— Вот именно, — пробурчал он.

— Мне очень жаль. Хотелось бы мне помочь тебе в поисках вашего фамильного сокровища, — сказала она искренне и вздохнула.

— Вот и расскажи, куда ты его дела, — предложил он, не сдавая позиций.

Девушка грустно заметила:

— Я не знаю, где оно.

— Мое предложение по-прежнему остается в силе. Ты выгадаешь от этого больше, чем если продашь его по кусочкам, пойми. Кажется, я сказал тебе достаточно, чтобы ты приняла единственно верное решение.

И Гейб одним глотком допил шампанское.

Глядя на его пальцы, сжимающие бокал, Сара невольно вспомнила страстные ночи, когда эти руки ласкали ее тело. И... поморщилась от горечи воспоминаний. Он умел возбудить женщину — одним поцелуем, одним прикосновением.

Взяв себя в руки, Сара произнесла:

— Прости, но я ничем не могу помочь тебе. Я ухожу, — тихо проговорила она, не желая больше выслушивать обвинений в свой адрес.

— Ты никуда не пойдешь, — решительно заявил он. И попробовала бы она его ослушаться!

Напряжение внутри нее возрастало. Во рту внезапно пересохло.

— Но... ты не можешь держать меня здесь против моей воли...

— Ты останешься здесь! — рявкнул он, и его глаза гневно сверкнули.

— Но это же похищение, — пролепетала Сара, находясь в полуобморочном состоянии.

— Ничуть. Признаешься в краже и отдашь ожерелье, иди, куда глаза глядят.

Кажется, ей сейчас станет дурно.

— Не думаю, что илларийцам придется по вкусу твое поведение, равно как и твоему брату Алексу. — Это был ее последний аргумент.

— Они ничего не узнают раньше срока, поверь. — И он рассмеялся так, что мороз прошел по ее телу.

Не успела она ничего ответить, как он склонился и поцеловал ее. Его губы просили ответа, который она не осмелилась бы ему дать. Однако предательское тело не повиновалось приказам разума.

А Гейб... Гейб тоже прекрасно понял ее состояние. Он слишком хорошо знал эту девушку и поэтому мог легко распознать признаки возникшего в ней желания. Как блестят ее глаза, как учащается дыхание.

И в ответ, как он ни контролировал себя, его собственное тело отреагировало наиболее адекватным образом.

Поцелуй грозил затянуться надолго. И в этом таилась главная опасность. Что-то гневно пробормотав, он расцепил объятия и шагнул подальше от этой соблазнительницы, чьи щеки предательски горели, а глаза сверкали, как у кошки в темноте.

— Ну и что ты хотел этим доказать? — отдышавшись, выговорила она.

— Не отталкивай свою судьбу сама, — проговорил он жестко. — Здесь ты в полной моей власти, Сара.

Она пожала плечами и отвернулась, чтобы уйти. Но он поймал ее за руку.

— С тобой все в порядке? — спросил он, но она не ответила. — Отвечай мне, Сара! — И он сжал ее руку чуть сильнее.

Когда она сморщилась, он ослабил хватку, но все же не отпустил. Адреналин бежал в крови, и девушка вся напряглась, мечтая сбежать побыстрее от этого страшного человека.

Металлический блеск в его глазах подсказывал ей, что он знает все ее желания наперечет. Она все равно не в силах его победить, как бы ни сопротивлялась.

— Ну же, попробуй сбежать, — предложил он мягко.

Ее напряжение только возросло.

— И попробую, — с вызовом ответила она.

— Никто и не будет тебя удерживать. — В его голосе послышались издевательские нотки. — Только скажи правду.

— Но ты же не хочешь слушать правду! — Девушка вышла из себя.

Он усмехнулся.

Господи, да он же играет с ней, как кот с мышью! Она в его власти, легкая добыча! Что хочет с ней сделает! И некому ей помочь!

— Ладно. Тогда, чтобы добиться признания, которое ты хочешь услышать, тебе придется замучить меня до смерти. Ибо другой правды все равно нет.

Гейб стоял перед ней и усмехался.

