— Вы говорите об огороде? — (Джад кивнул.) — Это как раз получилось совсем неожиданно. У нас здесь есть двое стареющих хиппи, просто помешанных на натуральных продуктах. Объединив усилия с выброшенным с орбиты мелким партийным чиновником из так называемых юппи, они добились таких результатов, что завалили своей продукцией все окрестные рестораны и зеленные лавки. Теперь подумывают о системе «заказы — почтой». Вы знаете, энтузиазм здесь у многих просто поразителен.

— И, мне думается, источник энтузиазма — вы, Кэти. — Он мягко коснулся рукой ее локтя, и даже сквозь рукав блузки она ощутила тепло его ладони.

— Нет. — Улыбка застыла на лице Кэти: — Нет, вы ошибаетесь.

Джад пристально посмотрел на нее, стараясь понять, откуда вдруг в этом голосе унылые нотки. Но спросить ничего не успел. Темноволосый малыш перевесился к ним через ажурное металлическое ограждение детской площадки.

— Кэти! Смотри, что я сделал!

Даже не вспомнив о своих светлых брюках, Кэти поспешно опустилась на колени рядом с мальчиком. Джад с интересом, молча наблюдал и слушал.

— Вот! — Вихрастый мальчуган, с улыбкой от уха до уха, гордо показывал лист оранжевого картона, измазанный в разных местах паштетом и макаронами. — Это я для мамы.

— Молодец, Ренди, она будет ужасно рада.

Впервые в жизни Джад почувствовал, что онемел. Даже если бы это был вопрос жизни и смерти, он не сумел бы сейчас произнести ни слова.

Сколько раз он со спокойной уверенностью заявлял, что он не из тех, кто занимается самокопанием и ноет, жалуясь на личные неудачи. Он предпочитал принимать все таким, как оно есть.

Также не раз случалось ему заявлять, что ясновидящие, предсказатели, гадалки и прочие любители прогнозировать будущее — на самом деле просто обманщики, пользующиеся людской доверчивостью, чтобы успешно обменивать свои сомнительной пользы таланты на, безусловно, полезные общеупотребительные денежные знаки.

Джад нервно моргнул. Признаться, что он ошибался, было и неожиданно, и тяжело. Оставить открытие при себе — еще тяжелее, но совершенно необходимо.

Потому что сейчас, здесь, посреди выделенных для бездомных пятнадцати акров земли, среди недавно посаженных деревьев и едва научившихся стоять на ногах малышей, он словно при вспышке магния увидел картину своего будущего.

И все оно связано было с Кэти Донован, ничего не подозревающей женщиной, стоящей сейчас на коленях возле ограды детской площадки и отделенной от него расстоянием всего в один шаг. Да, она его женщина. Ее нежная сила, женственность, материнский инстинкт, угадываемый в каждом движении ее прекрасного тела, — все это сконцентрируется на нем и на тех, кто ему дорог. Они будут купаться в исходящих от нее волнах тепла. Она согреет их, как греют лучи солнца.

И да помилует Бог того, кто вздумает встать между ним и ею!

Он испустил шумный вздох, но понял это, только когда Кэти, подняв глаза, с изумлением на него посмотрела.

— Что с вами?

— Все в порядке. Все замечательно. Я просто… — он прочистил горло, — просто мне пришла в голову одна мысль.

— Да-а? — удивленно глядя на него, протянула она. — Мысль, вероятно, была выдающаяся. — Она опять повернулась к лучащемуся улыбкой малышу: — Мне нужно теперь идти, Ренди, а ты беги-ка скорее к Мэри.

— Вам даже и не вообразить, какая это была мысль, — пробормотал себе под нос Джад, подавая ей руку, чтобы помочь подняться с травы.

Когда пятью минутами позже Кэти вошла в контору, седые брови Агаты Клемсон красноречиво поползли вверх. Верная помощница Кэти была одета в юбку с жакетом, скроенные подчеркнуто просто, даже сурово. Таких костюмов у нее было несколько, и все — в нейтрально-блеклых тонах. Русо-седые волосы того же оттенка, что и брови, по-мужски коротко остриженные руками местного парикмахера, зачесаны со лба назад. Однако железный спартанский стиль производил неожиданно приятное впечатление. Единственной уступкой женственности была обувь Агаты: элегантные босоножки без задника подчеркивали миниатюрность ноги и стройность лодыжки.

