— У меня нет детей. Я не женат, — проговорил он, зачерпывая еще сухарей.

Охотник был прав. Желудок уже успокаивался, и в голове прояснялось.

— Да я и не сомневался, — улыбнулся Карсон, как будто оценил шутку. — У меня тоже никого. Просто мне показалось, что ты маленько разумеешь в мальчишках вроде Дэвви.

— Нет. Ничего подобного.

Седрик был благодарен охотнику за его простецкое лекарство, однако предпочел бы, чтобы Карсон уже заткнулся и ушел. У него и без того голова шла кругом от мыслей. Седрику требовалось время, чтобы во всем разобраться, а не забивать мозги пустой болтовней. Его встревожили слова Карсона об отравлении. О чем он вообще думал, пробуя драконью кровь на вкус? Он не помнил, что заставило его это сделать. Он намеревался лишь взять у этой твари немного крови и чешуи. Плоть и кровь дракона стоят целое состояние, а именно состояния ему и не хватает. Гордиться нечем, но что сделано, то сделано. Выбора у него не было. Они с Гестом смогут вместе уехать из Удачного, только если Седрик накопит достаточно средств. Драконья кровь и чешуя купят ему ту жизнь, о которой он всегда мечтал.

Дело казалось таким простым, когда он украдкой сошел с баркаса, чтобы забрать необходимое у больного дракона. Тварь явно умирала. Какая кому разница, если Седрик возьмет несколько чешуек? Стеклянные пузырьки стали такими тяжелыми, когда он наполнил их кровью. Он собирался продать ее герцогу Калсиды как лекарство от болезней и старости. Сам он вовсе не собирался ее пробовать. Он не помнил даже того, как захотел отпить драконьей крови, не говоря уже о том, как действительно на это решился.

Считается, что драконья кровь обладает невероятной целебной силой, но, возможно, как и прочие лекарства, она может стать и ядом тоже. Неужели он действительно отравился? Поправится ли он? Жаль, спросить не у кого… А ведь Элис может знать! Она столько всего прочла о драконах, — наверное, ей известно, как действует на человека их кровь. Только как бы ее расспросить? Так, чтобы не навлечь на себя подозрений?

— Ну что, полегчало хоть немного твоему нутру от этой закуски?

Седрик резко вскинул голову и сейчас же пожалел об этом. На миг его одолело головокружение, но вскоре прошло.

— Да. Да, стало легче.

Карсон сидел напротив Седрика и внимательно разглядывал его. Черные глаза неотрывно смотрели ему в лицо, как будто охотник пытался прочесть его мысли. Седрик снова уткнулся в миску и заставил себя съесть еще ложку месива. Животу оно помогало, но удовольствия от еды не было никакого. Он поднял глаза и опять встретился взглядом с Карсоном, который внимательно наблюдал за ним.

— Спасибо за помощь. Я бы не хотел отрывать тебя от дел. Уверен, теперь я уже справлюсь сам. Должно быть, ты прав, я съел или выпил что-нибудь не то. Так что не стоит обо мне беспокоиться.

— Не беспокойство и было.

И охотник снова замолчал, как будто бы ждал от него чего-то еще. Непонятно только чего. Седрик снова уставился на свою «еду».

— Ну, мне уже лучше. Спасибо.

Охотник все еще медлил, но Седрик решил не отрывать взгляда от миски. Он ел размоченные сухари понемногу, делая вид, будто это занимает все его внимание. Взгляд Карсона беспокоил его. И когда охотник поднялся из-за стола, Седрик подавил вздох облегчения. Огибая стул Седрика, Карсон положил ему на плечо тяжелую руку и наклонился к самому уху.

— Надо нам с тобой как-нибудь побеседовать, — произнес он негромко. — Подозреваю, у нас гораздо больше общего, чем тебе кажется. Возможно, нам стоит больше доверять друг другу.

«Он знает». При этой мысли Седрик едва не подавился размоченными сухарями.

— Возможно, — сумел выдавить он, и хватка на плече ослабла.

Охотник, хмыкнув, убрал руку и вышел на палубу. Когда дверь захлопнулась за ним, Седрик оттолкнул от себя миску и уронил голову на руки.

«Что же теперь будет? — спросил он у окружающей его тьмы. — Что будет?»


Коричневая драконица казалась мертвой. Тимаре хотелось подойти поближе и убедиться, однако золотистый страж пугал ее. Меркор сидел почти неподвижно с тех пор, как она в последний раз проходила мимо них. Сейчас взгляд черных глаз сосредоточился на ней. Дракон не заговаривал, однако она ощутила его мысленное отторжение.

— Я просто беспокоюсь о ней, — произнесла Тимара вслух.

Сильве дремала, приткнувшись к передней лапе своего дракона. Услышав голос Тимары, она открыла глаза. Виновато покосилась на Меркора, а затем подошла к девушке.

— Он полон подозрений, — пояснила она. — Считает, что кто-то нарочно навредил коричневой драконице. Так что он стоит на страже, чтобы защитить ее.

