— Чадо Оратар. А чадо Борнхальд готов рассказать обо всем, что мы видели в Двуречье. Да и в Фалме тоже побывал Златоокий. Да за одно то, что он там сделал, его нужно привлечь к ответу. Здесь нет сомнений. Сам Свет привел его к нам.

* * *

— Говоришь, у белоплащников наши люди? — спросил Перрин.

— Я-то лиц не разобрал, — ответил Гаул, — но у Илайаса Мачиры глаза поострее моих. И он, как говорит, точно видел Базела Гилла.

Перрин кивнул: золотистые глаза Илайаса ничуть не уступали его собственным.

— Сулин и ее разведчики говорят примерно то же самое. — Гаул взял предложенный Перрином кубок с элем. — У белоплащников множество повозок, и они подозрительно походят на те, что мы отправили вперед. Сулин выяснила это рано утром и попросила передать тебе, как ты только проснешься. Она ведь знает, что поутру у мокроземцев дрянное настроение.

Очевидно, у Гаула даже мысли не возникало, что его слова могут быть оскорбительными. Перрин был мокроземцем, а у мокроземцев скверный нрав — по крайней мере, в понимании Айил, — так что Гаул лишь констатировал общепризнанный факт.

Покачав головой, Перрин попробовал яйцо. Переваренное, но съедобное.

— Сулин заметила кого-то из знакомых?

— Нет, — ответил Гаул, — хотя видела нескольких гай’шайн. Но не забывай, что Сулин — Дева, и надо бы поручить кому-то подтвердить ее слова. Кому-то, кто не хватается за возможность выстирать наше исподнее.

— Какие-то проблемы с Байн и Чиад? — спросил Перрин.

— Клянусь, эти женщины меня с ума сведут, — поморщился Гаул. — Ну сколько можно? Иной раз я предпочел бы, чтобы гай’шайн были не эти двое, а сам Затмевающий Зрение!

Перрин усмехнулся.

— Тем не менее пленников не тронули. Похоже, они в добром здравии. К тому же одна из Дев заметила над лагерем весьма своеобразный флаг, зарисовала его и показала твоему секретарю, Себбану Балверу. По его словам, этот флаг означает, что войско ведет сам лорд капитан-командор.

Перрин опустил глаза на последний кусок окорока. То были дурные вести. Прежде он никогда не встречался с лордом капитан-командором, зато сталкивался с одним из лордов-капитанов белоплащников. Той ночью погиб Прыгун, и та ночь уже два года как не давала Перрину покоя.

В ту ночь он впервые забрал чужую жизнь.

* * *

— Что еще вам нужно? — Байар буквально навис над столом. Его ввалившиеся глаза пылали. — Свидетели четко и ясно видели, как этот человек убил двоих из нас! Неужели мы сделаем вид, что он невиновен?

— Нет, — ответил Галад. — Клянусь Светом, если твои слова — правда, мы не позволим ему уйти. Наш долг — призывать преступников к ответу.

Байар улыбнулся. Судя по виду, он рвался в бой.

— Пленники признались, что королева Гэалдана присягнула на верность этому Айбара.

— А вот это уже проблема, — заметил Галад.

— Или возможность. Пожалуй, Гэалдан — именно то, что нужно Детям Света. Новый дом. Место, где можно вернуться к привычной жизни. Вы говорите об Андоре, милорд капитан-командор, но долго ли там будут терпеть наше присутствие? Вы говорите о Последней битве, но нельзя исключать, что произойдет она через много месяцев. Быть может, наш долг — вызволить целую страну из лап чудовищного исчадия Тени? И тогда королева — или ее преемник — окажется у нас в долгу!

— При условии, что мы сумеем одолеть этого Айбара.

— Сумеем. Пусть наша армия не столь велика, но многие из его солдат — простые фермеры.

— Ты же сам говорил, что фермеры могут быть опасны, — напомнил Галад. — Не стоит их недооценивать.

— Да, но я знаю, что победа будет за нами. Пускай фермеры опасны, но они не устоят перед мощью Чад Света. И на сей раз Златоокий уже не спрячется ни за жалкими деревенскими укреплениями, ни за спинами разношерстных союзников. Теперь его ничто не спасет.

* * *

Быть может, это часть жизни та’верена? Была ли та ночь неизбежной? Перрина замутило, и он отставил тарелку.

— Тебе нехорошо, Перрин Айбара? — справился Гаул.

— Просто задумался.

Белоплащники не оставят его в покое, а Узор — чтоб он сгорел, этот Узор! — будет сводить его с Детьми Света, пока Перрин не разберется с ними раз и навсегда.

— Насколько велика их армия? — спросил он.

— Двадцать тысяч солдат, — ответил Гаул. — И еще несколько тысяч — но эти, судя по виду, копья в руках не держали.

Прислуга и маркитанты. Гаул напускал на себя серьезный вид, но от него разило весельем. Когда на айильцев нападали, почти каждый мужчина — за исключением кузнецов — брал в руки копье, и тот факт, что многие мокроземцы не способны защитить себя, вызывал у них непонимание, а то и гнев.

