Наконец они подошли к залу Совета Башни. В просторной передней собрались десятки сестер, причем все держались своей Айя. Чубейн поспешил с расспросами к караульным гвардейцам, стоявшим возле дверей. Саэрин зашла в зал, предпочитая ждать развития событий в обществе других восседающих. Суан осталась в передней вместе с прочими сестрами.

Все менялось. Эгвейн заменила Шириам новой хранительницей летописей, и выбор в пользу Сильвианы был в высшей степени разумен: отличаясь трезвым — для Красной — умом, эта женщина помогла воссоединить расколотую надвое Башню. Но Суан лелеяла робкую надежду, что изберут ее саму, а не Сильвиану. Теперь же Эгвейн была так занята — и обретала такие способности, — что все меньше и меньше нуждалась в помощи Суан.

Это было не так уж плохо, пусть и выводило Суан из себя.

Знакомые коридоры, запах свежевымытого камня, эхо шагов… Когда Суан была здесь в прошлый раз, она властвовала над этим местом, но теперь ее власть осталась в прошлом.

Нет, она не стремилась вновь занять господствующее положение. Грядет Последняя битва, и Суан не желала тратить время на пререкания сестер из Голубой Айя, вновь занявших свое место в Башне. Ей хотелось сделать то, что она планировала совершить еще вместе с Морейн, то, чему отдала столько лет: вывести Дракона Возрожденного на Последнюю битву.

Благодаря узам она почувствовала, что Брин рядом, прежде чем тот заговорил.

— Ого, какое озабоченное лицо! — сказал он, подойдя сзади, и его голос перекрыл десятки перешептываний.

Суан повернулась к нему. Статный Брин был на удивление спокоен — особенно если учесть, что после того, как его предала Моргейз Траканд, он был втянут в политические игры Айз Седай, а затем поставлен перед фактом, что ему предстоит возглавить войска на передовой Последней битвы. Да, Брин — он такой. Донельзя невозмутимый. Одним своим присутствием он развеял тревоги Суан.

— Я и не думала, что ты сумеешь явиться так быстро, — сказала она. — И у меня вовсе не «озабоченное лицо», Гарет Брин. Я Айз Седай, и в самой моей природе заложено умение контролировать себя и все, что меня окружает.

— Ну да, — согласился Брин, — хотя чем дольше я нахожусь в обществе Айз Седай, тем больше у меня вопросов. Вы и впрямь держите в узде свои чувства? Или же эти чувства всегда остаются неизменными? Если женщина постоянно встревожена, у нее всегда будет один и тот же вид.

Суан прожгла его взглядом:

— Глупец!

Улыбнувшись, Брин обвел взором коридор, полный Айз Седай и Стражей:

— Я уже возвращался в Башню с докладом, когда твой гонец нашел меня. Спасибо.

— Пожалуйста, — угрюмо ответила Суан.

— Не припоминаю, чтобы видел Айз Седай в подобном настроении, — продолжил Брин. — Все так нервничают…

— И не без причины, — отрезала Суан.

Брин взглянул на нее и положил руку ей на плечо, скользнув мозолистыми пальцами по шее:

— Что не так?

С глубоким вздохом она отвернулась и увидела, что наконец-то прибыла Эгвейн. Не переставая говорить с Сильвианой, девушка шагала к залу Совета, а за ней, как всегда, тенью следовал хмурый и сосредоточенный Гавин Траканд — Эгвейн не выказала ему никакой признательности, не связала узами как своего Стража, но и прогонять из Башни не стала. С самого воссоединения Гавин, невзирая на недовольство Эгвейн, еженощно караулил двери, ведущие в ее покои.

По мере приближения этой троицы ко входу в зал Совета сестры расступались — некоторые пропускали ее с почтением, другие с неохотой. Эгвейн поставила Башню на колени, причем изнутри, несмотря на ежедневные побои и такое количество настоя корня вилочника, что едва могла зажечь свечу с помощью Силы. Такая юная… С другой стороны, разве возраст имеет значение для Айз Седай?

— Я всегда считала, что буду на ее месте, — сказала Суан так тихо, чтобы слышал один лишь Брин. — Что буду восседать на этом троне. Что именно я приму его и буду потом направлять.

— Суан, я… — Брин крепче сжал ее плечо.

— Ну-ка, перестань! — прорычала Суан, недовольно взглянув на него. — Я ни о чем не жалею.

Он нахмурился.

— Все это к лучшему, — признала Суан, хотя от собственных слов ее внутренности скрутились в тугой узел. — Да, Элайда вела себя деспотично и глупо, но все-таки хорошо, что она свергла меня. Ведь именно поэтому Эгвейн стала той, кем стала. И она справится лучше, чем я. Смириться с этим непросто — ведь я была не самой плохой Амерлин, однако у меня бы так не получилось. Править не железной рукой, но самим фактом своего существования? Не разделять, но объединять? Нет, такое мне не под силу. Поэтому я и вправду счастлива, что его принимает Эгвейн.

Брин снова улыбнулся и ласково пожал ей плечо.

— Что? — спросила она.

