Тук-тук-тук!

Или, может быть, всё-таки нет! Кто-то пришёл! Кто-то вспомнил! Старина Чайник бросился к двери. Кто же из чудесных, чувствительных, чутких соседей пришёл его проведать?

Но оказалось, что никто.

В дверь стучала Гильда фон Гинденбург.

Гильда фон Гинденбург не была чудесным, чувствительным, чутким соседом. Гильда фон Гинденбург была той ещё язвой. Старина Чайник попытался как-то скрыть разочарование, но это оказалось непросто. Гильду трудно было любить. Во-первых, она считала себя чуть выше всех остальных обитателей острова. Да, она дирижабль и в самом деле живёт на небе, но неужели надо настолько этим кичиться? А ещё она постоянно злилась. Старина Чайник не знал, зачем она заявилась к нему прямо с утра, но вряд ли для того, чтобы поздравить с днём рождения.

— Доброе утро, Гильда, — сказал он.

— Доброе? — усмехнулась Гильда. — Думаете, это доброе утро?

О, какая неожиданность: Её Дирижабельство изволят быть чем-то недовольны. Старина Чайник вздохнул.

— Что случилось?

Гильда свирепо взглянула на него, раздувая ноздри; тело её начало угрожающе пухнуть, и он даже испугался, что она вот-вот лопнет.

— Вот что случилось! — рявкнула Гильда.

Она вскинула руку со сжатым кулаком (которого все боялись, даже когда она была в хорошем настроении); в кулаке оказался мячик — белый, с вышивкой в форме подковы по краям, ничем не отличающийся от сотен других мячиков — кроме одного. Большими чёрными буквами на нём были написаны вот такие слова: собственность чашека.

— Вчера я ухаживала за своим облачным садом — самым замечательным во всём небе, между прочим, — и тут в него прилетел этот отвратительный снаряд. Уничтожил целую грядку моей призовой воздушной календулы! — крикнула она.

Воздушная календула, если кто её никогда не видел, — это очаровательный маленький шарик, сделанный из самых райских облаков. Каждый цветок держится на тонком облачном стебельке с туманными белыми листьями, которые нежно подрагивают на ветру — ну, конечно, если в них вдруг не прилетит бейсбольный мяч после особенно удачного удара.

Старина Чайник почесал подбородок.

— Вижу… — сказал он. — Мне, конечно, очень жаль, Гильда. Но я совершенно уверен, что это случайность.

— Случайность? Это трагедия! — завопила она. — Вы хоть представляете, как это сложно — вырастить облачный сад? Сначала надо каждый раз уговаривать нежный туман, чтобы он сгустился в бутончик, а потом со всей возможной любовью придавать цветам идеальную форму. Я потратила несколько недель, доводя воздушную календулу до совершенства. А потом за одну бездумную секунду этот вредитель…

Её костистый обвиняющий перст указал прямо на Чашека, всё ещё сидевшего за столом. Тот виновато посмотрел на неё. Он бы с удовольствием объяснил, что вчера нанёс лучший удар в жизни, когда мячик улетает всё выше и выше, и думаешь, что он вообще никогда не упадёт (и всё равно потом удивляешься, что не падает), и уж точно не целился в её облако. Но, конечно, он не сказал ей ни этого, ни чего-либо другого, потому что рот у него был набит блином, а с полным ртом разговаривать невежливо.

Старина Чайник покачал головой.

— Я поговорю с Чашеком, Гильда, — сказал он.

— И не забудьте, — ответила она. — Этот мальчишка — настоящее наказание. Если он снова что-то натворит с моим садом, я сама с ним разберусь!

Старина Чайник закусил губу, и из его носика вырвалась маленькая струйка пара. Он не любил угроз, особенно с самого утра и особенно — в свой день рождения. Он даже подумал, не захлопнуть ли дверь прямо у неё перед носом, но, конечно же, не сделал этого. Старина Чайник никогда и ни с кем не бывал грубым. Даже с Гильдой фон Гинденбург.

— Удачного дня, Гильда, — сказал он.

— Удачного! Ага, как же! — проворчала она и быстрыми шагами удалилась.

Старина Чайник закрыл дверь и вернулся к обеденному столу. Он было недовольно посмотрел на Чашека, но потом положил мяч рядом с его тарелкой.

— Должно быть, отличный был удар. Жалко, я его не видел, — сказал он и улыбнулся.

Чашек тоже улыбнулся. Он был рад, что Старина Чайник не разозлился, и ещё больше рад, что ему вернули мяч. Больше всего на свете Чашек обожал играть в бейсбол.

Старина Чайник сел в кресло и постучал пальцами по столу. Нельзя было давать Гильде так себя расстроить — особенно в день рождения. Он откинулся на спинку, взял газету и открыл её.

— Эй! Я знаю, что сегодня за особенный день, — сказал Кружек, и глаза Чашека стали размером с бублики. — Сегодня приезжает карнавал!

— Карнавал?! — закричал Старина Чайник.

