Джасинда поднялась с кресла, бродила по комнате, рассматривая висевшие на стенах портреты. На одном была изображена жена герцога, на другом — герцог с герцогиней и их единственным ребенком, дочерью Фелицией, красивой блондинкой с голубыми глазами. Она умерла прошлой зимой в Америке, и Джасинда знала, что ее старинный друг все еще скорбит по безвременно ушедшей дочери.

— Джасинда, девочка моя. Какая приятная неожиданность!

Девушка отошла от портрета.

— Я пришла слишком рано, ваша милость?

— Нет-нет. Ничего страшного. Я — ранняя пташка, как и ты, думаю. Ты уже завтракала?

Она покачала головой, неожиданно почувствовав голод.

Локсвоз широко улыбнулся, сверкнув карими глазами.

— Тогда пойдем со мной. Позавтракаем вместе.

В приятной компании Локсвоза утро прошло незаметно, и Джасинда ни разу не порывалась уйти. В этом доме, пусть хоть на несколько часов, но ей можно забыть о своих проблемах.

Стоя на коленях в детской, Джасинда низко склонилась над коробкой с игрушками.

— Вот! — воскликнула она, вынимая из ящика куклу с золотыми локонами. — Вот она. Энн. Так я называла ее. Она всегда была моей любимицей.

Локсвоз сидел у открытого окна, снисходительно улыбаясь.

— Ты бы сказала мне об этом. Я давно бы тебе ее отдал.

— Нет, что вы! — она закачала головой. — Тогда бы я не смогла навещать ее. А вы?

Девушка замолчала.

— Прошу прощения, милорд. — В дверях стоял Симс и держал лист бумаги. — Вам письмо, сэр.

— Это то, которое я ожидаю? — спросил герцог.

— Да, милорд.

Локсвоз быстро встал.

— Ты должна извинить меня, Джасинда. Но у меня появились дела. — Когда она начала подниматься, герцог замахал руками. — Нет, пожалуйста, останься. Прежде мы выпьем чаю.

Он подошел к Симсу и, взяв у слуги послание, вышел вместе с ним в холл.

Джасинда смотрела на опустевший дверной проем, слушая удалявшиеся за дверью шаги. Она осталась в детской одна. Без сомнения, одна на всем этаже.

Девушка поднялась и подошла к окну. Окно комнаты на третьем этаже выходило на широко раскинувшуюся перед особняком лужайку, покрытую сочной зеленой травой. Джасинда открыла окно и облокотилась о подоконник, обхватив ладонями лицо. Джасинда закрыла глаза и опять представила себя маленькой девочкой, играющей в этой самой детской. Она вздохнула. Какой счастливой она всегда чувствовала себя здесь, выдумывая, что герцог Локсвоз, действительно, доводится ей дедушкой. И этот дом действительно ее.

Джасинда медленно открыла глаза, глядя почти невидящим взглядом на длинную извилистую тропинку, ведущую прямо к дому. Как долго она наблюдала за их приближением, не понимая, что это действительно они? Холеная черная шерсть коня ярко сверкала в золотых лучах солнца. Его длинный хвост, словно парус, развевался на ветру. Это было величественное животное, и даже из высокого окна можно было ясно видеть его красоту и силу. А наездник? Джасинда перевела взгляд на него, и сердце, казалось, подпрыгнуло в груди. Это он. Это он. Рыцарь ее снов. Это должен быть он.

Девушка отпрянула от окна и вихрем понеслась вниз по лестнице. Она должна увидеть его лицо. Она не может позволить ему опять исчезнуть, не взглянув на него. На этот раз он не уйдет.

Когда она подбежала к входной двери, в проеме стоял Симс. Не обращая на него никакого внимания, Джасинда пролетела мимо и выскочила на высокое крыльцо каменной лестницы, ведущей к двери. Сердце стучало в висках, когда она смотрела на них. Но ей все еще не удавалось рассмотреть его лица. Стоя к ней спиной, он негромко разговаривал с Локсвозом, близко наклонив к нему голову. Его густые вьющиеся черные локоны были контрастом седой шевелюре старика. Затем он повернулся и вместе с герцогом медленно направился к входу. Поднял голову и, увидев ее, остановился.

