Но во всём этом не было главного для Алекса фактологического материала — как она добралась до Берлина, где ночевала последнюю ночь, во сколько и каким маршрутом подошла к той пивной на Унтер-ден-Линден, где Гитлер со товарищи в узком кругу решили отпраздновать свою победу. Да что там говорить, если до сих пор было непонятно даже, что это было — заранее подготовленная акция либо некий спонтанный поступок. Ну, типа, Эрика просто шла по улице, пребывая в жутком отчаянии от того, что все её усилия окончились крахом и ненавистный ей Гитлер со своими нацистами получил всю полноту власти и теперь опять поведёт Германию и немецкий народ к гибели, а тут — оп! Её враг сидит и пиво пьёт. Ну и сорвалась… В пользу первого говорило то, что она сумела-таки подобраться к Гитлеру почти вплотную и выстрелить в него несколько раз, несмотря на то, что его и его соратников в этот момент охранял десяток штурмовиков. Да и «товарищи по оружию», с которыми он праздновал свой триумф, были теми ещё волчарами… В пользу второго — выбор оружия, в виде которого выступил всё тот же подаренный Фрунзе маломощный «вальтер ППК» [Очень удачный компактный пистолет немецкой фирмы «Walther», разработанный на основе модели «PP» в 1931 году. Выпускался в калибрах 7,65×17 мм, 9×17 мм, 22 LR, 6,35×15 мм.], самого слабого из доступных калибра, который, кстати, во многом и предопределил неудачу покушения. Поскольку из трёх попаданий ни одно вследствие малого калибра и общей маломощности патрона не стало смертельным. А также общий итог покушения, оказавшийся прямо противоположным задуманному, Гитлер не только выжил, но и приобрёл этакий ореол «пострадавшего за идею». Что заметно прибавило ему в тот момент популярности и влияния… А ведь Алексу для выработки стратегии спасения жены нужны было именно такие подробности!

Так что, потыкавшись по сети, Алекс договорился с мадам Валери, которую ему, кстати, сосватала хозяйка арендованного им дома, о том, что она на неделю возьмёт все заботы о Ваньке на себя, и выехал в Германию. Никаким криминалом он там заниматься не планировал, а пограничного контроля в Европе не было, поскольку тут снова имелся в наличии свой вариант «шенгена». Так что Алекс счёл подобную поездку вполне безопасной…

— …«метод критической цепи». Да — староват. Но! Во-первых, метод реально работает и позволяет устранить любые задержки или отклонения в ходе проектной реализации, назначая цельно-критический путь и устанавливая число ресурсов, чтобы выполнить работы. Во-вторых, он работает без компьютеров. И в-третьих, он применим в «линейно-функциональных» типах организаций, которые только и могут быть в сталинском СССР. Впрочем, недостатки здесь тоже достаточно значимые — на практике это получается только у опытных руководителей, потому что многие подчинённые сопротивляются, так как сами по себе проектирование и отчётность требуют массу времени. В результате часто случается так, что начинается скрытое саботирование внедрению подобного метода под маркой того, что «тупое» руководство начинает отчего-то требовать от подчинённых массу «ненужной» и бумажной работы, которая вот прям невозможно мешает исполнению своих непосредственных обязанностей.

— Ну, это понятно, — криво усмехнулся Алекс. С подобным он и сам сталкивался сплошь и рядом…

В Берлине парень достаточно быстро вышел на несколько криминальных журналистов, имеющих неплохие связи с местной полицией и способных получить доступ в полицейские архивы. Всем им он привычно представился писателем-фантастом, который пишет книгу по альтернативной истории, значимым сюжетом в которой должно стать спасение «Красной графини». Пишет он для себя, не особенно рассчитывая на издание, максимум выложит в местный аналог интернета для любителей, погружённых в тему. Потому-то он и зациклен на максимальной достоверности. А для того, чтобы добиться подобного уровня достоверности, ему и нужны самые подробные сведения — протоколы допросов, схемы места происшествия, показания очевидцев, фото участников и так далее.

— И сколько ты готов потратить на подобную чушь, мужик? — лениво уточнил Гюнтер Краббе, который, по информации Алекса, являлся неким негласным «гуру» криминальной журналистики Берлина.

— Всё зависит от полноты и достоверности информации, — улыбнулся Алекс. — Но, поскольку вы уже прошли, так сказать, первоначальный отбор, то начальной суммой будет три тысячи швейцарских франков.

Гюнтер удивлённо присвистнул.

— Неплохо… — А потом хитро прищурился: — Но, как я понял, это именно начальная сумма?

— Да, — кивнул Алекс.

— И получит её тот, кто первым доставит тебе полную копию полицейского дела? — уточнил ещё один из присутствующих.

