Остановившись у покосившихся деревянных ворот, от которых было ярдов сто до лужайки, я взмолилась, чтобы Хейзы были хозяевами белого домика, а не этого жуткого жилища, и вышла из машины. Мои кроссовки почти сразу потонули в грязи. Мама всегда говорила, что внешний и внутренний вид дома многое может рассказать о людях, живущих в нем. Забавно. Я задумалась, что́ обо мне мог бы сказать тот факт, что жилья у меня теперь и вовсе не было.

Никакого звонка или любого другого способа привлечь внимание хозяев поблизости не оказалось. Не было даже почтового ящика, чтобы удостовериться, что кассир на заправке не обманул меня и указал правильный путь. Я понадеялась, что здесь нет злобных сторожевых собак. Стараясь наступать на крупные булыжники, разбросанные тут и там и ведущие к более-менее прилично выглядевшей тропинке, отделанной камнем, я пару раз чуть не поскользнулась.

В легком ветерке чувствовался приятный аромат сырой земли, свежей травы и сена. Вдохнув полной грудью сладковатый воздух, который показался чистым наслаждением после ночи, проведенной в вонючем баре, я с куда большим энтузиазмом зашагала к первому дому.

Со стороны длинной деревянной постройки доносилось ржание лошадей и кудахтанье кур. Было очевидно, что на ферме должна водиться какая-то живность, но этот факт меня смутил. А если Лидия ошиблась и им требуется помощница по хозяйству, а не только домработница? Я ничего не смыслю в уходе за животными. Придется импровизировать, если хочу получить работу.

Половицы на террасе недовольно заскрипели, когда я взбежала по ступеням к двери. Сбоку от нее стояло старое кресло-качалка с накинутым пледом, словно кто-то любил проводить в нем вечера, глядя на запустение вокруг, а прямо под окном, завешенным темными шторами, — скамья с полной окурков пепельницей.

Пригладив волосы, которые предательски распушились от высокой влажности, я громко постучалась, мысленно заклиная владельца этого дома, кем бы он ни был, выйти и сообщить мне, что я ошиблась и Хейзы на самом деле живут по соседству.

Внутри стояла все та же тишина. Судя по размерам дома, меня попросту могли не услышать; звонка не было, и мне пришло в голову, что хозяева могут работать днем в поле и вообще не ждать гостей. Тогда я постучала снова, еще сильнее и громче, и прислушалась. Кажется, из глубины дома послышались торопливые шаркающие шаги. Занавеска на крайнем окне дернулась, и наконец мне открыли.

На пороге стояла миловидная пожилая женщина. Лицо ее было на удивление ясным и гладким, но паутинка морщин вокруг живых голубых глаз и пигментные пятна на тонкой коже рук, а также белые от седины волосы свидетельствовали о том, что она уже далеко не молода. Женщина слегка сощурилась, глядя на меня с явным недоумением. Несмотря на отсутствие каких-либо признаков доброжелательности, мне она показалась доброй.

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась я ей, стараясь не выдать волнения, — меня зовут Эмма. Я слышала, здесь требуется помощница по хозяйству. Вы миссис Хейз?

— Нет, я не миссис Хейз. — Она расслабилась и улыбнулась в ответ. — Я миссис Грин, живу в соседнем доме. А мистер Хейз живет здесь, правда, ни про какую помощницу я и слыхом не слыхивала.

От этого ее заявления мой энтузиазм несколько поугас.

— Я… Мне Лидия из «Старого лиса», — тут я поняла, что даже не знаю фамилии Лидии и выгляжу, наверное, глупо, — сказала, что мистер Хейз ищет домработницу. Мне нужна работа, поэтому я…

Мне показалось, что при упоминании Лидии ее лицо слегка сморщилось, но тут же приняло прежнее благожелательное выражение.

— Да что это я, — она хлопнула себя по лбу, — проходите же, поговорите сами с Эдвардом. Прошу вас, мисс…

— Эмма, — повторила я. С каждым разом произносить чужое имя вместо собственного становилось все проще, хотя и непривычно. — Эмма Смит.

Миссис Грин посторонилась, пропуская меня в прихожую. Здесь царил полумрак, но и без того было ясно, что изнутри дом выглядит немного лучше, чем снаружи: тут было довольно чисто и, не считая нагромождения старинной мебели, вполне уютно.

— Как же так, Эдвард-то мне и не сказал, что ищет помощницу, — посетовала миссис Грин, ведя меня вдоль коридора к комнате, которая, должно быть, была гостиной — оттуда доносились звуки работающего телевизора. — Я тут за ним присматриваю, помогаю чем могу. Сейчас ко мне самой сыновья приехали на каникулы да все посадки уже сделали, дай бог здоровый урожай будет, так что есть время наведаться к соседям… Эдвард, к тебе пришли!

