Риз Боуэн
На поле Фарли
...Посвящаю эту книгу Мэг Рули, которая с самого начала верила в нее и помогла ей обрести форму. Мэг, ты моя героиня и заступница, и день, когда я с тобой познакомилась, стал одним из главных в моей жизни
Сентябрь 1939 г.
Правительство Его Величества
гражданскому населению Великобритании
Во время войны следует неукоснительно соблюдать следующие семь правил:
1. Не расходовать продукты понапрасну.
2. Не разговаривать с незнакомцами.
3. Держать все сведения при себе.
4. Всегда слушать и выполнять правительственные указания.
5. О подозрительном докладывать полиции.
6. Не распространять слухов.
7. Надежно прятать все, что может пригодиться врагу в случае вторжения.
Действующие лица
Родерик Саттон, граф Вестерхэмский, владелец Фарли-Плейс, усадьбы в графстве Кент
Леди Эзми Саттон, супруга Родерика
Леди Оливия Саттон (Ливви), 26 лет, старшая дочь Саттонов, замужем за виконтом Каррингтоном; мать Чарльза
Леди Маргарет Саттон (Марго), 23 года, вторая дочь; проживает в Париже
Леди Памела Саттон (Памма), 21 год, третья дочь; работает «в одном государственном учреждении»
Леди Диана Саттон (Дайдо), 19 лет, четвертая дочь, несостоявшаяся дебютантка [Девушка из высшего общества, начинающая выезжать в свет. — Здесь и далее примеч. перев.]
Леди Фиби Саттон (Фибс), 12 лет, пятая дочь, чересчур сообразительная и наблюдательная — себе в ущерб
Прислуга в Фарли (сокращенный штат)
Сомс, дворецкий
Миссис Мортлок, кухарка
Элси, старшая горничная
Дженни, вторая горничная
Руби, судомойка
Филпотт, личная горничная леди Эзми
Няня
Мисс Гамбл, гувернантка леди Фиби
Мистер Роббинс, егерь
Миссис Роббинс, его жена
Алфи, мальчишка-кокни, эвакуированный за город
Джексон, грум
Соседи Фарли
Преподобный Крессвелл, викарий церкви Всех Святых
Бен Крессвелл, сын викария; работает «в одном государственном учреждении»
В Нетеркоте
Сэр Уильям Прескотт, финансист из Сити
Леди Прескотт, супруга сэра Уильяма
Джереми Прескотт, сын сэра Уильяма и леди Прескотт, летчик-ас Королевских ВВС
В «Симле»
Полковник Хантли, отставной офицер Британской армии
Миссис Хантли, его жена
Мисс Гамильтон, старая дева
Доктор Синклер, врач
Разнообразные деревенские жители, в том числе пара художников, строитель и подозрительная австриячка
Офицеры Королевского Западно-Кентского полка
Полковник Притчард, командир полка
Капитан Хартли, его адъютант
Солдаты полка
В Долфин-Сквер
Максвелл Найт, шеф разведки
Джоан Миллер, секретарша Найта
В Блетчли-Парке [Загородный особняк в графстве Бакингемшир. В период Второй мировой войны там располагалось главное шифровальное подразделение Великобритании.]
Капитан Тревис, заместитель начальника секретного государственного учреждения
Трикси Радклифф, дебютантка; занимается полезным делом
Квакки Брейсвейт, дешифровщик
В Службе безопасности (МИ5)
Гай Харкорт, бывший плейбой, в настоящее время коллега Бена Крессвелла
Майк Рэдисон, заведующий отделом
В Отделе воздушной разведки
Мэйвис Пью, шустрая девица
В Париже
Мадам Жижи Арманд, знаменитая модельерша
Герр Динкслагер, немецкий офицер и опаснейший человек
Граф Гастон де Варенн, любовник Марго
Пролог
Элмсли, графство Кент Август 1939 г.
Лето выдалось необычайно жарким. Солнце обжигало бедра Бена Крессвелла сквозь белые брюки для крикета. Сидя на клубной веранде, он дожидался очереди взять биту. Рядом с ним полковник Хантли, уже в щитках для ног, поминутно вытирал платком красное распаренное лицо — ему предстояло выйти на поле следующим. Отбивал он хуже Бена, однако же был капитаном команды: старшинство в деревенском крикете частенько оказывается важнее способностей.
Еще два овера [Сет из шести подач в крикете.], и можно будет выпить чаю. Только бы Симмс-младший не размахнулся, как обычно, что есть мочи и не вылетел до перерыва. Голова гудела от жары. Во рту пересохло. Бен прикрыл глаза, прислушиваясь к приятному стуку биты по мячу, жужжанию пчел в кустах жимолости за клубом и ритмичному дребезжанию газонокосилки в чьем-то саду. Теплый ветерок доносил аромат свежескошенной травы, к которому примешивался дым от костра из листьев, горевшего вдалеке. Вот они, звуки и запахи английского летнего воскресенья, неизменные на века, подумал Бен.
Вежливые жидкие аплодисменты заставили его вновь устремить взгляд на поле, где между калитками бегали два игрока в белой форме, а третий, из команды противника, понесся за мячом, но не успел бросить. Еще один пробег. Вот и славно, подумал Бен. Глядишь, и выиграем, в кои-то веки. Позади безупречно подстриженного игрового поля шпиль церкви Всех Святых, где служил викарием его отец, отбрасывал остроконечную тень на деревенский луг. А еще дальше старый дуб закрывал памятник жителям деревни, погибшим на Великой войне. Шестнадцать имен — Бен подсчитал. Шестнадцать мужчин и юношей из деревни в двести жителей. «Какой-то абсурд», — пробормотал Бен.
