Илэйн и самой оставалось лишь стоять в стороне. Айз Седай могли говорить, что берут у нее уроки, могли даже на самом деле так думать, но девушка знала: вздумай она поучать, когда об этом не просят, ее живо окоротят. Она находилась здесь, дабы отвечать на вопросы, если таковые возникнут, и не более того. Илэйн подумала о табурете, и он, с ножками, украшенными резьбой в виде виноградных лоз, тут же появился у ее ног. Илэйн скромно присела и принялась ждать. Кресло, конечно, было бы поудобней, но принятой вряд ли пристало рассиживаться в кресле в присутствии Айз Седай, не то те, чего доброго, решат, что она мается бездельем. Поразмыслив, Суан улыбнулась Илэйн, бросила гневный взгляд на спины Айз Седай и сотворила себе точно такой же табурет.

Когда Илэйн впервые посетила эту комнату в Тел’аран’риоде, перед украшенным богатой резьбой столом полукругом стояло более дюжины подобных табуретов. С каждым новым визитом их становилось все меньше, и наконец не осталось ни одного. Что-то за этим крылось, но что именно — ей было невдомек. Наверное, Суан тоже обратила на это внимание. Возможно, она даже смекнула, в чем дело, но, коли и так, своими догадками ни с Илэйн, ни с Найнив не поделилась.

— Столкновения в Шайнаре и Арафеле стихают, — бормотала себе под нос Шириам, — но здесь ничего не сказано о том, из-за чего, собственно, они начались. Думаю, речь здесь идет о стычках, а не о войнах. Жители Пограничных земель друг с другом не воюют, на то у них есть Запустение.

Шириам была родом из Салдэйи, а Салдэйя — страна Пограничья.

— Хорошо еще, что в Запустении нынче все спокойно, — сказала Мирелле. — Долго это не продлится. Хоть у Элайды полно лазутчиков в Пограничье, и то ладно.

Суан одновременно скривилась и бросила на Айз Седай возмущенный взгляд. Илэйн подозревала, что Суан до сих пор не удалось наладить связь со своими осведомителями в Пограничных землях, слишком уж далеки они от Салидара.

— Неплохо, если бы так же обстояли дела и в Тарабоне. — Листок в руке Беонин увеличился в размерах. Айз Седай заглянула в него, хмыкнула и отбросила в сторону. — Все тарабонские глаза- и-уши пока молчат. Ни один из них не дает о себе знать. Последнее донесение, касающееся тамошних дел, содержит всего-навсего пришедший из Амадиции слух, будто в той войне замешаны Айз Седай. — Она покачала головой — что еще скажешь по поводу такой чепухи? Всем ведь известно — Айз Седай в усобицах не участвуют. Во всяком случае открыто. — Из Арад Домана ничего интересного. Несколько невразумительных писулек.

— Скоро мы и сами узнаем о Тарабоне все, что требуется, — успокоительно промолвила Шириам. — Еще несколько недель…

Просмотр продолжался долго, ибо бумаг в лакированной шкатулке не убавлялось. Порой чем больше из нее доставали, тем больше появлялось новых. Разумеется, прочитать полностью удавалось лишь самые краткие. Бывало, одно и то же донесение доставали из шкатулки по нескольку раз. Большинство документов просматривалось в молчании, некоторые вызвали короткий обмен репликами, и лишь очень немногие Айз Седай обсуждали.

Суан, кажется, уже перестала обращать на них внимание — от скуки она сделала из веревочки кошачью колыбельку и забавлялась ею. Илэйн пожалела, что не может заняться тем же, а еще лучше почитать, и на полу у ее ног появилась книга «Странствия Джейина Далекоходившего». Девушка спешно заставила ее исчезнуть. С Суан спрос меньше — она-то ведь не Айз Седай, к тем же женщинам, кому предстоит стать Айз Седай, отношение куда строже. И так или иначе, ей удалось услышать кое-что небесполезное.

Слух о том, что к событиям в Тарабоне приложили руку Айз Седай, оказался далеко не единственным, дошедшим до письменного стола Элайды — всякого рода домыслов было хоть отбавляй. Тот факт, что Пейдрон Найол собирал вкупе все силы белоплащников, толковали по-разному: одни полагали, что он вознамерился захватить трон Амадиции, в чем у него явно не было надобности, другие — будто он собрался силой покончить с волнениями в Тарабоне и Арад Домане или даже поддержать Ранда. В последнее Илэйн готова была поверить лишь после того, как солнце взойдет на западе. Имелись донесения о странных происшествиях в Иллиане и Кайриэне — деревнях, охваченных безумием, кошмарах среди бела дня, говорящих двухголовых телятах и отродьях Тени, появляющихся из ниоткуда. Наверняка были сообщения и о других случаях, но среди прочих бумаг они не попадались. К такого рода историям сестры относились без особого интереса; они во множестве доходили и до Салидара — и с окраин Алтары, и из Муранди, и из-за реки, из Амадиции. Айз Седай почитали это не чем иным, как свидетельством паники, охватившей людей, узнавших о Возрожденном Драконе. Илэйн думала иначе. Ей случалось видеть такое, чего они, несмотря на их возраст и опыт, и представить себе не могли. Ходили слухи, будто ее мать собирает войска на западной окраине Андора, причем — это ж надо такое выдумать! — под древним флагом Манетерен. Правда, другие уверяли, что она угодила в плен к Ранду или, напротив, укрылась за пределами Андора. В качестве убежища королевы называли все мыслимые страны, включая Пограничные земли и, что уж и вовсе невероятно, Амадицию. Башня, скорее всего, не принимала всерьез ни одного из этих слухов, да и сама Илэйн, увы, могла лишь гадать, что же случилось на самом деле.

