Естественно, и этот докладчик порол чушь. Ну, не совсем уж полную, как предыдущий лектор, но достаточно толстенькую. Для того чтобы разобраться в этом, мне потребовался примерно час, с учетом приведения мыслей в относительный порядок после встряски информационным ударом. Когда я пришел к логичному выводу и готов был оформить свое резюме консультанта в виде краткого «нет», мне пришла в голову интересная мысль.

«А сколько тут имеется уровней?» — подумал я и осмотрел внимательнее (как иначе сказать — не знаю, ну не силен я в виртуальной терминологии) клавишу перехода на следующий уровень.

В принципе, она оказалась устроена так же, как в любой игре устроена кнопка доступа на новый игровой уровень, разве что в ней была предусмотрена возможность выйти на любой из двенадцати уровней, полностью заполненных информацией.

«Руди говорил, что отделов двенадцать, мой тринадцатый. Видимо, каждый отдел выдает свою версию, — подумал я, порадовался своей проницательности и тут же расстроился. — Если я сейчас пойду по всем двенадцати уровням, то мой мозг просто взорвется от перегрузки».

Шеф, как будто прочитав мои мысли, материализовался рядом, сделал мне знак выхода в реал и исчез. Я поспешил за ним следом.

— Ты совсем не умеешь работать с компьютером? — первым делом спросил Рудольф, когда я очнулся в реале.

— У каждого свои недостатки, — ехидно пожаловался я на жизнь, разведя руками. — И зачем я тебе такой нужен, увечный. Может, отпустишь, пока не поздно?

— Ты бросай тут упаднические настроения распространять, — усмехнулся Рудольф. — Просто работать тебе придется больше в разы, и всего-то дел…

— Порадовал, чего могу еще сказать, — не стал спорить я с непосредственным начальником. — Выдать резюме высокооплачиваемого консультанта по второму докладчику?

— Опять ответ «нет»? — задал риторический вопрос шеф, посмотрел на мою ехидную физиономию и протянул: — А может, и правда, зачем ты тут нужен?

— Во-во! — сразу обрадовался я. — Давай мы сейчас домой пойдем, а мою зарплату за один день потом переведем в фонд защиты барсуков Приуралья?

— Нет, я тебя лучше оставлю в фирме на должности офисного клоуна, — не остался в долгу Руди. — Будешь местным стрессоотводом — мы в тебя кидаться пластиковыми стаканчиками из-под кофе будем.

— Все вы, офисные крысы, одинаковые, — якобы обиженно буркнул я, вспоминая Саню, который тоже обожает кидаться в меня использованными пластиковыми стаканчиками.

— На третий заход сейчас не иди, пошлое геройство мне тут без надобности, — перешел на серьезный тон Рудольф, и я внутренне подобрался. Все-таки дар у человека — быть руководителем. Я аж немного (совсем чуть-чуть) позавидовал.

— А что делать тогда? — удивился я.

— Ты в огромной корпорации работаешь, забыл? — снова перешел на шутливый тон шеф. — А главное в любой крупной конторе — обеденный перерыв! Так что дуй в свой кабинет.

— Есть, сэр! — бодро отрапортовал я, приложив руку к пустой голове, на что Руди скорчил кислую мину, из чего я сделал вывод — когда-то на погонах у него имелись звезды, и, судя по степени кислоты скроенной физиономии, немаленькие.

— Вали отсель, клоун, — преувеличенно грозно рявкнул Рудольф Иванович, и я поспешил ретироваться.

Только закончив разговор и покидая зал заседаний, я понял: Руди все это время не выходил из вирта (возможно, и не одного), продолжая работать. Могучий профессионал мой нынешний шеф — это немного примирило меня с создавшейся рабовладельческой ситуацией.

— Перерыв так перерыв, кто бы взялся спорить, — пропел я, выйдя в пустой коридор, и отправился в кабинет, который я уже начал считать своим. Надо было поделиться новостями с моими приятелями-предпринимателями.

