Сабрина поджала губы.

— Да, я все это знаю. Но мне все равно. Мне не нужны деньги, если у меня отберут Клода!

Том вздохнул.

Как же трудно давался ему этот разговор. Да, он тоже привязался к малышу. Но то, что предлагала Сабрина, не влезало ни в какие рамки!

Она хотела, чтобы они уехали, сменили фамилию, начали все с нуля.

И она не допускает такой мысли, что их все равно могут найти. И даже посадить за решетку!

— Сабрина, пойми, это очень опасно, — попытался он образумить жену, хотя и сам уже не верил, что это удастся. — Если Шарлиз очнется, если она заявит в полицию, если раскроется вся правда, то одним штрафом мы не отделаемся…

Сабрина неожиданно упала на колени, обняла Тома за ноги, уткнулась носом в наглаженные штанины.

— Том, прошу тебя! — взмолилась она.

И по ее дрожащему голосу он сразу понял, что она плачет.

— Сабрина, не надо… — Наклонившись, Том поднял жену, прижал к себе. — Подумай, любимая, у нас ничего не получится…

— Том, не говори так, — проскулила она. — Я умру, если у меня отберут Клода… Я просто умру…

Том вздохнул.

Он не знал, что предпринять. Мысли его путались.

Он любил свою жену и на многое был готов ради нее. Но то, что она предлагала…

У него в голове не укладывался весь ее абсолютно безумный план…

Однако он обожал Сабрину, боготворил… Он привязался к Клоду… считал его почти что своим сыном, хотя и времени прошло всего ничего.

Том еще раз вздохнул.

Он понимал, что его жизнь рушится и рушится безвозвратно.

Но он ничего не мог поделать.

Сабрина важнее всего. А теперь еще и Клод.

И, помолчав немного, он тихо произнес:

— Хорошо, милая. Я все сделаю. Мы продадим бизнес, дом и уедем. Я подготовлю все необходимые документы. Ты, конечно, понимаешь, что мы много потеряем… Но я готов на это пойти.

— Спасибо, любимый! — Сабрина отстранилась, вгляделась в его умные добрые глаза. — Том, ты даже не представляешь, как я это ценю…

— Я знаю, милая… я знаю… — пробормотал он.

Сабрина вздохнула.

Она понимала, что своим желанием наступает мужу на горло. Ведь он столько времени отдал тому, чтобы наладить бизнес, чтобы занять достойное место в обществе. И вот теперь она обрекает его на то, чтобы все начать с нуля…

Имеет ли она на это право? Может ли пользоваться любовью мужа?

Но она тут же отбросила эти мысли.

Нет, она все делает, как надо. И когда они счастливо заживут вместе с Клодом в каком-нибудь богом забытом городке, где их никто не знает, Том поймет, что она, Сабрина, думала об их семье…

— Ладно, любимая, мне надо идти. — Том выжидающе посмотрел на нее.

— Конечно, дорогой. — Сабрина улыбнулась сквозь слезы. Она обняла его за шею и поцеловала в губы. — Я люблю тебя, — прошептала, глядя на него.

— И я тебя, милая, — тихо ответил он.

Когда Том ушел, Сабрина поднялась в детскую.

Клод спал.

— Мы теперь никогда не расстанемся, — прошептала Сабрина, приблизившись к кроватке и любуясь малышом.

Будто услышав ее слова, малыш улыбнулся во сне.

И эта улыбка, озарившая все вокруг, подсказала Сабрине, что она все делает правильно.

Несмотря ни на что…

— Ты никогда не поймешь меня… — Голос Сабрины был отчетливо слышен в тишине палаты, нарушаемой лишь писком приборов. Шарлиз не шевелилась. Да Сабрина ничего другого и не ждала.

Она уже переговорила с врачом.

Никаких перспектив… Возможно, даже ухудшение состояния…

Сабрина вздохнула.

Подруга была обречена.

Но ее сын. Он не должен страдать! Ведь если все откроется, его отберут у Сабрины. И вряд ли она когда-нибудь сможет вновь вернуть его!

С таким трудно было смириться.

И Сабрина не собиралась этого делать…

— Прости меня, — прошептала она, глядя на подругу со слезами на глазах. — Я ужасно виновата перед тобой… Мне так тяжело уезжать и обрекать тебя на одиночество… Но я не вижу другого выхода. Клоду нужна семья… и я могу ее дать ему…

Она немного помолчала. Подошла к окну, грустно улыбнулась яркому солнышку.

