— Гавин, подойди сюда, — позвал Слит. И без того невысокий, он все еще стоял на коленях у дверного проема.

Гавин подошел, и Слит пощелкал запорным язычком дверного замка, после чего тихо сказал:

— Не исключено, что замок взломали. Видишь царапину на запоре? Такую дверь можно открыть без лишнего шума, если сунуть тонкую отмычку и подтолкнуть ею язычок, а потом нажать на дверную ручку.

— С чего бы Черным сестрам вскрывать замки? — спросил Гавин.

— Может, убийцы Переместились в коридор и шли вперед, пока не увидели свет под дверью, — предположил Слит.

— Почему не открыть переходные врата в самой комнате?

— Использование Силы могло бы встревожить жертву, — объяснил Слит.

— Точно, — согласился Гавин.

Он взглянул на пятно крови на ковре. Стол располагался так, чтобы читающая сестра сидела спиной к двери, и от столь сомнительного решения у Гавина кольнуло меж лопаток. Ну кто так столы ставит? Никто, кроме Айз Седай, уверенной, что она в полной безопасности, и желающей уединиться за чтением. Гавин из раза в раз убеждался, что Айз Седай, при всей своих умениях и хитрости, отличаются в высшей степени недоразвитым инстинктом самосохранения.

Или попросту мыслят иначе — не так, как солдаты. Задаваться подобными вопросами они оставляют Стражам.

— Был у нее Страж?

— Нет, — ответил Слит. — Я встречал эту сестру. Стража у нее не было. — Он помолчал. — Как и у остальных убитых сестер.

Гавин отреагировал на его слова приподнятой бровью.

— И это вполне понятно, — добавил Слит. — Убийцы не хотели переполошить Стражей.

— Но почему убивать ножом? — спросил Гавин. Все жертвы погибли именно так. — Черным сестрам незачем соблюдать Три Клятвы. Могли бы прикончить этих четверых с помощью Силы — просто и без затей.

— Рискуя спугнуть жертву или потревожить тех, кто рядом, — заметил Слит.

Тоже верно. Но все равно — убийства выглядели как-то нелепо.

Или Гавин, желая принести хоть какую-то пользу, цеплялся за любую, даже самую несущественную мелочь. Иногда ему казалось, что, если он сумеет помочь Эгвейн, она смягчится. И возможно, простит Гавина, что тот спас ее из Башни во время нападения шончан.

Мгновением позже в читальню вошел Чубейн.

— Полагаю, у вашей светлости было достаточно времени, — чопорно произнес он. — Служанки готовы прибрать в комнате.

«Какой несносный человек! — подумал Гавин. — Ну почему он не принимает меня всерьез? Вот бы…»

Нет. Он взял себя в руки, хотя это давалось ему все труднее.

Откуда в Чубейне такая враждебность? Гавин поймал себя на том, что стал размышлять, как бы с подобным человеком говорила его мать. Он нечасто вспоминал о матери: стоило задуматься о ней, и мысли переключались на ал’Тора. Этому… этому убийце позволили спокойно покинуть Белую Башню! Он был в руках у сестер, но Эгвейн дала ему уйти!

Да, верно, он Дракон Возрожденный, но в глубине души Гавин хотел встретить ал’Тора с мечом в руке и сразить его сталью, будь он хоть кто, пусть даже и Дракон Возрожденный.

«Ал’Тор разорвет тебя в клочья Единой Силой, — говорил он себе. — Не глупи, Гавин Траканд». Но его ненависть к ал’Тору не угасала.

В читальню вошел один из гвардейцев, что-то произнес, указывая на дверь. Наверное, говорил о взломанном замке, которого не заметила стража. Чубейн помрачнел. Гвардии Башни не вменялось в обязанности проведение расследования — у сестер все равно это получалось куда лучше, и в сторонней помощи они не нуждались. Но Гавин понимал, что Чубейну хочется поймать убийц: ведь он обязан защищать Башню и ее обитателей.

Итак, цель у них с Гавином одна и та же, но Чубейн ведет себя так, словно речь идет о соперничестве между ними. «Хотя его сторонники потерпели поражение от Бриновых людей при расколе Башни, — подумал Гавин. — А Чубейн уверен, что я один из любимчиков Брина».

Гавин не был Стражем, однако он водил дружбу с Амерлин и обедал за одним столом с Брином. Как это выглядит в глазах Чубейна — особенно теперь, когда Гавина допустили к расследованию?

«О Свет! — Гавину показалось, что он перехватил брошенный на него неприязненный взгляд Чубейна. — Он считает, будто я хочу его подсидеть. Думает, что я намерен стать верховным капитаном гвардии Башни!»

Что за смехотворная мысль. Гавин мог бы быть первым принцем меча — вообще-то, он и должен был им стать — и возглавить армии Андора как протектор королевы. Он сын Моргейз Траканд, одной из самых влиятельных и могущественных правительниц за всю историю королевства. У него нет ни малейшего желания претендовать на пост Чубейна.

Но тот, как видно, думал иначе. Сокрушительное нападение шончан бросило на него позорную тень, и Чубейн опасался за свою должность.

— Капитан, — сказал Гавин, — можно переговорить с вами с глазу на глаз?

