— Он занят планетарной обороной и воздушными силами, там бардак, — сказал Хирш. — Ему трудно будет быстро вникнуть в план. А ты знаешь его как свои пять пальцев.

— Еще бы, — стратег вздохнул, — столько за ним сидел…

Виртуальное пространство вокруг адмирала полыхнуло алым, предупреждая о нарушениях связи. У Хирша закружилась голова, перед глазами все потемнело. Он потерял слух, зрение, осязание. Перестал дышать. И через секунду мир резко вернулся.

Прыжок.

Хирш, подавляя тошноту, рывком развел руки, восстанавливая связь. В темноте вокруг него вспыхнули экраны. Норма, норма, норма. Ах, вот они где. Хитрая задница.

Вайс не терял времени даром. Гиперпрыжок на микроскопическое расстояние — всегда самоубийственная затея. Уйти в прыжок и выйти из него в зоне прямой видимости радаров — это безумие. Но пацан все просчитал. Он дал кораблям разные координаты. Они вышли далеко друг от друга, на разных высотах — и, какое совпадение, — фактически окружили разбегающиеся мелкие корабли рейдеров.

Покусывая губу, Хирш ознакомился со всеми показателями фрегатов. Курсы идеальны. Проходят плавно, дугами, не задевая атмосферу. При этом все потенциальные мишени в зоне поражения — широкий разброс фрегатов обеспечивал очень широкую зону огня. Опасно низко опустится лишь один — цапнет атмосферу, догоняя тех врагов, что успели уйти вниз. Но это самый целый фрегат из всего блока, новехонький, все системы в идеальном состоянии. Он справится.

— Ты псих, тебе уже говорили? — невозмутимо заметил Хенрик, наблюдавший за маневром и остававшийся на связи.

— Это не я, — сухо отозвался Хирш, наблюдая за тем, как Вайс гоняет фрегаты по орбите, уничтожая врагов, как будто все еще сидел за штурвалом истребителя.

— Ого! — искренне удивился Хенрик. — В нашем цирке появился кто-то более отмороженный?

— Запомни моего капитана, — бросил Хирш, возвращаясь к общей схеме боя. — Пацан самовольничает, но пока ему все удается. Везунчик.

— Где-то я уже это слышал, — штабист снова вздохнул, — правда, очень давно.

Хирш не ответил. Северная группировка пошла в отчаянный прорыв, и нужно было найти резерв для их сдерживания, а Вайс прекрасно справлялся с рейдерами. Арону нужно было еще разгрести завал в обороне основных сил. Сейчас нет времени на треп.

События разворачивались быстро. Адмиральский корпус из пяти фрегатов почти мгновенно перестрелял хлипкие корабли рейдеров и начал постепенно, уже без спешки, ориентируясь на свои самые медленные корабли, возвращаться к точке базирования. Хирш, лишь краем глаза следивший за этой операцией, в которой выполнял роль балласта, успел заметить, что с некоторых кораблей противника в атмосферу посыпались спасательные модули. Но их встретят на планете наземные силы. Они уже неслись со всех крыльев в нужный квадрат. Спасательные модули медленные, неповоротливые и неопасные. Наземники справятся.

Сам Хирш все внимание уделял главному сражению на орбите. Прорыв на севере врагу не удался. Когда атакующая группировка пошла на прорыв, проклятые черные корабли все же пустили в ход свое смертоносное оружие, надеясь переломить ход боя. Но их группу удалось разделить на части, и защитники набросились на них, как муравьи на жуков, вторгшихся в муравейник. Никакой особой защиты у кораблей Тьюра не имелось, и вскоре они были истреблены. А мелочь спаслась бегством.

К этому времени защитникам на экваторе удалось отогнать от планеты основные силы атакующих. Там потерь было больше, намного больше. Пока противник перегруппировывался для очередной атаки, Хирш вытащил с северного полюса два тяжелых крейсера и рой корветов и бросил их в бой. Группа атаковала расходящиеся в стороны силы противника, внесла в их движение полную сумятицу. Кем бы ни управлялась атака, тактическим гением он не был.

Когда вражеские корабли прыснули в разные стороны, адмирал снял все оборонные корабли с защиты экватора и кинул их в контратаку. Внезапный рывок застал рассеянные силы противника врасплох. Единый корабельный кулак, управляемый лучшими искинами Союза, ударил по врагу. Следуя указаниям штаба, искины сосредоточились на истреблении черных кораблей, представлявших основную опасность для сил обороны. Больше никаких дуэлей и сложных маневров. Два-три тяжелых корабля Союза одновременно били черных, разом, дружно вспарывая их как жестянки. Более мелкие, фрегаты и корветы, прикрывали атакующих от ударов остальных вражеских кораблей, захваченных в плен.