— Я не знаю, что будет с тобой, — пробормотала Сабрина, не оборачиваясь и продолжая смотреть в окно. — Но я уверена, что Клоду будет хорошо с нами. Мы любим его… Он как лучик света в нашей жизни… Ты же знаешь, как я хотела детей. Ты можешь быть уверена, что я всегда буду заботиться о Клоде, как о родном. Он уже нам родной. Самый родной малыш…

Сабрина вернулась к кровати. Недолго постояла, наблюдая за спокойным, безжизненным лицом подруги.

— Прощай, Шарлиз, — прошептала она. — Я больше не приду к тебе… Мы уезжаем сегодня вечером… А когда… — голос Сабрины дрогнул, — когда ты будешь уже на небе, я очень надеюсь, что ты простишь меня за то, что я бросила тебя… Но Клод… твой сын… он заслуживает большего. И мы с Томом можем все это дать ему…

Она смахнула набежавшие слезы, не давая им пролиться.

Нет, она не будет плакать.

И, хотя противоречивые чувства разрывали ее на части, Сабрина все же решилась сделать то, что планировала. Ни за что на свете не могла она отказаться от Клода. Она так сильно любила его, что ей казалось — нет ничего прекраснее этой любви.

И самое главное, он тоже любил ее.

Он реагировал на ее голос. Он улыбался, когда она играла с ним, щекотала его маленькие пальчики, агукала… Разве могла Сабрина лишить свою жизнь и жизнь Тома всего этого?!

Нет, не могла…

Слишком тяжело, слишком страшно было вернуться в прошлое безрадостное существование. Особенно после того, как они оба узнали, что есть возможность другой жизни…

И хотя Том в последние дни выглядел хмурым и озабоченным, Сабрина была уверена, что все наладится… Ведь они любят друг друга, и теперь у них есть Клод. Разве можно отказаться от того счастья, которое подарила им судьба?..

Сабрина точно была на это не способна.

8

Шарлиз открыла глаза.

Странно… Тусклый белый потолок над ней…

Она чуть повернула голову, увидела медсестру, которая смотрела на прибор.

— Где я? — тихо произнесла Шарлиз.

Но что-то мешало ей говорить, и изо рта вырвались какие-то непонятные звуки.

Девушка в униформе вскрикнула, удивленно посмотрела на нее, отскочила от кровати…

— Сейчас… сейчас я позову врача… — растерянно пробормотала она и опрометью выбежала из палаты.

Шарлиз проводила ее недоуменным взглядом.

Что происходит?

Она ведь только спросила, где она… Неужели так сложно было ответить?..

Ожидание тянулось томительно медленно. Шарлиз напряженно смотрела на дверь, но та не открывалась.

Тогда Шарлиз попыталась осмотреть помещение, в котором находилась. Это было довольно неудобно, так как к ее телу отовсюду тянулись какие-то проводки.

Шарлиз попыталась поднять руку и поправить прическу. Но рука по-прежнему безжизненно лежала на кровати. Тогда она попыталась пошевелить пальцами. Постепенно ей это удалось. Однако силы были уже на исходе.

Почему она так слаба? Что с ней?

В этот момент дверь открылась, и в палату вошел врач.

— Здравствуйте, миссис Паркер. — Улыбнувшись, он приблизился к пациентке.

Миссис Паркер? Это кто?

Шарлиз изумленно смотрела на доктора.

Его взгляд был устремлен на нее. Значит, это она — миссис Паркер?

Но нет! Ее зовут совсем не так!

А как?..

Она задумалась, нахмурив брови.

— Давайте я вам помогу и выну эту трубку изо рта… Только делайте, пожалуйста, то, что я вам говорю…

Через некоторое время рот и горло Шарлиз были освобождены, и она раскашлялась.

— Сейчас это пройдет, миссис Паркер, — сказал доктор. — Это обычная реакция организма.

Он снова назвал ее этим непонятным именем.

Миссис Паркер?!

Ее не могут так звать!

— Все в порядке? — озадаченно поинтересовался врач, продолжая наблюдать за ней.

— Да… в принципе, — уклончиво ответила она хриплым голосом. — Только слабость…

Язык с трудом ворочался во рту, и Шарлиз понимала, что говорит не слишком четко. Но, видимо, врач понимал ее, потому что ни разу не переспросил.