— О боже! — простонала она, не в силах больше мириться с положением узницы. — И как только такое тебе в голову пришло? Ты ведь современный человек, а не какой-то средневековый деспот, практикующий пытки... А?

— Я не собираюсь тебя убивать, — успокоил он девушку. — Я всего лишь убеждаю тебя признаться. А в ответ ты получишь свободу.

— Хотелось бы, — пробормотала она, чувствуя, что нервы ее на пределе. — Но я, правда, ничего не знаю о пропаже ожерелья. Почему ты мне не веришь?

Все безнадежно.

— Значит, так. Не деньгами и не пытками, так попробуем убедить тебя другими методами, — задумчиво пробормотал он и хитро улыбнулся.

Ага, кажется, он собирается соблазнить ее! Этого еще не хватало! Вот почему он ее поцеловал!

Сара была настолько возмущена, что не задумываясь плеснула обидчику в лицо остатки шампанского из своего бокала.

Такого он от нее явно не ожидал и несколько секунд стоял неподвижно. Наконец он вынул платок из кармана, утерся и, бросив его в огонь камина, обворожительно улыбнулся Саре. Ее сердце сжалось от предчувствия беды.

— Меня забавляет разница между твоей элегантной внешностью леди и поведением служанки, — сказал он.

Этого она стерпеть не могла:

— Можешь оскорблять кого угодно, только не меня?!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Гейб сжал кулаки. Сара растерялась: то ли ему хочется ее ударить, то ли... задушить в объятиях. Как бы там ни было, обещал он или не обещал устроить ей пытки, а для Сары они уже начались.

— Гейб, не надо притворяться, будто хочешь меня. Я прекрасно понимаю твои намерения. Не надо прибегать к столь изощренным методам.

— Чувствую, я тебя не на шутку задел, — проговорил он задумчиво.

Еще как задел! Ей их разговор уже начал надоедать. Совершенно абсурдная ситуация!

— Ну, с меня хватит! Я ухожу, — Сара повернулась, но он остановил ее.

— Никуда ты не пойдешь.

Какую власть он имеет над ней! И как она ненавидит себя за это. Стоило ему что-то сказать, а она уже готова подчиниться. Никакой силы воли!

С изрядной долей горечи в голосе она произнесла:

— Знаешь, если бы я и правда была воришкой, то меня бы заинтересовали деньги, которые ты предложил за ожерелье.

— А вдруг ты решила продать его подороже? — холодно отозвался он. — Но тебе не удалась твоя афера. Моих денег тебе не видать как своих ушей. За ожерелье ты тоже денег не выручишь, я уже предупредил.

— Глупо с твоей стороны так думать обо мне, — возразила она гневно. — Гейб, пойми. Держать меня здесь под замком — совершеннейшая нелепость и напрасная трата времени, как для меня, так и для тебя. Это ничего тебе не даст. Хуже того, ты ничего не узнаешь о настоящем воре! Не веди себя как средневековый тиран! Или ты что, наслаждаешься своей местью?

Гейб пожал плечами.

— Мстить я тебе не собираюсь, — ответил он и снова налил себе шампанского. Его лицо было абсолютно бесстрастным.

Сара воспрянула духом. Может, его планы на самом деле не имеют ничего общего с ожерельем? А что, если ожерелье только предлог побыть с ней вдвоем?

— Отпусти меня. Я никому ничего не скажу, обещаю, — попросила она.

— А и рассказывать не о чем, ведь ничего не случилось, Сара, — цинично произнес он. — И не смотри на меня невинными глазами, полными страха и надежды. Я и правда не намерен тебя пытать или запирать в замке навсегда.

— Тогда... что тебе от меня нужно? — теряя терпение, воскликнула Сара.

Он передал ей бокал с шампанским. Их пальцы снова соприкоснулись.

— Мы с тобой договоримся. Если ты действительно не имеешь никакого отношения к пропаже ожерелья, то ты можешь подсказать, как его найти. Например, ты можешь вспомнить какую-нибудь важную деталь того дня, которая ускользнула от нас. Ты ведь была последней, кто его брал и видел. Кроме Марии, конечно. Но служанка не в счет, как мы уже выяснили.

