Джисао подался было вперед, но замер, когда Гавин коснулся его руки. Гавин догадался, о чем подумал юноша, но понимал: вздумай айильцы прикончить купчину, тут уж ничего не поделаешь. Да и Койрен вряд ли понравится, если Отроки затеют схватку с теми, с кем она ведет переговоры.

С трудом волоча ноги, торговец благополучно миновал тот самый куст, в который Гавин запустил камушком. Подойдя к молодым воинам, он отпустил узду, и мул тут же принялся щипать сухую траву. Торговец снял шляпу, отвесил сразу всем низкий поклон и утер перепачканным платком потное, запыленное лицо.

— Свет да осияет вас, достойные лорды. Я вижу, вы снарядились в дорогу как должно, и это разумно в наше беспокойное время. Но ежели вам, случаем, потребуется какая-нибудь мелочь, можете не сомневаться — в тюках у старого Мила Тизена все найдется. А уж дешевле вы и в десяти милях окрест товару не сыщете, достойные лорды.

Гавин сильно сомневался в том, что на десять миль вокруг найдется хотя бы захудалая ферма, не говоря уже о лавке.

— Времена и впрямь беспокойные, мастер Тизен. Неужто вы не боитесь айильцев?

— Айильцев, достойный лорд? Но ведь они же все в Кайриэне. У старого Мила нюх, он айильцев издалека учует. Да он и не прочь поторговать с айильцами. По правде говоря, торговать с ними — дело выгодное. У них уйма золота, захваченного в Кайриэне. А торговцев они не трогают, это всякий знает.

Гавин не стал спрашивать, почему же этот человек не едет на юг, коли в Кайриэне можно разжиться айильским золотишком.

— Что творится в мире, мастер Тизен? Мы с севера, а ты наверняка знаешь новости с юга, которые до нас еще не дошли.

— О, на юге происходят великие события. Вы, поди, уже слышали о случившемся в Кайриэне? О том, кого прозывают Драконом? — Гавин кивнул, и торговец продолжил: — Так вот, он еще и Андор захватил. Не весь, правда, но, во всяком случае, немалую часть. Тамошняя королева погибла. Поговаривают, что он завоюет весь мир, прежде чем…

Торговец сдавленно застонал, и лишь тогда Гавин сообразил, что изо всех сил схватил его за ворот.

— Королева Моргейз мертва? Мертва? Отвечай! Быстро!

Тизен, выкатив глаза и задыхаясь, затараторил:

— Так говорят, достойный лорд. Старый Мил ничего не знает, но так говорят повсюду. Будто бы это сделал Дракон. Так все говорят. Отпустите, достойный лорд. Вы мне шею свернете!

Гавин отдернул руки, словно обжегся. Внутри у него все горело. Если он и хотел свернуть шею, то вовсе не эту.

— Дочь-наследница? — Голос его звучал глухо. — Что слышно об Илэйн, дочери-наследнице?

Как только Гавин выпустил его ворот, торговец благоразумно отступил подальше:

— Старый Мил ничего не знает, достойный лорд. Некоторые говорят, что она тоже умерла. Будто бы и ее убил этот Дракон. Но старый Мил ни за что поручиться не может.

Гавин медленно кивнул. Воспоминания словно поднимались вверх из глубины колодца.

«Кровь моя прольется прежде ее крови. Жизнь моя будет отдана за ее жизнь».

— Спасибо, мастер Тизен. Я… — «Кровь моя прольется прежде ее крови…» Эту клятву он принес, когда подрос достаточно для того, чтобы заглянуть в колыбель Илэйн. — Ты можешь торговать с… Возможно, кому-нибудь из моих людей потребуется…

В то время Гавин был еще слишком молод, и Гарету Брину пришлось растолковать ему, что означает эта клятва, но даже тогда он понял, что должен сдержать ее, пусть все остальное в его жизни пойдет прахом.

Джисао и другие Отроки посматривали на Гавина с беспокойством.

— Позаботьтесь об этом торговце, — резко бросил он и зашагал прочь.

Итак, его мать мертва. И Илэйн тоже. Пока это только слухи, но дурные слухи часто оборачиваются правдой. Гавин непроизвольно приблизился на полдюжины шагов к палаткам Айз Седай, прежде чем осознал это. Он почувствовал боль в руках и, лишь взглянув на них, понял, что судорожно вцепился в рукоять меча. Разжать хватку ему удалось с трудом. Койрен и прочие желают доставить Ранда ал’Тора в Тар Валон. Но если его мать погибла… и Илэйн. Если они погибли… «Увидим, что поможет этому хваленому Дракону, когда меч пронзит его сердце!»

Поправив шаль с красной бахромой, Кэтрин Алруддин поднялась с подушек одновременно с другими находившимися в шатре женщинами. Она чуть не фыркнула, когда пухленькая Койрен с важным видом заключила:

— Как мы условились, так тому и быть.

Можно подумать, это не встреча с дикарями, а переговоры между Башней и государями.

