Томпсона считали человеком серым, невзрачным. При этом его кампании всегда проходили блестяще. Состоятельные избиратели Второго административного района относились к выборам олдерменов с безразличием, неприязненно воспринимая и городской совет, и Дамбу. Многие на протяжении двух сроков, так или иначе, поддерживали демократа Гантера, будучи республиканцами. Он был реформатором и был богат. Бедняки Второго административного района, склонявшиеся к демократам, и воротилы Дамбы не вызывали у Гантера симпатии. Томпсон рассудил, что вполне может рассчитывать на поддержку зажиточных жителей района, ведь сам был одним из них. Томпсон активно занялся работой по привлечению жителей Дамбы на свою сторону.
Он изо всех сил старался угодить посетителям всех 270 питейных заведений района, тратя по $175 в день на организацию выпивки. Он работал в афроамериканском гетто. В те дни темнокожее население голосовало за партию Линкольна. Нужно было суметь привлечь их к выборам. Томпсон наносил визиты и уверял — ему не все равно. Незавидная участь угнетенных людей возбудила чувство справедливости неугомонного парня.
Томпсон победил. За него проголосовали 2516 избирателей, за Гантера — 2113.
Кофлин и Кенна осыпали Томпсона лестными благодарственными словами и всевозможными почестями. Он проголосовал за передел границ, что гарантировало переход на второй срок. Томпсон не остался в долгу перед жителями Черного пояса: добился разрешения построить там первый городской парк развлечений.
Этот шаг принесет ему выгоду несколько позже.
В 1902 году он получил должность федерального комиссионера, со вторым по величине относительным множеством голосов [Относительное множество голосов — избирательный принцип, принятый в американской межоритарной системе голосования, при котором число голосов, поданных в пользу одного кандидата, превышает число голосов, поданных за любого другого.]. Позже Томпсон несколько отошел от дел.
Тем временем Большой Джим Колозимо добился успеха и разбогател. В 1905 году он добавил ресторан и два борделя к уже имеющимся у них с Викторией. Колозимо организовал прибыльную оптовую торговлю проститутками. Средний возраст девушек составлял 23–24 года. Они не задерживались в крупных борделях больше чем на пять лет. После уходили в мелкие бордели, затем — на улицы. Потребность в свежих поставках была стабильно высокой. Колозимо объединил усилия с Морисом Ван Бевером, элегантным сутенером, передвигавшимся в экипаже, управляемом кучером в цилиндре и ливрее с золотыми пуговицами.
Организованную ими систему обслуживания клиентов называли «кругом белых рабынь».
Эта сенсационная формулировка прикрывала страшную действительность. В первое десятилетие XX века газеты с мельчайшими подробностями муссировали, как порядочные на вид прохожие заманивали отравленным лимонадом пятнадцатилетних деревенских девушек, появлявшихся в городе. Они вели разговоры о браке, а в итоге девушки попадали в бордели, где их многократно насиловали (этот процесс назывался «введением»), избивали, не давая одеться. В бульварных газетах любили писать про бегло нацарапанные послания на обрывках бумаги, выброшенные из окна, когда никто не видит.
Социолог из Чикаго детально изучил вопрос и пришел к заключению, что зверства таких масштабов были редкими. Но даже то, что они вообще имели место, красноречиво говорит о бесчеловечности сутенеров. Подмешивание наркотиков в напитки, избиения и изнасилования были явными излишествами.
Большая часть проституток начинала деятельность исключительно из отчаяния. В 1913 году Уильям Баулер, сержант полиции Чикаго с тринадцатилетним стажем, четыре года прослуживший в Дамбе, дал показания следственной комиссии сената штата Иллинойс:
...— Сержант, будьте добры, назовите главную причину падения девушек?
— Нищета.
— Вы уверены?
— Естественно. Можно назвать с десяток разных причин, списать все на любовь к определенному виду одежды, грешить на несчастную любовь, свадьбы, разводы, греческие рестораны и кафе, и так далее. Однако, если присмотреться, становится ясно, дело просто в нищете.
Одна журналистка была вынуждена переехать в комнату с арендной платой $2 и устроиться на работу в универмаг. Девушка работала шесть дней в неделю, с понедельника по субботу с 08.15 до 18.35. На работе старалась незаметно облокачиваться на прилавок, потому что боль в ногах была невыносимой. Девушка пыталась выжить на $6 и 50 центов в неделю. Завтрака за 15 центов хватало на час, по истечении которого она снова чувствовала мучительный голод. То же касалось обеда, ценой от 14 до 17 центов, и ужина. По воскресеньям она считала недельные расходы. Даже с чаевыми в 15 центов ей не хватало 11 центов. «Чтобы как-то держаться на плаву, — писала она, — приходилось обходиться без ужина за 20 центов в воскресенье. Для бедной женщины питаться крекерами с молоком — дело обыденное. Хотелось купить газету, но денег не оставалось».
