— Ага, помечтай. Ты свою рожу видел?
— Да знаешь, сколько у меня баб было?
— Сколько?
— Та до фигища, по несколько штук за день.
— Ага, а если не считая холодных?
Тут раздался дружеский смех.
— Ну ты прав, конечно, лучше уже ящики с рыбой разгружать.
— Да ладно, платят-то получше.
— Да, но я до жути трупов боюсь… Последний раз соглашаюсь на эту подработку.
Я что, в морге? Получается, да. Но и чувствую я себя соответствующе. Только почему ещё не сдох и даже очнулся? Может, уже сумерки наступили, и я начал исцеляться? Скорее всего…
— Ну хватит его щупать, уже достали всё, что можно.
— Череп не будем ломать?
— Мне за это не платят. Давай следующего.
Послышались приближающиеся шоркающие шаги. Затем что-то с грохотом подтащили к моей голове.
— Ого, а этого прям смачно потрепали.
— Так это тот, что против мутанта дрался.
— А-а-а, ну да. Он же вроде и сам превратился…
— Ага, только поэтому и продержался так долго. Лысый там всех уложил.
— Ну не всех, гладиаторам он ничего не сделал.
— Так ты видел, как ему досталось? Но победу засчитали. Ещё несколько боёв и новым гладиатором станет.
— По-любому станет, перспективный боец.
— Ладно, с чего начнём?
— Ну, грудина вон проломлена, давай полностью разрежем, легче вынимать будет.
— Слышь, он, кажись, дышит…
— Да ты чего, какой на хрен дышит? Ты видел, как его изрубили.
— Бля, чтоб меня ноксы покусали, клянусь, он дышит! — воскликнул испуганный голос, отдаляясь от меня.
— Совсем сдурел? Куда ты пошёл.
— Да ну на хер, не люблю живых…
— Да какой он живой? Что ты несёшь? Тебе помере…
И тут я открыл глаза, чтоб меня не начали резать заживо.
— Ух едрёный хер! Живой! — воскликнул парень, стоявший надо мной, и отскочил назад.
Второй, который отошёл заранее подальше, был невероятно жирным. Он завизжал как баба и бросился бежать, но наткнулся на недавно выпотрошенный труп и упал прямо на него. Первый парень подбежал к нему, чтобы помочь подняться, но неловко толкнул товарища вместе с трупом, и они упали на пол. Трупом привалило толстяка, и тот истерически стал орать что-то нечленораздельное. Второй мужик начал ржать, хоть и слышались нотки истерики.
Я смотрел на это уставшим взглядом. Что за идиоты? Работают в морге и боятся трупов…
Они ещё пару минут возились с трупом и пытались поднять толстяка.
— Мужик, ты как вообще выжил? — обратился ко мне тот, что посмелее.
— У меня ещё дела на этом свете, — ответил я, едва шевеля губами.
Они оба ушли и вернулись минут через десять с двумя охранниками.
— Этот? — спросил мужик в доспехах и с чем-то вроде кирки в руках.
Вопрос был странным, потому что я был единственным, кто сидел на каменном столе посреди морга.
— Ага. Глаза открыл и говорит такой «у меня есть к вам дело»… Жуть какая.
— Ты чего… Это. Ну, живой? — спросил меня охранник.
— Бля, да просто скучно стало, решил пожить ещё… — прошептал я хриплым голосом.
— Ну точно с того света… — сказал толстяк и спрятался за спиной охранника, будто я накажу его за эти слова.
— Ты это, давай без глупостей… — пробурчал охранник.
— А я говорил. Святой дух создателя его душу не принял! Должна была та женщина на арене драться, её предложили в подношение создателю, а потом этот появился… Его нужно убить! — бормотал напарник толстого.
— Сейчас разберёмся… Сходи за Серебрухом. Да ещё пару людей приведи, он может быть опасным, — распорядился охранник и остался стоять в дверях, вместе с толстяком и вторым стражем.
Чего они тут устроили… Ну подумаешь, выжил после боя. Да, с тяжёлыми травмами, но для людей с частицей это не проблема. Хотя видно, что охранники слегка… Хм, ну ладно, сильно тупые. Да и эти работяги тоже. Мало того, что тупые, так ещё и религиозные. А религия, как я наслышан, здесь жёсткая.
Да по одной речи того проповедника или кто он там, ясно, что люди готовы души создателю жертвовать.
Минут через десять пришёл Серебрух с дюжиной вооружённых людей, оставшихся в проходе. Сам он запыхавшийся ворвался в помещение морга и сразу же скривился от запаха выпотрошенных тел.
— Живой, значит… Это хорошо. Это просто прекрасно! Ты мне, сука, все деньги отработаешь, что я потерял из-за тебя. Ты будешь драться, пока не сдохнешь на хрен! Понял, тварь?! — заорал он, подходя ко мне.