Работа 6

Беззаботная офисная

Счастье было недолгим,
от Урала до Волги
Нас, коней, собирали…

Стройотрядная песня

К моему удивлению, приятели-предприниматели работали. Зайдя в кабинет (да-да — в свой собственный кабинет!), я подвергся психологическому давлению, которое имеет название «полный игнор» и заключается, как вы уже догадываетесь, в том, чтобы не обращать ни малейшего внимания на входящего. Дима сидел на стуле, который вот-вот должен был под ним развалиться, и витал в виртуальном пространстве местной бухгалтерской бюрократии, а Саня явно нашел себе какой-то делопроизводственный виртуал и углубился в новые для него дебри корпоративного бизнеса.

— Обеденный перерыв! — громко объявил я.

— Сейчас, минутку, — хором ответили сотрудники моего отдела (как звучит-то солидно!) и продолжили заниматься своими делами.

Как начинающий руководитель, я не смог допустить поколебания своего свежеиспеченного авторитета и решился на грандиозную пакость. Найдя взглядом щиток с электрическими предохранителями, я еще раз громко заявил:

— Кушать подано!

Естественно, реакции на мою реплику не последовало. Я решил дать ребятам последний шанс и практически проорал гениальную фразу Василия Алибабаевича:

— Пойдемте жрать, пожалуйста!

Но и на это реакции не последовало. Тогда я подошел к щитку и обесточил помещение. Наградой мне явились две ошарашенные физиономии. Причем, что удивительно, на меня никто не бросился с целью нанести телесные повреждения различной степени тяжести — настолько захватили ребят открывшиеся возможности нового рабочего места.

— Как вы посмели ослушаться непосредственного начальства! — рявкнул я, чтобы уж окончательно сбить друзей с рабочего настроя, потом запнулся и добавил: — В смысле не послушаться. Ну, в плане, не отреагировали на то, что я вас звал. Словом, вы просто-напросто негодяи…

— Да тут так интересно! — заорал Саня, не обратив никакого внимания на мои попытки надуть щеки, и они с Димой наперебой принялись вываливать на мою голову абсолютно лишние сведения о новом месте работы.

— Так, идем в местную столовую, — прервал я восторженное громкоголосое описание доступного нам оборудования, иногда прерывающееся радостным бурчанием о возможностях местных баз данных. Возражений не последовало.

В местной столовой кормили сносно. Обстановка, конечно, немного отличалась от роскошной атмосферы дорогих ночных заведений, зато уровень приготовления пищи был вполне сопоставим с лучшими кухнями московских ресторанов. Все было настолько вкусно, что приятели-предприниматели отказались вести разговоры за столом, и я отобедал под треск, который разносился на весь зал столовой из-за их ушей.

— Ни одного обеда не пропущу! — твердо заявил Саня, когда все блюда, которыми был заставлен столик с табличкой, на которой значилось число «тринадцать», наконец-то опустели.

— А завтраками тут кормят, интересно? — ненавязчиво пробурчал Дима, расстегнув поясной ремень и откинувшись на стуле, который подозрительно под ним поскрипывал.

— Ну что, нам тут нравится? — поинтересовался я у ребят. — Остаемся?

— Да, — хором ответили разомлевшие от сытости приятели-предприниматели.

Вот таким образом мы и стали фактически государственной собственностью.

После обеда я вернулся в зал заседаний и под чутким присмотром своего любимого шефа продрался еще через два уровня докладчиков. Мои резюме разнообразием не отличались, что, впрочем, вполне ожидаемо — разве что одна идейка была неплоха, о чем я и заявил. После окончания рабочего дня, перед тем как отпустить домой, Руди сообщил мне прекрасную новость. Оказывается, у них тут имелся телепорт на стадион, который полностью принадлежал «Гном-корпорации». Это был закрытый стадион, на котором тренировались только сотрудники корпорации и государственной джисталкерской службы. Но хорошая новость заключалась не в этом. Самым приятным оказалось то, что сотрудник, посещающий зал минимум десять раз в месяц и за каждое посещение получивший зачет-плюс у любого тренера-инструктора, имеет двадцатипроцентную прибавку к жалованью. Порадовало меня это по единственной причине — у меня появлялся реальный шанс заставить своих друзей заняться собственным здоровьем, которое они изрядно подкосили на вольных хлебах.