Итак... Гейб собирался и дальше играть с ней. И не у кого просить защиты. Хотя его последнее предложение содержало в себе больше смысла.

Может, он решил, что ей стоит доверять? Кто разгадает его замыслы? Тем более что по его каменному лицу ничего не скажешь.

— Я не... — начала, было, она, но Гейб ее перебил:

— Только дай мне ответ, Сара.

— Так значит, выбора у меня все же нет?

— Вот именно, — подтвердил он.

— В таком случае, лучше быть пленницей, чем притворяться, будто я помогаю тебе, выдумывая не существовавшие подробности того дня, — сказала она весьма саркастично. — По крайней мере, так будет честно. Любопытно, что произойдет по истечении недели, когда выяснится, что я ничем не могу быть тебе полезной?

— Ты уедешь и вернешься к своей работе.

Как бы не так! У нее теперь нет приличной работы. И все из-за него! Однако Саре пришлось взять себя в руки.

— Хорошо. Договорились.

Гейб поднял бокал и процедил:

— За то, чтобы ты вспомнила.

Но и Сара не осталась в долгу:

— За правду!

— Вот именно. — Гейб передернул плечами. — Я всегда пью за правду, как бы тяжело ни было ее принять.

Шампанское хоть как-то облегчало ее душевные страдания. Любопытно, почему Гейб выбрал именно это вино? Да потому, что он был циничным ублюдком, не иначе, догадалась девушка. Шампанское — вино любви и праздников, а он решил сыграть на контрасте.

— Знаешь, если не возражаешь, я бы поужинала в своей комнате. Я устала с дороги, и мне не до светских церемоний.

Гейб саркастично приподнял бровь.

— И тебе не жаль будет пропустить такой замечательный вечер? В кои-то веки мы с тобой встретились. А главное, ужин уже готов, так что можешь присоединиться. Надолго не задержу.

Девушка побледнела. Еще бы: она тут же вспомнила, что он частенько так говорил в прошлые времена, после чего они обычно занимались любовью...

И он это тоже наверняка помнил. А здесь она была в полной его власти.

Сара гордо выпрямилась. Не успеет он и опомниться, как она соберет свои вещи и сбежит от него. Дайте только время!

А пока что они прошли в гостиную. Как и кабинет, огромная гостиная была оформлена в темно-золотых тонах. Окна на ночь закрывались тяжелыми атласными занавесками. Картина на одной из стен привлекла внимание Сары. На ней был изображен далекий предок Гейба. Поразительное сходство! Те же глаза, губы, тот же бескомпромиссный взгляд, те же сила и власть, исходящие от его облика.

Гейб усадил ее за стол, а Вебстер принес им первое блюдо: овощи и сырный пирог с божественным запахом. Затем на столе появился салат из свежих помидоров и оливковое масло.

Сара решила оставаться официально-вежливой, поэтому заметила:

— Какая восхитительная комната. Несмотря на свои большие размеры, она очень уютная.

Когда слуга вышел из комнаты, Гейб ответил:

— Кабинет и эта комната остались в том же самом состоянии с тех пор, как в них жили мои дедушка и бабушка. Существует и другая гостиная, с более массивным столом, но я не сомневался, что тебе больше понравится здесь. Тут, безусловно, более интимная обстановка.

Последние слова напрягли Сару, однако она решила сделать вид, что не поняла его намеков, и продолжила в выбранном ею официально-вежливом духе.

— Я рада, что замок никак не пострадал во время гражданской войны.

Гейб нахмурился.

— Тебе стоит подумать прежде всего о том, в каком стиле все же выполнить новый дизайн. Позволь подсказать тебе одну идею: этот замок всегда использовался как охотничий домик. По крайней мере, так было при тиране.

— Ты никогда не называешь его ни по имени, ни по фамилии, — задумчиво проговорила она.

— Его фамилия была точно такой же, как моя, — Консидайн, — сухо отрезал Гейб.

— Какое совпадение! — сухо отозвалась Сара.

— Никаких совпадений. Он был моим дальним родственником.

Девушка нахмурилась.

