэкриджа.

«Вот если бы я была такой ослепительной красавицей, как модели в журналах мод, Джордж обратил бы на меня внимание! Ну да ладно… Хорошо, что сегодня я его хоть увидела, — размышляла Стефани, любуясь легкими, раскованными движениями мистера Хентли, — так двигаются только люди, регулярно занимающиеся спортом. Не то что я! Когда мне им заниматься?» Стефани попыталась расправить плечи, но нетренированные мышцы не смогли удержать осанку.

Свой шанс увидеть Джорджа Хентли Стефани получила благодаря тому, что ее приятельница, секретарь мистера Бингли, уехала на свадьбу сестры и попросила шефа разрешить Стефани подменить ее. А так Стефани работала тестировщиком программ и с посетителями офиса встречалась крайне редко. Работа с компьютером отрицательно сказывалась на внешности: землистый цвет лица, припухшие веки, лишние сантиметры на талии и бедрах. Но другую работу Стефани найти не смогла. У нее не было возможности получить хорошее образование. Конечно, если бы ее отец, младший брат нынешнего лорда Блэкриджа, не разорился, ей вообще не надо было бы работать. Но отец увлекся выпивкой и азартными играми. Когда Стефани было тринадцать лет, он проиграл все, включая шикарный дом в Белгравии, принадлежавший его предкам с начала девятнадцатого века, и умер от инсульта.

С самого детства братья Блэкридж враждовали. Старший ревновал родителей к младшему. Отрицательное отношение лорда Блэкриджа к брату распространялось и на его семью. Тем более что мать Стефани не принадлежала к их кругу. Ее родители когда-то были прислугой в Блэкридж-холле. Однако после смерти брата лорд Блэкридж оказывал его жене и дочери некоторую помощь. В частности, рекомендовал племянницу своему деловому партнеру, мистеру Бингли, и тот взял ее на работу.

— Очаровательная мисс…

Стефани вздрогнула и огляделась: кому это он? И никого, кроме Джорджа, в приемной не обнаружила.

— …у меня к вам просьба.

Стефани лишь кивнула, от неожиданности она не могла произнести ни слова.

— Сейчас сюда войдет очень красивая молодая женщина. Она, возможно, спросит Джорджа Хентли, а возможно, сразу зайдет в кабинет вашего шефа, — продолжал блондин, — так вот, через пару минут после того, как она войдет в кабинет, позвоните, пожалуйста, на этот номер… вот он здесь, на визитке, указан, возьмите… и скажите примерно следующее: «Мистер Хентли, это Элен Хаузер. Через полчаса вас ожидает министр финансов, вы просили напомнить». Вы сможете так сделать?

— Да, — тихо ответила Стефани, не отводя взгляда от лучистых глаз Джорджа.

— Мистер Бингли меня ждет. — И, разок стукнув в дверь, Джордж вошел в кабинет.

«А у меня теперь есть номер его мобильного!» — обрадовалась Стефани и на всякий случай занесла заветные цифры в телефонную книгу своего сотового.

Сьюзен оказалась фигуристой, ярко накрашенной брюнеткой в мини-платье стрейч. Она, даже не поздоровавшись со Стефани и не постучав, ворвалась в кабинет Бингли. Стефани добросовестно выполнила поручение Джорджа, воспользовавшись офисным телефоном, и уже через минуту слушала препирательства появившихся в приемной мистера Хентли и его пассии:

— Дорогой, ну пожалуйста!

— Нет, Сьюзен. Я не могу взять тебя к министру, я всегда езжу туда один. И вообще, неизвестно, сколько это совещание продлится.

Не обращая внимания на Стефани и не прекращая торговаться, парочка вышла из офиса.

«Эта Сьюзен ему порядочно надоела. Он хочет от нее отделаться. Вот если бы я была постройнее, у меня был бы шанс… — думала Стефани. — Интересно, Джордж один приедет на день рождения дяди или с этой фифой?»

На прием в Блэкридж-холле по случаю семидесятипятилетия лорда Блэкриджа Джордж Хентли приехал один. Никакая спутница не мешала ему весь вечер добиваться внимания красавицы Норы Кликхауз, дочери известного банкира.