Впрочем, следовало признать, что айильские женщины выказали удивительное самообладание и держались с тем же спокойствием, что и тогда, когда переступили порог шатра. А ведь даже короли и королевы выдавали свои самые сокровенные помыслы, оказавшись лицом к лицу с двумя-тремя Айз Седай, не говоря уже о полудюжине. Невежественные дикарки должны были дрожать от страха. Впрочем, чего ожидать от грубых жительниц Пустыни — они вряд ли способны осознать, с кем имеют дело. Их предводительница, сообщившая, что ее зовут Севанна, присовокупив к этому какую-то чушь насчет «мудрости» — это у них-то! — «септа» и «Шайдо Айил», сразу заявила:

— Соглашение вступит в силу, когда я увижу его лицо. — Одно то, что айильцев представляет особа с надутыми губками и в кокетливо расшнурованной блузе, свидетельствует об отсталости и грубости нравов этого народа. — Я хочу увидеть его, когда он будет повержен. И хочу, чтобы он увидел меня. Только на этом условии Шайдо вступят в союз с вашей Башней.

Нотка нетерпения в ее голосе заставила Кэтрин подавить улыбку. Что там насчет мудрости? Надо же! Кто-кто, а эта Севанна мудростью явно обделена. Белая Башня не заключает союзов. Ей служат — одни добровольно и сознательно, другие нет. Иного не дано.

Уголки рта Койрен слегка дрогнули, выдавая досаду. Серая сестра неплохо умела вести переговоры, но не обладала достаточной гибкостью и не любила отступлений от намеченного заранее.

— Несомненно, ваши услуги зачтутся, и эта просьба будет удовлетворена.

У одной из седовласых айилок — кажется, Тарвы — сузились глаза, но Севанна кивнула. Она услышала в словах Койрен то, что и хотела.

Проводить айильских женщин до подножия холма вышла сама Койрен с Зеленой сестрой Эриан, Коричневой сестрой Несан и с пятью Стражами. Кэтрин остановилась под деревьями, глядя им вслед. По прибытии эти дикарки поднялись на вершину одни, как и подобает просительницам, каковыми они и являлись, но сейчас им оказали честь, словно они и вправду стали союзницами Башни. Правда, Кэтрин сомневалась, что они в состоянии оценить подобную тонкость.

Гавин находился внизу. Он сидел на утесе и смотрел на сухую степь. «Интересно, — подумала Кэтрин, — что сказал бы этот юнец, узнав, что он со своими Отроками находится здесь только потому, что его решили убрать подальше от Тар Валона?» Ни Элайде, ни Совету не нравилось держать в Башне дерзких волчат, не желавших ходить на поводке. Может быть, Шайдо помогут избавиться от этой головной боли. Элайда намекала на нечто подобное. Если все сделают айильцы, Башне, во всяком случае, не потребуется объясняться с королевой Моргейз по поводу смерти ее сына.

— Если ты не перестанешь глазеть на этого мальчишку, Кэтрин, я могу подумать, что ты из Зеленых.

Кэтрин подавила вспыхнувшую было искорку гнева и почтительно склонила голову.

— Я лишь пытаюсь догадаться, о чем он думает, Галина Седай, — отозвалась Кэтрин, выказав, пожалуй, даже несколько больше почтения, чем подобало на людях.

Галина Касбан выглядела моложе истинного возраста Кэтрин, лет на сорок, однако была в два раза старше, и уже на протяжении восемнадцати лет эта круглолицая женщина возглавляла Красную Айя. Разумеется, негласно. Этот факт был известен лишь самим Красным сестрам. Формально она даже не представляла Красных в Совете Башни, тогда как руководительницы большинства других Айя, как подозревала Кэтрин, заседали в Совете. Скорее всего, Элайда и во главе этого посольства хотела поставить Галину, а не самоуверенную Койрен, но Галина сама заметила, что Красная сестра может вызвать у Ранда ненужные подозрения. Амерлин возглавляла все Айя — и ни одну в отдельности. Вступая на престол, она отрекалась от своего цвета, но если Элайда и считалась с чьим-либо мнением, что представлялось довольно сомнительным, то лишь с мнением Галины.

— Пойдет ли он с нами добровольно, как надеется Койрен? — спросила Кэтрин.

— Вполне возможно, — сухо отозвалась Галина. — Чести, какую окажет ему это посольство, достаточно, чтобы заставить любого короля отнести свой трон в Тар Валон на спине.

Кэтрин кивнула:

— Но эта женщина, Севанна, убьет его при первой возможности.

— Стало быть, ей не должно представиться подобной возможности. — Галина поджала пухлые губы; голос ее прозвучал холодно. — Амерлин будет недовольна, если нарушатся ее планы. Боюсь, в таком случае нам с тобой придется молить о смерти как об избавлении.

Кэтрин поежилась и обернула плечи шалью. Ветер нес сухую пыль, и она подумала, что не помешало бы накинуть легкий плащ. Что же до смерти, то погибнут они обе скорее не от руки Элайды, хотя гнев ее мог быть ужасен. Кэтрин была Айз Седай уже семнадцать лет, но только перед самым отъездом из Тар Валона узнала, что с Галиной ее объединяет не только Красная Айя. Уже двенадцать лет Кэтрин тайно являлась членом Черной Айя и все это время не подозревала, что Галина тоже служит Великому повелителю Тьмы, причем гораздо дольше. Черные сестры по необходимости таились даже друг от друга. На своих редких встречах они скрывали лица и изменяли голоса. До Галины Кэтрин знала лишь трех. Приказы время от времени появлялись у нее под подушкой или в кармане плаща. Коснись любой из этих записок чужая рука, и чернила бы вмиг исчезли. Свои донесения она оставляла в тайнике. Пытаться подсмотреть, кто их заберет, строжайше запрещалось, а Кэтрин всегда повиновалась беспрекословно. Возможно, и среди тех, кто следовал за их посольством, отставая на день пути, были Черные сестры, но этого она знать не могла.