Бросив на него подозрительный взгляд, Чубейн кивком указал в сторону коридора, и они оба вышли из читальни. У дверей нервничали в ожидании служанки, пришедшие смыть кровь.

Чубейн сложил руки на груди и смерил Гавина взглядом:

— Что вам угодно, милорд?

У него была привычка подчеркивать ранг собеседника. «Спокойно», — подумал Гавин. Ему до сих пор было неловко из-за собственной беспардонности, с которой он прокладывал себе путь через лагерь Брина. Нет, ему такое не к лицу. Жизнь с Отроками, постоянное смятение и постыдные события, сопровождавшие раскол Башни… Все это изменило его. Пора сворачивать с этой дорожки.

— Капитан, — сказал Гавин, — спасибо вам, что позволили осмотреть комнату.

— Не сказал бы, что у меня был выбор.

— Понимаю. Но тем не менее примите мою благодарность. Для меня важно, чтобы Амерлин оценила мою помощь. Поэтому я очень хочу найти что-нибудь, не замеченное сестрами.

— Да, — прищурился Чубейн, — подозреваю, что хотите.

— Быть может, она наконец сделает меня своим Стражем.

— Что-что? — оторопело заморгал Чубейн. — Своим Стражем?

— Да. Когда-то я был уверен, что к этому все идет, но теперь… Надеюсь, что Амерлин перестанет гневаться, если я сумею помочь с этим расследованием. — Он положил руку Чубейну на плечо. — Я не забуду о вашей помощи. Можете называть меня милордом, но теперь титулы потеряли для меня всякий смысл. Я хочу лишь одного: стать Стражем Эгвейн и оберегать ее.

Чубейн наморщил лоб, после чего кивнул и, похоже, расслабился:

— Я слышал ваш разговор. Значит, ищете следы переходных врат… Почему?

— Вряд ли за всем этим стоит Черная Айя, — ответил Гавин. — По-моему, в гибели сестер повинен Серый Человек или другой наемный убийца. Вероятно, приспешник Темного из числа дворцовой прислуги. Сами посудите: как убили этих женщин? Пустили в ход ножи.

— К тому же имеются следы борьбы, — кивнул Чубейн. — Об этом упоминали сестры, ведущие расследование. Со стола были сброшены книги. Сестры пришли к выводу, что женщина, умирая, задела их, и они упали на пол.

— Странно… — заметил Гавин. — На месте Черной сестры я воспользовался бы Единой Силой, даже не задумываясь, что ее почувствуют другие. Это не вызвало бы никаких подозрений, ведь обитательницы Башни постоянно направляют Силу. Я бы обездвижил жертву плетением, убил ее с помощью Силы и сбежал, не оставив следов борьбы. Никто и бровью не повел бы.

— Не исключаю, что вы правы, — согласился Чубейн, — но, судя по всему, Амерлин совершенно уверена, что эти убийства — дело рук Черных сестер.

— Попробую выяснить, почему она так думает, — сказал Гавин. — И еще — не могли бы вы предложить тем, кто ведет расследование, что будет разумно допросить дворцовых слуг? Принимая во внимание высказанную мною причину?

— Да, наверное, мог бы, — кивнул капитан. Похоже, он уже не чувствовал угрозы своему положению.

Они отступили в сторону, и Чубейн дал знак служанкам приступать к уборке. Из читальни вышел задумчивый Слит. Он продемонстрировал Гавину пару ниток, зажатых между большим и указательным пальцем:

— Черный шелк. Но нельзя сказать, кто его оставил.

— Интересно… — Чубейн забрал у него нитки.

— Черная сестра вряд ли станет заявлять о себе, облачаясь в черное, — сказал Гавин. — Обычный убийца — возможно. Черный цвет помогает слиться с тенью.

— Передам это Сине Седай. — Чубейн завернул нитки в носовой платок. Судя по лицу, он был впечатлен.

Гавин кивнул Слиту, и они вдвоем ушли.

— В Белой Башне нынче людно, — тихо произнес Слит. — Возвращаются сестры, а с ними — новые Стражи. Допустим, убийца — мастер маскировки, но как он мог пробраться на верхние этажи, не привлекая внимания? Тем более в черной одежде?

— Считается, что Серые Люди умеют избегать чужих взглядов, — отозвался Гавин. — Думаю, мы понемногу собираем доказательства. Вообще говоря, странно, что на самом деле никто не видел Черных сестер, а это значит, что мы во многом полагаемся на домыслы.

Слит кивнул и посмотрел на троицу послушниц, глазевших на гвардейцев. Перехватив его взгляд, девушки закудахтали и бросились прочь.

— Эгвейн знает больше, чем говорит, — сказал Гавин. — Я с ней побеседую.

— При условии, что она не откажет в аудиенции, — заметил Слит.

Гавин раздраженно хмыкнул. Спустившись по нескольким пандусам, они оказались на этаже, где находился кабинет Амерлин. Слит не ушел; его Айз Седай, Зеленая сестра по имени Хаттори, редко нагружала Стража поручениями. Она по-прежнему не отказывалась от намерения заполучить Гавина в Стражи, а тот, взбешенный поведением Эгвейн, подумывал дать Хаттори разрешение связать его узами.