— Сержантский опыт, господин лейтенант. Если человек хочет сохранить голову на плечах, ему надо понимать, когда держать рот на замке. Особенно когда он думает об офицерах Квартирмейстерства. Только вот… пример-то идет сверху, господин лейтенант.
Кеннет притормозил, расслабился, разжал стиснутые кулаки. Оглянулся через плечо и жестом подозвал десятников поближе:
— Андан, действительно существует устав Восточного Соединения?
— Да, господин лейтенант. Ублюдки имеют несколько собственных привилегий.
— А стоят ли их права выше устава Стражи?
— Нет. Такого не может быть.
Лейтенант кивнул и указал на приземистые конюшни.
— Ладно. Пока сидите тихо, и давайте устроим смотр этому нашему… пополнению.
Конюшни были построены под самой стеной. В Кехлорене всегда находилось с тридцать голов лошадей, поскольку крепость, хотя и находившаяся посреди Олекад, соединялась с сетью имперских дорог, а там кони выигрывали по сравнению с пешими. Кроме того, сама долина, охраняемая твердыней, была довольно велика, а потому возможность быстро отослать людей на противоположный ее конец приходилась кстати.
Кеннет знал, что бо́льшая часть здешних животных принадлежит к породе анвер, полукровок тягловых коней, привычных на равнинах, и горных пони, которых использовали на Севере веками. От коней из долин анверы унаследовали рост и выносливость, а от своих горных предков — густую шерсть, длинные гривы и устойчивость к холоду и невзгодам. И упрямство, приводившее к тому, что горцы чувствовали их родственными душами. Это была единственная порода лошадей, которую вессирийцы искренне любили.
И все же животным пришлось потесниться в конюшнях, уступая место людям. Когда открылись ворота, большинство стражников сидели или лежали в пустых загонах, уже устроившись на отдых. При виде входящих солдаты приподняли головы, глядя на прибывших с неприязнью, после чего начали неторопливо, словно неся на спине стофунтовую тяжесть, подниматься.
Кеннет стоял у входа и ждал, пока все встанут. Понятное дело, ни одна ладонь даже не трепыхнулась в салюте, и он услышал, как за его спиной Андан набирает в грудь воздух. Оборвал его взмахом руки, глядя лишь на Конюхов. Не было нужды спрашивать, сообщил ли им кто-нибудь, что их переводят в новый отряд, поскольку одетыми здесь были лишь несколько человек.
— Кто за вами присматривает, стражники? — бросил он вместо вступления.
Минуту стояла тишина.
— Как отданные на работы по крепости, мы подчиняемся Квартирмейстерству, — раздалось из тени.
— Выйди, солдат.
В проходе между загонами показался низкий, но сложенный будто бык стражник. В движениях его и взгляде было нечто, говорившее: он словно готовый к выстрелу арбалет.
— Имя и фамилия, стражник.
— Фенло Нур.
— Третья десятка восьмой, верно?
Кивок, взгляд исподлобья.
— Лейтенант лив-Даравит, шестая рота Шестого полка из Белендена. Отныне — ваша новая рота. Может, тебе кажется, что ты — на самом дне, но если ты еще раз забудешь о приветствии старшего по званию, то, я уверяю, станешь тосковать по конюшне. То же самое касается и остальных. Понятно?
Несколько десятков ладоней взметнулось в салюте. Одни быстрее, другие — медленнее. Кеннет кивнул и отдал честь, меряя людей взглядом. Молодые и старые, со шрамами, и совершеннейшие молокососы. И бунт в глазах каждого. Это хорошо. Их не сломили.
Кеннет почувствовал, как стоящий за его спиной Андан беспокойно переступает с ноги на ногу.
— Сейчас минует первая четверть, господин лейтенант.
— Знаю. Мы успеем, уверяю тебя.
Должно быть, что-то слышалось в его тоне, поскольку десятник отступил на шаг и замолчал.
— Скверно выглядите. — Кеннет покивал. — Полагаю, это результат духоты, но свежий воздух наверняка поправит ваше здоровье. Через час вы будете вне крепости, в лагере роты. Поскольку у Квартирмейстерства масса обязанностей, оно, полагаю, просто позабыло вам об этом сообщить, не говоря уже о том, чтобы выдать оружие и вещи. К счастью, один славный лейтенант пообещал, что все для вас приготовит. Собираться!
В конюшне началась суета. Это не было еще привычное военное движение, как у сработавшегося подразделения, но в несколько минут все оказались собраны и готовы в дорогу.
— Третья, выходим!
Несколько солдат выступили вперед, Фенло Нур поколебался, потом встал во главе. Кеннет кивнул: согласно рапорту, Нур был правой рукою исчезнувшего десятника.
— Вы идете первыми. Остальные — ты, ты, вы четверо и те вон — за ними. Потом вы…
Построить отряд в такой-сякой строй заняло несколько минут, и только теперь лейтенант заметил, чего не хватает.
— Где ваши плащи?
Солдаты молчали, некоторые опустили взгляд.
— Нур?