В таких условиях никого не нужно было усыплять и заманивать — сами шли. Проанализировав сведения, полученные из 805 страниц показаний и вещественных доказательств, следственная комиссия пришла к выводу, что «Бедность является основной причиной… проституции. К сожалению, не признавать это — значит врать себе».
Воспользовавшись ситуацией, Колозимо и Ван Бевер начали устанавливать первые связи с сутенерами в других городах: Нью-Йорке, Сент-Луисе и Милуоки. Между городами был налажен обмен проститутками. Это было грамотным бизнес-решением, гарантировавшим постоянные поступления в бордели новых девушек, каждую из которых можно было продать за $400.
Деньги текли рекой. Успех Колозимо привлек внимание мародеров из банды Black Hand, придерживавшихся одной и той же тактики. Преуспевающему итальянцу приходило письмо. В нем был контур руки, закрашенный черными чернилами. Рисунок мог быть дополнен изображениями черепа, костей, наложенных одна на другую в форме креста, собственно крестами, ножами. Требуемая сумма приводила в отчаяние. Не обходилось и без угроз семье, имуществу или всему сразу. Письмо могло быть выдержано в высоком слоге в лучших традициях Старого Света:
...«Достопочтимый мистер Сильвани! Смеем надеяться, наша скромная просьба не произведет слишком сильное впечатление. Если Вам дорога жизнь, будьте, пожалуйста, любезны прислать $2000. Покорнейше прошу оставить деньги у Вашей двери в течение четырех дней. Даем честное слово, от Вашей семьи не останется ни следа, если денег в условленном месте не окажется. На этом откланиваемся».
Но чаще угрозы были прямыми и неприкрытыми, учитывающими все возможные последствия, которые могут наступить для жертвы:
...«У вас водятся деньги. Мне нужнa $1000. Положите эту сумму купюрами $100 в конверт под тротуарную доску на северо-восточном углу 69-й улицы и Юклид-авеню сегодня вечером. Если оставите деньги в указанном месте, будете жить. Если нет, умрете. Если обратитесь в полицию, я убью вас, когда освобожусь. Полиция может спасти ваши деньги, но не спасет жизнь».
Еще одно письмо от Black Hand заканчивалось следующими словами: «Даже если уедете из города, вам не избежать самой жестокой мести». Некоторые смельчаки игнорировали письма от Black Hand. Это, как правило, приводило к разрушению жилищ и предприятий и массовым убийствам. В какой-то момент письма от Black Hand приобрели особый вес, отношение к ним начало меняться. По разным показаниям, от сорока до шестидесяти независимых банд, выдававших себя за банду Black Hand, за тридцать лет убили в США свыше четырехсот человек.
Так продолжалось, пока федеральные власти не догадались внести поправки в закон о неприкосновенности почтовых вложений.
Большая часть жертв копила деньги честным путем — усердно работая и экономя. У них не было возможности дать отпор, но встречались исключения. Колозимо, например, совершенно спокойно убивал членов банды Black Hand, осмеливавшихся угрожать. Тем не менее отсутствие целостности, анонимность и вездесущность банды Black Hand делало любые попытки противостоять бессмысленными. Нельзя убить того, чье местоположение неизвестно. Колозимо делал все, что в его силах: устанавливал различные ловушки, одного рэкетира пристрелил лично, а за другим послал людей, вооруженных дробовиками. В 1909 году он был вынужден обратиться за помощью.
У жены Колозимо был двоюродный брат по имени Джон Торрио, живший в Бруклине, влиятельный и обладавший дурной славой. Газеты звали его Маленьким Джоном и Кошмарным Джоном. Оба прозвища были ему к лицу, но, кроме газет, нигде не использовались. Торрио был слишком прямолинеен и груб, что исключало возможность фамильярничать, раздавая клички. Изредка его называли Джей Ти по первым буквам имени и фамилии. По прибытии в Чикаго Торрио быстро и эффективно решил проблему Колозимо с бандой Black Hand.
У Колозимо требовали $25 000. Когда Колозимо проигнорировал рэкетиров, сумма выросла вдвое. Торрио вступил в переговоры и сделал вид, что принимает условия. Передача денег должна была произойти в полночь, под мостом у железной дороги. На место прибыл экипаж, в котором вместе с Торрио было двое головорезов Колозимо, Джои д’Андреа и Мак Фитцпатрик. Из тени вышли бандиты из Black Hand. Стрелок Торрио открыл огонь, убил двоих и смертельно ранил третьего. Его сил хватило, чтобы попросить полицию передать его «другу», Большому Джиму, прийти попрощаться. Бандит обозвал Колозимо Чертовым предателем. Коллегия присяжных при коронере заключила, что троих нарушителей убил уже привычный и ожидаемый неизвестный.
