— Жирдяй, ты, что ли? Охренел? — вдруг разозлился я.

— Ну чё, щенок, будешь ещё жизни меня учить? Эй, руки убрала! Щас ушатаю, мало не покажется.

За дверью послышалась какая-то возня. Похоже, кто-то из персонала пытался открыть дверь, но жиробас не давал этого сделать.

— Окна! — заметил Рустам дым, проникающий уже на пятый этаж.

Он сочился из окна в конце коридора и в холле. Мы же были недалеко от лестничной клетки.

— На чердак, быстро, — сообразил я.

— Ты чё, там щелей ещё больше!

— Если дым такой тяжёлый, то будет стекать по кровле.

Нам повезло, что люк был именно над этой лестницей, хотя, может, и до другой успели бы добежать. Не знаю, что это за вещество и как быстро убивает, или что оно там делает.

Чердак оказался закрыт на замок с короткой цепью.

— Ключи есть? — спросил я.

— Ключи у завхоза и на вахте. Оба на первом этаже, ну или за той дверью… — растерянно ответила Света.

— Я всё сделаю! — заявил Рустам и полез по лестнице.

Дым уже поднимался с четвёртого этажа по лестничной клетке. Причём не такой редкий, как из окон, а густой и непроглядный. Скорость небольшая, но, учитывая масштабы, объёмы газа впечатляли.

— Ну что там, Рус?! — не выдержал я.

Уже и я начал нервничать, но ещё не терял рассудка.

Послышался хруст. Рустам своим протезом, используя его как монтировку, сломал крепление замка и открыл люк.

— Готово, давайте сюда!

Он влез первым и помог подняться Светлане. Когда я полез вверх, дым уже добрался до моего тела. Я набрал побольше воздуха в лёгкие, но почувствовал сладковатый привкус во рту. Похоже, немного дыма всё же вдохнул. Однако я успел забраться на чердак, закрыв за собой люк.

— Ну и кто знает, что это за херня происходит? — спросил Рус.

— Походу… Конец света, — ответила Света.

Глава 2. Чердак

— И долго они лететь будут? — задал Рустам риторический вопрос.

Мы уже около часа наблюдали в небольшие вентиляционные окна на смерть, спускающуюся с неба.

— Наверное… Походу, пока всех не потравят, — пожал я плечами.

— Думаешь, это американцы делают?

— Не знаю. Это может быть кто угодно. Свет, что там в новостях?

Она всё это время залипала в телефоне. Я же свой выключил, чтоб экономить батарею. Тане всё равно дозвониться не могу. Мой номер у неё, похоже, в чёрном листе, но и с неизвестного ей номера Рустама она не берёт трубку.

— Да непонятно ничего. Столько ерунды противоречивой пишут. Кто говорит — пришельцы напали, кто-то всё на НАТО валит, некоторые даже думают, что это наше правительство.

— Я уже ничему не удивлюсь, но нужно как-то выяснить правду, — размышлял я вслух.

— Ага, только для начала нужно как-то пережить эту херню.

— Тут всё взаимосвязано — чтобы выжить, нужно знать, что происходит. Если это войска НАТО, то после травли будет зачистка.

Жесть, никогда не думал, что такое вообще возможно. Никит, а чего ты такой спокойный?

— Я только снаружи спокоен, а так переживаю, как и вы. Ну и флегматичный характер сказывается. А вообще, чего паниковать?

— Действительно. Всего лишь умрём все. Ты как, кстати? Не успел вдохнуть, когда поднимался?

— Если бы успел, сейчас бы не разговаривал, — соврал я.

Немного дыма попало мне в лёгкие, но кроме неприятного ощущения в лёгких, типа слабого жжения, никаких последствий не было.

— Тоже верно. Блин, странно всё это…

— Что именно?

— Ну, сначала корона эта, потом подозрительные прививки и вдруг биологическая атака.

— Да, похоже, что попытались убить нас вирусом, а когда в сроки не уложились или поняли, что не эффективно — начали тупо травить. Только вот прививки эти непонятно для чего и от чего.

— Ребят, тут пишут, что-то странное. Не знаю, может фейк, но некоторые даже фотки прикладывают, — тревожно заявила Света.

— Ну и что пишут?

— Что газ этот не просто убивает, а вызывает какие-то приступы бешенства. Отравленные нападают на других людей и пытаются их убить.

— Да сейчас чего угодно написать могут. Видео нет? — уточнил я.

— Не-а.

— Вот и не ведись тогда.

— Легко тебе говорить, Загробный, — буркнула она. — Таких сообщений уже десятки по всей стране.

— Так атаковали всю Россию?

— Да.

— А другие страны?

— Точно не знаю, пишут противоречивые вещи.

— Смотрите, капсул меньше стало. Последние опускаются, — перевёл я тему.

— Реально. Только дым всё равно поднимается, хоть и не так быстро уже.

— Так и крышу накрыть может — тут изоляция так себе. Точнее, её вообще нет, — сказал я, глядя на стыки плит покрытия.

Повсюду были большие щели в бетоне. Это, не считая больше десятка вентиляционных отверстий, которые даже не закрывались.

