— Дурачок! Он всегда меня дразнит. На моей машине даже тридцать миль в час не выжмешь. Прекрати корчить из себя несносного шерифа и доедай! Мы не хотим пропустить фейерверк.

— Да, мэм, — ответил Ванс. Его смеющиеся глаза смотрели прямо на Ханну. Интуиция ее не подвела: шериф флиртует.

Девушка могла ответить тем же, но что-то ей помешало. Внутренний голос охотно приготовился подсказать, что именно, но Ханна заглушила его кашлем.

— С тобой все в порядке, милая?

Девушка еще раз прокашлялась.

— Просто цыпленок попал не в то горло.

Она отхлебнула холодного чая, ругая про себя этот настырный голосок и требуя, чтобы он замолчал.

— Ну, что ж, леди и джентльмены, — произнесла Джоан, отложив салфетку. — Идемте смотреть на фейерверк!

Роут прислонился к деревянной стене. Но в отличие от остальных, охающих при каждом выстреле, он смотрел не на небо, а на спину Ханны. Она слегка склонялась к этому шерифу. А вот их руки встретились… Джеррик громко фыркнул.

— Что? Вы что-то сказали, Росс?

Роут не мог отвести взгляд от сплетенных рук.

— Ничего, — пробормотал он.

— Непохоже, что вам нравится салют. Подходите к перилам!

— Мне и здесь неплохо.

— Но вы смотрите не на небо, а на… ягодицы мисс Хадсон.

Ошеломленный Джеррик уставился на Джоан. Он не смотрел на… туда!

Ханна и шериф обернулись, причем последний был явно заинтригован происходящим. Оказавшись внезапно в центре внимания, Роут смутился и почему-то почувствовал себя виноватым.

Черт! Но, в конце концов, он же мужчина! Даже если бы и смотрел — что в этом преступного?!

Криво ухмыльнувшись, Джеррик произнес:

— Я все-таки мужчина, а у нее красивая задница. Можете подать на меня в суд.

В глазах Ханны горела неприкрытая враждебность. На лице Джоан был написан ужас, а Декон поднял бровь, как бы говоря: Зачем ты вообще это признал?

Роут пожал плечами, однако его безразличие было лишь маской. Он следил за разноцветными огнями, но перед глазами стояло рассерженное лицо Ханны.

— Ну, ты повеселилась вчера?

Ханна отвлеклась от чистки картошки. Девушка начала помогать Джоан — не только из-за бесплатного проживания, но и потому, что ей хотелось позаботиться о старушке.

— Вчера? — рассеянно переспросила она. Ханна все время думала о Роуте и его интересе к ее задней части.

Лучше бы он промолчал! Его неосторожное замечание пробудило в девушке запретные желания. Это так не похоже на нее! Раньше Ханна не питала таких чувств к недостойным мужчинам. Кроме Майло. А теперь еще и Роут Джеррик…

Вымученно улыбнувшись, она ответила:

— Да, вечер был… запоминающийся.

— Я так и думала. Что ж, возможно, чарующая луна и не решает человеческие судьбы.

— Надеюсь, что нет. Только подумать, этот эгоист Джеррик и я! Просто смешно! — Девушка с новой энергией взялась за картофель.

— Значит, тебе понравился Декон?

— Очень.

Ханна ускорила движения, жалея, что сразу же не влюбилась по уши в шерифа. Он этого заслуживал. Его молодая жена была убита через полгода после свадьбы во время ограбления банка. Тогда Декон и ушел в полицию.

В течение последних восьми лет этот мужчина почти ни с кем не встречался. А вчера, по словам Джоан, он был необычайно внимателен к Ханне.

Девушка разозлилась на себя. Почему ей нравятся только себялюбивые мерзавцы?!

— О боже! Дорогая, это не картошка, а горошина! — рассмеялась Джоан. — Не нужно было упоминать о Деконе. Похоже, мысли о нем заряжают тебя энергией!

Ханне не хотелось пробуждать в женщине ложные надежды. Но потом она решила, что постарается оценить Декона по достоинству и, возможно, даже привязаться к нему.

— Шериф — замечательный человек. В отличие от Роута Джеррика — надменного, жадного… Ему далеко до Декона, так что…

— Не прерываю?