— Это нормально, — успокоил он ее.

— И еще я ничего не помню… — растерянно пробормотала Шарлиз.

— И это в порядке вещей, — кивнул врач. — Давайте-ка я вас осмотрю.

— Конечно, — усмехнулась Шарлиз. — Разве я могу вам помешать?

— Мне импонирует ваше чувство юмора, — хохотнул он, и в его глазах зажглись озорные огоньки.

Шарлиз слабо улыбнулась.

Он нравился ей, этот врач. Средних лет, высокий и широкоплечий, он возвышался над ней, словно скала. Черты его лица не слишком пропорциональны, нос крупноват, глаза, наоборот, маловаты. Но, несмотря на эту непропорциональность, от него веяло обаянием, врач располагал к себе.

Его губы все еще улыбались, пока он задавал ничего не значащие вопросы, на которые Шарлиз все равно не знала ответов.

— Вы только не переживайте, память вернется к вам, — сказал он, заметив, что Шарлиз снова начинает хмурить брови. — Вот сколько будет дважды два?

— Четыре, — не задумываясь ответила Шарлиз.

— Видите! Не все еще потеряно, — ободряюще сказал он.

— Ой, не смешите меня. — Шарлиз приподняла руку и слабо махнула ею, показывая, что не воспринимает его слова всерьез. И тут же она изумленно посмотрела на свою руку, затем перевела взгляд на врача. — Я пошевелила рукой! Вы видели?! — потрясенно прошептала Шарлиз.

— Конечно, — кивнул он. — И я рад, что вы это тоже заметили. — Он лукаво улыбнулся.

— Ладно, сдаюсь. — Шарлиз расслабилась. — Я вам верю. Производите ваш осмотр…

— Ну что? — спросила Шарлиз, когда врач закончил осмотр.

— Не вижу никаких отклонений, — сказал он, глядя ей в глаза.

— А почему они должны были быть? — настороженно осведомилась Шарлиз.

— Вы пролежали в коме больше месяца. Мы уже и не надеялись, что вы когда-нибудь очнетесь… — тихо пояснил он.

— Больше месяца?! — вырвалось у Шарлиз. — Как странно. Но я ничего не помню.

— Постепенно память вернется к вам. Только давайте договоримся, что в случае чего вы сразу же будете звать меня. Хорошо?

— Да, конечно, — пробормотала она. — А в случае чего, это чего? — все же попыталась уточнить Шарлиз через несколько мгновений.

— Ну, по-разному бывает, — уклончиво ответил врач. — Просто если вдруг вы поймете, что одной вам трудно справляться с воспоминаниями, то зовите, справимся вместе…

Он ободряюще взглянул на нее, и Шарлиз улыбнулась, отвечая на этот взгляд.

— Спасибо вам, — тихо сказала она.

— Это вам спасибо, — возразил он и тут же пояснил: — За то, что вернулись…

Шарлиз вздохнула.

Она не знала, кто она, откуда и что послужило причиной комы. Поэтому она не была уверена, что будет рада, когда все вспомнит… Но другого выхода не было. И ей придется смириться с тем, что произошло и из-за чего она на столь длительный срок попала в больницу.

— Ладно, мне пора идти, — заторопился врач. — Кнопка вызова у вас над кроватью. Если что, я думаю, вы нажмете…

— Да, спасибо. Всего доброго, — попрощалась Шарлиз.

Когда он ушел, она пошевелила пальцами ног, подняла руки и посмотрела на них. Боже! Какие же у нее безобразные ногти! Коротко остриженные, не обработанные, с остатками лака.

Как такое могло произойти?

Ах да. Она же пребывала в коме больше месяца.

Что еще в ней ужасно? Поднимать одеяло и смотреть на свое тело даже не хотелось…

Шарлиз повернула голову и бросила тоскливый взгляд на окно, за которым нещадно палило солнце. Жаркое яркое солнышко… Она снова его увидит. Как же ее радовала эта перспектива…

Миссис Паркер?

Какое знакомое имя.

Шарлиз была уверена, что уже где-то слышала его. Но вот где?..

Напряженно думая на эту тему, она все равно ничего не вспомнила.

