— На одну пятую.

— Но ведь это только потому, что ты нагрузила мне задние колеса камнями, иначе под моим весом сцепления не хватало, да?

Миссис Грегсон усмехнулась, припомнив свою хитрость.

— Тактика!

— А меня тогда дисквалифицировали. — ?Элис легонько пихнула ее в плечо. — ?И мои родители назвали тебя мошенницей.

— И лгуньей, — ?с гордостью добавила подруга. — ?Еще, помнится, упоминалось о «дурном влиянии».

Они полежали, обнявшись, обдумывая разговор.

— Я никогда так не считала, Джорджи, даже… даже после той поломки в Озерном краю, когда я чуть не схватила пневмонию. Если бы не ты, меня бы здесь не было.

— О да, не лежала бы ты, замерзшая и грязная, не расчесывала бы укусы вшей после месяцев недосыпа, самой рядовой из рядовых медкорпуса, сосланной чистить картошку во благо войны? Надеюсь, ты не забудешь меня в своих молитвах.

— Не забуду, Джорджи, — ?серьезно сказала Элис. — ?Ни за что не забуду.

Зря она дразнилась. Упустила на минуту из вида, что для Элис религия была совсем не шуточным делом.

— Ты о нем скучаешь? О мистере Грегсоне??—?спросила наконец Элис, робко и осторожно подбирая слова. — ?В такие вот времена?

Миссис Грегсон приподнялась на локте.

— Что все-таки сегодня стряслось, Элис? Дело ведь не в кухне? И не в том, хорошо ли мистер Грегсон грел мне постель. Ну же?—?у всех что ни день сердце разрывается. Я на той неделе потеряла одного, кто мне очень нравился. Рядового Хорнби. Паренек из Ланкашира, говор такой, словно у него твоя каша во рту. Когда я кончала смену, был в порядке, а когда вернулась…?—?Она не договорила. Не хотелось вcпоминать, в каком состоянии был мальчик.

— Он попросил, чтобы ему дали умереть, — ?выговорила Элис и спохватилась. Застыла. — ?Нет, не так. Просил меня убить его. Не такими словами, но имел в виду это.

Миссис Грегсон слышала такое не в первый раз. От испуганных мальчиков, изуродованных до неузнаваемости или понимающих, что умрут, как бы ни старались доктора. Ходили даже слухи, что кто-то из сиделок исполнял эти просьбы.

— И что ты ему сказала, Элис?

С громким скрипом отворилась дверь, в щель проснулась рука, повернула выключатель. Нехотя засветилась единственная лампочка без абажура.

Повернувшись взглянуть, кто их потревожил, миссис Грегсон не удержалась на матрасе и съехала на пол. Вскрикнула от удара:

— Боже! Прости, Элис, я хотела сказать?—?вот беда…

Наконец, подобрав ноги и подняв голову, она увидел Элизабет Челленджер, грозную матрону, стоявшую в дверях, подперши солидные бока.

— Пипери, Грегсон, чем это вы занимаетесь?

— Это я виновата, матрона…?—?начала мисс Пиппери.

— Мне показалось, что у меня в постели мышь, — ?перебила миссис Грегсон. — ?Я так боюсь мышей!

Матрона усмехнулась, представив, как миссис Грегсон спасается от маленького пушистого зверька.

— Ну это уже не моя забота. Вам приказано поступить в распоряжение старшего военврача.

Теперь миссис Грегсон во все глаза уставилась на матрону. Села по стойке смирно.

— Куда?

Та покачала головой.

— Понятия не имею. Куда бы то ни было, но отправитесь вы с майором Ватсоном.

3

Сержант Джеффри Шипоботтом ударил кулаком по двери офицерского блиндажа. Дождался приглушенного приказа входить, отодвинул газонепроницаемый занавес и нырнул в темную глубину. Капитан с карандашом в руке сидел над бумагами за простым столом. Его джек-рассел-терьер Сэсил лежал у ног, подозрительно поглядывая на пришельца. Лейтенант Меткалф валялся на койке и курил, примостив на груди маленький томик стихов в кожаном переплете.

Шипоботтом, не поднимая головы, подошел к капитану и неуклюже отсалютовал. Блиндаж был хорош: бревна, стальные пластины и мешки с песком, — ?но перекрытия не позволяли выпрямиться даже человеку среднего роста. А Шипоботтом был далеко не среднего. Строили, видимо, для уэльсцев, как пошутил, занимая жилье, лейтенант Меткалф.

— Что у вас, сержант??—?спросил капитан Робинсон де Гриффон.

Шипоботтом различил в его голосе колючее нетерпение, вовсе не свойственное капитану.

— Аэростат в воздухе, сэр.

Офицеры переглянулись, и Меткалф спустил ноги с койки. Аэростаты часто оказывались верными предвестниками артобстрела. А после обстрела начиналась атака на вражеские позиции.

— Сколько??—?спросил де Гриффон.

— Один, сэр.

— Далеко?

— Не скажу, сэр. Не близко. И пока не больно-то высоко.

— Шипоботтом, — ?нетерпеливо заявил Меткалф, — ?одна ласточка весны не делает. И одинокий шар?—?еще не артобстрел.