— Их армия велика, — продолжил Гаул, — но меньше нашей, и у них нет ни алгай’д’сисвай, ни Аша’манов, ни других людей, способных направлять Силу, — если, конечно, Себбан Балвер не ошибся. Похоже, он немало знает об этих белоплащниках.

— Балвер прав. Белоплащники терпеть не могут Айз Седай и считают приспешниками Темного всех, кто умеет использовать Единую Силу.

* * *

— Ну что, выступаем? — спросил Байар.

— У нас нет выбора. — Галад встал. — Сам Свет привел Златоокого прямо к нам в руки. Только нужно разузнать побольше. Пожалуй, мне стоит съездить к этому Айбара, рассказать, что у нас его союзники, и пригласить его армию на поле боя. Я предпочел бы выманить его и атаковать конницей.

* * *

— Чего ты хочешь, Перрин Айбара? — спросил Гаул.

Чего он хочет? Вот бы узнать.

— Отправь людей на повторную разведку, — сказал Перрин. — Найди новое место для лагеря, получше этого. Попробуем договориться, но ни при каких условиях мы не оставим Гилла и остальных в лапах белоплащников. Дадим Детям Света шанс вернуть наших людей, а если откажутся… Что ж, там будет видно.

Глава 8

«Семицветка»

Мэт сидел на потертом табурете, облокотившись на потемневшую деревянную столешницу. Здесь приятно пахло — элем, дымом и кухонным полотенцем, которым недавно протерли стол. Мэту нравился этот запах. Есть что-то успокаивающее в приличном, хоть и шумном трактире, который притом содержат в чистоте — ну, ясное дело, относительной: кому же глянется идеально чистый, будто сегодня только открывший свои двери, трактир? Все равно что неношеный плащ или некуреная трубка: в таком заведении не почувствуешь себя как дома.

Двумя пальцами правой руки Мэт перевернул сложенное письмо — написанное на плотной бумаге и запечатанное каплей кроваво-красного воска. Это письмо появилось у него совсем недавно, но головной боли оно доставило уже не меньше, чем любая женщина, за исключением разве что Айз Седай — от них хлопот всегда куда больше. Другими словами, треволнений было предостаточно.

Он перестал вертеть письмо в руке и бросил его на столешницу. Чтоб ей сгореть, этой Верин! Ну зачем она так? Связала его клятвой, и теперь он как рыба на крючке.

— Что скажешь, мастер Кармазин? — спросила трактирщица, скрестив руки на стойке. В последнее время Мэт на всякий случай называл себя этим именем — во избежание неприятностей. — Тебе повторить или как?

Мелли Крэб была миловидной девицей с круглым лицом и соблазнительными золотисто-каштановыми кудряшками. Мэт ответил бы трактирщице своей лучшей улыбкой, от которой таяла любая женщина, что встречалась ему на пути, но теперь он был человеком женатым, так что отныне разбитые сердца неуместны. Хотя грудь у склонившейся над столешницей Мелли была весьма достойная. Ростом трактирщица не вышла, поэтому пол за стойкой был повыше, чем в зале. Да, очень приятная грудь. Мэт подумал, что Мелли вполне сгодилась бы для поцелуев, а то и уединения в задней комнате трактира. Но нет, он больше не смотрел на женщин. Вернее, смотрел, но не так, как прежде. Теперь поцелуи Мелли не для него. Скорее для Талманеса. Слишком он чопорный — поцелуи и объятия пошли бы ему на пользу.

— Что надумал? — спросила трактирщица.

— Как бы ты поступила на моем месте, Мелли? — Рядом с Мэтом стояла пустая кружка с застывшими на ободке хлопьями пены.

— Заказала бы еще по одной, — без раздумий ответила Мелли. — Всем присутствующим. Это был бы чрезвычайно щедрый поступок, а людям нравятся щедрые парни.

— Я имел в виду письмо.

— Ты пообещал не открывать его? — спросила Мелли.

— Ну, не совсем. Пообещал, что, если открою, сделаю в точности то, о чем в нем говорится.

— Клятву дал, что ли?

Мэт кивнул и тут же ойкнул, когда Мелли выхватила сложенный лист у него из пальцев. Потянулся за ним, но трактирщица отпрянула, не переставая вертеть письмо в руках. Мэт хотел было попытаться забрать его снова, но сдержался: неплохо знакомый с игрой «дай-ка отниму», он не испытывал желания выставлять себя на посмешище. Женщины обожают вгонять мужчин в краску. Позволишь такое хоть однажды — пиши пропало: Мелли будет повторять такие выходки при всяком удобном случае.

Однако он покрылся испариной:

— Так, Мелли…

— Могу сама открыть, если хочешь. — Прислонившись к полке с напитками, Мелли разглядывала письмо.

Кто-то потребовал очередную кружку эля, но трактирщица отмахнулась, да и вид у красноносого мужика был такой, что еще одна кружка явно стала бы лишней. Трактир Мелли пользовался немалой популярностью, и посетителей обслуживало полдюжины подавальщиц. Рано или поздно одна из девушек подойдет и к этому забулдыге.