Джасинда затаила дыхание. Он был даже красивее, чем она себе представляла, но глаза были такими же, как в ее сне. Темные, как ночь, под густыми черными бровями. Загорелое, гладко выбритое лицо и квадратный волевой подбородок. Улыбка обозначилась на его плотно сжатых губах, и она увидела, как его глаза заинтересованно сверкнули.

— А это кто, ваша милость? — спросил он глубоким и теплым голосом.

Джасинда ощутила странную дрожь, пробежавшую по спине.

Локсвоз широко улыбнулся.

— А, моя дорогая. — Он помахал ей рукой, призывая спуститься к ним. — Иди, познакомься с особенным человеком.

С трясущимися коленками она двинулась им навстречу, не спуская глаз с лица тепло улыбающегося незнакомца. Локсвоз взял девушку за руку и подвел ближе, затем передал ее руку гостю.

— Тристан, это милое существо — моя соседка и очень дорогой друг, леди Джасинда Сандерленд из Боклера, дочь графа.

Казалось, его глаза потемнели, если это было возможно.

— Леди Джасинда, — мягким голосом повторил он. И это звучало почти ласкающе. Он взял ее пальчики и слегка коснулся их губами.

На мгновение она представила себе его в сверкающей кольчуге, с мечом и боевым конем, стоящим рядом с ним при полной военной регалии. Точно так же, как во сне. Нет, даже лучше. На этот раз он добрался до нее. Он не ушел без нее. Она чувствовала, как ее шея заливается теплой краской, а щеки покрываются румянцем.

— Дорогая, — сказал Локсвоз, — позволь представить тебе Дансинга, капитана судна «Танцующая Габриэлла», занимающегося перевозкой чая.

— Как поживаете, капитан Дансинг? — слова прозвучали чуть громче, чем шепот.

— Очень хорошо, моя леди, — ответил он, и в глазах его сверкнул огонек. — Очень хорошо.

Локсвоз откашлялся и обратился к Тристану:

— Я попросил Джасинду остаться на чай. Ты присоединишься к нам, Трис?

— Конечно.

Герцог взял Джасинду под руку, уводя от капитана. Но она чувствовала на себе взгляд его черных глаз, когда входила в дом.

Они пили чай на террасе, наслаждаясь ароматом сентябрьского дня. Джасинде, наконец, удалось обуздать свое дикое воображение, и она силилась заставить себя нести подобающим образом.

— Вы американец, капитан Дансинг? — спросила она, наливая чай герцогу.

— Да, я живу в Нью-Йорке. Но там бываю не часто, мой настоящий дом — это корабль.

— А откуда вы знаете его сиятельство?

Прежде чем ответить, Тристан взглянул на герцога.

— Мы познакомились много лет назад, когда он приехал навестить — свою дочь и ее семью. После этого он пригласил меня к себе в Локсвоз Хауз. И вот, наконец, я здесь.

Когда она задавала следующий вопрос, голос ее дрожал от нетерпения.

— Как долго вы пробудете?

Что-то мелькнуло в его темных глазах. Очень похожее на злость. Но потом это выражение исчезло. Он ответил кратко.

— Я не знаю.

— Попробуй пышку миссис Биттерли, — вставил быстро Локсвоз, почувствовав неловкую тишину, повисшую над столом, и поставил перед Джасиндой маленький поднос.

Уткнувшись в тарелку, она автоматически взяла одну пышку. Девушка не поняла, что такого плохого она сказала или сделала, но почувствовала, что это что-то ужасное. Вот так несколькими словами она согнала с его лица улыбку. И сразу же день стал не таким теплым. Она откусила пышку, не чувствуя ее вкуса.

— Очень вкусно, ваша милость. Передайте мои слова миссис Биттерли.

Когда Тристан заговорил, Джасинда подняла голову. Он смотрел на нее извиняющимся взглядом, согревая до кончиков пальцев и возвращая сияние дня.

— Да, ваше сиятельство, скажите, пожалуйста, миссис Биттерли, что сегодня пышки особенно хороши.

Двери на террасу отворились, и на пороге появился Симс.

— Граф Бонклер, милорд, — объявил он.

В дверях террасы появился лорд Сандерленд. Он натянуто улыбнулся, и его светло-карие глаза остановились на дочери.

— Твоя мать сказала мне, что я найду тебя здесь, Джасинда. Что же ты целый день докучаешь его милости!