Перед вступлением артиллерии обычно запускалось не меньше четырех, на несколько миль друг от друга.

— Да, сэр. Но люди, знаете, спрашивают. Вдруг вы слыхали чего??—?Он стрельнул глазами на полевой телефон. — ?Это ж меняет дело.

Де Гриффон разглядывал стоящего перед ним рослого солдата. Шипоботтом, как большинство рядовых полка, прежде работал на ткацкой фабрике в Ланкашире. Он был выше и крепче земляков, кроме разве что капрала Платта, а нос-картошка наводил на мысль, что бо€льшая часть его солдатского жалованья не добиралась до родного дома.

— Сержант Шипоботтом, я скоро проведу смотр состава и оружия. Завтра, в полном снаряжении. После чего нас, насколько мне известно, отправят на заслуженный отдых. И я хочу, чтобы, видя нас на марше, люди спрашивали: «Кто эти справные ребята?» И чтоб им отвечали: «Парни из Ли».

— А если, — ?вклинился Меткалф, — ?кое-кто будет волочить ноги и бесчестить свой мундир, то не успеет размотать портянки, как получит полевое наказание номер один!

— Сэр…?—?поразился Шипоботтом.

Де Гриффон отмахнулся от него карандашом:

— Свободны. И еще, Шипоботтом, подвяжите этот газовый занавес?—?здесь дышать нечем.

Меткалф, уловив намек, встал и затушил сигарету. Когда Шипоботтом ушел, спросил:

— Еще чаю, сэр? Осталось немного сгущенного молока.

Де Гриффон кивнул и, дотянувшись, взъерошил шерсть собаке.

— Что такое с Шипоботтомом? Приплясывал, как на угольях.

Меткалф почистил и затопил печурку.

— Он в Каире, перед отплытием, ходил к гадалке. Говорят, она нагадала ему недоброе.

Де Гриффон откинулся на стуле и заложил руки за голову. Светлые волосы топорщились между пальцами. Пора бы подстричься. Растут, как пшеница в летний полдень.

— Она, пожалуй, решила, что его пошлют в Галлиполи. Не нужно быть ясновидящим, чтобы предсказать, что ждет попавших туда солдат.

Они на волосок проскочили мимо перевода в этот ад.

— Впрочем, такое и здесь может случиться. Как и с каждым из нас.

Цинизм этих слов был так необычен для капитана, что Меткалф решился спросить:

— Надеюсь, вы меня извините, сэр, но все ли с вами в порядке? Вы как будто не в себе.

Голубые глаза де Гриффона посветлели, обратясь на него, и Меткалф подумал, не переступил ли черту. Да, оба они офицеры, но Меткалф кончал начальную школу в Манчестере и говорил не многим грамотнее Шипоботтома. Лейтенант числился джентльменом?—?и ему следовало вести себя соответственно?—?пока идет война, но все знали, что его место среди благородных?—?временное. А вот капитан был голубых кровей.

Стул, стукнув, встал на все четыре ножки, и де Гриффон поднялся, в последний момент вспомнив, что надо пригнуться.

— Право? Я был резок с Шипоботтомом? Должен сказать, что не стал бы угрожать наказанием.

Меткалф неловко заерзал.

— Простите, сэр. Я просто поддерживал вас. Если позволил себе лишнее…

— Не суетитесь, — ?перебил капитан. — ?Вы ведь знаете моих родных, Меткалф?

— Лично не знаком, сэр.

— Да, конечно…

Родители Меткалфа держали большие хозяйственные магазины в Ли, Престоне и Салфорде. Они снабжали де Гриффонов товарами, но не были вхожи в их общество. Хотя здесь, напомнил себе Меткалф, они чаевничают почти как равные. Родители пришли бы в восторг.

— Не угостите ли папироской??—?попросил де Гриффон и, взяв у Меткалфа сигарету, прикурил от керосиновой лампы. Прошел к двери, выдохнув уголком губ, выпустил дым в резервную траншею.

Черная копоть ламповых фитилей, постоянное курение, не говоря уж о вони крысиной мочи и кислого запаха немытых тел, превращали атмосферу блиндажа в удушливый смрад. Де Гриффон не видел причин его усугублять.

Рысцой подбежал Сэсил, шлепнулся на пол под ногами. Капитан дружески толкнул его носком сапога, и пес принялся обрабатывать сапожную кожу зубами и когтями.

— Знаете, Берти… принц Уэльский как-то назвал мою мать «профессиональной красавицей». Королева Виктория находила ее взбалмошной, потому что мать, когда ей приходил такой каприз, вместе с мужчинами охотилась в Сандрингхэме. Тот еще характер у моей матушки. Она только недавно забросила стрельбу. Флитчем, где я вырос, был когда-то охотничьим поместьем наравне с Холкэмом, Малденом и Квиденхемом. Не бывали там?

— Нет, сэр.

Семья Меткалфов была не из тех, что заходят во дворцы вроде Флитчема с парадного входа.

Де Гриффон попыхивал сигаретой. Детские воспоминания смягчили его лицо, стерли подаренные войной морщины. Сейчас капитан выглядел так, как должен был, по мнению Меткалфа, выглядеть в мирное время: благовоспитанный молодой человек, хорош собой и уверен в привилегиях на поколения вперед.