«Знаем мы все эти приемы кокетства, читали: она принимает приглашение на танец от всех, кроме него, она болтает со всеми, кроме него. На Джорджа — ноль внимания. А на самом деле только он ее и интересует. Просто хочет возбудить его посильнее! — Стефани наблюдала за Хентли и Норой. — Ну почему отец такой безответственный? Промотать бизнес и дом в Белгравии! Картежник и пьяница. И вот результат…»

Стефани сравнивала свое скромное платье с туалетами других девушек. Сравнение было, увы, не в ее пользу. Платье было из дешевого материала и, что самое страшное, демонстрировалось в обществе уже не первый раз. Впрочем, никому до этого не было дела. Стефани вообще никто не замечал. Вот если бы ей платье и украшения, как у Норы, и побольше самоуверенности, тогда ее, несмотря на тусклую внешность, наверное, тоже приглашали бы танцевать. А так… Стефани оставалось лишь досадовать:

«Лучше бы папу инсульт хватил до того, как он успел все проиграть! Глядишь, и недвижимость у нас с мамой осталась бы. Жили бы припеваючи. Были бы у меня сейчас деньги и дом, тусовалась бы каждый вечер на приемах и в ночных клубах, да и у себя вечеринки устраивала бы. Все эти дядины деловые партнеры могли бы собираться не только в старинном Блэкридж-холле, как сегодня, но и в нашем доме в Белгравии! Не меньше других имела бы ухажеров…»

Невыносимо скучно было продолжать стоять без дела весь вечер, и Стефани решила сама создать ситуацию для приключений. Она знает номер мобильного Джорджа, а он ее номер — нет. Что ей мешает написать ему эсэмэс якобы от какой-то таинственной незнакомки? Посмотрим, поведется ли он. Ну, если у него вообще сейчас включен мобильный. Хоть какое-то развлечение! И Стефани, улучив момент, когда Джордж отвлекся от Норы ради общения с какими-то двумя джентльменами, отправила сообщение:

«Джордж, Вы мне давно нравитесь. Предлагаю познакомиться поближе. Жду Вас на балконе через 10 мин.».

Интересно, придет ли. Он так увлечен этой Норой, как, впрочем, большинство мужчин на вечеринке. А она, Стефани, невольно услышала разговор его матери с приятельницей:

— Он пользуется слишком большим успехом у девушек. Я уверена, что всерьез он никем не увлечен. Просто он у меня ловелас.

— А Нора?

— Она со всеми кокетничает. И мужчин меняет как перчатки. А Джордж, я думаю, просто хочет доказать, что он — всегда победитель, что он лучше всех остальных ее мужчин. Как только она даст ему это понять, он к ней охладеет. А я хочу, чтобы он женился. Причем на домовитой девушке, а не на этой вертихвостке. Такая будет изменять мужу. И ребенка, может быть, не захочет рожать. А я хотела бы внуков.

«Я! Я бы не изменяла и родила бы троих детей, не меньше! От такого красивого мужчины можно рожать много детей, у них будут хорошие гены», — думала Стефани.

Когда ей случалось видеть в офисе Джорджа Хентли, Стефани начинала фантазировать, как было бы здорово выйти за него замуж, бросить работу и родить хорошеньких, здоровых детей. Такой удачливый бизнесмен, как Хентли, безусловно смог бы обеспечить своей семье самый высокий уровень жизни. А о таком уровне жизни Стефани знала не понаслышке. Когда-то в детстве, до разорения отца, она сама жила в такой благополучной семье.

На Стефани Джордж Хентли, естественно, даже и не посмотрел. Зато поймал пристальный ироничный взгляд Норы: неужели эсэмэска от нее? Ну что ж, на балкон так на балкон. Как хочешь, любимая. И Джордж направился на балкон. Только вот зачем сюда приперлась эта толстая дура, как бишь ее? Кэти, Фанни? Все свидание испортит…

— Как душно сегодня, мистер Хентли!

— Да. Может быть, вам пройти в буфетную? Там напитки… А я вам напитки и прохладу не заменю. И вообще, со мной скучно. Я не умею поддерживать светскую беседу. — Джордж поглядывал на дверь, собираясь покинуть балкон, чтобы подождать Нору со стороны комнаты.

— Джордж, мне не нужны ваши светские беседы, вы мне и без них нравитесь.

— У вас хороший вкус. Но я тут кое-кого жду. Не вас. Вас я вообще не знаю.

«Конечно, он не помнит меня. Кто я для него? Обслуживающий персонал!» — расстроилась Стефани, но все-таки решила идти до конца:

— Джордж, это была моя эсэмэска.

— Какая?

— О встрече на балконе. Ну, в общем вы меня ждете.

— Но почему вы решили, что я захочу с вами знакомиться поближе? Мне нравится другая женщина. Я думал, эта эсэмэска от нее.

— Диана, ты посмотри — что так долго может делать Хентли с этой толстухой на балконе? Тет-а-тет! Кто бы мог подумать? Кто она вообще такая?

— Стефани Блэкридж. Родная племянница лорда Блэкриджа, дочь его младшего брата. Он разорился и умер. Стефани до сих пор не замужем, хотя ей уже тридцать, и очень бедна. Даже вынуждена работать…

— Значит, Джордж способен заинтересоваться девушкой не ради ее денег… А вот интересно, интересовались бы мною все мои кавалеры, если бы я была так же бедна, как эта Стефани?