Локсвоз поднялся с кресла.

— Будет тебе, Сандерленд! Не брани девочку. Она уже давно собиралась уходить, но я настоял, чтобы она осталась. И раз ты здесь, присоединяйся к нам.

— Ммммм, — начал было граф, прекрасно пожаренные пышки приковали его взгляд. — Думаю, леди Сандерленд может немного подождать. — Он отодвинул стул и сел.

Намазывая варенье на одну из пышек, граф вопросительно посмотрел на Тристана.

— Лорд Сандерленд, это Тристан Дансинг, капитан корабля «Танцующая Габриэлла», который стоит в порту Лондона. Капитан Дансинг, знакомьтесь, лорд Сандерленд из Бонклер, отец леди Джасинды.

Лорд Сандерленд, с набитым ртом, кивнул в знак приветствия.

— Нам было очень приятно находиться в компании вашей дочери, лорд Сандерленд, — сказал Тристан. — Спасибо, что не забрали ее у нас так быстро.

Прежде чем ответить, ее отец вытер с уголка рта варенье.

— Что ж, господа, наслаждайтесь, пока есть возможность. К рождеству она будет жить с мужем в новом доме. — Граф гордо выпятил грудь. — Да, она выбрала себе самого завидного жениха.

Джасинде хотелось умереть. Хотелось убежать, спрятаться, лишь бы не встречаться взглядом с Тристаном.

Зачем отец пришел сюда и испортил день? Разве не может она иметь хоть эту малость! Почему она не может поверить, хоть однажды, что сон сбылся?

— Джасинда? — Локсвоз слегка коснулся ее плеча. — Почему ты не сказала мне?

Она не могла ответить. Не сказала, так как ей хотелось, чтобы это было не так, но Джасинда не могла признаться в этом перед своим отцом.

— Наверное, постеснялась, — сказал ее отец. — Не верится, что она не рассказала об этом всей округе. Ее мать, конечно, не будет хранить это в секрете. Наша дочь выходит замуж за будущего маркиза. Все молодые леди Лондона домогались Блекстоука, но он попросил руки нашей Джасинды.

— Блекстоук? — хором спросили Локсвоз и Тристан, мгновенно посмотрев друг на друга, но потом отвели взгляд.

Лорд Сандерленд потянулся за очередной пышкой.

— Да, действительно, виконт Блекстоук собственной персоной. На прошлой неделе мы обо всем договорились.

Наконец, Джасинда оторвала взгляд от тарелки. Она сумели не выразить своих эмоций, заставила свое сердце биться ровно. Но Тристан все еще с интересом смотрел на нее. Он даже улыбался ей. Но теперь его улыбка отличалась от прежней. От странного блеска его глаз она чувствовала себя неуютно.

— Не уверен, что твоя идея хороша, Тристан, — заложив руки за спину, Локсвоз большими шагами расхаживал по кабинету, на его нахмуренном лбу лежала глубокая складка. — Мне нравится эта девочка. Она мне, как родная. Не хотелось бы использовать ее таким образом.

— Но как лучше можно добиться доверия Блекстоука, как не через нее? Всю прошедшую неделю я искал встречи с ним. Но этот человек слишком осторожен, слишком коварен, чтобы выйти на него прямым путем. Я не желаю ждать месяцы, чтобы найти Эллу. Даже недели много.

— Думаю, ты прав, — ответил герцог, усаживаясь в ближайшее кресло. Но, помилуй бог, Трис. Я не хочу причинить Джасинде боль. Ты слышишь меня?

— Как я могу причинить ей боль? Она помолвлена с другим мужчиной. Я ничего не значу для нее. Кроме того мне нужен Блекстоук. — Его лицо потемнело. — И его доходам придется подождать, пока я не доставлю Эллу домой. Найду, куда бы он ее ни отвез!

ГЛАВА IV

— Вильям, мы с Джасиндой просто должны поехать в Лондон. Нам придется опять снять дом в городе, ничего не поделаешь. Все наши платья износились, а у мадам Роже слишком много клиентов, чтобы приезжать сюда. Перед свадьбой нам предстоит еще масса неотложных дел. Невозможно больше носить эти тряпки. — Леди Сандерленд отодвинула от стола стул. — Вильям, ты меня слушаешь?

Лорд Сандерленд мрачно кивнул.

