— Все это очень лично. Чем я могу помочь? — взмахнула воинственно в воздухе мухобойкой Катя.

— Катя, вы слишком добры, вы даже мухи убить не можете.

— Гости не мухи, если хозяева не…

— Не продолжайте, Катя, а то мухи снова налетят.

Вечером я вернулся с работы домой.

— Что с тобой, Максим?

— Спину скрутило. Наверное, позвоночная грыжа.

Я валялся на полу у тещи в ногах и не мог пошевелиться. Страшная боль при малейшем движении. Старая рана, позвоночная грыжа в один миг сделала меня беспомощным. Теща вызвала «скорую», фельдшер сделал укол и велел постельный режим, пока не отпустит. Клавдия Ивановна стала моей сиделкой. Я отпирался от ее помощи как мог, пока не сдался. Инвалид, что я мог сделать? Я представил себя раненным бойцом, за которым ухаживала сестра. Я попал в плен заботы и любви. Все, что я мог, это есть из ее рук, читать книги и говорить по телефону. Вечером следующего дня позвонила жена:

— Как там у вас? Воюете?

— Нет, я объявил мир! Я сдаюсь, твоя мама — замечательная женщина.

— Хватит иронизировать, Максим.

— Чистая правда. Знала бы ты как мне неудобно.

— Что, опять спина?

— Да, если бы не она, я бы так и остался на баррикадах. Как же мне неудобно за свое отвратительное поведение.

— Как?

— Могу только лежать. Спасибо тебе за маму.

— Ты в порядке?

— Нет, я полностью разобран.

— А что случилось?

— Сексуальная революция. Я влюбился в твою мать.

— Твою мать!

— Не волнуйся, ментально, душевно, как родственник.

— Я поняла. Я же говорила, что она чуткая женщина.

— Не то слово. Женщины — это что-то с чем-то, особенно тещи, надо просто заглянуть к ним в душу.

Выход в свет


— Как у тебя?

— Да, никак. Все время думаю, чем бы разбавить это пресную жизнь?

— Морем, разбавляй ее морем. Не пожалеешь.

— Хорошо бы, но море с пляжем там, на юге, а я с проблемами здесь, в Москве, — ответила грустной улыбкой Лиза своей бывшей однокурснице, которая уговорила ее пойти на встречу выпускников Университета.

— Расслабься, хотя бы сегодня. Тебе это необходимо, — подруга подлила Лизе в бокал вина. Лиза сделала глоток и вернулась от своих мыслей за стол.

— А теперь выпьем за наших присутствующих здесь молодоженов, Васю и Люду, — объявил очередной тост новоиспеченный тамада.

— Вот представьте себе такой фантастический сюжет: встречаются Вася и Люда на кухне. «Люда, — говорит Василий, — я проснулся вчера, а тебя нет. Где ты была всю ночь?» — «А где ты проснулся, дорогой?» — Все поднимают рюмки, весело гогоча, и лукаво глядя друг на друга. — Друзья, хочу пожелать молодоженам, и не только им, а всем нам: просыпаться дома, в одной постели.

Бокалы возбужденно зазвенели. Лиза сделала еще один глоток, отметив про себя, что давно уже просыпается одна.

Неожиданно сидевший до сих пор в другом конце стола Игорь оказался рядом, наклонился и прошептал на ухо:

— Девушка, можно вас пригласить?

— Меня? — вздрогнула Лиза.

— Да, тебя.

— Ой, я так давно не танцевала, прямо забыла как это делается. — Игорь присел рядом. Лиза, уже чуть расслабившись, взглянула на пару, танцующую рок-н-ролл.

— Это Серега, — заметив ее заинтересованный взгляд, подсказал Игорь. — Маринка наша за него месяц назад выскочила. Закончил МГИМО, теперь едет в Бразилию помощником секретаря посольства. Ну, понятное дело, без помощи сверху не обошлось. Скажи, а твой-то как?

— Олег? Служит.

— А где?

— Не могу тебе сказать, — и добавила шепотом: — Военная тайна!

— Ах, ах, у нас теперь одни «нельзя» и «не положено», так, что ли?

— Точно. Я иногда думаю, со мной ли все это происходит?

— Ты знаешь, а я все последнее время тоже думаю, с нами ли все это тогда происходило?

