— Спокойно, чадо Байар.

Несомненно, это он схватился за оружие. Наверное, хотел зарубить Барлетта.

Не исключено, что положение можно спасти. Галад тут же принял решение:

— Чадо Байар и чадо Борнхальд, останьтесь со мной. Тром, ты и другие лорды-капитаны выведите и выстройте людей на поле.

Отделившись от армии Асунавы, большая группа всадников выехала вперед и стала спускаться по склону холма. У многих была эмблема Вопрошающих. Асунава вполне мог устроить засаду и запросто перебить войско Галада, но вместо этого отправил к нему переговорщиков. Хороший знак.

Едва не поморщившись от боли в раненой ноге, Галад вскочил на коня. Байар и Борнхальд поступили так же и поскакали следом за командиром. Копыта глухо стучали по густой пожелтевшей траве. В ехавшей навстречу группе был и сам Асунава, человек с кустистыми седоватыми бровями и такой тощий, что казался куклой из палочек, которую обтянули тканью, выкрашенной под кожу.

Улыбался Асунава нечасто. Не улыбался он и теперь.

Галад остановил Крепыша подле верховного инквизитора. Асунаву окружали несколько телохранителей из Вопрошающих, его сопровождали пятеро лордов-капитанов, с каждым из которых Галад встречался — или служил под его началом — за то недолгое время, что провел в рядах Детей Света.

Асунава подался в седле вперед и прищурил глубоко посаженные глаза:

— Твои бунтовщики строятся в боевой порядок. Отмени приказ, или лучники будут стрелять.

— Ты же не станешь игнорировать общепринятые обычаи ведения сражения? — сказал Галад. — Неужели засыплешь людей стрелами, пока они готовятся к битве? Где твоя честь?

— Приспешники Тьмы не заслуживают ни чести, ни жалости, — отрезал Асунава.

— Значит, ты именуешь нас приспешниками Тьмы? — Галад слегка повернул коня. — Все семь тысяч Детей Света, бывших под командованием Валды? Людей, с которыми служили, дружили и сражались бок о бок твои солдаты? С которыми они делили стол и кров? Людей, подчинявшихся тебе лишь два месяца назад, а то и меньше?

Асунава замешкался. Называть семь тысяч Чад Света приспешниками Темного попросту смешно. Это значило бы, что двое из каждых троих Детей Света, что оставались в живых, переметнулись на сторону Тени.

— Нет, — ответил верховный инквизитор. — Вероятно, они просто… заблудшие. И достойный человек может сбиться с пути и свернуть на тропинку Тени, если им командуют приспешники Темного.

— Я не приспешник Темного, — возразил Галад, глядя ему прямо в глаза.

— Докажи это. Подчинись Вопрошающим.

— Лорд капитан-командор не подчиняется никому, — сказал Галад. — Именем Света я отдаю приказ тебе: отмени свое распоряжение готовиться к сражению.

— Чадо, — рассмеялся Асунава, — мы держим клинок у твоего горла! Сдавайся, не упускай последнюю возможность!

— Голевер, — сказал Галад, взглянув на лорда-капитана слева от Асунавы, долговязого мужчину с бородой, человека крайне жесткого, но справедливого, — напомни мне, сдаются ли Дети Света?

— Нет, — покачал головой Голевер. — Мы не сдаемся. Свет дарует нам победу.

— А если расклад далеко не в нашу пользу? — спросил Галад.

— Мы будем сражаться.

— Невзирая на усталость и ранения?

— Свет обережет нас, — отозвался Голевер. — А если пришло нам время умирать, да будет так. Главное, забрать с собой побольше врагов.

— Видишь, в каком я затруднении? — вновь повернулся Галад к Асунаве. — Если ринемся в бой, ты обвинишь нас в том, будто мы приспешники Темного, но сдаться означает отречься от наших обетов. Моя честь лорда капитан-командора не приемлет ни того ни другого.

Асунава помрачнел:

— Ты не лорд капитан-командор, — заявил он. — Лорд капитан-командор погиб.

— От моей руки, — добавил Галад, вытянул клинок из ножен и выставил его вперед так, чтобы ясно были видны клейма в виде цапель. — И теперь его меч у меня. Неужели ты станешь отрицать, что собственными глазами видел, как я одолел Валду в честном и законном поединке?

— Допустим, поединок был законным, — признал Асунава. — Но честным ли? Не сказал бы. На твоей стороне была сила Тени. Я видел, как средь бела дня ты стоял во тьме, и еще я видел, как на лбу у тебя проступил клык Дракона. У Валды не было ни единого шанса.

— Гарнеш! — Галад повернулся к лорду-капитану справа от Асунавы, лысому и невысокому, потерявшему ухо в бою с преданными Дракону. — Скажи мне, сильнее Тень Света?

— Конечно нет, — ответил Гарнеш, сплюнув в сторону.

— Будь лорд капитан-командор достойным человеком, разве пал бы он от моей руки, сражаясь на стороне Света? Будь я приспешником Темного, разве одолел бы самого лорда капитан-командора?