— Да, дорогая, я слушаю. — Он вздохнул. — Но мы тогда будем вынуждены попросить у Блекстоука очередную сумму.

Джасинда почувствовала, как сердце ее сжалось в комок. Она пролепетала извинения и, соскользнув со стула, вышла из столовой. Ни один из родителей не заметил ее ухода. Голова девушки была похожа на звенящий колокол. Чтобы не сорваться, ей пришлось уйти на свежий воздух. Схватив плащ, она выбежала из дома, предпочитая пройтись пешком, чем ждать, пока запрягут Пегаса.

Она вздохнула полной грудью. В утреннем воздухе неожиданно повеяло осенним холодом. Она накинула на плечи плащ. Свернув с дороги, Джасинда шла по полю, края юбки впитывали тяжелые капли росы, все еще сверкающей на траве.

— Я не хочу ехать в Лондон, — бормотала она. — Мне не нужна новая одежда. И я не хочу выходить замуж за Роджера Фаншоу.

Но пути назад не было. Даже если бы в ней было достаточно смелости выдержать гнев матери, теперь она не может избежать этой участи. Деньги изменили отношения между виконтом и графом, отец говорит, что деньги уже почти все истрачены. Даже сейчас он собирается попросить еще. Нет никакого пути избежать этой свадьбы.

Джасинда услышала лай собаки и обернулась. По полю быстро бежала черно-белая колли.

— Сейбл, — приветственно закричала она. — Что ты делаешь так далеко от Локсвоз Хауза?

Несколько раз покружив вокруг девушки, собака остановилась у ее ног, дожидаясь, когда погладят. Джасинда встала на колени и потрепала животное за уши, затем чмокнула в вытянутую мордочку. Сейбл была самой красивой из всех колли герцога Локсвоза, по крайней мере, так казалось Джасинде, но ее удивило, что собака гуляет одна так далеко от дома. Особенно после того, как всего несколько недель назад она родила восемь восхитительных щенят.

— Здравствуйте.

Услышав этот голос, Джасинда резко обернулась. От неожиданного ее движения Сейбл отпрыгнула в сторону, а девушка шлепнулась на сырую траву.

— Извините, — сказал Тристан, когда она поднималась. — Позвольте мне помочь вам. Держите!

Джасинда взяла его руку.

— Спасибо. — Он с легкостью поднял ее на ноги. — Я не слышала, как вы подошли.

— Как же вы могли услышать, когда Сейбл так визжит.

Тристан улыбнулся, глядя, как Сейбл трется мордой о его ладони, требуя, чтобы ее погладили по блестящей шерсти. Он весело рассмеялся. Затем оглянулся на Джасинду и спросил:

— Если вы гуляете одна, может быть, присоединитесь к нашей утренней прогулке?

Ей следовало бы отказаться. Неприлично гулять с ним одной. Мама будет очень сердиться. А Блекстоук? Ему это тоже не понравится.

— С удовольствием, — ответила она с неуверенной улыбкой на губах.

Они шли молча, позади себя Тристан вел лошадь. Сейбл, забегая вперед, тут же возвращалась и, покружив около них, мчалась в другую сторону, вынюхивая и преследуя нечаянный след зайца или белки. Джасинда громко рассмеялась, наблюдая за шалостями собаки.

— У вас прекрасный смех, леди Джасинда, — неожиданно сказал Тристан. — Вам следует чаще смеяться. — Он говорил с той самой теплотой в голосе, которую она услышала в день их первой встречи.

Внезапно девушка остановилась, и улыбка растаяла на ее лице. Она боялась смотреть на него, боялась, что он сможет догадаться, как ждет она его слов. Возможно, она придает его простым фразам больше смысла, чем есть на самом деле? Происходит ли это из-за того, что она вынуждена выйти замуж за Блекстоука, человека, которого не любит, или из-за того, что она нафантазировала сама себе, что между ней и этим мужчиной есть что-то особенное?

Джасинда оглянулась вокруг, не зная, что сказать, как ответить. Взгляд ее упал на лошадь Тристана.

— Это лошадь не герцога. Она ваша?

— Да. Моего коня зовут Нептун. Стрела! — Он положил руку на лоснящуюся шею животного. — Я купил его в Тунисе несколько лет назад.

— Он всегда с вами путешествует?