— Что именно.

— Помнишь третий курс, поцелуи в парке Горького, до самого утра? Как не могли насмотреться друг на друга?

— Давно это было, Игорек.

— А мне все еще кажется, что это была любовь.

— А любовь — это не всегда то, что кажется.

— Не веришь?

— С верой у меня вообще плохо стало.

— А верить-то надо. Без веры никак. Так. — Игорь нервно огляделся по сторонам, будто что-то потерял: — Надо как-то двигаться, — обращаясь то ли к себе, то ли к Лизе задумчиво проговорил он. — Вот. Идея! Предлагаю прямо сейчас уйти отсюда по-английски и прокатиться на моем «Кадиллаке» по нашим старым местам…

Лиза на секунду задумалась, трях- нула головой и посмотрела Игорю прямо в глаза.

Они вышли из кафе и сразу же оказались на Гоголевском. Вечер был осенний, хотя на календаре давно уже был декабрь. В воздухе пахло дождем и романтикой. Игорь взял Лизу под руку и повел к припаркованным «Жигулям» первой модели, но Лиза его остановила:

— Погода хорошая, может, пешком?

— Хорошая? — удивился Игорь. — До сих пор понять не могу, где зима? Скоро же Новый год.

— Ну так ты идешь?

— Конечно, давай прогуляемся немного.

По внутренней дорожке бульвара, сквозь густые сумерки столицы, пара вышла прямо к памятнику Гоголя.

— Ты чего такая грустная: смотри, даже Гоголь — и тот улыбается, — указал на памятник Игорь.

— Скорее ухмыляется, а вот прежний вид имел очень даже печальный, — не согласилась Лиза.

— Какой такой «прежний»?

— Здесь же другой Гоголь стоял, он переехал во двор бывшей усадьбы графа Толстого на Никитском, где Гоголь провел свои последние четыре года.

— А зачем поменяли?

— Сталину не нравился грустный Гоголь.

— Покажите мне хотя бы одного человека, который нравился Сталину.

Лиза улыбнулась:

— Здесь пролегал его путь от дома к Кремлю. «Каждый раз проезжаю, смотрю на Гоголя, и плакать хочется, а не работать», — говорил он.

— Москва слезам не верит, — согласился Игорь. — Смотрела?

— Не раз. Можно сказать, мой любимый фильм.

— Помнишь сцену, где Катя Тихомирова встречается с Родионом на скамейке?

— Конечно.

— Это снималось здесь, на этом бульваре, только в начале, ближе к «Кропоткинской». Сейчас дойдем, покажу. — Игорь, словно регулировщик, правой рукой указал Лизе путь следования. Через несколько минут они остановились напротив дома номер одиннадцать:

— Вот она, та самая, слегка обновленная.

— Ты серьезно? — Лиза посмотрела на сидевшую напротив них пожилую пару.

— Серьезнее некуда.

— Может, это они? — предположила Лиза.

— Ага, третья встреча, сорок лет спустя.

— А ты откуда знаешь?

— Я же на Мосфильме работаю.

— Тоже оператор? — улыбнулась Лиза.

— Актер второго плана.

— В массовке, что ли?

— Ну да, халтурил студентом. Сколько раз пришлось туда-сюда по бульвару пройти, я тут каждую травинку знаю. Я и раньше Гоголя не понимал, а в тот день просто возненавидел.

— Фантастику, наверное любишь? — рассмеялась Лиза собственной формулировке.

— В смысле?

— С женой мужней шашни разводишь.

— В детстве мне нравился Кир Булычев, — проглотил шутку Игорь и выпустил из своей руку Лизы.

— Ты помнишь его «Сто лет тому вперед?»

— Про Москву две тысячи восемьдесят второго года?

— Да. Она начинается как раз с Гоголевского бульвара будущего.

— Помню, помню. Лесные пущи соседствуют с мягкими подогреваемыми дорогами, а вокруг здания, выращенные из коралловых бактерий. — Вдруг Лиза почувствовала, что рядом с Игорем ощущает себя легко и свободно, как в студенческие годы. Ведь, оказывается, можно еще поговорить просто о фильмах, о книжках, или просто ни о чем, а не развивать бесконечно серьезные темы долга и ответственности. Счастья и безответственности, вот чего не хватало ей в жизни.