В просторной гостиной на маленьком диване, обитом пестрой, но потертой от времени тканью, сидел пожилой мужчина. Он был одет в белую рубашку и черные старомодные брюки с тщательно выглаженными стрелками, из чего я сделала вывод, что приход соседки в гости был важным событием в его повседневной жизни. Между диваном и телевизором помещался журнальный столик, на котором стояли две чашки чая.

— Ко мне? — прокряхтел он, пытаясь повернуться в мою сторону.

Его старческие, покрытые морщинами руки слегка подрагивали, а подернутые белой пленкой катаракты глаза за толстыми линзами очков судорожно метались из стороны в сторону, и этот процесс он явно не контролировал.

Тут я решила, что ему требуется не домработница и помощница по хозяйству, а сиделка. Уход за больными стариками мне представлялся еще более сложным, чем за коровами и курами, так что я начинала жалеть, что не выяснила у Лидии больше подробностей, прежде чем идти сюда.

— Добрый день, — поздоровалась я, метнув вопросительный взгляд на миссис Грин. Может быть, он глухой и мне следует говорить погромче? — Я Эмма. Я слышала, вам требуется домработница.

Мистер Хейз приоткрыл рот, но ничего не сказал. Он тоже посмотрел на миссис Грин.

— Я принесу вам чаю, — сказала она и, к моему разочарованию, поспешила оставить нас наедине.

— Зрение мое ни к черту, но выглядите вы, кажется, чересчур молодо для домработницы, — сказал он на удивление бодрым тоном. — Присядьте, в ногах правды нет.

Я осторожно присела на краешек кресла, мечтая найти пульт и выключить телевизор с надоедливой и громкой рекламой.

— Мне Лидия сказала, что вы искали помощницу по хозяйству, — повторила я. — Я как раз в поисках работы на ближайшие пару месяцев и подумала, что могу быть вам полезна. Если, конечно, вы еще нуждаетесь…

— Нуждаемся, а как же, — сказал мистер Хейз и, отвернувшись, принялся искать что-то в складках дивана. Достав дрожащими руками пульт (я едва удержалась, чтобы не броситься помогать ему), он дважды щелкнул по кнопке, и в комнате воцарилась тишина. — Лидия, значит. Хорошая девушка Лидия. Раньше часто к нам захаживала, когда трахалась с одним из сынков Анны.

У меня отвисла челюсть от изумления. Старик, ничего не заметив, невозмутимо продолжал:

— Ну да, нужна помощница. Я сам уже не справляюсь. Анна приходит, прибирается, готовит, когда сын пропадает черт-те где, да у нее ж и своих забот хватает.

— Так вы… — я прочистила горло, подбирая слова, — может быть, наймете меня?

— Ну… — протянул он, поправив очки и потирая двумя пальцами переносицу большого носа с горбинкой, — жить придется тут. Готовить, стирать, убирать, кормить кроликов. Жалованье плачу раз в две недели. Да тебе-то куда, молодой? В колледж не идешь, что ли?

— Нет, — глухо отозвалась я. Напоминание о колледже больно уязвило своей несбыточностью. — Я согласна на любые условия.

— Что ж… — сказал Эдвард, и в этот момент в гостиную вошла миссис Грин. — Анна, что скажешь, брать девчонку?

— С каких это пор ты интересуешься моим мнением? — обиженно пробурчала она, поставив на столик передо мной изящную чашечку чая на блюдце с серебристой каймой и присаживаясь рядом с мистером Хейзом. — Если уж на то пошло, когда мы с Сэмми и Шоном поедем на ярмарку, присматривать за тобой будет некому. Но я и знать не знала, что ты ищешь помощницу.

— Я тоже, — донесся до меня смутно знакомый голос.

Лидия упоминала, что у Хейза есть сын, который был прошлой ночью среди игроков в покер, но это совершенно выветрилось у меня из головы.

Аксель стоял у дверей, прислонившись к косяку, и с тем же непроницаемым видом, что и во время игры, смотрел на меня. На нем были только рабочие штаны цвета хаки, заляпанные грязью, и мне стоило огромного труда отвести взгляд от его загорелого поджарого торса и голой груди, поблескивавшей от пота. Руки у него были мускулистые, смуглые. Я заметила, что на запястьях кожа гораздо светлее и как будто неестественно неровная, но Аксель держал их так, что сложно было рассмотреть. В пальцах он крутил хозяйственные перчатки.

— Не может того быть, — махнул в его сторону старик. — И на почте сказал, и кретину Фоксу сказал, он обещал бросить клич среди своих. И вам тоже сказал.

— Вовсе нет, — возразила Анна, быстро взглянув на меня.

Я сидела, гордо выпрямив спину и глядя прямо перед собой. Почему-то я не сомневалась, что Аксель будет не в восторге от моей кандидатуры в качестве домработницы, вне зависимости от того, знал ли он, что его отец собирался кого-то нанять.

— Без разницы, дому нужна женская рука. Так что, как там тебя? — спросил старик.