— Ты — красавица, а Стефани — уродка. Что ты сравниваешь?

— Ну знаешь, во-первых, если ее приодеть, подкрасить и причесать, то она будет очень даже ничего, тем более что все-таки она из старинного дворянского рода… В плане женитьбы это может привлекать даже в наши дни… Хентли честолюбив. Он, конечно, очень богат. Но его предки — слуги и лавочники. Он из очень бедной семьи. В детстве у него не было возможности даже питаться нормально, не было денег на приличную одежду и на занятия спортом. В школьные годы он вовсе не был таким накачанным, как сейчас, и его обижали все кому не лень. Он — селфмейд мен, всего, в том числе и совершенства своего тела, он достиг самостоятельно и в далеко не детском и не юношеском возрасте. Для полноты комплекта достижений Хентли может захотеть породниться с племянницей лорда. Ей, кстати, может быть, и Блэкридж-холл по наследству достанется. У лорда Блэкриджа детей нет, насколько я знаю. Вот интересно, почему он хотя бы не купит ей приличное платье? Все- таки она ему, наверное, почти как дочь.

— Лорд Блэкридж — сноб и весьма прохладно относится к племяннице. Он считает, что его брат был с приветом, раз женился на собственной секретарше, простушке, предки которой были мелкой прислугой. Никогда лорд Блэкридж не одобрял образа жизни брата и не считал его семью своими близкими родственниками. Так, иногда приглашает к себе племянницу из милости. И вряд ли завещает ей Блэкридж-холл. А титул… Кого в наши дни, кроме старого лорда Блэкриджа, может интересовать титул?

— Один папин деловой партнер из России купил себе. Однако все равно Хентли интереснее всех прочих моих поклонников. А раз я красавица, то эта Блэкридж мне не конкурентка. Он будет мой. Я уже решила.

— Да какие проблемы? Он увлечен тобой. Он так на тебя смотрел!

— Все смотрят. Однако замуж пока никто не позвал. А мне, наверное, уже как-то пора остепениться, стать для кого-то единственной на всю жизнь. Все эти мальчики для секса мне уже так надоели! К тому же я, кажется, перестаралась с кокетством: ему вроде бы надоело меня добиваться, он, наверное, всерьез воспринял мое показное равнодушие. Вот что он делает на балконе с этой Блэкридж, если, по твоим словам, увлечен мною? Я не позволю им больше уединяться! Пойду к ним и выясню. Может, мне надо подышать свежим воздухом!

— Вы позволите к вам присоединиться? Так душно в зале…

— Я пойду, — пробормотала Стефани и быстро ушла с балкона.

— Вы вовремя, а то я не знал, как от нее отвязаться. Нора, вы как всегда очаровательно выглядите. Может, прогуляемся по саду? Там нам никто не помешает.

— А в чем нам можно помешать? — лукаво осведомилась Нора.

— Ну беседовать… Там не будет посторонних назойливых девиц.

— А она что, была назойлива?

Джордж вздохнул:

— Да. Я вообще не хотел с ней разговаривать.

— Зачем же разговаривали?

— Из вежливости.

— Со мной тоже из вежливости?

— Я хочу вас.

— Неужели? Что-то не замечала.

— Нора, я не шучу! — И Джордж одной рукой обнял Нору за талию и прижал к себе, а другая его рука скользнула в декольте ее платья и стала ласкать грудь.

Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он впился губами в губы Норы, а языком — в ее язык. Все тело Норы налилось сладкой истомой. Что-то было в этом мужчине, что делало его таким для нее желанным, что по сравнению с ним все ее многочисленные предыдущие половые партнеры казались неодушевленными предметами. Поэтому когда Джордж просунул руку под ее трусики, начал ласкать ее лоно и, не отрывая своих губ от ее губ, прошептал: «Давай снимем трусики сейчас же, я хочу, чтобы ты сняла их, и мы побежим в беседку, там есть беседка, за деревьями», Нора моментально сняла трусики и даже размахивала ими, как флагом, когда они бежали в беседку.

Ну и что теперь?

В глазах Стефани стояли слезы.

«Опять не получилось вырваться из рутины нищей и безрадостной повседневности! Опять придется, поглазев на чужой успех, в одиночестве возвращаться в свою обшарпанную, полную тараканов квартиру в Ист-Энде! В этот серый панельный дом с соседями-алкоголиками! Боже, как я ненавижу свой дом! Эту вонючую и грязную от кошачьих экскрементов лестницу, по которой я каждый день вынуждена идти на свой седьмой этаж! Одно дело, когда человек ходит по лестнице для физической тренировки — это его выбор. И совсем другое дело, когда человек, вне зависимости от своего желания, вынужден подниматься на седьмой этаж и спускаться с него по лестнице, и так по несколько раз в день при любом самочувствии, в любой, даже самой неудобной для физических тренировок одежде — в длинном пальто, например! Человеку не оставляют возможности выбора, как в тюрьме. Мой дом — моя тюрьма! Я хожу по лестнице, так как боюсь замкнутого пространства — лифта. Однажды мне довелось надолго застрять в лифте, и я ни за что не соглашусь больше это пережить.

