— Вот так всегда, — психанула Катя. — Всё самое лучшее Синицыной достается!

— Иди лучше туалет вымой, — строго посмотрела на неё начальница. — Алена, что встала? Пошла.

Делать нечего, взяла из бара бутылку красного вина, бокалы и специальный подарок для гостя — сладости в коробочке с бантом, и все это понесла на последний этаж, где обосновался иностранец.

Постучала в дверь номера-люкс, который мы драили сегодня весь день, и услышала русское:

— Войди.

Шейх Малик был один. Он стоял у панорамного окна и, спрятав руки в карманы брюк, любовался раскинувшимся видом.

— Я принесла, что вы просили, — от волнения мои руки дрожали, и поднос ходил ходуном.

— Выпей со мной, — шейх подошел ближе и взял бутылку в руки.

— Из-звините, я не могу. Я же на работе, — даже заикаться стала.

— Обслуживать меня — это часть твоей работы, — сказал он. — Как тебя зовут?

— Алена.

— Хм… Алена, ты сегодня проведешь ночь со мной, — сказал он будничным тоном.

— Что вы такое говорите? Я всего лишь горничная!

— Я тебе заплачу. Много.

— Я не такая! — мои щеки предательски вспыхнули.

— Такая, такая… Все вы такие, — шейх наполнил два бокала, забрал у меня поднос и поставил его на столик. — Выпей, — поднес он край бокала к моим губам. — Пей, я сказал!

— Я не буду, — отрицательно качнула головой.

— Упертая, — одобрительно хмыкнул и отпил сам.

Но не проглотил, а выплюнул напиток обратно в емкость:

— Что за кисляк ты мне принесла? Замени срочно!

Я испугалась еще больше, так как знала, что вино ему отправили самое лучшее, что у нас есть в наличии. Оно очень дорогое, а он его взял и выплюнул, будто это был яд.

— Д-да, конечно, я сейчас принесу другое, — взялась пальцами за бутылку, а шейх схватил меня ниже талии.

— Ч-что вы делаете? — похоже, я окончательно стала заикой.

К моему бедру прижалось что-то твердое, и явно это не ключи от машины, лежащие в кармане его брюк.

Горячие мужские пальцы забрались мне под юбку и мазнули по бедрам.

— Покажи свое белье, — просипел он.

— Как вы смеете меня об этом просить? Еще раз: я горничная и занимаюсь ТОЛЬКО обслуживанием номеров. Но не гостей. Для развлечения у нас есть другие девушки, назовите…

— Меня заинтересовала ты. Сколько? — шейх ущипнул меня за нижние губки прямо через трусики.

Этого я вытерпеть не смогла, взяла и плеснула ему в лицо тем, что он пил — то есть вином, смешанным с его слюной.

Испугалась тут же и накрыла рот ладонью. Его лицо перекосилось и стало таким страшным, что я подумала, он меня сейчас ударит. Зато я добилась того, чтобы он меня отпустил и перестал грязно лапать.

— Ах ты дрянь, — процедил он. — Вон пошла.

Мне повторять дважды не надо, я стремглав бросилась к спасительной двери. В голове стояла картинка: облитое грозное лицо шейха и красные пятна на его белоснежной рубашке.

Что же я наделала? Меня сегодня точно уволят! Бедная мамочка, где же я возьму деньги ей на лекарства?

Впервые ко мне так нагло пристают, что я просто растерялась и всего лишь защищала себя. Но моей начальнице будет плевать, что произошло.

Я отыскала Катю и попросила ее отнести в номер гостя другую бутылку. Она обрадовалась и на всех парах помчалась в бар.

А я рухнула на диван и горько заплакала от обиды…

Глава 3

Наступило утро. Начальница каким-то чудом до сих пор не узнала, что я натворила. Катя пропала, должно быть, она осталась на ночь у шейха. Надеюсь, у нее всё хорошо, и этот мерзавец ее не обидел.

Я разнесла завтраки по номерам. У шейха висела табличка «Не беспокоить!». Отсыпается, наверное, после бурной ночи.

Перед тем, как заняться уборкой освободившихся номеров, я зашла в нашу комнатушку для горничных за резинкой для волос. Собрала хвостик на затылке, поправила наш дурацкий форменный чепец и хотела выйти, но в дверях столкнулась с Катей. Она еле передвигала ноги и держалась за стену.

— Что с тобой? — испугалась я и обняла ее за плечи.

— Не трогай, у меня всё нормально, — простонала в ответ напарница и рухнула на пол.

— Это он, да? — спросила со злостью. — Шейх тебя обидел?

— Он, да, — прошипела Катя. — Как же у меня болит всё, даже задница… У него просто нереально большой член. Отодрал везде, куда смог дотянуться.

— Что? — ахнула я. — Он тебя изнасиловал?! Ты должна заявить на него в полицию!