— Я горжусь тобой.

— Ой, ну все, — закатила глаза Суан. — Когда-нибудь я до смерти утону в твоей сентиментальности.

— Даже не пытайся скрыть от меня свое великодушие, Суан Санчей. Я же тебя насквозь вижу.

— Гарет Брин, ты фигляр и шут!

— Тем не менее здесь мы по твоей милости, Суан. И как бы высоко ни забралась эта девица, ступени лестницы выреза́ла именно ты.

— Угу. А потом вручила долото Элайде. — Суан бросила взгляд на Эгвейн. Та стояла в дверном проеме зала Совета Башни. Юная Амерлин обвела глазами собравшихся в передней женщин и кивнула Суан — приветственно, а то и с уважением.

— Сейчас нам нужна она, — сказал Брин, — но в тот момент мы нуждались именно в тебе. Ты не подвела, и Эгвейн знает об этом, как знает и вся Башня.

Такие слова — точно бальзам на душу.

— Ладно… Ты уже его видел?

— Да, — ответил Брин. — Он стоит внизу. За ним следят по меньшей мере сотня Стражей и двадцать шесть сестер — то есть два полных круга. Вне всяких сомнений, он огражден щитом, но мне показалось, что женщины едва сдерживают панику. Никто не осмелился прикоснуться к нему, не говоря уже о том, чтобы его связать.

— Зачем его связывать, если он огражден щитом? Какой у него был вид? Испуганный? Заносчивый? Разгневанный?

— Вовсе нет.

— Ну а какой тогда?

— Если честно, Суан, то у него был вид Айз Седай.

Суан крепко сжала челюсти. Что это, очередная насмешка? Нет, похоже, полководец говорит вполне серьезно. Но что он имел в виду?

Эгвейн прошла в зал Совета. Мгновением позже из дверей выпорхнула послушница в белом платье. За ней последовали двое гвардейцев Чубейна: значит, Эгвейн послала за Драконом. «Спокойно», — приказала себе Суан. За спиной, не снимая руки с ее плеча, стоял Брин.

Наконец Суан заметила какое-то движение в дальнем конце передней. Сестер вокруг нее, по мере того как они обнимали Источник, охватывало сияние, но Суан воздержалась от подобного проявления неуверенности.

Процессия приближалась: высокий мужчина в поношенном коричневом плаще, вокруг — каре Стражей, позади — двадцать шесть Айз Седай. Взору Суан мужчина предстал окруженный ореолом света. Суан обладала даром видеть та’веренов, а ал’Тор был одним из самых сильных та’веренов за всю историю мира.

Стараясь игнорировать это сияние, она рассматривала самого ал’Тора. Как видно, мальчик стал суровым мужчиной. В нем не осталось ни намека на юношескую мягкость или неосознанную сутулость, столь характерную для многих (особенно рослых) молодых людей. Напротив, ал’Тор теперь гордился своим ростом — как и положено мужчине, — и, возвышаясь над остальными, шагал с осознанием собственного достоинства. В бытность свою Амерлин Суан повидала Лжедраконов. Даже удивительно, насколько походил на них этот человек. Словно…

Заглянув ему в глаза, она застыла. Было в этом взгляде что-то неописуемое. Бремя прожитых лет, эпох? Казалось, этот человек смотрит на мир сквозь свет тысячи жизней, собранных воедино. Да, его лицо и впрямь походило на безвозрастное лицо Айз Седай — хотя бы потому, что в глазах у него отражалась вечность.

Дракон Возрожденный поднял правую руку (левую он держал за спиной), и процессия остановилась.

— Позвольте, пожалуйста, — сказал он, делая шаг вперед.

Стражи потрясенно расступились, повинуясь негромкой просьбе Дракона — разве могло быть иначе? — и ал’Тор, покинув каре, подошел к Суан. Она собралась с силами. Дракон был безоружен и огражден щитом. Он не мог причинить ей вреда. Брин, однако, встал рядом с ней и опустил ладонь на эфес меча.

— Спокойно, Гарет Брин, — сказал ал’Тор. — Я не причиню вам зла. Насколько могу судить, ты позволил ей связать себя узами Стража? Занятно. Илэйн будет интересно узнать об этом. А ты, Суан Санчей, изменилась с последней нашей встречи.

— Вращается Колесо, и никто не остается прежним.

— Слова истинной Айз Седай. — Ал’Тор удивил ее мягкой спокойной улыбкой. — Интересно, настанет ли тот миг, когда я привыкну к вашей манере выражаться. Однажды ты закрыла меня собой от вражеской стрелы. Поблагодарил ли я тебя?

— Как помню, я этого не хотела. Так вышло случайно, — сухо произнесла Суан.

— Тем не менее прими мою благодарность. — Он повернулся к дверям, ведущим в зал Совета. — Скажи, что она за Амерлин?

«Меня-то зачем спрашивать?» — подумала Суан. Откуда ему знать, насколько близки Суан и Эгвейн?

— Невероятная, — ответила Суан. — Одна из лучших, несмотря на то что на Престоле она совсем недавно.