— Нет, — сообщила Кэти. — Нет, я не знала его раньше, не знаю, увижу ли снова. И, безусловно, не собираюсь кидаться к нему в постель.

— Разве я что-нибудь сказала? — растерялась Агата.

— А слова были и не нужны.

Направляясь к себе в кабинет, Кэти намеренно приостановилась возле Агаты, чтобы помешать той смотреть в окно, из которого открывался вид на стоянку и отъезжающий пикап Джада Джордана.

— Слушай! Я, кажется, наконец догадалась, кем ты служила в армии! — дурашливым тоном сказала она.

— Вот как? — опершись подбородком на руку, заинтересованно спросила Агата.

Кэти загадочно усмехнулась. За последние пару месяцев эта игра вошла у обеих в привычку. Предположения, высказываемые Кэти, с каждым разом становились все фантастичнее. Агата, слушая их, сохраняла спокойный, деловой тон.

— Ты была тайным оружием контрразведки. Если шпион запирался, ты появлялась перед ним, грозно вздымала брови — и он тут же раскалывался.

Агата вытянула губы в трубочку.

— Почти в десятку, — произнесла она наконец. — Я в самом деле появлялась перед шпионом. Он смотрел на меня, падал на колени и умолял разрешить ему служить мне… в постели.

Кэти с улыбкой хмыкнула, и тут Агата решительно заявила:

— Тебе нужно больше смеяться, детка! И тебе нужен мужчина. Скажи на милость, почему это ты не собираешься кидаться к нему в постель? Конечно, я не успела хорошо его разглядеть, но, судя по беглому взгляду, этот не из худших.

Кэти возвела глаза к небу и мученически вздохнула. Однако Агата не думала отступать и не сводила с нее вопросительного взгляда.

— Почему? Потому что я познакомилась с ним меньше часа назад. А спешка в таких делах мне претит.

— Но ведь черепашьи темпы ты тоже не обожаешь. — И, увидев тень отчужденности в глазах Кэти, добавила: — Помилуй, похоже, с тех пор как ты развелась, у тебя в самом деле никого не было.

Отвернувшись, Кэти прошла к своему столу и принялась рыться в сумочке. Лицо выдаст ее мгновенно — это ясно. Чувствуя, что Агата продолжает смотреть ей в затылок, она наконец собралась с силами и обернулась.

— А если и не было? Что, это так плохо?

— Два года? Да, плохо.

Задетая и изумленная категоричностью этих слов, Кэти вернулась к рабочему месту Агаты и опустилась в стоящее рядом кресло.

— А почему же, позволь спросить? Ведь у тебя вот нет мужчины, и, если верить твоим словам, ты никогда не была замужем. Сейчас Гордон обхаживает тебя со всех сторон, а ты не удостаиваешь его даже элементарной вежливостью. Откуда же ты знаешь, что с мужчиной мне будет лучше?

— Ох, этот Гордон! — Недовольно поморщившись, Агата отмахнулась от темы, как от назойливой мухи. — Что о нем говорить? Тип из породы бабников.

— Неверно, Агата, — покачала головой Кэти. — Гордон не бабник. И эта контора — единственное место, куда его тянет. Причем только тогда, когда ты здесь.

— Хватит. Мы говорим не о моей личной жизни, а о том, почему у тебя ее нет.

— Эта тема закрыта. — Глянув на пачку счетов, высящуюся на столе у Агаты, Кэти невольно поморщилась. — По-моему, они размножаются почкованием.

— Несколько штук пришло с последней почтой. Я подложила их к остальным.

— Идут и идут. Без конца, — задумчиво произнесла Кэти. — А еще телефонные звонки, посетители, представители прессы, заявления.

— Эй! — с беспокойством окликнула ее Агата. — Ты что это, серьезно?

— Да, очень серьезно. Проблемы катят лавиной, а у меня больше нет сил на решения.

— Кэти!

— Я очень устала, Агата. Устала справляться с делами, устала всем помогать, устала…

— Ты просто скучаешь. В этом все дело.

Уверенный тон Агаты почти убедил ее. Почти, но не до конца.