В тот же день я сообщил ребятам эту прекрасную новость, которая, как я и ожидал, никакого энтузиазма у Сани и Димы не вызвала.

— Да мы эти зачеты у тренеров в жизни не получим! — горестно проорал Александр, чуть не плача от жадности.

— В лучшем случае через полгода прибавку будем получать, — проворчал Дмитрий. — Смысла нет.

— Вот с чего вы взяли, что тренерами тут работают полные придурки? — ехидно поинтересовался я. — И эти жуткие монстры не поставят зачетов, пока вы не продемонстрируете повторение олимпийских легкоатлетических рекордов или чистую победу над бодигардами с винтокрылами?

Мой сарказм возымел действие, и после работы мы вместе отправились на стадион. Как только мы вышли из телепорт-камеры на территорию стадиона, к нам сразу же подошел немолодой мужчина в докторском халате.

— Добрый вечер, — поздоровался приветливый доктор, окинул нас профессиональным взглядом и спросил: — Вы новые сотрудники «Гном-инста»?

— Тринадцатый отдел в полном составе, — бодро отрапортовал я, начиная привыкать к нашему несчастливому числу.

— Вы начальник отдела, Тим? — поинтересовался доктор, глядя на меня.

Я удивленно кивнул, подумав о том, что врач не иначе как уже получил о нас первоначальные сведения.

— Вам ко мне не надо, если хотите, можете тут все осмотреть.

— Хорошо, — не стал я спорить с эскулапом. — А с ними что?

— Ваши сотрудники могут пройти со мной процедуру анализа общефизического состояния и получить направления на рекомендуемые виды фитнес-нагрузок. О спорте пока речи не ведется. — Доктор по-доброму оглядел ребят и добавил: — Кстати, проведение анализов засчитывается как полный зачетный день тренировок.

Приятели-предприниматели, ощутив мою готовность к жестокому подавлению любого бунта, не протестовали и обреченно побрели за доктором. Я скептическим взглядом проводил их понурые спины, после чего отправился на экскурсию по спортивному храму, закрытому от общего пользования.

Первым делом я забрел в зал единоборств. Надо сказать, работники государственной джисталкерской службы имели славу непревзойденных рукопашных бойцов, и мне всегда было интересно оценить уровень их подготовки. Любопытно мне было не настолько, чтобы приставать к ним на улице, предлагая схватку, и уж, естественно, не до такой степени, чтобы самому пойти на службу. Но уж если по воле злого рока я стал частью системы, то почему бы мне было не удовлетворить свое многолетнее любопытство?

Чуть больше чем через час я вышел из секции залов местных рукопашников в ужасном разочаровании. За это время я провел почти двадцать спаррингов — и только в одном из них, с местным тренером и по совместительству чемпионом, была зафиксирована ничья по очкам (да и то подсудили ему местные электронные судьи, по-моему). Остальные схватки на татами и ринге длились не больше минуты и заканчивались одинаково — мои соперники либо совершали три хлопка по татами в знак поражения, либо их нокаутированные тушки выносили за канаты ринга в сторону медицинских регенерационных кресел профессионального образца. В принципе среди местных средневесов и легковесов были ребята примерно моего уровня подготовки, но против моих ста килограммов они просто не вышли, да и я бы с ними биться отказался. Этот момент потом мы обсудили в дружеской обстановке, и я пообещал привести бойца весом шестьдесят килограммов, который бьет меня в шести случаях из десяти, и при этом я жутко горжусь оставшимися четырьмя. Про сэнсэя Андрея, который весит восемьдесят пять килограммов и бьет меня в десяти случаях из десяти, я упоминать не стал, чтобы уж совсем не расстраивать хороших ребят.

В тот день ничего особо интересного больше не произошло, так что не буду растекаться мыслью по древу и перейду к последующим событиям.