— Да нет, — Алекс мотнул головой. — Если все принесут по копии полицейского дела — все и получат. Я склонен поощрять старание. Но если кто-то сумеет накопать что-то ещё…

— Да что тут ещё может быть? — удивлённо спросил один из молодых журналистов.

— Ну-у, например, мемуары Курта Шайгера, — довольно усмехнулся Краббе. — Не знаешь, кто это такой, сынок? А это тот самый штурмовик, который хвастался, что именно его сапог и раздавил череп «Красной графини»…

Алекса от этих слов слегка замутило. Но Гюнтер этого не заметил и довольно закончил, покровительственно махнув рукой:

— Так что готовьте денежки, герр писатель. У вас будут самые полные и эксклюзивные материалы по этому делу…

— Далее «метод критического пути». Прекрасно работающая система и весьма наглядная, поскольку в ней широко используются такие инструменты, как диаграммы Гантта, PERT-диаграммы и сетевые графики. Но тут одна беда. Приписки!

— Приписки? В сталинском СССР? — удивился Алекс. Он считал, что это беда гораздо более позднего времени.

— Да-да, увы, это факт. Причём результаты зачастую просто чудовищные. Так, при строительстве одного из важнейших объектов первой пятилетки — Belomorsko-Baltiiskogo kanala — между шлюзами номер семь и восемь при прокладке искусственного русла наткнулись на скалу. Неожиданно. Там сверху была подушка мягкого грунта, фактически болота, а вот чуть глубже… Но, поскольку объём выделяемого финансирования и даже снабжение работников продуктами, так называемая «paika», зависели от записанной выработки, начальство долгое время «не замечало» приписок. И к началу тридцать третьего года этот участок был «вырыт на бумаге». А в реальности — нет. Результат — пришлось каяться, просить взрывчатку и подрывников и, изо всех сил напрягая «каналармейцев», рыть. И это при резко сократившемся вследствие падения выработки снабжении. Так что в этот год на стройке резко возросло число жертв…

После этой встречи в Берлине Алекс наконец-то успокоился и стал в состоянии думать о чём-то ещё.

Вследствие чего ему удалось довольно быстро разрешить и загадку с приютом «До’Урден». Как выяснилось, этот приют был создан в сорок первом году, в самый разгар Второй мировой, и предназначен для проживания детей, пострадавших от войн и военных конфликтов. Для его финансирования от имени некоего лица, судя по документам носившего фамилию «До’Урден», в один из швейцарских банков была положена очень солидная сумма. Она была рассчитана на сто лет существования приюта. Но к настоящему моменту несколько выпускников приюта, сумевших достичь в жизни достаточного финансового успеха, изрядно пополнили его фонд, так что сроки его финансирования и, следовательно, существования заметно увеличились… Отсутствие же всех его обитателей в день весеннего равноденствия являлось результатом бытовавшей в приюте легенды, согласно которой этот самый «До’Урден» на самом был представителем загадочного народа дроу, живущего глубоко в недрах земли, и более того, князем этого народа, который какое-то время жил на поверхности, вот в этом самом доме, а потом ушёл обратно в «свой мир», отдав дом под детский приют и оставив денег на его содержание. И лишь раз в году, в свой «день рождения», который приходится как раз на день весеннего равноденствия, он позволяет себе возвращаться в свой дом и провести в нём один-два дня, вспоминая свою жизнь на земле. Так что, в знак уважения к нему, в это время всех обитателей приюта увозят из него ажно на три дня, чтобы они не мешали «князю До’Урдену» предаваться ностальгии. Этим же, кстати, объяснялся и запрет на какие-либо перестройки в доме и окрестностях… После зрелого размышления Алекс решил, что всё это отнюдь не какая-то удивительная случайность, а, скорее всего, «привет» ему от ИНО и Зорге, который столь хитрым ходом смог и сохранить тайну, и обеспечить ему беспрепятственный доступ во вполне себе тёплый и жилой дом, без всяких «архитектурных излишеств» типа установленного посреди портала камина, а также получить возможность сразу же ознакомиться с кое-какой актуальной информацией и заиметь некие минимальные начальные средства. Впрочем, возможно, деньги были инициативой самих детей… Особую пикантность подобному придавал факт, что в этом реальности «дроу» были, так сказать, совсем не раскручены. Вследствие чего в запросе по слову «дроу» в местном глобальном поисковике первой строчкой в перечне ссылок почти всегда вылезал именно «Приют До’Урден». Вероятно потому, что никакого Роберта Сальваторе здесь не было. Вот ведь удивительно — Толкиен был, Хаббард был, Гаррисон был, Азимов был, даже игра «Dungeons & Dragons» имелась, а об известном американском писателе-фантасте Роберте Сальваторе никто и слыхом не слыхивал. Либо он в этой реальности не родился, либо по какой-то причине избрал себе иную жизненную стезю…