— Да-да, дело именно в этом. Ты уже просто забыла, что значит развлечься, приятно провести время. Ты много месяцев работаешь дни напролет. Тебе нужен отпуск. Нужно куда-нибудь съездить.

— Нет, мне нужно больше. Я хочу полностью изменить свою жизнь. Мне совершенно необходимо… — Она запнулась, поняв вдруг, что не знает, как продолжать. — В общем, я и сама не знаю, что мне необходимо. Но я хочу новизны, чего-то, чего нет сейчас.

— Так, так. О чем я и говорю. Тебе нужен мужчина. И тот, что сейчас отъехал, совсем не плох. Он сумел бы избавить тебя от скуки. Как его имя?

— Джордан. Джад Джордан.

Агата задумалась.

— Постой, но ведь это…

— Да, это. Он владелец «Строительной компании Джордана».

— Значит, ко всему прочему он и с деньгами! — Агата в восторге потерла руки.

— Деньги мне не нужны.

— Такое может сказать только тот, кому ни разу не приходилось нуждаться.

— Агата!

— Прости, — откликнулась та виноватым тоном. — Я понимаю, что завелась на пустом месте. Но, видишь ли, мне случалось жить и с деньгами, и без. Поверь, с ними все-таки удобнее. Но хватит о деньгах. Давай-ка лучше поговорим о подопытном экземпляре.

— Нет, давай лучше оставим эту тему.

— Почему? Попытка — не пытка. Я вовсе не уговариваю тебя с ходу прыгать к нему в постель. Встреться с ним. Познакомься получше. Как теперь развлекаются? Ходят в кино? Танцуют?

— Я слишком устала. У меня нет для этого сил.

— В твоем возрасте рано еще говорить об усталости.

— При чем здесь возраст?

— Кэти, может, вам съездить в зоопарк? В молодые годы я это ужасно любила.

— Агата! В какой зоопарк?!

— Ну, не знаю. — Она задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Между прочим, по средам в церкви играют в лото.

— Я тебя умоляю!

— Хорошо, лото побоку. Есть и другие возможности. Например, что ты скажешь…

— Я скажу «нет». — Кэти подошла к окну, глянула на ворота. Вывеску укрепили. Смотрится замечательно, отметила она краем сознания. Именно так, как хотелось. Вырезанные буквы хорошо гармонируют с деревенского вида воротами и изгородью.

Вот и еще одно дело завершено. Еще одна строчка из списка вычеркнута.

— Ты просто не понимаешь меня, Агата, — твердо сказала она, с трудом собираясь с силами. — Я не могу сейчас развлекаться. Я слишком загружена. И вымотана до предела.

— Но ты почувствовала бы себя лучше…

— Нет. — Решительно покачав головой, Кэти вернулась к рабочему месту. — Любой мужчина только усложнит мою и так слишком сложную жизнь. Если я соглашусь с ним встретиться, он спросит, куда я хочу поехать, и мне нужно будет решать. Если мы, например, отправимся ужинать, я должна буду решать, что заказывать. Поверь, мне действительно проще сидеть на месте и есть, что дают в столовке.

— Как скучно! — с негодованием пробурчала Агата.

— Зато легко. А сейчас я из всех возможностей выбираю легчайшую.

— Твой снимок в газете очень удачен, — с новой решимостью заговорила Агата. — Скорее всего, этот бравый пижон обратил на него внимание.

— И, придя в восхищение, помчался сюда, чтобы сравнить портрет с оригиналом? Агата, ты бредишь. На этом фото я просто пугало. Растрепанная, с дурацкой улыбкой от уха до уха…

— На этом фото ты просто шикарная женщина. И единственное, что меня удивляет, — почему сюда не наехала еще куча самцов!

— Джад, телефон! Ты здесь?

Джад Джордан перевел взгляд с носков ботинок на дверной проем. Хорошенькая рыжеволосая Мэйзи, жена одного из его прорабов и лучшая секретарша, какую ему когда-либо приходилось иметь, стояла в дверях, выжидая.

— Проснулся? — осведомилась она дружелюбно. — А я вот смотрю на тебя и прикидываю, когда ж это я буду спать на работе в такой прекрасной, удобной позе?

— Когда станешь боссом. А вообще я не спал. Я просто задумался.