От размышлений о судьбе матери девушку оторвало упоминание ее имени. Шириам не обращалась к ней, она лишь торопливо читала вслух квадратный листок бумаги, успевший за это время превратиться в узкий лист пергамента с подвешенными к нему тремя печатями. В нем говорилось, что Илэйн Траканд надлежит разыскать и вернуть в Башню любой ценой, а виновные в неисполнении этого приказа «позавидуют Макуре». Услышав это имя, Илэйн поежилась. По дороге в Салидар женщина по имени Ронде Макура чуть было не отправила ее и Найнив в Белую Башню, словно две связки белья в прачечную. В документе, прочитанном Шириам, говорилось, что «правящий дом Андора — ключ ко всему», но к чему именно — не пояснялось.

Ни одна из трех Айз Седай не обернулась к Илэйн, все они сосредоточенно занимались своим делом. Возможно, они позабыли о ней, а возможно, и нет. Что бы они ни сделали, что бы ни решили — укрыть ее от Элайды или препроводить в Башню связанной по рукам и ногам, — это будет решением Айз Седай. «Щука карася глотает не спрося», — говаривала, бывало, нянюшка Лини.

Об отношении Элайды к объявленной Рандом амнистии можно было без труда догадаться по состоянию следующего отчета: по всей видимости, бумажный лист скомкали и отбросили в сторону, но потом холодно разгладили и спрятали в шкатулку. Элайда и в ярости оставалась холодной. На том документе она не оставила никаких пометок, зато сделанные небрежным почерком приписки к другому говорили о многом. Из примечаний к перечню Айз Седай, находившихся в Башне, можно было понять, что она готова публично объявить изменницами всех сестер, которые не выполнят ее приказа и не вернутся в Тар Валон. Шириам и две ее помощницы обсудили такую возможность довольно спокойно. Хотя многие сестры наверняка собирались подчиниться указу, в жизнь он претворится очень не скоро. Некоторым придется добираться в Тар Валон издалека, иные же наверняка до сих пор и слышать не слышали о подобном распоряжении. Но обнародовать такой указ означало признать перед всем миром истинность слухов о расколе в Башне. Если Элайда и впрямь затеяла такое, она, должно быть, впала в панику, а то и вовсе лишилась рассудка.

По спине Илэйн пробежал холодок — не все ли равно, страхом или яростью руководствуется в своих действиях Элайда. Из перечня явствовало, что в настоящий момент в Башне пребывает двести девяносто четыре Айз Седай. Почти треть всех Айз Седай. Стало быть, Элайду поддерживают двести девяносто четыре сестры, и почти столько же собралось в Салидаре. Хорошо, если и все остальные расколются примерно пополам. Пожалуй, это лучшее, на что можно рассчитывать. Поначалу Айз Седай стекались в Салидар потоком, но теперь он истончился до струйки. Хотелось верить, что так же уменьшился и приток сестер в Башню. Очень хотелось.

Некоторое время Айз Седай рылись в шкатулке молча, затем Беонин воскликнула:

— Это Элайда, она!.. Она отправила посольство к Ранду ал’Тору.

Илэйн вскочила на ноги, но предостерегающий жест Суан, едва успевшей убрать свою кошачью колыбельку, заставил девушку прикусить язык.

Шириам потянулась к листку, но тут вместо одного их стало три.

— Куда они направились? — спросила она одновременно с Мирелле, которая сказала:

— Когда они выехали из Тар Валона?

— В Кайриэн, — ответила Беонин в повисшей вдруг напряженной тишине. — А когда — я не заметила. Или не успела прочитать, или дата не была указана. Но они, безусловно, отправятся в Кэймлин, как только выяснят, где ал’Тор находится на самом деле.

Это неплохая новость, ведь на дорогу от Кайриэна до Кэймлина уйдет месяц, а то и больше. Стало быть, можно не сомневаться, что посольство из Салидара доберется до Ранда первым. Там, в Салидаре, Илэйн хранила под матрацем рваную карту и каждый день отмечала на ней расстояние, которое, по ее прикидкам, должно было преодолеть посольство в Кэймлин.