Гарнеш не ответил, но видно было, что он крепко призадумался. Временами Тень набирается сил, но Свет всегда найдет ее и уничтожит. Да, приспешник Темного способен убить любого — в том числе и лорда капитан-командора. Но чтобы на дуэли перед другими Детьми Света? Сразить в честном поединке, перед лицом Света?

— Иной раз Тень проявляет силу и коварство, — вмешался Асунава, прежде чем Галад задал следующий вопрос. — Иной раз гибнут достойные люди.

— Всем известно, что сделал Валда, — сказал Галад. — Погибла моя мать. Кто-то станет спорить, что у меня было право вызвать его на бой?

— Приспешники Темного лишены любых прав! Отныне никаких переговоров, убийца. — Асунава взмахнул рукой, и несколько Вопрошающих выхватили мечи.

Спутники Галада без промедления сделали то же самое. У себя за спиной он слышал, как изнуренные солдаты торопливо смыкают ряды.

— Что с нами будет, Асунава, коль чадо поднимет меч на чадо? — негромко спросил Галад. — Я не сдамся, но и не стану нападать. Не следует ли нам воссоединиться? Уже не врагами, но братьями, чьи пути разошлись лишь на время?

— Воссоединиться? Мне? С приспешниками Темного? Не бывать этому, — произнес Асунава, без особой уверенности в голосе. Он то и дело поглядывал на людей Галада. Да, Асунава одержит верх, но, если люди Галада не дрогнут, победа обойдется недешево. С обеих сторон полягут тысячи бойцов.

— Я подчинюсь, — сказал Галад, — но на определенных условиях.

— Нет! — воскликнул Борнхальд у него за спиной, но Галад поднял руку, приказывая молчать.

— И что же это за условия? — спросил Асунава.

— Ты поклянешься — перед Светом и перед лицом присутствующих здесь лордов-капитанов, — что не станешь подвергать допросу или осуждению тех, кто последовал за мной, либо каким-либо иным образом причинять им вред. Они были уверены, что поступают правильно.

Асунава прищурил глаза и сжал губы в тонкую прямую линию.

— Это относится и к моим спутникам. — Галад кивком указал на Байара с Борнхальдом. — Ко всем и каждому. Их не станут подвергать допросу ни при каких условиях.

— Нельзя чинить такие препятствия Деснице Света! В ином случае эти люди останутся вольны ступить на путь Тени!

— А что удерживает нас в Свете, Асунава? Один лишь страх перед допросом? — спросил Галад. — Разве Дети Света не избрали тропу праведной доблести?

Асунава молчал. Галад зажмурился. На него навалился груз ответственности. Каждая секунда промедления играла на руку его войску. Он снова открыл глаза:

— Грядет Последняя битва, Асунава. Не время пререкаться из-за пустяков, когда миру явился Дракон Возрожденный.

— Ересь! — воскликнул Асунава.

— Да, — согласился Галад. — Но в то же время правда.

Асунава заскрежетал зубами, но, похоже, задумался над предложением Галада.

— Галад, — тихо произнес Борнхальд, — не надо. Мы примем бой, и нас защитит Свет!

— В бою мы сразим немало достойных людей, чадо Борнхальд, — ответил Галад, не оборачиваясь. — Каждый взмах наших мечей станет ударом в пользу Темного. В этом мире не осталось воистину праведной силы, кроме Детей Света. Без нас не обойтись. Если от меня требуется отдать жизнь ради единства, так тому и быть. Думаю, ты поступил бы так же. — Он посмотрел в глаза Асунаве.

— Взять его, — бросил тот с недовольным видом. — И отзовите приказ к сражению. Известите легионы, что я арестовал этого самозваного лорда капитан-командора, а допрос покажет, сколь ужасные преступления он совершил. — Асунава помолчал. — И передайте тем, кто следовал за ним, что их не станут наказывать или подвергать допросу. — С этими словами Асунава развернул коня и поскакал прочь.

Галад перехватил меч за клинок и протянул его эфесом к Борнхальду:

— Возвращайся к нашим людям. Расскажи обо всем, что произошло здесь, и запрети вступать в бой или пытаться вызволить меня. Это приказ.

На какое-то время Борнхальд пересекся с ним взглядом, после чего неохотно забрал меч и отсалютовал:

— Будет исполнено, милорд капитан-командор.

Едва Борнхальд с Байаром направились к войску, Галада грубо стащили с Крепыша. Упав на землю, он охнул, когда мучительная боль, зародившись в раненом плече, молнией пронзила грудь. Он попытался подняться, но Вопрошающие спешились и снова сбили его с ног.

Один примял Галада к земле, поставив сапог ему на спину. Послышался металлический скрежет: кто-то выхватил кинжал из ножен. Галаду рассекли застежки брони, а за ними и одежду.

— Ты недостоин облачения Детей Света, приспешник Тьмы, — сказал Вопрошающий ему в ухо.