— Это ты снимала? — поинтересовалась Грейс, наклоняясь поближе, чтобы рассмотреть один из снимков: Майя обеими руками обнимает какую-то девчонку и целует ее в щеку, а та улыбается, зажмурив глаза от удовольствия.

Майя оглянулась.

— Ага, — подтвердила она. — Это моя подруга Клер.

— Миленькая, — сказала Грейс. — Похожа на фею Динь-Динь.

— Я имею в виду, моя девушка, — помолчав, прибавила Майя. — Не школьная подружка.

— Я так и поняла, — кивнула Грейс. Видимо, Майя проверяет свою новообретенную родственницу на предмет гомофобии, догадалась она. — Подруга. Твоя девушка. Давно встречаетесь?

— Почти полгода. — Произнеся это, Майя впервые заметно расслабилась, перестав походить на лабораторную крысу в клетке, ожидающую своей участи. — Она потрясающая. Мы познакомились в католической школе.

— Ты католичка?

— Неа. — Майя плюхнулась на кровать и нажала большим пальцем на фото Клер, сплющив ее нос. — Просто это лучшая частная школа в округе, поэтому родители нас с Лорен туда и засунули. Мы там самые большие грешницы, и это круто.

Грейс присела на краешек кровати, продолжая рассматривать фотографии. Передержанные изображения роз, молитвенно сложенные руки, селфи Майи и Клер.

— Значит, вы с Лорен ненавидите друг друга?

— Ты про Ненаглядную Рыжую Деточку?

Ответ очевиден.

Майя перевернулась на спину и теперь смотрела на Грейс снизу вверх.

— Ну а у тебя сводных братьев-сестер нет?

— Нет. — Пуховое одеяло Майи грело ей ногу; мягкая материя напомнила бесконечные дни и ночи после расставания с Персик, которые она провела в постели, кутаясь в простыни и покрывала, словно ища в них защиты.

— Чего загрустила? — Майя склонила голову набок. С этого ракурса она чем-то была похожа на попугая.

— Потому что… расти единственным ребенком — отстой, — ответила Грейс, скрыв свои чувства.

Майя со стоном перекатилась на другую половину кровати.

— Мою сестрицу не хочешь забрать? Отдаю со скидкой.

— Ты уже второй раз мне ее предлагаешь. Лорен такой монстр? — Грейс вдруг поняла, что среди многочисленных снимков на стене нет ни одной фотографии Майиной семьи.

— Не то чтобы монстр, просто бесит. Знаешь, в каждом классе обязательно найдется умник, который готов ответить на все вопросы и которого училка всегда оставляет за старшего, когда выходит за дверь. — Майя выгнула спину; теперь она опять смотрела на Грейс снизу вверх. — Лорен именно такая.

— Наверное, весело с ней жить, — хмыкнула Грейс.

Майя улыбнулась.

— Вижу, мы обе унаследовали ген сарказма. Отлично. — Вздохнув, она приняла сидячее положение. — Родители моего юмора не понимают. С этим у них сложно.

— Гм, раз уж речь зашла о наследстве… — начала Грейс, и Майя вдруг замерла, точно насторожившийся олень. — Я, конечно, не про деньги и все такое. В общем, я хочу найти нашу биологическую мать.

Майя с шумным вздохом рухнула обратно на спину.

— Уф-ф. Ну, желаю удачи.

— А ты не хотела бы ее увидеть?

Майя перевернулась на бок так, что оказалась лицом к лицу с сестрой. В ней определенно было целое море энергии. Может, нервничает? — предположила Грейс.

— Послушай, — промолвила Майя, — мы с тобой в одной лодке, это понятно. Так или иначе, но она нас отдала. Бросила. Как муха или кукушка. С какой стати мне разыскивать женщину, которой я на фиг не нужна?

— Ты не знаешь этого наверняка! — воскликнула Грейс с невольной пылкостью. Внезапно в комнате стало жарко. — Что, если она была совсем молода или напугана? Что, если родители заставили ее расстаться с нами?

— Хорошо, тогда почему же она сама нас не нашла? — спросила Майя, и Грейс почувствовала, что ответа на свой вопрос она не ждет. — Нет, лично я — пас.

— Возможно, не хотела нас огорчать или…

— Слушай, Грейс, если тебе охота ее искать, пожалуйста, но я в этом не участвую. Все, чего я хочу, — закончить школу, съехать отсюда, перебраться в Нью-Йорк вместе с Клер и начать жить собственной жизнью. Возвращаться в прошлое мне не интересно.

Грейс сразу поняла, что Майя злится — злится на родную мать, и, стало быть, рассказать ей о Персик Грейс никогда не сможет.

— А подружиться — зачетная идея, — продолжала Майя. Грейс представила, какое у нее сейчас должно быть выражение лица, если сестра сочла необходимым прибавить эту фразу. — Ты вроде нормальная девчонка, родители у тебя тоже ничего, ну и если мне когда-нибудь потребуется переливание крови или донорская почка, неплохо бы иметь твой номер в списке контактов. — Губы Майи дрогнули в улыбке. — И наоборот, разумеется, хотя при виде шприцев я постоянно шлепаюсь в обморок.