— Нет, — усмехнувшись, ответил Тристан. — Он не из тех, кого привлекает море. Я взял его с собой, потому что собираюсь пробыть в Англии дольше, чем останавливаюсь обычно в других портах.

Она задавала ему вопросы, и было трудно остановиться. Ей хотелось знать о нем все.

— А почему вы остались здесь надолго? Я хотела спросить, чем отличается этот ваш визит от остальных, когда вы путешествуете по миру?

Он угрюмо сжал губы и отвел взгляд, наблюдая помрачневшими глазами, как в поле все еще резвится Сейбл.

— Устал от перевозки грузов. Хочется отдохнуть, — словно отрезав, ответил он.

Джасинда почувствовала давящую пустоту, когда он резко отошел от нее. Она опять двинулась вперед.

Вскоре Тристан нагнал ее.

— Насколько я понял, ваш виконт тоже имеет дело с перевозками.

— Лорд Фаншоу? — она бросила на него быстрый взгляд и отвела глаза. — Никогда не слышала, чтобы он упоминал об этом.

— Возможно, я неправильно понял. В конце концов, вы знаете его лучше других.

У нее появилось безумное желание рассмеяться, но она подавила его. Она должна взять себя в руки. До тех пор, пока она не увидела Тристана, скачущего к дому Локсвоза, ей не хотелось серьезно думать о предстоящей свадьбе. Всего несколько недель назад она была готова выйти замуж за Блекстоука. И даже когда у нее внутри все восставало против несправедливости, что ее отдают замуж, не спрашивая о чувствах, она принимала это просто как участь женщины. Говорила сама себе, что сны о рыцаре в сверкающих доспехах — просто глупые фантазии, такой любви не существует. И вот в ее жизнь ворвался на коне капитан, и с этого момента она стала думать по-другому.

Джасинда заставила себя собраться с мыслями.

— Да, конечно, я знаю его лучше других, — она вскинула голову и твердо посмотрела на Тристана. — Если вам хочется, я спрошу у лорда Фаншоу… у Роджера… об этом в следующий раз. Кстати, мы с мамой собираемся вскоре опять снять дом в Лондоне. Должно быть, я с ним встречусь там. И спрошу его.

— В этом нет необходимости, леди Джасинда. — Тристан, казалось, не понял ни ее смятения, ни напряженности в голосе. — Кроме того, я надеюсь встретиться с ним сам перед отъездом из Локсвоза. Мне хотелось бы поздравить его лично с выбором невесты.

«Уехать из Локсвоза? Когда?» — чуть не закричала она, но тут между ними возникла неугомонная Сейбл, подпрыгивая и громко лая, требуя, чтобы ей уделяли больше внимания.

— Умница, Сейбл, умница, — ответил на ее требования Тристан, потрепав роскошную белую холку собаки. Он оглянулся на Джасинду. — Лучше я отведу ее к щенятам. Можно мне сперва проводить вас в Бонклер?

Джасинда отрицательно закачала головой.

— Нет, — ответила она напряженным голосом.

У нее перехватило дыхание, когда она представила себе Нептуна, уносящего вдаль ее с Тристаном. Она видела, как руки Тристана обнимают ее. И опять ей пришлось собраться с мыслями, отгоняя от себя причудливые фантазии.

— Нет, спасибо. Я еще немного пройдусь. Всего хорошего, капитан Дансинг!

— Всего хорошего, моя леди!

Локсвоз закачал головой.

— Не знаю, Трис…

— Но это отличный план, дедушка. Ты предложишь им свой дом в Форнвуде, и им не придется снимать отдельный. Ты друг и сосед. Вполне естественный для тебя поступок. Потом мы тоже поедем в Лондон. Когда Блекстоук приедет к Джасинде, мы будем там. Я везде, как бы невзначай, буду рассказывать о своем корабле. Это должно сработать.

— А если нет? Тристан нахмурился.

— Тогда грош нам цена.

— Хорошо, мой мальчик. Давай попробуем!

По дороге в Бонклер быстро мчалась запряженная одной лошадью карета Локсвоза. Кучер остановил повозку, ливрейный спрыгнул на землю и открыл перед хозяином дверь. Герцог вышел из кареты и прежде, чем войти в дом, окинул взглядом особняк. Не успел он приблизиться к двери, как слуга тут же открыл ее.