Придя на работу на следующий день, я сразу, не заходя в кабинет, отправился в зал заседаний. Дома я забыл надеть галстук, но на работе никто на это внимания не обратил. Нырнув в виртуальную реальность, я честно отработал еще одного докладчика и вынырнул в реал. Рядом со мной уже стоял Руди и скептически поглядывал все это время на мое оторванное от мира тельце.

— Привет, сотрудничек, — скептически бросил шеф. — Никак не привыкну, что у меня в подчинении имеется человек, владеющий компьютерами на уровне ученика начальных классов.

— Привыкай, начальничек, — в тон ответил я. — То ли еще будет…

— Не пугай, мы тут уже все давно пуганные, — хмыкнул Рудольф, после чего внимательно на меня взглянул и серьезно сказал: — Совпадение результатов сто процентов.

— Не понял?…

— Ты вчера выдал четыре резюме — я их зафиксировал. — Руди посмотрел на мою недоуменную физиономию и, еще раз скептически хмыкнув, сказал: — Тим, хватит бараном прикидываться.

— Да, правда, ничего не понимаю! — возмутился я.

— Вот послал мне Бог наказание… — пробормотал Рудольф и взялся за объяснения.

Оказывается, все то, что я вчера нес в зале заседаний, зафиксировано и является моим официальным вкладом в общее дело (хотя я считаю, что фиксировать стоило только шутки). Далее — естественно, мое мнение не является непреложной истиной, на которую сразу же после приема меня на работу будет равняться вся «Гном-корпорация». И все это шоу с докладчиками устроено вовсе не для моего развлечения, как я искренне считал поначалу. Разработки двенадцати отделов, постоянно корректируемые в процессе работы, вносятся в таблицу, которую обрабатывает один из самых мощных компьютеров современности, подключенный к базе данных джисталкерского комитета. Все сведения, от самых первых, внесенных еще до моего рождения, до самых последних отчетов вольных джисталкеров (в том числе и все мои отчеты, что я когда-либо сдавал), учитываются при обработке данной таблицы. После этого искусственный интеллект выдает вердикт о предложении. В процентах. Так вот, мое твердое «нет» расценено как ноль процентов, и в тех случаях, когда я ляпнул не подумавши, этот электронный экзаменатор скорее со мной согласился, чем нет.

— Так что, считай, зарплату отработал, — закончил ликбез шеф. — Еще бы время ИскИна не тратить и вместо этого ты шпарить тут будешь — цены бы тебе не было.

— А что это за зверек такой, ИскИн? — заинтересовался я.

— Искусственный интеллект, деревня ты незаасфальтированная, — возмутился Руди. — Об этом еще в двадцатом веке каждый младенец знал!

— Лишние знания — многие беды, — к месту посетила меня религиозная мыслишка, после чего я снова перешел, как считал, к делопроизводству. — А польза хоть какая-то есть в моей работе? Или только электричество буду экономить на этом вашем большом калькуляторе?

— Ты точно деревня, — горестно вздохнул Руди и снова взялся за ликбез.

На этот раз рассказ шефа был короток. Компьютер такого уровня имелся на планете Земля всего один, и его время стоило безумно дорого. Это был даже не компьютер в моем понимании слова, и даже не Интернет-сеть, а некий монстрообразный паразит, взращенный сумасшедшими компьютерными специалистами на шкуре современного Интернета и контролируемый способами, которые находились за пределами моего слабого понимания. И компания «Гном-инст» платила за каждый час работы этого монстра огромные деньги.

— Понял ты или нет, спрашивать не буду, потому что меня это совершенно не интересует. Скажи только одно: еще вопросы есть? — прошипел Рудольф Иванович, и я испуганно замотал головой. — Ну, вот и славненько, — сразу повеселел шеф. — А теперь работай, негр, давай-давай…

Деваться было некуда, и я, возмущенно кряхтя якобы от непосильной нагрузки, прицепил к уху стрикет и нырнул в виртуал нового докладчика.