Мощный стражник поглядел на него с вызовом:
— Сегодня приказали их снять. Так, как раньше — оружие.
— Сегодня?
— Да.
— Понимаю. Видишь ту веревку? Бери ее с собой.
Поворачиваясь, Кеннет поймал взгляд Велергорфа. Старый десятник сохранял каменное лицо, но глаза его напоминали кусочки льда.
Дойти до склада заняло несколько минут, и к этому времени Кеннет был уверен, что любой, кто их видел, следит за ними с изрядным весельем. Если Квартирмейстерство желало развлечься за счет Конюхов и его роты, то наверняка постаралось, чтобы все остальные об этом знали.
В комнате за столом сидел тот же офицер, и, судя по кучке лежащих перед ним очиненных перьев, намеревался он в ближайшее время накропать восьмитомный эпос о войне с кочевниками. Кеннет остановился перед ним, отдал честь.
— Шестая рота за оружием и вещами для тридцати четырех человек.
Лейтенант из Квартирмейстерства поднял голову, смерил взглядом его и стоящих за дверью солдат, потом спокойно вынул из-под стола маленькую клепсидру.
— Четвертьчасовка, лейтенант. С момента вашего ухода я переворачивал ее уже дважды, через миг-другой — переверну в третий. Тогда у вас останется четверть часа, чтобы решить все вопросы, а этого времени слишком мало. Лучше всего будет, если вы придете завтра, где-то после полудня, хорошо? Не скажу точно, когда именно, но уж как-нибудь мы это решим. Эй! — Он вскочил со стула. — Что ты делаешь?
Кеннет же как раз подходил к дверям, за которыми, похоже, был склад. Внутри находилось восемь высоких полок, ничего особенного, несколько досок и стоек, сколоченных так, чтобы на них разместить порядком тяжелые вещи, а на каждой полке — связки стрел, дротики, копья, сундуки и ящики. Последняя полка тонула в тени, на ее верху, в добрых десяти футах над землею, виднелись большие узлы.
— Это — наши вещи? — спросил он спокойно, а офицер Квартирмейстерства выполнил такое движение, словно хотел вылезти из-за стола, но в последний миг отказался от этой мысли.
— Да.
— Где лестница?
На лице чиновника появилась улыбка.
— Увы, ее нет. Как раз забрали ремонтировать. — Улыбка сделалась шире. — Но завтра, полагаю, она будет у меня. Наверняка. А сегодня, думаю, не смогу вам помочь.
Кеннет отступил от двери, выпрямился, стряхнул пылинку с плаща.
— Нет ли возможности задержать закрытие склада?
— Никаких. — Офицер перевернул клепсидру и с театрально обеспокоенной физиономией указал на вытекающий песок. — Не знаю, как оно в Белендене или в других местах на западе гор, но здесь мы придерживаемся устава. Через четверть часа закрываемся.
— Понимаю. Однако прошу поверить, лейтенант без фамилии, что в Белендене мы тоже придерживаемся устава. Нур!
В дверях показался мощный стражник, неся на плече моток веревки.
— Последняя полка. Привяжи веревку к ножке, в самом низу. Второй конец подать за дверь. — Кеннет отдавал приказы, не спуская взгляда с квартирмейстера. У того на лице было такое выражение, словно он очутился в каком-то странном сне. — Чего ждете? Хватайте веревку и тяните! На три. Раз. Два. Три!
Рывок был сильным, раздался треск ломающегося дерева, последняя полка задрожала и наклонилась. Офицер Ублюдков заморгал, как будто только теперь поверил, что все происходит на самом деле.
— Еще! Раз. Два. Три!
Веревка застонала, а потом ослабла, а изнутри склада донесся приглушенный грохот.
Кеннет даже не оглянулся, чтобы проверить, что они натворили.
— Стражники, у вас меньше четверти часа, чтобы подобрать свои вещи, — бросил он в сторону дверей. — Если все тут сложено согласно уставу, я не сомневаюсь, что ваше оружие, плащи, палатки и сумки были упакованы отдельно и надлежащим образом описаны, а значит, достаточно найти соответствующий сверток. Чтобы избежать столпотворения, десятники Вархенн Велергорф и Андан-кейр-Треффер станут вам их подавать. — Он взглянул на сержантов — пришлось признать, что они хороши: ни у одного и мускул не дрогнул. — Двигаться!
Он подошел к столу и внимательно посмотрел на клепсидру. Маленькая игрушка из хрусталя и меди с песком, окрашенным ремесленником в темно-зеленый цвет. Наверняка стоила она с его месячное жалованье. Он поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза квартирмейстеру, который словно сделался меньше ростом.
— Да, господин лейтенант, вы здесь один среди почти четырех десятков безумцев, у многих за спиной — даже преступления. Но они не сражаются этим. — Кеннет ткнул в клепсидру, и та заколебалась опасно, чуть не упав со стола. — Они сражаются оружием, которое было у них отобрано. И как раз должны выйти за стены на боевое задание, поскольку шестая, о чем вы забыли, разбила лагерь снаружи и ждет нападения. Десятник Велергорф, как продвигается?