Ладно… Оставим на потом. Врач же сказал, что все придет в норму. И Шарлиз очень рассчитывала на то, что так и будет…

Дверь открылась, впуская молоденькую медсестру.

— Как вы себя чувствуете? — участливо поинтересовалась она. — Не хотите ли перекусить?

— Если только совсем немного, — пробормотала Шарлиз, прислушиваясь к своему организму.

— Сейчас, я быстро! — Медсестра тут же скрылась за дверью.

Шарлиз слабо улыбнулась.

Затем она огляделась по сторонам. Палата была довольно просторной. И такая забота со стороны персонала… Сразу напрашивался вопрос: у нее много денег, раз ее поместили сюда?

Как бы поскорее это узнать?

Она вздохнула. Очевидно, всему свое время. И, пока она все вспомнит, пройдет еще немало дней. Хватит ли у нее сил весь этот период пребывать в неведении? А с другой стороны, что ей еще остается?

Вскоре вернулась медсестра с подносом. И Шарлиз отвлеклась на более приятные дела…

Шарлиз долго не могла заснуть.

Врач заходил к ней, чтобы узнать, как она себя чувствует. Он сказал странную вещь: ее муж Том уехал на несколько дней в командировку.

Шарлиз хотела его перебить и сказать, что у нее нет мужа Тома. Но вовремя спохватилась. В любом случае она сейчас не может предоставить достаточно четкие сведения о себе. А значит, нечего и пытаться спорить.

Поэтому пусть пока будет муж Том.

Однако она знала, что это не так. Каким-то внутренним сознанием ощущала правильность своих протестов.

Она не миссис Паркер! И ее мужа зовут не Томом!

Но тогда как ее зовут?!

Вот здесь-то и начиналось самое загадочное: она все еще не могла это вспомнить…

И вот сейчас, глубокой ночью, она все еще таращилась в потолок, пытаясь припомнить, кто же она такая…

Она устало прикрыла глаза. Как же тяжело все это. Мысли жужжащим роем клубились в ее голове, не давая возможности сосредоточиться хотя бы на одной-единственной.

Шарлиз вздохнула.

Когда она наконец обретет прошлое? Когда?

Ведь знает же она, что она замужем, но ее мужа зовут не Томом. Не Томом его зовут! Потому что… потому что… его зовут Хантером!

Шарлиз вздрогнула. Судорожно вздохнула.

Она вспомнила! Маленькую частичку своей прошлой жизни! И… это было чудесно! Процесс пошел…

Шарлиз блаженно закрыла глаза. Она очень устала… Ей хочется спать…

Возможно, завтра она вспомнит что-нибудь еще. И эта мысль, мимолетно промелькнувшая в голове, успокоила ее, погрузив в объятия Морфея.

— Как мне это платье? Худощавая женщина с густыми каштановыми волосами, спадающими на плечи, вертелась перед ней в новом наряде.

— Неплохо, — кивнула Шарлиз, — но тебе не кажется, что слишком глубокий вырез смотрится несколько вызывающе? Это же благотворительное собрание, а не вечеринка.

Женщина замерла, придирчиво оглядела себя в зеркало.

— Да, ты, несомненно, права, — с улыбкой произнесла она. — Но мне оно так понравилось… Может быть, мне все же купить его?

— Но у тебя уже есть одно похожее… Если я правильно помню, ты покупала его две недели назад. Зачем тебе одно и то же?

Женщина тряхнула каштановыми локонами.

— Что бы я без тебя делала? — с улыбкой спросила она.

И в этот момент Шарлиз открыла глаза. Что такое? Она опять в палате?

Откуда тогда те видения, картины которых запечатлелись в ее памяти?

И эта женщина. Она знала ее… Ей кажется, что они даже дружили. И вместе ходили по магазинам. И часто созванивались. И ходили в кафе.

Сабрина Паркер!

Так вот кто миссис Паркер! Но почему все зовут так ее, Шарлиз Кремен?!

В этот момент в палату вошел врач.

— Доброе утро! — приветливо улыбнулся он своей пациентке.

— Здравствуйте… — Шарлиз не могла не улыбнуться в ответ.

— Как вы себя сегодня чувствуете? — спросил он, подходя к кровати и беря руку Шарлиз за запястье, чтобы проверить пульс.

— Все хорошо, — осторожно ответила Шарлиз.

— Вспомнили что-нибудь новое? — Он с интересом посмотрел на нее.