— Так точно, шеф.

Джад ухмыльнулся:

— Ты что же, пришла уличить меня?

— Я пришла, потому что ты так задумался, что не услышал телефонного звонка. А твоя мать ждет на проводе.

— Спасибо. — Джад невольно подтянулся и, едва Мэйзи мягко прикрыла за собой дверь, медленно опустил ноги на пол. — Детская привычка. Воспитание, ничего не поделаешь, подумал он, берясь за трубку. Уже не в первый раз приходилось ему признавать эту азбучную истину, но факт по-прежнему оставался фактом. Он не мог разговаривать с матерью по телефону в такой позе. Это было так же немыслимо, как не встать, когда она входит в комнату.

Психолог счел бы, что моим случаем стоит заняться, подумал Джад. Но на самом-то деле все просто. Налицо результат строго внушенных в детстве правил и прохладно-сдержанных отношений с родителями.

— Мама? Как у тебя дела?

— Прекрасно, Джад. Надеюсь, у тебя тоже? — послышались в трубке невозмутимые интонации Патриции Джордан. Именно этим тоном она всю жизнь разговаривала с сыновьями. Насколько мог судить Джад, она вырастила их, ни разу не повысив голоса.

Покончив с необходимым вступлением, Патриция сразу же перешла к делу:

— Джад, я хочу напомнить о благотворительном вечере на следующей неделе. Ты не забыл? На тебя можно рассчитывать?

— Да. Ведь я обещал.

— Не забудь: черный галстук.

— Разве когда-нибудь полагался другой?

— Там, где бываем мы с твоим отцом, — нет, никогда.

Джад ухмыльнулся высокомерию, прозвучавшему в ее голосе. Хотя, пожалуй, это даже и не высокомерие, а просто незыблемая самоуверенность, означающая: да, Джадсон, Джорданы занимают определенное положение в обществе и этому положению соответствуют черный галстук и смокинг.

— Джейсон тоже приедет?

Голос матери зазвучал суше:

— Да, во всяком случае, твой брат собирается быть. Обещал сделать невероятное усилие: расстаться на один вечер с перепачканной красками блузой и даже прилично обуться.

Слушая ее, Джад не мог удержаться от улыбки. Несколько лет назад родители были в полном отчаянии. Что же, приходится признать, что оба сына предали семейные традиции, сдержанно-скорбными голосами говорили они. Ни одному из двух братьев не хватило элементарного уважения и здравого смысла, чтобы пойти по стопам отца — архитектора, и архитектора очень преуспевающего. Мало того, что старший, сколотив шумную бригаду, собственноручно забивал гвозди, теперь и младший, их последняя надежда, выбрал для себя идиотское занятие: стоять на мостках у воды и писать красками закаты.

Время смягчило двойной удар. Процветание фирмы Джада показывало, что старший сделался чем-то большим, чем просто строитель-десятник. Диковатые пейзажи Джейсона тоже воспринимались теперь по-иному. Одно из полотен даже висело в холле родительского дома.

— Ты не мог бы напомнить ему обо всем этом? — Голос Патриции звучал почти просительно.

Джад вздохнул. Все эти светские мероприятия были существенной частью жизни родителей. И они с братом делали над собой огромное усилие, чтоб один-два раза в год соблюсти требования приличий и принять в них участие.

— Хорошо, я ему позвоню.

— Я сама только что звонила. — Вздох Патриции эхом повторил только что прозвучавший вздох Джада. — Звонка недостаточно. За ним нужно заехать.

— О'кей, я выеду пораньше, сделаю крюк и заверну к нему.

— Будь добр. И пожалуйста, проверь его ногти.

— Хорошо, мама.

Повесив трубку, Джад все еще ухмылялся, воображая себе лицо брата, которому вдруг предложат продемонстрировать чистоту рук. Быстро перевернув странички настольного календаря, он пометил против среды «заехать к Джейсону» и вдруг замер, раздумывая, а как относится к благотворительным мероприятиям Кэти Донован. Да, пожалуй, если он поведет себя правильно, вечер в родительском доме доставит ему в этот раз несомненное удовольствие.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На другой день, когда зазвонил телефон, Кэти подняла голову от лежавшего перед ней письма, пробормотала: «Я отвечу, Агата, не отвлекайся от своих газет» — и взяла трубку.

