— Машку знаете? — спросил Дарий.

— Это которую? — деловито осведомился мальчик.

— Которая в богатом дворе живет.

— А то, знаем! — Малышня закивала.

— Сегодня видели ее?

— Я видел. — Ребенок в остроносой маске робко поднял руку. — По улице шла, корзинку за собой волочила.

— Волочила? — Варна задумалась.

— Большую такую, — кивнул мальчик. — Дошла до конца улицы и дальше пошла.

— Из деревни?

— Угу.

Дарий присел на корточки и что-то поискал в снегу. Через мгновение он протянул раскрытую ладонь, на которой лежали две золотые монетки. Варна взяла одну, пригляделась, но не узнала — таких монет в княжестве не чеканили.

— Это из твоего кармана выпало. — Дарий пихнул мальчишку в бок. — Где взял?

— Под подушкой нашел, — смущенно ответил ребенок. — Родители, наверное, оставили.

— Ну, держи тогда, больше не теряй. — Монеты звякнули, упав на дно кармана. — Как возвращалась Машка, кто-нибудь видел?

Ребятня только покачала головами.

Значит, ушла девчонка из деревни. Нужно бы родителям все рассказать и добавить, что надежд лучше не питать, — скорее всего, случилось непоправимое. Еще оставался шанс найти ребенка, но чем больше проходило времени, тем меньше была вероятность, что малышка просто заблудилась. Зло рыщет по земле в тысяче обличий, оно беспощадно, особенно в про́клятые ночи Коляды.

Как сказали родителям — Светлана расплакалась, Василий долго держался, но в конце концов его проняло.

— И что, так и бросим их? — Ефим кивнул на безутешных родителей.

— Мы попробуем найти ее. — Варна проверила, надежно ли закреплены ножны на поясе. — Но вряд ли вернемся с хорошими новостями.

— Так ты уже похоронила девчонку?

— Дети просто так со двора не уходят. Приманили ее, заговорили или одурманили, сомнений нет.

— Надеюсь, Господь защитил ее от беды. — Ефим сокрушенно покачал головой.

— Господь не может никого защитить, отец. — Варна кивнула Дарию.

— Возможно, Он сделает это вашими руками. — Священник перекрестил их.

Знал бы он, что от его благословения вреда больше, чем пользы, — тело скрутило, крест на груди Варны нагрелся. Захотелось дать Ефиму подзатыльник, чтобы впредь так не делал, но вместо этого она сжала зубы и отвернулась. Не нужно ему знать, что Варна обучена ведьмовству, — меньше знает, крепче спит.

— Щедрик, щедрик…

— Прекрати.

— …дайте вареник, чашечку кашки…

— Я тебя ударю.

— …кружочек колбаски… [Народная колядка.]

Варна пихнула Дария в плечо, тот хрипло рассмеялся. Едва деревня осталась позади, к нему вернулось хорошее настроение. Вот только радоваться было особо нечему — все следы запорошило, а солнце зимнее уже клонилось к закату. Девчонка будто испарилась, исчезла в снежной белизне.

— Ты такая серьезная, будто впервые ребенка нечисть жрет. На папашу глаз положила? — Лицо Дария исказила кривая ухмылка.

— Видала богатырей и покрасивее. — Варна прислушалась, вгляделась в белоснежное безликое поле, но на десятки саженей вокруг простирался только безмятежный зимний пейзаж.

— Светозарные вроде как не богатыри.

Варне захотелось пихнуть его, да посильнее. Смерть сильно испортила его характер.

— Если пропала девчонка, значит, что-то действительно бродит вокруг. Возможно, ради этого нас сюда и отправили. — На вызывающее замечание Варна решила не отвечать, чтобы не развязать драку. Дарий-то вряд ли на нее кинется, а вот в ней еще бьется горячее сердце.

— Да волки задрали ее, вот и всё. Куда шестилетка могла пойти? Даже если нечистая сила замешана, от девчонки уже ни рожек, ни ножек не осталось.

Какое-то время брели в тишине, солнце покраснело, опустилось к горизонту — скоро света совсем не останется. Пары коротких факелов, которые они держат при себе, надолго не хватит, придется вернуться в деревню, чтобы самим не сгинуть. К утру надежды найти девчонку не останется.

— Щедрик, щедрик! — выкрикнул Дарий. — Дай мне вареник, чашечку каш…

— Тихо! — Варна услышала странный звук и замерла.

Ветки. Так звучат ломающиеся сухие ветки.

Варна кинулась к маячащей впереди полосе леса. Звук больше не повторялся, но звериное чутье подсказывало, что впереди происходит что-то, скрытое от их глаз.

Варна напряглась, нащупала внутри густую, липкую силу, ощутила прилив бодрости, увидела мир другими глазами — вокруг закрутилось, завертелось чудными вихрями колдовство. По заснеженному полю тянулись чьи-то следы, над ними клубилась черная дымка. Варна обернулась да так и замерла, открыв рот, — вся деревня была окутана мраком, но не черным, а лиловым, цвета сумерек. И не простой этот мрак, живой будто — он тек, переливался, расплывался в воздухе, как масляное пятно. Его танец завораживал, не пугал, что странно, и ведьмовской порчей не вонял — острый нюх Варны не улавливал могильного смрада, которым пропитано колдовство невест Зверя.