Голос Джеррика встревожил Ханну. И не из-за его сексуальности и мелодичности. Он снова мог подслушать их!

— Конечно, нет, молодой человек. Мы с Ханной просто болтаем.

— Да, я слышал. Не обращайте на меня внимания, я пришел за чашкой кофе для Моны. Кофейник пуст.

— Да-да, я сама сегодня вылила оттуда остатки, но потом заварила свежий, кастрюлька на плите! — улыбнулась ему Джоан. — Как мило с вашей стороны позаботиться о Моне!

Роут ничего не ответил на это, налил кофе в кружку и посмотрел на женщин. Точнее, на Ханну.

— Доброе утро, — поздоровался он, беззаботно кивнув ей. Можно подумать, Джеррик не зол на нее за ее последнее замечание!

Одно из двух — или он прекрасно притворяется, или же ему вообще наплевать на ее мнение. Но оно должно заботить Джеррика! Только тогда они будут на равных.

Теперь уже Ханна разозлилась. Неохотно кивнув в ответ, она заметила:

— Да, это было доброе утро. До недавнего времени.

Девушка отвернулась и начала собирать картофельные очистки, которые почему-то слишком часто летели мимо ведра.

— Какая ирония! А для меня утро только что стало добрым!

Ханна нахмурилась. Что он хотел этим сказать? Что ее испорченное настроение стало ключом к улучшению его собственного? Или это был еще один намек по поводу ее задней части? Жаль, что она не надела шорты подлиннее. У девушки просто руки чесались ударить его. По крайней мере, она надеялась, что только ударить.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ханна никогда не была хорошим маляром. Но, учитывая артрит Джоан, девушка понимала, что справится с покраской коридора куда лучше хозяйки. Поэтому после обеда Ханна настояла на том, что сама этим займется. Самые большие трудности возникли, когда пришлось без специальных инструментов заделывать дырки от гвоздей.

Девушка посмотрела на часы. Девять тридцать. Пришло время красить. Ханна попыталась открыть банку с краской цвета слоновой кости.

— Что вы делаете?

Голос был знаком. Ханна, не обращая внимания на Роута, продолжила свое дело.

— Сижу, примус починяю! Разве не видно?

— Да не очень-то похоже, — ответил мужчина. Зачем он пришел?

— А что это за выпуклости на стенах?

Ханна вперила в него враждебный взгляд.

— Выпуклости?

Роут показал на одну из заделанных дырок.

— Это не выпуклость, — сказала Ханна. — Стена совершенно ровная. Просто это место более светлое, и возникает обман зрения. — Девушка не была уверена в своих словах, но ей не хотелось, чтобы ее работу критиковали.

— Это так, но их нужно ошкурить. Иначе после покраски стена снова будет казаться неровной.

Девушка тяжело вздохнула.

— Послушайте, я ценю вашу критику, как никто другой, но никаких неровностей здесь не вижу. Кроме того, — добавила Ханна, — когда я повешу картины, все цветовые различия просто не будут заметны.

Мужчина скептически поднял бровь. В его взгляде с легкостью можно было прочитать: «посредственность».

Ханна стиснула зубы.

— У Джоан нет наждачной бумаги. У нее, кроме краски и шпаклевки, вообще ничего нет.

— Да, у нее нет очень многих полезных в хозяйстве вещей. — Долю секунды Роут пристально изучал банку с краской. — Пока ее не открывайте. У меня есть идея.

— И что же вы задумали? — с сарказмом поинтересовалась девушка. — Сделать наждачную бумагу?

— Просто подождите, — сказал мужчина и направился к кухне.

Ханна смотрела ему вслед, открыв рот. Когда она опомнилась, ее лицо приняло удрученное выражение.

— Стена ровная! Я уже должна привыкнуть к твоей критике, — проворчала девушка. — Какой результат можно получить с помощью расчески? Я же не виновата, что у меня в сумочке между кошельком и губной помадой не лежит рулон наждачной бумаги!

Ханна еще раз оглядела стену и увидела очень небольшие неровности.

— Только законченный кретин смог бы их заметить, — пробормотала она.

Приближающиеся шаги оповестили девушку о том, что Роут возвращается.

— Прошу, — сказал он и протянул ей какие-то помятые зеленые листья.