Кружек кивнул.

— Да, вот, прямо в газете написано.

И в самом деле, на самой первой странице большими буквами красовался заголовок: на чернильные острова прибывает карнавал.

Старина Чайник нахмурился.

— О нет, только не карнавал. Только не здесь, — простонал он. — Снова…

Он вспомнил времена, когда был ещё совсем юным чайником. Тогда карнавал в последний раз побывал на Чернильных островах. Он вспомнил всё, что видел и слышал, все запахи. Но лучше всего он запомнил клоуна, который подбежал к нему, как только он прошёл в ворота.

«Хочешь, я угадаю твой вес, сынок?» — спросил клоун жутким голосом.

«Хорошо», — ответил маленький чайник.

Тогда клоун схватил его, поднял в воздух и стал трясти вверх-вниз и вправо-влево, но вес так и не угадал. Зато, пока клоун его тряс, из карманов чайника выпали все монетки, и домой он вернулся без единого цента.

Старина Чайник рассказал мальчикам эту душераздирающую историю. Они должны всё знать.

— Я хочу, чтобы вы держались подальше от этого карнавала, — сказал он. — Там полно воров и обманщиков.

Мальчики обещали, что так и сделают.

— Пора идти в школу, собирайтесь, — сказал Старина Чайник.

Поднимаясь обратно по лестнице, Чашек думал о карнавале. Он, конечно, слышал о карнавалах, но никогда на них не бывал. Какие они? Неужели они настолько ужасные, как рассказывал Старина Чайник? И если да, зачем на них тогда вообще ходят? Хотя это неважно, потому что они с Кружеком уже обещали, что будут держаться от него подальше. Да и вообще, если этот карнавал такой весёлый, о нём бы болтали все ребята в школе, а он не слышал ни слова. Так что он вряд ли чего-то упустит, правильно? Да, правильно: карнавалы — это плохо, и точка. Да и вообще, на сегодня у него большие планы. Очень большие планы.

Они устроят самый лучший день рождения для Старины Чайника!


3. Ограбление банка


Чашек вошёл в свою спальню. Она выглядела уже совсем не так, как во время безумной побудки. Всё находилось на прежних местах. Ну, почти всё. Он забрал мячик, который Гильда фон Гинденбург столь учтиво вернула (может быть, она не такая уж и плохая?), и положил его на высокую полку рядом с книжным шкафом. И, раз уж он туда подошёл…

— УИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!

Он схватил Свина.

— Эй, эй, полегче! — завизжал розовый керамический поросёнок-копилка. — Осторожнее, хорошо?

— Извини, Свин, — ответил Чашек и потряс его. Внутри зазвенели монеты.

— Я тебе не пиньята, знаешь ли. Не выдумывай тут ничего, — сказал поросёнок. — Ты что вообще делаешь?

Чашек огляделся, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает, и понизил голос до шёпота.

— Я готовлюсь к… — он ещё раз огляделся, для верности, — ко дню рождения Старины Чайника.

— Дню рождения! — вскрикнул Свин.

— Тс-с-с-с! Потише можно? Он же тебя услышит.

— Да и пусть слышит. Обожаю праздновать дни рождения! Когда это счастливое событие?

— Сегодня вечером, и ты приглашён. Но это сюрприз, — сказал Чашек, перевернул поросёнка вверх дном и ещё раз его потряс.

— Эй, прекрати! У меня уже голова кружится!

— Ну, извини, но мне надо достать деньги на подарок.

— Деньги! — ахнул Свин.

Он выскочил из рук Чашека и приземлился на кровать. Всё вдруг стало понятно. В последние несколько недель Чашек совал и совал в него деньги — целыми пригоршнями. Это просто мечта для любой свиньи-копилки! Впервые в жизни он был полон. А теперь Чашек решил, что может просто взять и всё забрать?

— Никогда! — закричал Свин.

Чашек закатил глаза. Он боялся, что так всё и выйдет. Эти деньги давали им с Кружеком друзья Старины Чайника, чтобы они могли купить по-настоящему замечательный подарок, который сделает день рождения незабываемым. Но Свин не привык хранить столько денег. И теперь, когда у него по-настоящему проснулся к ним аппетит…

Это будет нелегко.

— Успокойся, Свин. Давай поговорим, — сказал Чашек.

— Не о чем тут говорить. Эти деньги — официальная собственность Первого национального банка Свина, то есть моя! Уходи!

Это уже просто смешно. Чашек опоздает в школу! Он прыгнул на кровать и попытался схватить Свина, но тот вывернулся из его рук.

— Помогите! Полиция! Ограбление банка! — завизжал поросёнок.

Свин спрыгнул с кровати, Чашек — за ним. Они кругами носились по комнате, к погоне присоединились и другие. Справа подошла этажерка, слева пути к отступлению перекрыл радиоприёмник, а будильник попытался атаковать сверху. Но поросёнок оказался проворнее всех. В конце концов им всё же удалось зажать его в углу возле окна.