Быстрый натиск решил дело. Когда большинство черных кораблей превратилось в комки раскаленной плазмы, противник начал отступать. Фрегаты Закари, корветы Окры — все они дружно, как один, развернулись и начали набирать скорость для ухода в гипер. Часть кораблей осталась — видимо, у них уже не было зарядов для прыжка. Они бессмысленно метались по пространству и становились легкой добычей сил Союза.

Через час все было кончено. Флагман давно вернулся на свою позицию на орбите, окруженный гордыми «охранниками». Поврежденные фрегаты успели поучаствовать в битве, доказали, что они хоть и адмиральские инвалиды, но еще на многое способны. Хиршу, конечно, никто такого не говорил, но он слышал, как уверенно и гордо звучат голоса капитанов на внутренних каналах связи. Он их понимал.

Еще час Хирш следил за тем, как вверенный ему флот возвращается на позиции, а по полю боя скользят баржи в поисках уцелевших спасательных капсул. Для их сопровождения Арон собрал отдельный отряд мелких корветов, надергав их из разных подразделений. Остальные боевые корабли возвращались на места по заранее определенным траекториям. Часть уже направилась на перезарядку к базе «Альфа», способной хоть как-то поддержать корабли. Часть выдвинулась на заправку к чудом уцелевшей станции обработки антиматерии, охранявшейся строже адмиральского флагмана. Временная, так называемая походная станция, которую можно было буксировать из квадрата в квадрат, оставалась самым драгоценным ресурсом защитников.

Хирш быстро посмотрел отчеты по операции. Подробности потом. Позже он сядет в кресло и тщательно разберет схему сражения, критикуя себя за каждое упущение и каждый потерянный корабль. Но сейчас ему нужна выжимка.

Оборона потеряла примерно треть сил. Это много. Очень много, если учитывать, что пополнения в ближайшее время не предвидится. И плевать, что на каждый сбитый корабль Союза пришлось по четыре сбитых врага. У врага-то ресурсы есть. И, что самое чудовищное, их может стать еще больше.

Завершив все положенные процедуры и отдав все положенные приказы, Хирш устало перевел дух. Командование уже назначило время совещания и разбора полетов. У него есть полчаса. Всего лишь.

Отключившись от виртуальных систем, Арон устало поднял забрало и втянул холодный очищенный воздух боевой рубки. Он повернулся всем телом и отпрянул от грохота аплодисментов.

Они все ждали его, ждали, когда адмирал закончит работу. Вся дежурная смена, вся боевая рубка стояла на ногах и аплодировала ему. Офицеры управления и связи в такой же десантной броне стояли полукругом. Навигаторы и пилоты поднялись из своих капсул, заменявших, как выяснилось, тяжелую броню, и аплодировали сидя. Куда бы Хирш ни глянул, он видел серьезные лица без признаков особого веселья, но чуть светившиеся изнутри. Гордость и одобрение.

«Чему вы хлопаете, — хотел заорать Хирш, — тому, что мы выиграли битву, но проиграли войну?» Острая боль и горечь раздирали его изнутри железными крючьями. Все было плохо, очень плохо. Но он не мог сказать об этом команде, аплодировавшей командиру. Командный дух. Мораль войск. Такие вещи не следует игнорировать, их нужно укреплять, а не подрывать.

Хирш сухо, по-военному улыбнулся и вскинул к потолку железный кулак. Аплодисменты переросли в гул. Хирш снял шлем и побрел к выходу из рубки. На ходу он любезно кивал головой, без слов благодаря всех, кто его приветствовал. В дверях уже толпилась новая смена, пришедшая заменить тех, кто участвовал в сражении. Сквозь их строй Арон прошел побыстрее, чуть склонив голову, вежливо показывая, что торопится. Никому и в голову не пришло его остановить. Все прекрасно понимали, что работа адмирала на сегодня не закончилась. Все только начинается — и разбор полетов, и анализ действий флота, и отчетность, и совещания. Им самим предстояло нечто подобное со своими непосредственными командирами.

Выйдя в железный коридор, Хирш двинулся к лифтам, ведущим в жилой сектор. Ему нужно было вернуться в капитанскую каюту. Персонал расступался перед его десантной броней, уступая место. Они уже привыкли, что по кораблю шляется озабоченный адмирал, нацепивший на себя доспех, совершенно неуместный на обычном корабле. Но этот фрегат давно перестал быть обычным.

В железную бочку лифта Хирш вошел один. Тут же нацепил шлем, заблокировал его, полностью отрезав себя от внешнего мира, и сделал личный вызов.

Хенрик Штол, ставший главой стратегического штаба обороны, ответил незамедлительно. Он сидел у себя в кабинете за пустым столом, усеянным аккуратно перевернутыми бумажными распечатками. Грузный, с толстыми щеками и набрякшими веками, с отросшими седыми волосами, он тем не менее был чисто выбрит. И ждал звонка.