— Да и ветром задуть может.

— Давайте закроем всё, что сможем. Если этот дым не убивает с первого вдоха, то есть шанс выжить.

— Но чем мы закроем?

— Да чем угодно. Вон мусор какой-то, доски, куски рубероида. Одежду можно снять, в конце концов.

Мы начали работать. Освещение на чердаке было и так неважным, а когда закрыли несколько отверстий, стало и вовсе темно. Света включила на телефоне фонарик, и мы продолжили. В конце действительно пришлось снять верхнюю одежду, чтоб закрыть последние дыры. Я чуть слюной не подавился, когда увидел Светку в одном белье. Чёрное, кружевное. Ещё и медсестрой работает. Похоже на начало порнофильма.

Герметично всё закрыть, конечно, не вышло. Но количество дыма, который может к нам попасть, мы свели к минимуму. Правда, стало жарковато и трудно дышать. Особенно когда встревожили всех голубей, в чьё жилище мы вторглись, и они подняли всю пыль и перья.

— Ну что, походу всё, помрём тут, — подвёл итоги Рус, усевшись на пол.

— А ты хотел жить вечно?

— Да нет, наверное. Но не так рано же помирать.

— Тоже верно. Блин, сейчас бы покурить.

— У меня есть в сумочке, — сказала Света.

— Отлично, доставай! — обрадовался я.

— Только она на пятом осталась…

— Блин, ты серьёзно? Зачем было дразнить.

— Интересно, как там люди за дверью… — тихо сказала она.

— Вот тут я бы не надеялся, что хоть кто-то выживет.

— Никит, хватит негативить, — обиженно произнёс Рус.

— А хуле обнадёживать себя? У нас нет ни еды, ни воды, да и кислород скоро закончится или смешается с этой дрянью.

— Может, дым скоро осядет…

— Если капсулы лёжа на земле его всё ещё выпускают, то он может неделями держаться. Ещё и погода как назло безветренная.

— Ну и чё делать? Лежать, поджав лапки?

— Ну не лежи. Попрыгай, может, полегчает. Но скорее, наоборот, пить и есть захочется сильнее, а кислорода станет меньше.

— Очень хороший совет. Да что с тобой? — возмутилась Света.

— А что со мной?

— Мы и так в заднице оказались, а ты язвишь, как вредный дед.

— Это от нервов, наверное… Похоже, зря ты нас откачала.

— Может, и не зря. Не будет же этот дым вечно стоять над домами. Какой тогда в этом смысл?

— Не знаю… Кхе-кхе… — вдруг закашлял я.

Мне с каждой секундой становилось всё хуже и хуже. Голова кружилась, будто я пьян, воздух снова обжигал лёгкие, а из носа потекла кровь.

— Что такое? Что с тобой? Что болит? — подбежала ко мне медсестра.

— Дышать… Кхе…

Едва выдавив одно слово, меня вырвало, похоже, тоже кровью.

— Судя по всему, он всё-таки вдохнул.

Света вдруг шарахнулась от меня, будто я заразный. Хотя, может, так и есть.

— Отойдите в другой угол… Кхе…

Света отбежала, а Рус остался на месте, хоть и не знал, как мне помочь.

— Отойди от него. Я видела, как они в психов превращаются! — обратилась Света к Рустаму.

— Ты же говорила это фейк?

— Ну, я только фотки видела, а по ним непонятно.

— Слышь, может, он в зомби превращается?

— Я, вообще-то, всё слышу. Кхе… Кхе-е.

— Какие на хрен зомби? Ты идиот?! — начала истерить Света.

— Ну блин, которые людей едят.

— Замолчи, Рустам! Он не зомби.

В противовес её словам я ещё раз блеванул кровью, с характерными протяжными булькающими звуками и мычанием, хотя последнее уже от болезненных ощущений.

— Видишь! Превращается, нужно его убить, пока он не напал на нас!

— Ты дурак? Не надо никого не убивать.

— Алё, я всё ещё слышу вас! Кхе…

— Ладно, но хотя бы оружие нужно найти.

Рустам начал рыться в куче строительного мусора, в итоге вооружился кирпичом, а Светке протянул деревянный брус.

— Да на фига он мне. Всё равно не поможет.

— Почему?

— Те психи сильнее людей. Ну, так писали. А значит, и этот нас двоих убьёт, если превратится.

Я к этому моменту уже лежал на полу, в луже собственной крови и не мог двигаться. Любая попытка пошевелиться отдавалась болью в голове и во всём теле.

— Он помер? — тихо спросил Рус.

— Я не знаю. Притих что-то…

— Подойди, проверь.

— А чего я? Сам иди.

— Ты же медсестра. И у тебя палка, ткни его.

— Да вы охре… кхе… нели. Жив я ещё.

— Как ты, Никит?

— Отлично, не видно, что ли?

— Извини… Что болит?

— Да всё, но уже попустило, — сказал я, открывая глаза.

— Уверен? Тебя кровью рвало, и ты задыхался.

— Что за фигня со мной?

— Да откуда я знаю.

— Ну и кто из нас доктор?