— А где же Прескотт-младший? — прервал его размышления полковник Хантли. — Он бы нам сегодня пригодился. Этому парню самые быстрые мячи нипочем.
Бен оторвал взгляд от поля и обернулся к здоровяку-полковнику. Долгая служба в Индии и избыток шотландского виски придали его коже стойкий свекольный оттенок.
— Он сдает экзамен по летному делу, сэр.
— Экзамен по летному делу? Так вот чем нынче занят этот остолоп?
— Да, сэр. Он брал уроки управления самолетом — чтобы быть готовым, понимаете. Как только объявят войну, он запишется в Королевские ВВС и тогда уж точно не окажется в пехоте. Не хочет торчать в окопах по горло в болотной жиже, как те бедолаги на прошлой войне.
Полковник понимающе кивнул.
— Да уж, несладко им пришлось. Мне-то повезло, я служил в Северо-Западной пограничной провинции [Бывшая административная единица в Британской Индии, в настоящее время территория Пакистана.]. Ну, будем надеяться, что на этот раз командование не наделает прежних дурацких ошибок.
— Насколько я понимаю, война неизбежна? — спросил Бен.
— О да, несомненно. Это даже не обсуждается. Мерзавец Гитлер вот-вот ворвется в Польшу, и тогда наш долг чести — объявить ему войну. Я бы сказал, в течение следующей пары недель все и решится.
В речи полковника отчетливо слышалась беззаботность человека, уверенного в том, что в силу возраста он уже не подлежит призыву.
— На прошлой неделе заходил к нам типчик из гражданской обороны, — продолжил он. — Велел перекопать заднюю лужайку и построить бомбоубежище, представляете. Я ему сразу сказал, что об этом и речи быть не может: моя мэмсагиб играет там в крокет и будет играть. Понятно, что скоро все станут отпускать по карточкам, так хоть крокет пусть оставят!
Бен вежливо улыбнулся в ответ.
— Да, у нас они тоже побывали. Привезли груду рифленого железа и чертежи. Это моему отцу-то, который в жизни ничего не построил! Да он радио совсем недавно научился включать.
Полковник скептически оглядел Бена:
— Ну а вы, молодой человек? Тоже в летчики?
Бен смущенно улыбнулся.
— Я бы не прочь, сэр, но не могу себе позволить платить за уроки. Придется подождать призыва — может быть, и меня возьмут в авиацию.
Полковник кашлянул, только сейчас, похоже, сообразив, что у сына деревенского викария, который только-только окончил Оксфорд и лишь недавно начал преподавать в скромной приготовительной школе, вряд ли водятся деньги. Он повертел головой, словно стараясь отыскать новую тему для разговора, и воскликнул с удивлением:
— Ого, гляньте-ка, кто к нам пришел. Это же леди Памела. Я и не знал, что она интересуется крикетом!
Бен почувствовал, как лицо заливает краска, и разозлился на себя. Памела шла к ним грациозно и легко — воплощенная свежесть и элегантность, в шелковом платье персикового цвета. Прядка пепельных волос упала ей на лицо, Памела убрала ее и тут заметила Бена. Оба мужчины вскочили.
— Как хорошо, что вы пришли нас поддержать, миледи, — сказал полковник, уступая ей свое место. — Садитесь тут, рядом с Крессвеллом. Мне уже скоро на выход. Да и ноги размять пора.
Памела наградила его ослепительной улыбкой и опустилась на скамью.
— Привет, Памма, — сказал Бен. — Не ожидал тебя тут увидеть. Я думал, ты в Париже с сестрой.
— Так и было, но Па велел мне возвращаться домой. Точнее, велел привезти домой Марго. Он уверен, что война разразится с минуты на минуту, и боится, что она застрянет на материке. Но Марго отказалась сдвинуться с места.
— Неужели учеба на модельера настолько ее захватила, что она не испугалась даже войны?
Памела взглянула ему в глаза.
— Подозреваю, что на самом деле она отказывается уезжать из-за некоего французского графа, — ответила она с ироничной улыбкой.
— Вот те на, — произнес Бен, тут же мысленно отругав себя за школьное выражение. — Значит, твоя сестра влюбилась во француза?
— Им не откажешь в обаянии, — заметила Памела, все еще глядя ему в глаза. — Так внимательны к дамам, ручки целуют и тому подобное. Кто же перед таким устоит?
— Надеюсь, ты устояла, — выпалил он.
— Лично я не поклонница галльского типажа, — ответила Памела и обвела взглядом окрестности. — А Джереми сегодня не играет?
Это было как удар под дых — Бен понял, что она пришла вовсе не к нему, а к Джереми. Ну конечно, чертов Джереми. Перед его глазами невольно вспыхнула картина. Много лет назад, таким же летним полднем, он, Памела и Джереми карабкались на огромный дуб у Фарли-Плейс — особняка, принадлежавшего отцу Памелы, графу Вестерхэмскому. Как всегда, Джереми лез первым, Памела за ним, все выше, выше, пока ветка под ней не стала опасно раскачиваться. «Дальше не надо!» — крикнул Бен. Она ответила озорной улыбкой. Внезапно раздался чудовищный треск. Мимо них проплыло, будто в замедленной съемке, удивленное лицо Памелы, и через мгновение она с глухим стуком рухнула на землю. Он сползал по стволу целую вечность. Первым до Памелы добрался Джереми, спрыгнул и приземлился рядом с ней. Бен, как обычно, поспел последним. Она лежала без движения, но вдруг открыла глаза, скользнула взглядом по озабоченному лицу Бена, потом перевела взгляд на Джереми и словно ожила. «Не бойтесь, я цела-невредима», — сказала она. И солгала. Памела сломала руку. Но именно тогда Бен осознал, что она любит Джереми, а вовсе не его. Еще он понял, что и сам любит ее до чертиков.