— И что за траву вы принесли?

— Наждачная бумага домашнего изготовления.

Когда от Ханны не последовало никакой реакции, Роут покачал головой.

— Хорошо, я докажу. — Он подошел к стене и принялся тереть один из бугорков.

Проведя рукой по стене, Ханна, к своему удивлению, была вынуждена признать, что поверхность стала ровной.

Девушка почувствовала искреннее возмущение: этот мужчина не только оказался прав, критикуя ее работу, но и словно из воздуха создал наждачную бумагу.

Ханна понимала, что должна поблагодарить его, но, даже выругавшись про себя, смогла издать лишь тихое шипение.

Роут оглянулся, чтобы посмотреть на девушку.

— Вы что-то сказали?

— Не-а.

Мужчина еще мгновение смотрел на нее, а затем вернулся к работе.

— Вы пока могли бы начать красить. А я буду зачищать стену.

— Как пожелаете, — сказала Ханна и замолчала. Она не будет благодарить этого типа. Ни за что!

Девушка погрузила кисть в краску.

— А что это за трава? — спросила она через некоторое время, все-таки не пересилив любопытство.

Ответа не последовало. Где же этот мерзавец? В растерянности Ханна повернулась и поняла (к сожалению, слишком поздно), что Роут сменил позицию и стоял теперь совсем близко. Слишком близко. И кисточка с белой краской эффектно мазнула голубую майку мужчины.

— Ой! — вскрикнула девушка и отдернула кисть. К сожалению, непослушное орудие ткнулось в ее собственную футболку, пропитав ту краской. Заставив себя посмотреть на мужчину, Ханна произнесла: — Извините.

Тот был поражен. Он перевел взгляд со своей футболки на девушку. Без сомнения, теперь он считал Ханну сумасшедшей.

— Если прислонитесь своим ухом к моему, то услышите шум моря. — Ханна прикусила губу. И зачем она только что снова созналась в собственной глупости?

Роут криво усмехнулся:

— Хорошо, — и неожиданно наклонился к ее уху. Девушка так удивилась этому, что была не в силах сдвинуться с места. — Я ничего не слышу, — мягко сказал Роут.

Ханна повернулась, и ее губы оказались в паре сантиметров от губ мужчины.

— Я шучу. — Девушка почувствовала себя полной дурой.

Скорее всего, выглядела она не намного лучше, прижимая к груди кисть, с которой капала краска. Девушка побоялась убрать ее, так как решила работать без лифчика, а футболка намокла и…

— Хорошо, — сказал Роут.

Девушка не поняла, что он имеет в виду.

— Это хвощ.

— Что?

Джеррик посмотрел на Ханну. Почему она чувствовала себя такой безрассудной? Просто надышалась испарениями краски. Как иначе объяснить то, что ей захотелось поцеловать этого мужчину?

— С вами все в порядке? — Его дыхание дразнило губы девушки.

Она кивнула. Ложь. С ней было далеко не все в порядке.

— Мне кажется, вы покраснели. — Ханна почувствовала, как мужчина взял ее под локоть. — Может быть, вам стоит сесть? Давайте мне кисть.

— Нет!

— Почему? Она погубит вашу футболку.

— Все в порядке, — ответила она.

— Не глупите.

— Прекратите! На мне нет бюстгальтера! — выпалила девушка и прикусила язык.

— О, — ответил мужчина. — Извините. Садитесь.

— Спасибо, со мной все в порядке. Я просто… слегка расстроена, — призналась Ханна. — Я испортила вашу майку и заплачу за нее.

— Она уже старая.

Ханна не могла посмотреть в его глаза.

— Уходите. Я сама закончу.

— Вы не собираетесь переодеться?

— Зачем? Этой майке краска теперь не повредит. — Она бросила на мужчину взгляд из-под ресниц. Он стоял, опустившись на одно колено, а пятно краски, которым наградила его Ханна, почему-то заставляло его грудь казаться шире.

— Я подумал, что ты смутилась из-за прилипшей майки и…

— И если ты уйдешь, то больше не будет никаких проблем.

— Понял. — Джеррик поднялся на ноги. — Я только закончу обрабатывать стену.

— Не надо, — умоляюще произнесла девушка. — Просто уходи.