А что делается в самой квартире? Летом нестерпимая жара и солнцепек, а зимой — жуткий холод. Из-за низкого потолка мне все время кажется, что я в могиле, потолок психологически давит, и мне, привыкшей к пятиметровым потолкам нашего старого дома, все время не хватает воздуха. Стены в квартирке тоненькие, и любое шевеление, любой вздох слышен по всей квартире. Я нигде не могу почувствовать себя уединенно. Туалет находится чуть ли не в кухне, и я стесняюсь им пользоваться, когда в кухне кто-то есть. А коридорчик такой маленький и узенький, а двери, выходящие в него, так неудобно расположены, что я несколько раз рвала одежду ручкой кухонной двери и сильно ударялась то о косяк двери, то об угол коридорчика. Каждый день сталкиваюсь с матерью в коридорчике или на кухне и не могу с ней разминуться в силу малости габаритов нашей квартиры: мама такая толстая, что занимает весь объем как кухни, так и коридорчика.

Каждый день вижу рваный ковер на полу в своей комнате, а купить новый — неоправданные траты при моих доходах. Ковер, в конце концов, никто, кроме меня, не видит, а вот как я одета и как я выгляжу, видят те, от которых зависит мой заработок. Так что все силы — на укрепление фасада: по крайней мере, приличные одежда и обувь и волосы без седины. А это стоит денег! Не до покупки ковров тут, так же как и не до ремонта. Надоело!

Когда нас выселяли из нашего дома в Белгравии, я обещала себе, что еще вернусь туда. Но как это сделать? Заработать такие деньги, чтобы купить наш дом, мне не удастся никогда. Раньше я надеялась, что, может быть, найдется мужчина, который полюбит меня, проявит обо мне заботу и купит мне то, что мне дорого: мой родной дом. Однако желающих проявить заботу обо мне нет! Вообще никто не обращает внимания! Одиночество, одиночество… Постоянное одиночество! Мне даже поговорить не с кем. Да и кого заинтересует нищая толстуха? Впрочем, если быть честной с самой собой, мне сейчас в первую очередь хочется не поклонников, а элементарных бытовых удобств: чтобы туалет был не в кухне, стены необшарпанные, потолки высокие, ковер не рваный. А еще, если бы я жила на первом этаже, фобия моя — боязнь высоты — не беспокоила бы меня. Ведь сейчас я не могу ни на балкон выйти, ни к окну поближе подойти! Боюсь высоты. Причем с детства. И мать знает об этом. Тем не менее, когда после смерти отца нам пришлось продать дом и найти себе новое жилье, купила квартиру так высоко, на седьмом этаже!

Мать никогда не любила меня! Вот сейчас вернусь домой, и начнутся снова попреки: «Ну что? Опять ни с кем не познакомилась? Опять тобою никто не заинтересовался? Уродина! Так и останешься одна! В твоем возрасте ты уж точно никому не нужна!» А сама-то ведь еще не так стара. Сама могла бы кого-нибудь подцепить, если бы не начала объедаться после смерти отца! А ведь до этого была очень красивой и стройной. Не то что я. У меня проблема с лишним весом с детства. Все из-за этого! Из-за толщины! Вот почему он не захотел со мной общаться! Боже, что же делать? Как похудеть? И где мне взять силы опять вернуться в эту свою нищету?! Нет сил! Я не хочу так жить! Я не хочу жить!..»

— Тебе надо обратиться к психологу, — посоветовала Стефани ее приятельница Пэм, секретарь мистера Бингли. — Одна моя знакомая ходила к психологу и похудела на пятнадцать килограмм, у нее были психологические причины лишнего веса. У тебя наверняка тоже. Тем более что ты вообще жить не хочешь. Попробуй. Психолог — все-таки специалист по жизненным проблемам. Мне мама говорила, что всегда следует обращаться к специалистам. Ну что мы с тобой придумаем? Я вот тоже не замужем. Что я могу тебе посоветовать?

— Психологи дорого берут за консультации. У меня нет таких денег.

— Но есть же благотворительные организации! — не сдавалась Пэм. — Моя знакомая обращалась куда-то на Крисчен-роуд. Если хочешь, я уточню у нее адрес.

Стефани вздохнула:

— Уточни. Это будет та соломинка, за которую хватается утопающий.