— Ты что, дура? Конечно, нет. Я сама к нему пришла, сама предложила себя, только вот… выдержать его буйный восточный темперамент оказалось непросто. Между ног всё болит. Малик меня так отделал, что работать сегодня не смогу. Помоги мне встать, — Катя протянула руку, и я помогла ей встать с пола и дойти до ванны.

— Полежу в воде, может легче станет. Ленке ничего не говори, ладно? — испуганно попросила напарница. — Если она узнает, что я ночевала у шейха, меня уволят.

— Хорошо, не скажу.

Катя залезла в ванну и попросила жалобно:

— Подай обезболивающее, в моей сумочке лежит. И никому ни слова, поняла? За молчание заплачу. Он мне кучу бабла дал, — забыв о боли, напарница растянула губы в улыбке. — Пачку денег, представляешь?

— Я рада, что ты добилась, чего хотела. Его деньги мне не нужны, оставь себе. А я никому ни о чем не скажу, не беспокойся.

— Спасибо. А теперь иди, поработай за нас двоих. Я чуть позже присоединюсь.

Вышла из комнаты горничных на ватных ногах. Ну какое мерзкое животное — этот шейх! Что он сделал с Катей это же… просто тихий ужас! Маньяк и извращенец — вот он кто.

Рация в моем кармане подала признаки жизни.

— Алена, — строго сказала начальница, — неси скорее нашему дорогому гостю завтрак. Он уже проснулся. И кстати, где Катерина?

— Она заболела.

— Ладно, разберемся. Срочно иди на кухню, там уже всё готово.

Господи, почему я? Почему именно мне везти этому чудовищу завтрак? Я же посмотреть на него не смогу после того, что рассказала мне Катя. Что бы там она ни говорила, он ее изнасиловал. Везде, куда смог дотянуться… И не нужно оправдывать его!

Робко постучала в дверь и проблеяла:

— Обслуживание номеров. Ваш завтрак.

— Заходи, — послышался голос с хрипотцой.

Шейх Малик лежал на постели среди смятых простыней, и его мужское достоинство было едва прикрыто одеялом. В комнате пахло потом и развратом.

— А это ты? — сказал он и приподнялся на локте.

Солнечный луч упал на лицо этого опасного мужчины, сделав его привлекательным. Но я на это не куплюсь! Он для меня хищник, который растерзал девушку так, что она едва может ходить.

— А где вчерашняя шалава?

— Ей плохо, а вы… — слова застревают в горле.

Нет, нельзя набрасываться на него с обвинениями. Катя сама пошла к нему — это правда. Он поступил нехорошо, воспользовавшись ситуацией, все равно это отвратительно.

— Я ее трахнул. И ей понравилось, кстати. Орала на весь отель. Так что ты многое потеряла, девочка, облив меня вином и сбежав.

— Это неправда! — возмутилась я.

Шейх откинул одеяло и продемонстрировал внушительную эрекцию. Мне бы отвернуться, да я застыла на месте, разглядывая его «питона, выглядывающего из зарослей». Любимое выражение Анвара вдруг приобрело реальные черты. Это был настоящий питон и настоящие черные заросли.

— Что смотришь? — издевательски спросил шейх. — Тоже хочешь? Я еще вчера это увидел.

— Что увидели? — нервно сглотнула слюну.

— Желание в твоих глазах.

— Вы… Вы животное! — выпалила оскорбленно и выбежала из номера.

— Всё равно увижу твои сочные губы на своем члене, — крикнул он мне вслед по-арабски и добавил еще пару грязных словечек, смысла которых я точно не знала. Если не забуду, спрошу потом в понедельник у Анвара.

Понеслась по лестнице, игнорируя лифт, и чуть не сбила с ног постояльцев — супружескую пару. Какой же он Дьявол — этот Малик. Привлекательный дьявол, надо признать. Но пусть не сочиняет, никакого желания в моих глазах он увидеть не мог. Просто привык, что все девушки по нему текут, вот и болтает всякую чушь.

Спасибо ему, конечно, за то, что не пожаловался на меня начальнице, но он редкостная сволочь.

И тут до меня дошло, что Катя пострадала из-за меня! Я разозлила хищника и отправила ее к нему на растерзание. Вот почему он так жестоко с ней обошелся! Он просто выместил злобу на ней.

Бедная, Катя… Это я во всем виновата. Это я ей доплачивать должна, жаль у меня нет лишних денег.

Перед началом уборки пошла проведать её, она лежала на кровати и постанывала.

— Может тебе что-то нужно, Катюш?

— Ты ходила к нему? Он что-нибудь спрашивал про меня? — оживилась она.

— Отнесла ему завтрак. Нет, ничего не спрашивал.

— Правда? — расстроилась напарница.

— Прости, но нет, — опустила глаза.

У меня не повернулся язык сказать ей о том, что Малик назвал ее вчерашней шалавой, ей ведь и так плохо, зачем лишние расстройства.

— Ладно, понятно. А ты чего пришла? Уборка ждет, поторопись. А то курва Ленка будет орать на нас обоих.

Ух, скорее бы мои три смены закончилась, и я покинула этот отель…