Он слегка нахмурился и протянул девушке растение.

— Держи.

— Спасибо, — пробормотала Ханна, протягивая испачканную руку.

Роут положил листья на ее ладонь и накрыл ее своей рукой.

— Хвощ содержит кварц, и если листья смять, то их можно использовать вместо наждачной бумаги. Так мы делали с отцом, когда я был маленьким. Этого должно хватить.

Девушка слушала его, но основное внимание уделяла длинным пальцам, обхватившим ее руку. Сердце забилось быстро и громко. Отпусти! — про себя взмолилась Ханна, совершенно не желая, чтобы Роут разжал руку. Что с ней? Пусть дело будет всего лишь в испарениях краски!

— Уходи, пожалуйста, — прошептала она.

Молчание словно длилось вечность, а потом Джеррик произнес:

— Конечно. Сейчас.

Ханне показалось, что ему трудно уйти, и она зажмурилась.

Девушка услышала, как Роут поднимается по лестнице, и осмелилась открыть глаза. Ханна отодрала кисточку от футболки. Положив кисть на банку краски, она взяла шарик скомканных листьев хвоща. Он до сих пор был теплым.

— Да, даже сорняку так просто от тебя не избавиться! — грустно прошептала девушка, обращаясь к Роуту Джеррику.

Какой ужас! — подумала Ханна, выйдя на балкон и увидев припаркованную перед гостиницей машину шерифа. Интересно, что сегодня придумала Джоан, чтобы заманить мужчину в гостиницу? Вчера, например, хозяйка позвонила Декону, чтобы сообщить о том, что недалеко от гостиницы бродят волки, которые на поверку оказались ланью и двумя ее детенышами. Пора было ужинать, и Ванса, разумеется, пригласили остаться.

А сегодня наверняка случилась катастрофа вроде сбежавшего тигра, который окажется проехавшей мимо машиной…..

Еще не было и семи утра. Ханна заподозрила, что Декон останется на завтрак. Девушка решила одеться как можно легче: уже было жарко. Она обернулась и увидела, что за ней наблюдает Роут, с которым у нее был общий балкон. На мужчине были только синие трусы. О, как сексуально он выглядел!

— Доброе утро.

Ханна сглотнула, но ответить не сумела. Интересно, он давно наблюдает за ней? Роут посмотрел вниз.

— А, Одинокий Рейнджер вернулся. Как продвигается ваш роман?

Это замечание показалось ей чересчур циничным.

— Ревнуешь?

Роут подошел к Ханне.

— Да, — хрипло и нежно ответил он.

Девушка испытала неожиданное волнение. Он явно не разыгрывал ее. Нужно отступать. Но она только крепче прижалась спиной к перилам.

— Я не хочу ревновать, — продолжал Роут. Его синие глаза обещали страсть и блаженство. — Я пришел сюда не для этого, — шепнул он.

Ханна вздрогнула. Он был слишком близко. Девушку опьянял запах мужчины. Роут склонил голову.

— Ты меня провоцируешь, — произнес он и коснулся ее губ своими. — Я теряю контроль над собой, — с этими словами мужчина припал к ее губам.

Внутренний голос кричал об опасности, напоминал о… о чем? Ханна не могла вспомнить. Она чувствовала только прикосновение этих умелых губ. Девушка обняла Роута, притягивая его ближе. Мужчина одной рукой обхватил талию Ханны, а другой нежно сжал ее округлую попку. Внутренний голос умолк окончательно, и она отдалась во власть бушующей страсти.

Девушка приоткрыла губы, и их языки сплелись. Роут застонал, а затем слегка отстранился и шепнул:

— Пойдем внутрь.

Ханна плохо понимала, что происходит. Стало темно и прохладно. Она почувствовала, что ее взяли на руки.

— Мы немного изменим положение, — произнес Роут. — Там слишком открытое пространство.

Они улыбнулись друг другу. Ханна, как в полусне ощутила, что уже лежит на кровати. Джеррик навис над ней, лаская ее щеку. Она вдыхала его запах…

— Это лучше, чем завтрак… — пробормотал Роут и снова страстно приник к ее губам.

Лучше, чем завтрак? О чем это он? Что лучше, чем завтрак? Секс?!