— Еще нет, — пробормотала Шарлиз, отводя глаза.

Она была не готова сообщить ему о своих открытиях. Сначала она должна во всем разобраться, все вспомнить… а уж потом…

Стоп!

Кажется, она была беременна!

Шарлиз испуганно потрогала свой плоский живот.

— Мой ребенок?.. — бросила она испуганный взгляд на врача. — Что с ним?

Тот успокаивающе улыбнулся.

— О, он с вашим мужем. И у него все в порядке. Думаю, будет лучше, если мы свяжемся с ним и сообщим, что вы пришли в себя.

— У вас есть номер его телефона? — Шарлиз робко взглянула на врача.

— Да, он записан в графе контактов… Вы тоже хотите связаться с ним?

— Нет… нет… — Шарлиз отвернулась. — Будет лучше, если это сделаете вы…

Врач пожал плечами:

— Как хотите.

Он не понимал свою пациентку. Почему она не хочет разговаривать с мужем? Другая бы, наоборот, уцепилась бы за возможность услышать родной голос. Но эта женщина… Может быть… Неожиданная догадка промелькнула в его голове: вполне вероятно, она поругалась с мужем в тот день, как попала в больницу, и сейчас об этом вспомнила. Поэтому и не хочет первой звонить.

Попрощавшись с пациенткой, врач вышел, оставляя ее одну.

Шарлиз вздохнула.

Как же тяжело все это…

Она не понимала, как оказалась в такой ситуации. Почему все называют ее другим именем и приписывают другого мужа? Ведь теперь она прекрасно помнит, что ее зовут Шарлиз Кремен. Прекрасно помнит…

— Миссис Кремен? — спросил приятный мужской голос, когда она поднесла к уху телефонную трубку. — Да, это я… — настороженно подтвердила Шарлиз.

— Извините, но я должен сообщить вам… Ваш муж, Хантер Кремен, попал в аварию…

Мир вдруг ухнул куда-то. Шарлиз будто упала в черную пропасть.

Свет исчез, ее словно накрыло черным непроницаемым куполом…

Шарлиз вытерла выступивший на лбу пот. Боже!

Хантер!

Что с ним? Он погиб? Или лежит в какой-то клинике? Лежит и не знает, что его жена родила ребенка, была в коме и просто физически не могла к нему прийти…

Ей надо срочно покинуть больницу!

Надо найти своего ребенка! Найти мужа!

Она поедет к Сабрине и все выяснит! Как вообще так получилось, что ребенок оказался у Паркеров, а Тома считают ее, Шарлиз, мужем? Ах ну да. Ее же все называют миссис Паркер… А ведь это фамилия Сабрины, ее подруги.

Почему?

Шарлиз осенила догадка.

Она вспомнила, что, когда позвонили из полиции, Сабрина как раз была у нее. А потом все, темнота… Наверное, привезя ее в больницу, Сабрина просто назвала свой номер страховки и поместила ее под своим именем. Она вполне могла это сделать…

Слезы благодарности навернулись Шарлиз на глаза.

Она даже и подумать не могла, что когда-нибудь подруга сделает нечто подобное. И даже забрала ее ребенка к себе, чтобы он не чувствовал одиночества…

Надо будет поскорее выйти из больницы и ехать к Сабрине, узнать, что с Хантером… Сабрина наверняка в курсе всего… И увидеть своего малыша… Кто он, мальчик или девочка? Во время ультразвукового исследования Шарлиз специально просила не говорить ей, кто будет. Ей было все равно. Она уже любила этого ребенка, и мальчик это или девочка не имело абсолютно никакого значения…

Шарлиз улыбнулась.

У нее есть ребенок. Ее малыш.

Как же хорошо!

Но мысли о Хантере все же омрачали эту радость… Что с ним? Жив ли он? И ведь она даже не может спросить об этом ни у кого, кроме Сабрины!

Какой ужас!

И как тянется время… Надо поскорее выписаться отсюда. Поскорее… Надо попытаться связаться с подругой…

Приняв этот план действий, Шарлиз немного успокоилась.

Конечно, она все еще ощущала волнение от того, что только что вспомнила. И ей было невыносимо тяжело осознавать, что Хантер, возможно, все еще лежит где-нибудь в больнице, вполне вероятно, что даже в этой, и недоумевает, куда же пропала его жена…