— О-о, великий воин ачухался, рад тебя видеть брат, как сам? Как здаровье? Выглядишь помятым. Как тибе наш бульон? Старались, брат, для тебя. Сейчас время вапще нет, но скоро откроемся. Только кровь дамыли, убрали, всё, шакалов сука. Как им досталось, как ты им задал, брат, обалдеть просто.

У меня за минуту этого монолога голова разболелась ещё сильнее. Я Рорика считал болтливым, но Давид уделывает его всухую.

— Давид, давай потом поговорим…

— Базара нет, брат, скоро заканчиваем, надо уже готовить и золотишко поднимать. Восстанавливать многа чего, людей нет, оборудование пострадало, конветер ваще пизднец. И печка теперь слабо рабоит. Стёкла надо, дверь поменять, охрана надо, продуктов мало.

— Да понял я. Стоп. А что с конвеером?

— Горящий бутылка попал, теперь не поднимать ничего. Мясорубка работать, но насить сам нада.

— Твою ж мать! — выругался я. — Сколько стоит ремонт?

— Конветер? Золотых двадцать, но я могу мастера найти дешевле, только надо подбухать с ним, скорешиться немного, и он дешевле сделает, за пятнадцать.

— А полный ремонт во сколько обойдётся?

Давид обвёл глазами комнату, а затем задумался.

Я минуту наслаждался тишиной.

— Сложна сказать брат, не меньше тысяча золотой. Стёкла дорогой, двери хороший тоже. Печка ченить, дом ченить.

— Охренеть… Да мы и за месяц столько не заработаем. А с учётом долгов…

— Люди теперь бояться тут хадить. Все слышали, что ночью было, страшна теперь.

— Ничего. Больше здесь такие бойни проходить не будут. Наймём побольше охраны, договоримся со стражей, тут будет ещё безопасней, чем в верхнем квартале.

— Э-э, брат, верхний не может безопасней.

— Да я образно. Ладно, продолжайте работу, я проверю мясо и продукты.

Снова спустившись в подвал, я пошёл в комнату, где хранилось самое дорогое в городе мясо.

Полузамороженные куски висели практически без костей. Неприятного запаха вроде нет, хотя и заморозка неполная.

— А холоднее нельзя сделать? Чтоб дольше хранилось, — спросил я Рорика.

— Так и было холодней. Когда ты проснулся, я убавил, скоро же готовить будем.

— Ну да, правильно.

Мясо немного различалось по цвету и количеству жира. От светло-розового до тёмно-красного. Жира на некоторых кусках было больше чем мяса. Но это не очень плохо, учитывая, что масла здесь не производят, насколько я знаю. Так что жарить придётся на жиру.

В следующей комнате хранились овощи. Их, к счастью, не замораживали, а лишь охладили. Всё, что я заказывал, уже ждало своего времени.

Я всё внимательно рассмотрел на наличие гнили, червей и прочих дефектов, но продукты оказались на удивление хороши.

Через несколько часов кухня была практически готова к использованию по назначению. Оставалось лишь расставить всю посуду и кухонные принадлежности.

Я дал распоряжение Давиду и Рорику таскать продукты, так как конвейер не работал. Сам хотел им помочь, но сил вообще не было. Однако начать готовить я мог, заодно вспоминая, как это делается.

В студенческие годы, а после и на съёмной квартире приходилось частенько готовить. Как-то летом я даже подрабатывал в одном ларьке, делая хот-доги и шаурму.

Каждый ингредиент я пробовал лично, чтоб убедиться, что они не только на вид, такие как на земле, но и на вкус. Всё было в точности таким же. Разве что не хватало перца. Его здесь просто не выращивали, уделяя место и время более калорийной пище.

Сложнее всего было пожарить мясо. Во-первых, печка и правда работала очень слабо. Из-за высокой температуры на кухне во время пожара некоторые кристаллы вышли из строя, и их нужно было менять. А стоят они прилично. Во-вторых, печка не была приспособлена для таких блюд. Мясо в ней можно было жарить только на сковороде. Никаких грилей или вертелов. Для начала сойдёт, но нужно будет что-то с этим делать.

За два часа прожарки мясо получилось довольно нежным. Мне удалось избавиться от жёсткости долго его туша в собственном соку.

Отвлечься от всего этого криминала и убийств было приятно. Я даже забыл о своих ранах и проблемах. Вспомнилась прежняя скучная жизнь на Земле, по которой я очень скучал.

Три часа я готовил что-то вроде шаурмы. Правда, из-за некоторых различий это было уже другое блюдо.

Лаваши были слишком толстыми и не такими широкими. Соус пришлось делать самостоятельно, из помидоров соли и одного корня, который мне подогнал Рорик. Это что-то среднее между чесноком, хреном и луком. Он добавил немного остроты и вкуса, хотя, конечно, на любителя.