Я сразу же вспылил, проклятый мой характер и телекинезом взял под контроль руку мертвеца, ранее опрокинутого толстяком. Рука зацепилась за штанину букмекера, сам не знаю, каким образом. Тот шагнул вперёд и упал лицом в тазик с внутренностями. Толстяк и охранники, увидев это, завизжали от страха. Точней заорали, визжал как девчонка только толстяк.
Стражники подбежали к Серебруху и стали оттаскивать его от трупа. Двое из них принялись рубить мечами руку, державшую штанину. Букмекер сначала тоже воскликнул с перепугу, но быстро сообразил, в чём дело.
Толстяк убежал прочь, крича во всё горло:
— Некромант! Он некромант, мёртвых поднял и сам мертвечина…
— Убейте его! Нечисть! — заорал один из стражников.
— Да что за чушь вы несёте! Не троньте его, — остановил стражников Серебрух.
— Господин, он мёртвыми управляет! Его убить нужно.
— У него частица сумерек, идиоты… Поэтому он и выжил, регенерировать начал. Была бы ночная частица, помер бы, скорей всего, недотянув до ночи. Везучий ублюдок.
М-да, хорошо, что он не знает о наличии и ночной частицы.
— Что делать, господин? — спросил растерявшийся стражник, порывавшийся меня убить.
— Уведите его в клетку. Самую паршивую, без окон и других людей. Пусть посидит там до следующего боя, — сквозь сжатые зубы прошипел букмекер.
— Оу, благодарю. Не очень люблю живых людей, мне больше мёртвые по душе, — с улыбкой прохрипел я.
Жутко хотелось пить, особенно шмурдяка. Ещё немного и я начну превращаться в мутанта… Нужно где-то достать порцию. Боюсь, что этому ублюдку плевать на мои проблемы, и он запросто сделает из меня мутанта…
Терять мне было нечего, и я сорвал с охранника флягу, притворившись, что падаю. Завалившись на землю, я успел сделать несколько глотков, прежде чем меня скрутили, отобрали флягу и врезали ногой по лицу.
— Уведите ублюдка! И не давать ему ни еды, ни шмурдяка сутки! — завопил Серебрух, как раненый свин.
Меня грубо подняли и потащили по тёмному коридору. Через несколько минут меня довели до камеры без сортира, кровати и окон.
Закрывалась она толстенной решёткой. Это даже не прутья, а металлические столбы. Хотя сама камера выглядела неестественной. Вряд ли изначально это здание проектировалось как тюрьма. Больше похоже на помещение погреба или что-то подобное. Изначально оно было намного длиннее, но позже в нём возвели ещё одну или несколько стен, разделяя комнату на более мелкие. А перегородку, разделяющую с коридором, заменили на столбы. Возможно, они даже выполняют несущую функцию, воспринимая нагрузку от стен и перекрытий.
Ну да ладно. Чуть позже подумаю о недостатках такого заключения. Сейчас мне не помешает просто поспать и залечить раны. Хотя это дело на несколько дней. Да и то, при нормальном питании и регулярной подпиткой орумом.
Уснуть было сложно, но как только у меня это получилось, мой сон потревожили.
За стеной кто-то стучал, глухие удары передавались по стене со стабильной периодичностью. Примерно, как удары сердца.
— Ну отлично, у меня ещё и сосед, который вечно делает ремонт, — пробурчал я.
От холода пробирало до костей, а раны болели хоть и не так как днём, но всё же довольно противно. Второй раз я вряд ли смогу уснуть, тем более под такой шум.
Я ещё несколько минут смотрел в потолок, вспоминая лицо Татьяны, её голос, её взгляд. Затем мысли плавно перетекли к Циклопу. Вряд ли он мне простит такой проигрыш. Хотя я не просил его делать ставку на меня. Я всего лишь попросил защитить Таню, но он и этого не сделал.
Что же с ней сделает Дантист, даже представить страшно… Но я до него доберусь.
Стуки в стену не прекращались и спустя двадцать минут я просто не выдержал.
— Да сколько можно?! Дайте поспать! — заорал я.
Стуки прекратились, а через пару секунд последовал приглушённый ответ:
— Пошёл на хер.
— Слышь, урод. Я же дождусь, пока ты спать ляжешь, и тоже начну стучать, — пообещал я.
Сомнений в том, что это сосед по камере у меня не было. Вряд ли кто-то из людей Серебруха будет сидеть в подвале. Разве что охранник, но тот бы сидел в коридоре, а не в камере.
— Не дорос ты ещё. И вообще, кто ты такой? Я думал, там пустая камера.
— Не твоего ума дело. Просто веди себя потише и останешься жив.
За стеной раздался смех, но удары больше не повторялись.
— Ты слишком самоуверен. Новенький, да? Меня Луис звать.
— Варус, — представился и я.
Не то, чтобы особо хотелось общаться с этим быдлом, но мы всё же в одной лодке. Да и заняться больше нечем.
— Что ж, держись, Варус, и, может быть, когда-нибудь выберешься отсюда.
— Сам знаю. Это ты держись, а я уж не пропаду.
Луис снова засмеялся.
— Да ты оптимист. Знаешь, что говорят об этом месте?
— Без понятия.