— Но разве не по его вине погибли твои дедушка и бабушка.

— Представь себе: нет ссор более жестоких, чем внутрисемейные, — отозвался он с убийственной холодностью. — Илларийцы дали ему прозвище — Беспощадный волк. Он ведь преследовал законных правителей, мучил и убивал невинных людей.

Казалось, эти слова дались ему с трудом. Очевидно, он до сих пор переживал смерть своих родственников.

— Мне так жаль, — тихо проговорила Сара, невольно накрывая своей ладонью его руку.

— Война никогда не бывает хорошим делом, а гражданская война — самая жестокая из всех, — хмуро проговорил Гейб.

Раз уж их разговор принял столь странный оборот, ей пришлось продолжить:

— А... где находился твой отец в то время?

— На Южном полюсе, — ответил Гейб, потягивая вино. — Он был ученым и отправился на Южный полюс вместе с экспедицией. Когда же вернулся, в стране уже свирепствовала тирания. Но он никогда не забывал про родную Илларию.

— Неудивительно, что местные жители так любят твоего кузена, — понимающе кивнула девушка. — Я смотрела новости про вашу страну. Видела церемонию коронации, это было великолепное и потрясающее зрелище.

— Да. Алекс вернул долину к жизни.

— Это он попросил тебя приехать сюда? — спросила Сара.

Удивительно! Они вели разговор, как будто оба находились на светском рауте, как будто между ними не произошло никакой размолвки, как будто она не узница в этом замке.

— Я когда-то считал, что илларийцы и сами справятся со всеми трудностями, однако Алекс убедил меня в том, что им нужна моя помощь, — сказал он, проклиная себя за жесткие нотки, которые невольно промелькнули в его словах.

Девушка кивнула и внимательно посмотрела на него. Их глаза снова встретились, и ей пришлось отвести взгляд, иначе она опять бы покраснела. Ах, как ее притягивал его взгляд!

Ее ресницы опустились, напомнив ему о том, какой же красивой она была, когда мирно спала на его груди после бурных любовных игр.

Некоторое время они сидели молча.

— Морить себя голодом — не слишком блестящая идея, — произнес, наконец, Гейб, заметив, что Сара не притронулась к еде.

Сердце ее сжалось от горечи и гнева. Есть она не могла. Однако если она будет только пить, то так можно и опьянеть, а это ей ни к чему.

— Ничего, не умру. Кроме того, похудеть мне не помешает, — заявила она с иронией. — Когда мы виделись с тобой в последний раз, я весила ровно столько же. Непорядок.

«Когда мы виделись с тобой в последний раз» — эта фраза вызвала в обоих ненужные воспоминания. Хотя и приятные, нет спору.

Впрочем... смотря, что вспоминать. Ведь, помнится, он выгнал ее тогда с глаз долой. Даже не стал ее выслушивать. Тот день никак не назовешь приятным воспоминанием.

Тогда она впервые поняла, что за маской благородства скрывается тиран и властолюбец. Именно таким он был и сейчас.

Сару охватила паника. Да ей бежать надо от него, а не мечтам предаваться!

— Ну, худеть и морить себя голодом — две разные вещи, не находишь? — заметил Гейб.

— Не волнуйся, со мной все в порядке, — произнесла она автоматически.

Конечно, если не считать стресса и шока, который она пережила за последний год, скрываясь от журналистов, достававших ее везде, где бы она ни появлялась. А все из-за него!

Гейб за это время, впрочем, тоже не потолстел. Напротив. Черты его лица заострились. Едва ли от переживаний. Он наверняка о ней даже не вспоминал.

— Непохоже, — покачал он головой. — Ты выглядишь какой-то изможденной.

— Из-за перелета через всю Европу. Ерунда. Отосплюсь, и все будет нормально, — объяснила она, надеясь, что это тема закрыта.

В его глазах появились искорки смеха.

— Ты всегда умела дать отпор врагу, — насмешливо произнес он.

Она невольно задержала дыхание. Его улыбка всегда действовала на нее безотказно. Недаром она поверила ему и согласилась выйти за него замуж.