Грейс кивнула. Как быть дальше? Уговаривать эту малознакомую девушку вместе с ней искать ветра в поле?

— Ладно, — сказала она. — Я тебя поняла.

— Правда? — Майя обняла подушку. — И всего-то! А Лорен бы ныла и ныла, пока не выцарапала бы из меня «да».

— Тонкости отношений между сестрами. Дай мне время, я тоже научусь.

— Зато брата отыскать я бы хотела, — призналась Майя.

Грейс кивнула. Она никому не говорила (и не собиралась говорить) о мучивших ее ночных кошмарах: будто бы новые родители отказались от Персик и она пропала, бесследно затерялась в системе, сети которой опутали Хоакина. Не упоминая об этом и теперь, Грейс выудила из кармана телефон.

— На прошлой неделе я разговаривала с его социальным инспектором. Родители помогли мне связаться с этой женщиной, и она сказала, что мы можем написать Хоакину по электронной почте.

— Вот как? — Майя отложила подушку, наклонилась вперед. — А при чем тут социальный инспектор?

— При том, что… — Грейс поерзала; одеяло перестало быть мягким. — В общем, его никто не усыновил. Какое-то время он жил недалеко отсюда, но с тех пор сменил много разных семей.

Глаза Майи расширились, и Грейс наконец разглядела в ней потенциал младшей сестры. Представила, как Майя ходит за ней по пятам, раздражает, дергает за волосы и без разрешения берет одежду. Она не стала рассказывать, скольких людей пришлось обзвонить в попытках отыскать семнадцатилетней давности след из хлебных крошек, большую часть которых сдуло ветром — вместе с Хоакином. Грейс умолчала о том, что некоторые вели себя грубо, а некоторые оказывали такую неоценимую помощь, что у нее сжималось сердце, что семейное древо Хоакина обросло слишком большим количеством корявых ветвей, но при этом не имело корней, без которых не обойтись в бурю.

— Надо обязательно ему написать. Прямо сейчас! — от возбуждения Майя швырнула в Грейс подушку. — Только давай ты сама, ладно? У тебя хорошо получаются письма типа «Привет, мы вроде как семья».

— Этот предмет я выбрала в девятом классе, — сказала Грейс и улыбнулась, когда Майя засмеялась, оценив шутку.

Так, собственно, и получилось, что Грейс начала составлять еще одно письмо своему ближайшему родственнику, которого никогда не видела.

...

Привет, Хоакин.

Ты меня не знаешь, но, кажется, мы родня. Твой социальный инспектор разрешила написать тебе. Недавно мы с девушкой по имени Майя выяснили, что являемся биологическими сестрами. Нас обеих удочерили в детстве, а встретились мы только сейчас. Нарыли кое-какую информацию и узнали, что ты, по всей вероятности, — наш брат.

Не хотел бы ты познакомиться с нами? Мы живем примерно в часе езды друг от друга, так что можем встретиться в любом удобном для тебя месте.

С наилучшими пожеланиями,

Грейс и Майя

— «С наилучшими пожеланиями?» — фыркнула Майя, прочитав текст. — Серьезно?

— Звучит дружелюбно и без фамильярности, — пожала плечами Грейс.

— Дружелюбно и без фамильярности? — повторила Майя. — Ого. Ладно.

— И все-таки как это — жить в семье, где все рыжие? — попыталась сменить тему Грейс.

Майя издала короткий смешок.

— Портретную галерею на стене видела? — спросила она и пропела: — «Этот предмет не похож на другие…» [Песенка из популярной детской передачи «Улица Сезам». Звучит в обучающей игре «Найди отличия».]

— Родителей твоя ориентация не смущает? — Грейс внезапно ощутила желание защитить сестру — то же, что испытывала в отношении Персик.

— Издеваешься? Для них это предмет гордости. Да они вступили в РСДЛГ раньше, чем я успела признаться в том, что я лесбиянка. Прикинь, папа собирался пойти со мной на гей-парад.

Грейс невольно хихикнула, почувствовав странное облегчение от того, что дома Майе не пришлось столкнуться с жестким неприятием ее гомосексуальности.

— Так это же здорово, да? Поддержка семьи то есть.

— Не просто здорово, а… — Впервые за время их общения Майя не могла подобрать слов. — Ну да, здорово, — подытожила она, и Грейс решила не приставать с дальнейшими расспросами.

Девушки обменялись телефонами, послушали музыку (по выбору Майи), поболтали о Клер. И хорошо, что Грейс решила не рассказывать сестре про Макса и Персик: все равно Майя не давала ей и словечка вставить. Позже, усевшись в автомобиль, Грейс даже порадовалась относительной тишине, царившей в салоне родительской «тойоты-камри» (скрип тормозов не в счет).

— Итак? — спустя минуту хлопнул в ладоши отец. — Плюсы и минусы?

Грейс застонала. В ее семье «Плюсы и минусы» были чем-то вроде ежевечернего подведения итогов: каждому полагалось рассказать, что хорошего и плохого произошло у него за день. Игра прекратилась после того, как Грейс объявила о своей беременности («минус»).