Жизнь покатилась по новым рельсам, перейдя на них с послушностью поезда стрелочнику. Я стал регулярно ходить на работу. Во второй день я забыл надеть пиджак и появился на рабочем месте в строгих черных брюках, туфлях и белой рубашке. Потом пришел, сменив брюки на аккуратные черные джинсы. Ну и закончилось все тем, что я стал ходить на службу в потертом «милитари», как обычно, и никто мне это в глаза не тыкал. Пахал, как древний трактор на колхозном поле, я все тем же способом — продолжал нырять в виртуалы разработчиков проектов, имеющих общее название: «Организация возможности обучения курсантов Земли магической науке в мире Ворк». Вердикты мои разнообразием не отличались и по-прежнему тщательно проверялись ИскИном, который имел со мной по основному количеству вопросов сходное мнение (даже уважать его в душе начал и охотно поболтал бы с этим парнем о жизни вообще). Как только я успевал разобраться с существующими наработками, сразу заканчивалась рабочая неделя, и наступали выходные, которые я проводил в основном в зале сэнсэя Андрея и в компьютерном клубе «Динамо». Каждый понедельник меня ждали новые разработки, которые я начинал беззастенчиво «срезать», чем и занимался всю рабочую неделю. Постепенно я в это занятие втянулся, и оно перестало меня раздражать.

Бойцам единоборств закрытого стадиона «Гном-корпорации» и джисталкерского комитета я, как и обещал, привел бойца весом шестьдесят килограммов. Это была мой постоянный и любимый спарринг-партнер Лера, по прозвищу Ягуара. После того, что она сделала с местными чемпионами на ринге, все согласились с тем, что я с ними, можно сказать, церемонился. Лера Ягуара как раз закончила профессиональную карьеру бойца «экстремальных безрежущих единоборств» (очень популярный вид спорта в некоторых кругах любителей остренького) и поэтому согласилась на тренерскую работу, моментально предложенную ей тут. Так что теперь ежедневно после работы я забегаю в ее зал, и мы устраиваем «контрольный спарринг дня», на который собирается поглазеть весь стадион. Соотношение побед-поражений примерно то же, что и всегда, — в шести случаях из десяти я заканчиваю спарринг в ближайшем медицинском регенерационном кресле (благо они тут гораздо совершеннее моего домашнего), в оставшихся четырех я умудряюсь использовать преимущества лишних сорока килограммов и в кресле оказывается Лера Ягуара. Бережному и джентльменскому отношению к себе эта гибкая и верткая, как кошка, блондиночка меня отучила еще пять лет назад очень действенными способами — нокаутирующими ударами, многочисленными вывихами конечностей и парочкой переломов. Словом, нас спасает только современная медицина — иначе каждый такой бой означал бы лишение одного из нас трудоспособности минимум на месяцок, а то и подолее. Вне ринга у нас идиллия — Лера считает меня чем-то вроде старшего безалаберного брата, которого надо постоянно опекать, а я вижу в ней любимую сестренку, которой у меня никогда не было (с детства мечтал о младшей сестричке-красавице). Это налагает на меня тяжелую обязанность периодически подставлять свою жилетку для слез, в которую Лера Ягуара частенько их проливает из-за постоянных неудач на фронтах личной жизни.

После контрольного спарринга я обычно иду в местный тир. Там картина кардинальным образом меняется — государственные профессионалы дают сто очков вперед частным структурам. В первый же приход протащили меня через все стрелковые тесты, и я их постыдно провалил. Вернее, не совсем провалил — показал нижнезачетный государственно-джисталкерский уровень, и не более того (разве что как лучник я оказался на высоте). А преподают тут стрельбу бывшие волкодавы из международных антитеррористических структур — и вот на их фоне все мои умения, наработанные десятилетиями тренингов в стрелковом дворце «Лужники», кажутся не более чем швырянием снежков бойцов из дошкольных воспитательных учреждений типа «детский сад». Я в первый же день получил необидную кличку Самоучка, снисходительное отношение матерых зубров к бодливому бычку и массу очень правильных советов и рекомендаций. Так что теперь после работы я с увлечением совершенствую свои навыки стрельбы.