При этой мысли Сара нахмурилась.

— Что случилось? — увидев ее помрачневшее лицо, поинтересовался Гейб.

Так она ему и сказала! Гордость у нее еще осталась!

— Мне жаль, что сегодня я плохая собеседница. — Сара заставила себя улыбнуться. — Но я же говорила, что устала.

— А ты поешь, сил и прибавится. В крайнем случае, хуже не будет, — посоветовал он.

Трудно сказать, шутил он или нет, но Сара не почувствовала себя лучше. Едва ли он заботится о ней. Скорее уж, о себе. Чтобы выпытать у нее секрет, пленница должна остаться в живых, хотя бы на некоторый срок.

— Тогда, может, кофе? — предложил он.

— Нет, спасибо.

Они снова немного помолчали, потом, когда он понял, что больше не вытянет из нее ни слова, сказал:

— Идем, провожу тебя в твою комнату.

Только она открыла рот, чтобы отказаться от столь милостивого предложения, как он объяснил:

— Замок очень большой. И для тех, кто не знает его, он становится лабиринтом. Ты можешь заблудиться в первый же день. Лучше мы эту забаву оставим на потом.

Сара выдохнула. Нет, ну каков наглец! Не дал ей свободного времени на исследование замка. Догадался, наверное, что она попытается найти выход отсюда.

Выйдя в коридор, Сара сменила тему:

— Прости мое невежество... но... Все замки внутри такие же, как этот? Похожие на крысиные норы?

— Если их не перестраивали в двадцатом веке, то да, — кивнул он.

Сара почувствовала легкое головокружение. Выпитое шампанское давало о себе знать. Видимо заметив, что ее слегка шатает, Гейб взял ее под руку и продолжил рассказ о замке:

— «Волчье логово» строили несколько сотен лет подряд, поэтому здесь такая мешанина стилей. Мои предки не заботились о чистоте стиля или удобстве. Они хотели построить всего лишь крепость в горах, откуда могли бы защищать торговые пути. С наступлением эпохи Возрождения появилась тяга к комфорту, но в нашем замке мало что изменилось.

— Зато добавились современные удобства, — заметила девушка, когда они подошли к лифту. — Когда я впервые зашла сюда, в гости к несуществующей миссис Эббот Армитаж...

— Ошибаешься. Она существует, — возразил он. — Это жена моего старого друга.

Очень приятно, подумалось Саре.

— Коммуникации построил мой прадед.

Наконец они дошли до ее комнаты. Гейб толкнул дверь и одарил девушку обворожительной улыбкой.

— Спокойной ночи, Сара. Если что-нибудь понадобится, позвони в этот колокольчик, и кто-нибудь непременно подойдет.

Уж не послышалась ли ей в его голосе некая двусмысленность? С него станется.

Наконец дверь за ним закрылась, девушка без сил прислонилась к стене и тяжело вздохнула. Эта встреча лишила ее последних сил. Столько эмоций за один вечер!

Оставшись одна, Сара оказалась предоставлена своим мыслям. А мысли эти были невеселыми. Сколько ей еще терпеть унижения от этого человека? Она оказалась заложницей его упрямства и властности. Кто знает, что на уме у этого деспота? Недалеко он ушел от своих жестоких предков.

Слезы заструились из ее глаз. Но жалость к себе — самое скверное дело. Глупо было с ее стороны соглашаться оставаться здесь. Что это ему даст? Чем она ему поможет? Разве что... Разве что он поиграет с ней да выбросит за ненадобностью.

Нет! Не бывать этому! Если она себя уважает, то должна сбежать отсюда. И чем быстрее, тем лучше.

Мысли закрутились в этом направлении. Девушка в волнении заходила по комнате. Ну, конечно же! Ей надо позвонить. Она может позвонить друзьям.

И как же она раньше не подумала об этом?

Но в следующую же минуту она бессильно упала в кресло. Нет. У нее не осталось верных друзей. Друзей, на кого она могла бы положиться, кто бы ее не предал. После этого скандала... А у Гейба столько связей в разных кругах... Он непременно выследит ее. И никто не осмелится пойти против него.