— Гавин, подойди сюда, — позвал Слит. И без того невысокий, он все еще стоял на коленях у дверного проема.
Гавин подошел, и Слит пощелкал запорным язычком дверного замка, после чего тихо сказал:
— Не исключено, что замок взломали. Видишь царапину на запоре? Такую дверь можно открыть без лишнего шума, если сунуть тонкую отмычку и подтолкнуть ею язычок, а потом нажать на дверную ручку.
— С чего бы Черным сестрам вскрывать замки? — спросил Гавин.
— Может, убийцы Переместились в коридор и шли вперед, пока не увидели свет под дверью, — предположил Слит.
— Почему не открыть переходные врата в самой комнате?
— Использование Силы могло бы встревожить жертву, — объяснил Слит.
— Точно, — согласился Гавин.
Он взглянул на пятно крови на ковре. Стол располагался так, чтобы читающая сестра сидела спиной к двери, и от столь сомнительного решения у Гавина кольнуло меж лопаток. Ну кто так столы ставит? Никто, кроме Айз Седай, уверенной, что она в полной безопасности, и желающей уединиться за чтением. Гавин из раза в раз убеждался, что Айз Седай, при всей своих умениях и хитрости, отличаются в высшей степени недоразвитым инстинктом самосохранения.
Или попросту мыслят иначе — не так, как солдаты. Задаваться подобными вопросами они оставляют Стражам.
— Был у нее Страж?
— Нет, — ответил Слит. — Я встречал эту сестру. Стража у нее не было. — Он помолчал. — Как и у остальных убитых сестер.
Гавин отреагировал на его слова приподнятой бровью.
— И это вполне понятно, — добавил Слит. — Убийцы не хотели переполошить Стражей.
— Но почему убивать ножом? — спросил Гавин. Все жертвы погибли именно так. — Черным сестрам незачем соблюдать Три Клятвы. Могли бы прикончить этих четверых с помощью Силы — просто и без затей.
— Рискуя спугнуть жертву или потревожить тех, кто рядом, — заметил Слит.
Тоже верно. Но все равно — убийства выглядели как-то нелепо.
Или Гавин, желая принести хоть какую-то пользу, цеплялся за любую, даже самую несущественную мелочь. Иногда ему казалось, что, если он сумеет помочь Эгвейн, она смягчится. И возможно, простит Гавина, что тот спас ее из Башни во время нападения шончан.
Мгновением позже в читальню вошел Чубейн.
— Полагаю, у вашей светлости было достаточно времени, — чопорно произнес он. — Служанки готовы прибрать в комнате.
«Какой несносный человек! — подумал Гавин. — Ну почему он не принимает меня всерьез? Вот бы…»
Нет. Он взял себя в руки, хотя это давалось ему все труднее.
Откуда в Чубейне такая враждебность? Гавин поймал себя на том, что стал размышлять, как бы с подобным человеком говорила его мать. Он нечасто вспоминал о матери: стоило задуматься о ней, и мысли переключались на ал’Тора. Этому… этому убийце позволили спокойно покинуть Белую Башню! Он был в руках у сестер, но Эгвейн дала ему уйти!
Да, верно, он Дракон Возрожденный, но в глубине души Гавин хотел встретить ал’Тора с мечом в руке и сразить его сталью, будь он хоть кто, пусть даже и Дракон Возрожденный.
«Ал’Тор разорвет тебя в клочья Единой Силой, — говорил он себе. — Не глупи, Гавин Траканд». Но его ненависть к ал’Тору не угасала.
В читальню вошел один из гвардейцев, что-то произнес, указывая на дверь. Наверное, говорил о взломанном замке, которого не заметила стража. Чубейн помрачнел. Гвардии Башни не вменялось в обязанности проведение расследования — у сестер все равно это получалось куда лучше, и в сторонней помощи они не нуждались. Но Гавин понимал, что Чубейну хочется поймать убийц: ведь он обязан защищать Башню и ее обитателей.
Итак, цель у них с Гавином одна и та же, но Чубейн ведет себя так, словно речь идет о соперничестве между ними. «Хотя его сторонники потерпели поражение от Бриновых людей при расколе Башни, — подумал Гавин. — А Чубейн уверен, что я один из любимчиков Брина».
Гавин не был Стражем, однако он водил дружбу с Амерлин и обедал за одним столом с Брином. Как это выглядит в глазах Чубейна — особенно теперь, когда Гавина допустили к расследованию?
«О Свет! — Гавину показалось, что он перехватил брошенный на него неприязненный взгляд Чубейна. — Он считает, будто я хочу его подсидеть. Думает, что я намерен стать верховным капитаном гвардии Башни!»
Что за смехотворная мысль. Гавин мог бы быть первым принцем меча — вообще-то, он и должен был им стать — и возглавить армии Андора как протектор королевы. Он сын Моргейз Траканд, одной из самых влиятельных и могущественных правительниц за всю историю королевства. У него нет ни малейшего желания претендовать на пост Чубейна.
Но тот, как видно, думал иначе. Сокрушительное нападение шончан бросило на него позорную тень, и Чубейн опасался за свою должность.
— Капитан, — сказал Гавин, — можно переговорить с вами с глазу на глаз?