— Защитить или первым съесть, когда она умрет? — Тимаре удалось произнести вопрос так, чтобы он не прозвучал обвинением.

Сильве ничуть не оскорбилась:

— Защитить. Он видел смерть стольких драконов с тех пор, как они вышли из коконов. Самок осталось так мало, что даже чахлую и ущербную разумом следует беречь. — Сильве неловко фыркнула и прибавила: — Прямо как у нас.

— Что?

— Как у нас, хранителей. Среди нас всего четыре женщины, остальные мужчины. Меркор говорит, какими бы убогими мы ни были, мужчины все равно должны нас беречь.

Тимара лишилась дара речи. Она невольно подняла руку к лицу, дотронулась до чешуек, покрывающих нижнюю челюсть и скулы. Обдумала возможные последствия, но все-таки решила быть откровенной.

— Сильве, мы не вправе искать супругов или любовников. Мы все знаем правила, даже если Меркор их не знает. Дождевые чащобы отметили большинство из нас еще при рождении, и все мы помним, что это означает. Короткую жизнь. Если мы зачнем, почти никто из детей не выживет. Таких, как мы, оставляют умирать сразу после рождения. Все мы понимаем, зачем нас отобрали для этой работы. Не только для того, чтобы ухаживать за драконами. Но и чтобы заодно избавиться от нас.

Сильве окинула Тимару долгим взглядом и спокойно ответила:

— Это правда, точнее, прежде это было правдой для нас. Но Грефт считает, что мы можем изменить правила. Он говорит, когда мы доберемся до Кельсингры, она станет нашим городом, где мы сможем жить вместе с драконами. И там мы заведем собственные правила. Насчет всего.

Тимара ужаснулась легковерию девочки:

— Сильве, мы ведь даже не знаем наверняка, существует ли до сих пор Кельсингра! Скорее всего, она погребена под землей, как и прочие города Старших. Честно говоря, я никогда не верила, что мы доберемся туда. Мне кажется, лучшее, на что мы можем надеяться, — это отыскать место, пригодное для жизни драконов.

— И что потом? — возмутилась Сильве. — Оставим их там, а сами вернемся обратно в Трехог? Ради чего? Чтобы снова жить украдкой и стыдясь, постоянно извиняясь за свое существование? Я не хочу этого, Тимара! И многие хранители со мной согласны. Где бы ни осели драконы, там останемся и мы. Значит, у нас будет новый город. И новые правила.

Внимание Тимары отвлек громкий хруст. Они с Сильве разом обернулись и увидели, как потягивается Меркор. Он поднял золотистые крылья и расправил их во всю ширь. Тимару поразило не только то, какие они огромные, но и рисунок в виде глаз, словно на перьях у павлина. Дракон еще раз встряхнул ими, обдав ее резким порывом ветра и драконьего запаха. Складывал он их неуклюже, как будто раньше и не пробовал ими шевелить. Он плотно прижал крылья к спине и снова замер на своем посту над коричневой.

Тимара внезапно осознала, что Меркор с Сильве обмениваются мысленными репликами. Дракон не издал ни звука, однако она что-то ощутила, хотя никто не вовлекал ее в разговор. Сильве подняла на нее извиняющийся взгляд.

— Ты пойдешь на охоту? — спросила девочка.

— Наверно. Вряд ли мы сегодня двинемся дальше.

Тимара старалась не думать об очевидном: пока коричневая не умрет, они с места не тронутся.

— Если пойдешь и добудешь свежего мяса…

— То поделюсь, чем смогу, — закончила за нее Тимара.

Она постаралась не сожалеть о данном обещании. Мясо для Синтары, мясо для больной Медной и слабоумного Серебряного. Зачем она вообще вызвалась им помогать? Она и Синтару-то не может как следует прокормить. А теперь еще и пообещала, что постарается принести еды для Меркора, золотистого дракона Сильве. Остается надеяться, что охотники тоже пойдут в лес.

С того дня, как драконы впервые поохотились сами, они научились промышлять для себя дичь и рыбу. Правда, успехи их были невелики — драконы созданы, чтобы охотиться в небе, а не ковылять за жертвой по земле. Однако все они достигли некоторых успехов. Переход на свежее мясо и рыбу, похоже, пошел на пользу почти всем. Они похудели, но нарастили мышцы. Проходя мимо драконов, Тимара оценивающе оглядела их и с удивлением поняла, что они стали куда больше походить на изображения с гобеленов и посуды, оставшихся от Старших. Девушка даже задержалась, чтобы присмотреться внимательнее.

Арбук, серебристо-зеленый самец, плескался на мелководье. Время от времени он опускал под воду голову, забавляя Алума, своего хранителя. Тот брел рядом, держа наготове острогу, хотя резвящийся дракон наверняка распугал всю рыбу. На глазах у Тимары Арбук расправил крылья. Они казались нелепо длинными по сравнению с телом, однако он все равно захлопал ими, баламутя воду и обдавая брызгами Алума. Тот возмущенно закричал, и дракон озадаченно замер. Вода капала с его расправленных крыльев. Тимара залюбовалась им.