Роберт Сальваторе

Забытые легенды: Рассказы

Впервые опубликовано в журнале «Dragon» № 152,

TSR, декабрь 1989

ПЕРВАЯ ЗАЗУБРИНА

Это мой первый опубликованный рассказ, созданный в ту головокружительную пору, когда я только-только стал профессиональным писателем и еще продолжал работать в сфере финансов на компанию, занимающуюся высокими технологиями. Первые два романа о Дзирте, «Магический кристалл» («The Crystal Shard») и «Серебряные стрелы» («Streams of Silver»), уже вышли и пользовались спросом, и я писал третью часть серии, когда представилась возможность подготовить рассказ для «Dragon». Разумеется, я согласился. (Мне нравился этот журнал и хотелось поработать с его редактором Барб Янг.) И я был начинающим автором, получившим наконец шанс выплеснуть наружу все эти истории. Честное слово, я писал и не мог остановиться!

Было и кое-что еще, в наибольшей степени определившее сюжет «Первой зазубрины». Наконец-то я смог сделать главным героем повествования Бренора, которого успел полюбить и который уходил все дальше на второй план в моих романах, уступая первенство Дзирту. Дополнительной приманкой для меня стала всегда приятная возможность подзадорить читателя. В конце «Серебряных стрел» Бренор вроде бы погибает, и этот рассказ (намеренно) выглядел как дань памяти нашему ушедшему другу.

Еще одна причина, подвигнувшая меня ступить на этот путь, заключалась в моем непреходящем восхищении культурой дворфов и языком кокни, которым я их наградил. В тот момент я читал Брайана Джейкса, любуясь тем, как он использует диалект, и, по правде говоря, мне захотелось поиграть. В этом рассказе у меня, несомненно, была такая возможность. Там кругом дворфы, они болтают, спорят, веселятся со своими сородичами — так, как могут одни лишь дворфы. Кроме того, основная мысль рассказа, озвученная почти в самом конце: честь превыше гнева. Тогда я этого не понимал, но именно она стала главным ключом к разгадке характера Бренора по мере развития саги о Дзирте, особенно когда дело дошло до договора в ущелье Гарумна, она логично объясняла, почему Бренор вынужден был подписать соглашение с королем Обальдом. Честь превыше гнева, практицизм превыше страсти — когда дело касается клана, вверенного его заботам. Перечитывая этот рассказ теперь, я поражаюсь, насколько же глубоко индивидуальные характеристики этих компаньонов из Миф-рил Халла запечатлелись в моем подсознании, раз они сумели остаться почти неизменными на протяжении более чем двух десятков лет.

* * * * *

— Все притащили? — спросил молодой коренастый дворф, оглаживая рукой еще лишенные растительности щеки и подбородок.

Два дворфа помладше, Хардрин и Йорик, кивнули и сбросили с плеч по большому мешку. Их поклажа с лязганьем ударилась о каменный пол, породив эхо в безмолвии глубинных пещер.

— Тихо вы! — рявкнул Фелдегар, четвертый член шайки. — Знал бы Гарумн — башки бы нам поотрывал.

— Когда закончим, он и так узнает, — отозвался коренастый Бренор, озорно подмигнув и разряжая улыбкой возникшую вдруг напряженность. — Давайте разбирать. Нечего терять время!

Хардрин и Йорик принялись рыться в мешках, набитых самым разным оружием и снаряжением.

— Добыли тебе пенную кружку, — гордо объявил Хардрин, подавая Бренору сверкающий щит.

— Отцовский! — Бренор рассмеялся, радуясь добыче и явному волнению своих младших кузенов.

Он надел на руку тяжелый щит, поднял свой новенький топор и, вдруг посерьезнев, подумал, а достоин ли он носить этот щит с изображением пенящейся кружки, символа клана Боевого Молота. Бренор уже перевалил за середину третьего десятилетия, почти вступив в пору взрослости, но, по правде говоря, при мысли о своей физиономии без единого намека на растительность он чувствовал себя ребенком. Он покраснел и отвернулся, пряча лицо.

— Четыре комплекта? — переспросил Фелдегар, разглядывая груду снаряжения. — Э, нет! Вы двое должны остаться. Малы еще для драки!

Хардрин и Йорик беспомощно взглянули на Бренора.

В словах Фелдегара был смысл, Бренор понимал это, но не мог не замечать унылые лица младших братьев, равно как и то, что этой парочке пришлось немало потрудиться, чтобы все они смогли оказаться тут.

— Пригодятся все четыре, — сказал он наконец.

Фелдегар метнул на него злой взгляд.

— Йорик идет с нами, — объявил Бренор, твердо глядя ему в глаза. — А вот для Хардрина у меня есть задание поважнее. — Он подмигнул младшему из четверки. — Дверь за нами надо будет закрыть и запереть, — пояснил он. — Нам нужен страж — проворный, чтобы быстро отворить ее, и бойкий на язык. Из нас лишь ты один настолько хитрый, что заговоришь зубы любому, кого может вдруг сюда занести. Как думаешь, справишься?