Бросив на него подозрительный взгляд, Чубейн кивком указал в сторону коридора, и они оба вышли из читальни. У дверей нервничали в ожидании служанки, пришедшие смыть кровь.
Чубейн сложил руки на груди и смерил Гавина взглядом:
— Что вам угодно, милорд?
У него была привычка подчеркивать ранг собеседника. «Спокойно», — подумал Гавин. Ему до сих пор было неловко из-за собственной беспардонности, с которой он прокладывал себе путь через лагерь Брина. Нет, ему такое не к лицу. Жизнь с Отроками, постоянное смятение и постыдные события, сопровождавшие раскол Башни… Все это изменило его. Пора сворачивать с этой дорожки.
— Капитан, — сказал Гавин, — спасибо вам, что позволили осмотреть комнату.
— Не сказал бы, что у меня был выбор.
— Понимаю. Но тем не менее примите мою благодарность. Для меня важно, чтобы Амерлин оценила мою помощь. Поэтому я очень хочу найти что-нибудь, не замеченное сестрами.
— Да, — прищурился Чубейн, — подозреваю, что хотите.
— Быть может, она наконец сделает меня своим Стражем.
— Что-что? — оторопело заморгал Чубейн. — Своим Стражем?
— Да. Когда-то я был уверен, что к этому все идет, но теперь… Надеюсь, что Амерлин перестанет гневаться, если я сумею помочь с этим расследованием. — Он положил руку Чубейну на плечо. — Я не забуду о вашей помощи. Можете называть меня милордом, но теперь титулы потеряли для меня всякий смысл. Я хочу лишь одного: стать Стражем Эгвейн и оберегать ее.
Чубейн наморщил лоб, после чего кивнул и, похоже, расслабился:
— Я слышал ваш разговор. Значит, ищете следы переходных врат… Почему?
— Вряд ли за всем этим стоит Черная Айя, — ответил Гавин. — По-моему, в гибели сестер повинен Серый Человек или другой наемный убийца. Вероятно, приспешник Темного из числа дворцовой прислуги. Сами посудите: как убили этих женщин? Пустили в ход ножи.
— К тому же имеются следы борьбы, — кивнул Чубейн. — Об этом упоминали сестры, ведущие расследование. Со стола были сброшены книги. Сестры пришли к выводу, что женщина, умирая, задела их, и они упали на пол.
— Странно… — заметил Гавин. — На месте Черной сестры я воспользовался бы Единой Силой, даже не задумываясь, что ее почувствуют другие. Это не вызвало бы никаких подозрений, ведь обитательницы Башни постоянно направляют Силу. Я бы обездвижил жертву плетением, убил ее с помощью Силы и сбежал, не оставив следов борьбы. Никто и бровью не повел бы.
— Не исключаю, что вы правы, — согласился Чубейн, — но, судя по всему, Амерлин совершенно уверена, что эти убийства — дело рук Черных сестер.
— Попробую выяснить, почему она так думает, — сказал Гавин. — И еще — не могли бы вы предложить тем, кто ведет расследование, что будет разумно допросить дворцовых слуг? Принимая во внимание высказанную мною причину?
— Да, наверное, мог бы, — кивнул капитан. Похоже, он уже не чувствовал угрозы своему положению.
Они отступили в сторону, и Чубейн дал знак служанкам приступать к уборке. Из читальни вышел задумчивый Слит. Он продемонстрировал Гавину пару ниток, зажатых между большим и указательным пальцем:
— Черный шелк. Но нельзя сказать, кто его оставил.
— Интересно… — Чубейн забрал у него нитки.
— Черная сестра вряд ли станет заявлять о себе, облачаясь в черное, — сказал Гавин. — Обычный убийца — возможно. Черный цвет помогает слиться с тенью.
— Передам это Сине Седай. — Чубейн завернул нитки в носовой платок. Судя по лицу, он был впечатлен.
Гавин кивнул Слиту, и они вдвоем ушли.
— В Белой Башне нынче людно, — тихо произнес Слит. — Возвращаются сестры, а с ними — новые Стражи. Допустим, убийца — мастер маскировки, но как он мог пробраться на верхние этажи, не привлекая внимания? Тем более в черной одежде?
— Считается, что Серые Люди умеют избегать чужих взглядов, — отозвался Гавин. — Думаю, мы понемногу собираем доказательства. Вообще говоря, странно, что на самом деле никто не видел Черных сестер, а это значит, что мы во многом полагаемся на домыслы.
Слит кивнул и посмотрел на троицу послушниц, глазевших на гвардейцев. Перехватив его взгляд, девушки закудахтали и бросились прочь.
— Эгвейн знает больше, чем говорит, — сказал Гавин. — Я с ней побеседую.
— При условии, что она не откажет в аудиенции, — заметил Слит.
Гавин раздраженно хмыкнул. Спустившись по нескольким пандусам, они оказались на этаже, где находился кабинет Амерлин. Слит не ушел; его Айз Седай, Зеленая сестра по имени Хаттори, редко нагружала Стража поручениями. Она по-прежнему не отказывалась от намерения заполучить Гавина в Стражи, а тот, взбешенный поведением Эгвейн, подумывал дать Хаттори разрешение связать его узами.