Мужчина коснулся губами виска Ханны и начал ласкать ее бедра.

Он хотел сказать, что они пропустят завтрак, потому что будут заниматься сексом?! Ханна Хадсон, что ты делаешь?!

Она лежит в его кровати? Отвечает на поцелуи и ласки? Его руки касаются самых интимных уголков ее тела? Да. Да?! То, что ее почти уже соблазнил человек, которого она презирает, привело Ханну в чувство.

— Нет… — выдохнула девушка. — Остановись…

Роут рассмеялся.

— Не волнуйся, милая. Не остановлюсь. — Он двинул бедра вперед, прижавшись к Ханне. Она ощутила всплеск страсти, но, поборов ее, оттолкнула мужчину.

— Нет! — простонала Ханна. — Отпусти меня!

Девушка вырвалась из его рук и села. Она дрожала, дыхание было неровным.

— Как это типично для мужчин! — крикнула она. Голос был низким и хриплым. — Как ты можешь хотеть этого? — От меня?!

Роут оперся на локоть, ухмыльнувшись.

— Ты красивая и сексуальная.

— И больше ничто не имеет значения? — спросила Ханна, не веря своим ушам.

Его улыбка угасла.

— А что еще нужно?

— Как ты можешь быть таким бесстыдным?

— Бесстыдным? Это потому, что я назвал тебя сексуальной и красивой?

— Нет! — Можно подумать, то, что Джеррик считает ее посредственностью, значения больше не имеет! — Как мужчины могут вот так делить человека на части? Если я занимаюсь любовью с мужчиной, это значит, что я восхищаюсь им и принимаю его полностью, а не только…

Девушка покачала головой, решив, что сейчас не время читать лекцию по этике.

— Полагаю, все твои моральные нормы рушатся в тот же миг, как проявляется сексуальная озабоченность!

— Мои нормы?! Не тебе бы об этом говорить!

Ханна соскользнула с кровати и посмотрела на Роута.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне казалось, я тебе отвратителен. Однако ты так же быстро завелась, милочка.

Ой! Да, пожалуй, в этом он прав. Но есть еще одно обстоятельство…

— По крайней мере, я вовремя остановилась!

Развернувшись, Ханна направилась было к двери, ведущей в коридор, но передумала. Выбегать в таком виде из комнаты Джеррика? Кем ее будут считать? Девушка решительно направилась к ванной.

— Мне плевать, сколько сейчас времени! Я иду в душ! Ясно? — Ханна не стала дожидаться ответа и захлопнула за собой дверь.

Через несколько минут она уже стояла под струями воды, смывая с кожи его запах. Жаль, что нельзя было так же просто избавиться от воспоминаний о происшедшем.

Когда Ханна наконец явилась к завтраку, все уже сидели за столом, включая и шерифа.

— Доброе утро, соня! — поздоровалась Джоан. — Мы уж думали, что сегодня придется есть без тебя!

Ханна села на свое привычное место, рядом с Роутом. Она вдохнула его запах, и на нее волной нахлынули чувственные воспоминания. Девушка с трудом отогнала эти образы и улыбнулась Джоан, Моне и Декону. Ты не виновата. Ты никого не обманываешь. Просто едва не совершила большую глупость. Впрочем, чувство вины — прекрасная преграда новым безумствам. Роут был прав. Ты же и в самом деле презираешь его. Как ты могла позволить…

— Доброе утро, — произнес Ванс, оторвав Ханну от самобичевания. В его глазах девушка видела любопытство. Неужели шериф догадался? Может, Роут все рассказал? Не глупи, одернула себя Ханна. Во-первых, он не такой мерзавец. Во-вторых, если бы он заявил, что едва не переспал с Ханной, у Джоан был бы инфаркт!

— Доброе утро, — ответила она. — Я задержалась, потому что…

— О, мы знаем. Роут нам все рассказал.

У Ханны мурашки по спине побежали.

— Правда?

— Да. Роут сказал, что это его вина.

Девушка подавилась яичницей.

— С тобой все в порядке? — участливо осведомилась Джоан.

Кивнув, Ханна глотнула воды из стакана.

— Да, спасибо. — Хоть бы он не сказал им правду!

Роут прихлебывал кофе, не проявляя к разговору ни малейшего интереса.