Наконец закончив первую порцию, я разрезал её пополам и дал половину Рорику, а вторую попробовал сам.

Если оценивать очень критично, то всё не то. Не хватает майонеза и перца, а заменить их нечем. Мясо получилось слишком мягкое, лаваш толстый и не прожаренный.

Но если судить как блюдо в целом — получилось очень даже вкусно.

Рорик, не пробовавший до этого земной шавухи, был просто в восторге. Он умял свою половину за минуту, хотя там было не меньше 300 грамм. Почти полноценный приём пищи. А для его габаритов так и вовсе многовато.

— Охренеть! Варус, это самое вкусное, что я ел в жизни. Хочу ещё, только вот почти наелся. Ну хотя бы немного.

Все зачарованно смотрели на его восторженное лицо. Даже я довольно улыбнулся, предвкушая переворот в местном общепите.

— Ты же вроде не ешь мясо… — напомнил я ему.

Тот, подумав несколько секунд, махнул рукой.

— Один раз не пида… Не считается, короче.

Всем, кто наблюдал за процессом приготовления, я под страхом смерти запретил что-либо рассказывать и даже повторять это дома.

Вторую порцию я готовил, уже комментируя каждое движение. Перемешивать всё старался ещё тщательнее, а нарезать мельче, чтоб было сложней определить содержимое тем, кто будет это есть. По-любому найдутся умники, желающие это повторить. И я уверен, что некоторые смогут, пусть и не сразу. Но у нас будет много разных блюд. Я умею готовить пиццу, пирожки, солянку и многое другое, чего я тут не видел. Проблема местных жителей в отсутствии скрупулёзности и желании на всём экономить. У меня другой подход. Очень скоро мы станем самым элитным рестораном в городе.

Вторую, третью и четвёртую порцию Давид разделил с поварами и все без исключения были в восторге. Хотя учитывая, что три дня эти люди почти ничего не ели, им всё что угодно покажется вкусным.

— Давайте продавать скорей! Ларёк убрать осталось, там всё вабще разнесли звери, сука, псы пазорные… — возбуждённо ругался Давид.

— Ты прав, ларёк убирать нужно. Снести его на хрен, — подтвердил я, глядя на убогую железную конструкцию перед кухней.

— Э-э, как убрать. Почистить имел я в виду.

— Всё верно. Не нужен нам этот ларёк.

— Не надо так, брат. Как продавать без ларёк? Куда готовый еда носить.

— Прямо из окон кухни будем продавать. Зачем эти сложности?

— Смотреть люди будут. Узнают секрет.

— Не узнают. Окна выше, чем их головы. Да и видно им будет только этот стол. Сюда можно класть уже готовые, а нарезать и заворачивать вон на том столе.

— Слушай, хорошая идея. Не надо ходить куда, остывать не успеет, горячий будем давать, вкусней хавать, — быстро передумал Давид.

Пару часов я руководил работами по демонтажу ларька и подготовкой площадки перед кухней. Хотя готовить особо и нечего. Ларёк стоял на ровном каменном основании. Оставалось только приделать что-то вроде стоек перед окном и поставить рядом несколько столиков с сиденьями. Места стало больше, да и выглядело всё приятней. А отсутствие стекла выглядело будто так и задумано.

Редкие прохожие с интересом наблюдали за происходящим. Некоторые даже спрашивали, что здесь будет. Я обещал, что будет продаваться самая вкусная еда.

Оставалось только придумать название этому заведению. Раньше его называли всякими нехорошими словами, вроде «рыгаловка». Но и пища была соответствующая.

Сначала хотелось назвать как-то изысканно, как рестораны моего мира. Но напрягая память, не удалось вспомнить ни одного названия. Может, просто Чайхану зафигачить? Нет, никто не поймёт…

— Думаешь, как назвать? — спросил Рорик, подойдя ко мне.

Мы вдвоём задумчиво глядели на кухонное окно и напрягали мозги.

— Надо бы в твою честь назвать, — сказал я.

— Ого, польщён.

— Ну, у тебя репутация похлеще моей. Как насчёт «Фарш из Рорика»? Или «Жертвы мясника в порту»?

— Ага, очень смешно, да…

— Скоро наступят сумерки, люди будут возвращаться домой, а другие, наоборот, отправятся на работу. К этому времени желательно уже начать продавать, — задумался я вслух.

— Я тогда потороплю поваров, — сказал Рорик и ушёл в здание.

Я же цветным мягким кристаллом написал название прямо по кладке над окном. Кристалл напоминал мел, только оставлял более плотный и стойкий след на поверхности, так что надпись была словно из краски.

Затем я вернулся в здание и нарисовал на листке бумаги эскиз шаурмы, а рядом написал цену, от которой даже повара присвистнули.

— Не дороговато — тридцать серебра? — спросил Рорик.

— А раньше здесь по чём еда была? — уточнил я.

— Дороже трёх серебрух ничего не было.

— Значит, нормально.