— Что там? — Дарий силился понять, на что она смотрит, но не было у него силы, способной показать сокрытое.

— Кто-то колдовал здесь и, кажется, все еще колдует. — Варна втянула носом морозный воздух. — Не ведьмы. Не понимаю, чем пахнет эта тварь, из Нави она пришла, что ли? Сил у нее очень много, всю деревню закрутила в своей пляске.

— Ничего себе вести. — Блеснул металл, Дарий достал из-под плаща серп с цепью. — Видишь что-то еще?

И она действительно увидела — огромный костер, искры рвались в небо, а вокруг ряженые плясали. Маски, платки, бусы, шкуры коровьи накинуты на тулупы, головы свиные насажены на палки, веселился народ, хороводы водил, только слышно ничего не было.

— Видишь их? — шепотом спросила Варна.

— Вижу.

Дарий присел на корточки, но глупо было надеяться остаться незамеченными в чистом поле.

От костра отошла фигура, буренкой одетая — на голове рога, тулуп наизнанку вывернут. В неверном свете огня она напоминала Зверя, но не исходило от нее зловещей силы, только знай искры летели, будто под одеждой еще один костер горел.

— Дальше-то пойте, — прокряхтела рогатая. — Э-хэй! Коляда, коляда!

— Подавай пирога! — заорали тени у костра.

— Щедрик, щедрик! — заголосило рогатое существо. — Дай мне вареник!

— Чашечку кашки… — робко продолжил Дарий.

— Кружок колбаски! Да еще мало!

— Дайте мне сала! — в один голос заорали навьи твари и закружились в хороводе.

Под гул и улюлюканье рогатый дух вернулся к костру, выхватил из огня горящую палку и, подскакивая от нетерпения, вновь приблизился к замершим охотникам. Склонив голову к плечу, существо протянуло факел Дарию. Он принял подарок и вопросительно уставился на дарителя, но тот уже ускакал к своим, завизжал, кинулся в огонь и взвился в небо пылающей звездой. За ним последовали остальные, а в конце и костер исчез, даже кострища не осталось — только снег, будто и не было ничего.

— Что это было, Варна?

— Знала бы я. — Она прищурилась. — Ну-ка, посвети сюда.

Дарий опустил факел, и морок рассеялся — длинная цепочка детских следов вела прямо к лесу. Варна принюхалась — пахло сластями и дегтем. Машка здесь шла, точно она, но сколько времени с тех пор минуло?

Охотники побежали по следам. Что за балаган у костра был — непонятно, но об этом подумают позже, когда найдут ребенка или то, что от него осталось.

Спящие деревья скрипели, с веток елей то и дело падал снег, да не куда-нибудь, а прямо Варне за шиворот.

В третий раз стряхнув с плеча небольшой сугроб, Дарий сказал:

— Оно играет с нами.

— Считаешь? — Варна раздраженно стерла с лица холодные капли. — Мне вот ни черта не весело!

— Шутки у нечисти своеобразные. — Дарий остановился. — Видишь?

Кровь на снегу — плохой знак. Несколько капель, за ними — еще несколько, а потом и целую лужу нашли. Тянулся и тянулся кровавый след. Кто-то раненый пробирался сквозь чащу, причем упорно — ветки сломаны, будто…

— Тащили кого-то. — Последняя надежда найти Машку живой растаяла. — Найдем тварь, убьем, и дело с концом. Хоть бы косточку отыскать, чтобы родителям принести.

Вперед продвигались осторожно, неторопливо, а куда теперь спешить? Крови становилось все больше, сломанных деревьев тоже. Печально, но одна из тварей лесных явно полакомилась человечиной, а остатки трапезы в логово потащила. Судя по придавленным к земле деревцам, животное большое, не медведь ли?

— Погоди. — Дарий остановился. — Слабоумное животное какое-то, погляди, по собственным следам ходит, и мы за ним. Три раза мимо этого места прошли.

— Подождем здесь тогда. — Варна присела под большое голое дерево. — Не помереть бы от холода только.

Дарий сел рядом, расстегнул плащ и накинул на нее, будто укрыл большим черным крылом. Теплее не стало — об мертвеца не согреться, наоборот, от него веяло холодом. Но жест Варна оценила, легко толкнула друга плечом и нахохлилась. Можно было силой воспользоваться, от нее по телу жар разливается, но к Зверю обращаться не хотелось.

Где-то рядом затрещали ветки. Варна выхватила меч из ножен и приготовилась к схватке. Дарий встал за ней, цепь на серпе мелодично звякнула.

Мимо, шаркая ножками в крошечных валенках, прошла девчонка в красной шубке. Все бы ничего, да только она за хвост тащила огромного волка-перевертыша. Пасть у твари была раскрыта, глаза выпучены, из брюха кровь сочилась, оставляя на снегу жирный алый след.