— Кэти? — Теплый и низкий голос в одну секунду уничтожил ее деловую сосредоточенность.

Внутренне сжавшись, она едва не выронила трубку. Чтобы отделаться от воспоминаний о Джаде Джордане, понадобилось достаточно времени и несколько строгих напоминаний себе о том, что на флирты и прочее у нее попросту нет досуга. День, когда журналисты приедут знакомиться с «Домом милосердия», стремительно надвигается, дядя Кевин в любой момент может вернуться из своей деловой поездки в Сиэтл. Сроки поджимают, у нее нет ни минуты.

— Простите, кто говорит? — с наигранной бодростью поинтересовалась она.

— Кто — вам понятно, — рассмеялся Джад, и от этого смеха у нее по спине побежали мурашки. — Вот зачем я звоню, этого вы и в самом деле не знаете.

— Не знаю. И играть в отгадки не собираюсь.

Ее жесткий ответ, похоже, развеселил его. В трубке послышался еще один довольный смешок.

— Значит, вам повезло, босс. Я тоже не расположен к играм. Никогда их особенно не любил. — С каждым словом голос делался все серьезнее. — Я звоню уточнить, сколько времени вам понадобится, чтобы собрать для меня группу.

— А вы всерьез собираетесь здесь работать? — спросила она после паузы.

— Да. Разве мое предложение показалось вам несерьезным?

— Нет, конечно. Но так как мы не уточнили подробности…

— Мне казалось, что уточнения — ваша забота.

— Вы правы. Я займусь этим делом прямо сейчас. Это все?

— Нет. Еще ужин.

— Ужин? — переспросила она, словно речь шла о сложной математической формуле.

— Да! Да! Да! — просуфлировала Агата, подчеркивая слова и мимикой, и жестами. — Да! Соглашайся!

— Да, ужин, — подтвердил Джад с мягкой настойчивостью. — В среду вечером.

— Но я не думаю…

— Я заеду за вами в половине седьмого. А в полночь привезу вас обратно домой.

— В полночь?

— О, полуночный ужин! — округлила глаза Агата. — Что ж, этот парень не промах. Какой размах!

— Джад, большое спасибо, но я не сумею поехать. У нас тут запарка. Я не могу сейчас думать о платье, о…

— Драконша поблизости?

— Кто???

— Дракон, о котором вы мне говорили. Управделами Аманда.

— Агата.

— Вот-вот, дайте ей на секундочку трубку.

— Зачем? — ошеломленно выдохнула Кэти.

— Затем, что мне требуется моральная поддержка. И мне кажется, она как раз тот человек, что сумеет помочь.

— Послушайте, — принялась умолять Кэти, — я перегружена и без…

— Будьте добры, позовите ее к телефону!

В который раз ругая свою бесхарактерность, Кэти положила трубку на стол и повернулась к Агате, явно позабывшей о своих газетах и внимательно ловящей каждое слово.

— Он хочет поговорить с тобой, — буркнула она раздраженно и досадливо прикусила губу, увидев, как драконша с живостью четырнадцатилетней девочки вскочила со стула и бросилась к аппарату.

Последующие минуты только усугубили ее раздражение.

Бодро произнеся «Агата Клемсон слушает», ее помощница принялась сосредоточенно внимать, кивая, делая пометки на листке блокнота и время от времени вставляя короткие реплики: «Да… Очень занята… На грани стресса… И куда?.. О, это звучит шикарно… С длинной юбкой?.. Хорошо… Самое нарядное… О'кей. Я постараюсь».

— Он хочет еще раз поговорить с тобой. — Она протянула трубку Кэти.

— Не знаю, что вы там задумали, — резко начала Кэти.

— Погодите. И выслушайте. Я понял, что у вас страшная напряженка и каждая минута на счету. Но если вы отключитесь на вечер, вам станет только лучше. Поверьте!

Поверить? С чего она станет верить голодному самцу, готовящему себе персональное пиршество?

— Агата пообещала необходимую помощь, — мягко продолжал он. — Вам нужно будет только вовремя уйти из конторы и одеться. Все будет организовано. Я заеду за вами и обо всем позабочусь. Вам будет хорошо, я обещаю.