Хардрин кивнул со всем энтузиазмом, на какой только был способен, вновь чувствуя себя нужным, хотя и предпочел бы идти дальше.

Но Фелдегар не унимался.

— Йорик слишком молод, — раздраженно проворчал он.

— Ты так думаешь, не я, — парировал Бренор.

— Я здесь главный! — бросил Фелдегар.

— Бренор главный, — разом заявили Йорик и Хардрин.

Взгляд Фелдегара стал угрожающим.

— Его дедушка король, — пояснил Хардрин.

Фелдегар хлопнул себя по подбородку.

— Видели вот это? — вопросил он, указывая на пробивающуюся поросль на лице. — Усы! Я старший!

— Брось, ты не старше Бренора, — возразил Йорик. — И он Боевой Молот, второй в очереди на престол. А Боевые Молоты правят в Мифрил Халле!

— Этот туннель пока что ему не принадлежит, — криво усмехнулся Фелдегар. — Он не в Мифрил Халле, а под владениями Гарумна. И здесь главнее тот, у кого борода.

Бренор оставил без внимания это замечание, несмотря на очередное напоминание о его безбородости. Он понимал всю опасность и дерзость их затеи и не собирался позволить всему пойти прахом из-за споров о титуле, от которого в сражении мало проку.

— Ты прав, Фелдегар, — заключил он, к удивлению и огорчению Хардрина и Йорика. — В туннеле ты главный. Но, по моим расчетам, мы еще в Мифрил Халле, и здесь решаю я. Хардрин охраняет дверь, а Йорик идет.

Несмотря на браваду, Фелдегару хватило ума, чтобы пойти на попятный. Он мог сколько угодно фыркать, орать и выставлять напоказ свою бороду, но при этом знал, что против Бренора его не поддержит никто.

— Тогда давайте к делу, — проворчал он, откидывая железный засов с тяжелой каменной двери.

Бренор ухватился за железное дверное кольцо и мысленно вновь (причем уже не в первый раз) представил себе путь, на который собрался ступить. Из пяти взрослых дворфов, не так давно отправившихся обследовать этот туннель, возвратился лишь один, и от его рассказа побежали мурашки по спинам отважнейших воинов из клана Боевого Молота.

А теперь Бренор и его юные друзья, никто из которых не дорос еще до права числиться среди этих воинов, взвалили на себя задачу очистить туннель и отомстить за родичей.

Бренор подавил дрожь и потянул дверь на себя, выпустив наружу поток спертого воздуха. Перед ними зияла чернота. Дворфы с рождения жили под землей, туннели всегда были им родным домом, но этот все-таки казался темнее других, и его затхлый воздух тяжким грузом давил им на плечи.

Фелдегар вытащил из скобы на стене факел, свет которого едва ли мог рассеять бездонный мрак.

— Жди, пока мы не скроемся из виду, — велел он Хардрину, — потом закроешь дверь на засов! Три стука и еще два, значит, это мы. — Он собрался с духом и повел их внутрь.

Впервые Хардрин был действительно рад остаться.

* * * * *

Эхо донесло звук захлопнувшейся позади каменной двери, и свет факела показался совсем жалким. Они карабкались через валуны и спотыкались о куски породы, сталактиты свисали с низкого потолка, каменные подпорки заслоняли путь, и за каждым поворотом мерещились чудовища, готовые броситься на них.

Йорик нес изрядный запас факелов, но когда догорел второй и затеплился третий, решимость юных дворфов начала улетучиваться под тяжестью напряжения. Они отыскали плоский камень, на который можно было присесть, и устроили первый привал.

— Пропади оно все пропадом! — проворчал Фелдегар, потирая ушибленную ногу. — Три часа прошло, и никаких следов этой пакости! Я начинаю сомневаться, правду ли нам болтали.

— Значит, у тебя совсем ум за разум зашел, — заметил Йорик. — Чем сомневаться, вспомни про эттина, убившего четверых!

— Болтайте шепотом, — одернул их Бренор. — Если свет факела нас не выдаст, то уж звук ваших голосов — наверняка!

— Ба! — огрызнулся Фелдегар. — Да будь твой отец настоящим принцем, он бы сам спустился сюда и прикончил эту тварь!

Глаза Бренора опасно сузились. Но он покачал головой и отошел в сторонку, чтобы не ввязываться в ссору. Не здесь и не сейчас.

— Бангор и пообещал снести ему головы, — возразил Йорик. — Но только когда уйдут торговцы из Сетлстоуна, чтобы было время лучше подготовиться.

— И когда эттин уберется восвояси?

Будь они в родных галереях, это оскорбление стоило бы Фелдегару нескольких зубов, но Бренор оставил его без внимания. Он понимал, что его отец, Бангор, и король Гарумн были правы, запечатав туннель массивной дверью до поры, когда смогут в полную силу сразиться с существом. Всякий эттин — это грозный противник, двухголовый гигант, чувствующий себя в темноте даже лучше, чем дворф. Легкомыслие и поспешность тут ни к чему.