Глава 9

Реа

Сначала Рее показалось, что на веранде все спокойно. Каллистос сидел за столом с напускным безразличием на лице, Ницос складывал птицу из салфетки… А затем взор девушки упал на пустые стулья Васы и Лексоса, что слегка ее встревожило.

Они разговаривали по другую сторону бассейна. Лексос почти не шевелился, а Васа активно жестикулировал. С порога не было слышно ни слова, но отголоски напряженной беседы вполне могли доноситься до гостей. Реа грациозно спустилась по лестнице, старательно делая вид, будто никуда не торопится, медленно обогнула стол и направилась к брату с отцом. Кавалеры проводили ее взглядами и шепотками.

— Превосходно, — проворчал Лексос. — Нам как раз не хватало еще одного участника.

— Я не заслужила подобного отношения, — тихо заметила Реа. — Да и о чем вы думали? Как вы себя ведете на глазах у гостей?

— Что не так с моим поведением? — грозно проронил Васа, и по спине девушки пробежал холодок.

— Я всего лишь хочу предупредить о том, что вам следует обсуждать возникшие разногласия наедине.

— Это мой дом, — отрезал Васа, повышая голос. — Хотя, судя по нахальству твоего брата, такого и не скажешь, — отец шагнул ближе к Лексосу. — Ты поступил глупо. Необдуманно. Подло. И…

— И что?… — с вызовом спросил Лексос, вскинув подбородок.

Реа замерла, чувствуя на себе взгляды претендентов, продолжая слышать их шепотки. Время для спора было самое неподходящее.

— И неблагодарно, — закончил Васа.

Лексос даже не вздрогнул, и Реа ощутила невольный прилив гордости за брата.

— Мы еще об это поговорим, и я поставлю тебя на место, — Васа протиснулся между близнецами и сильно задел Рею плечом.

Девушка покачнулась и едва не упала в бассейн, но Лексос вовремя схватил сестру за локоть.

— Дело в Ласкарисе? — спросила она, и Лексос кивнул. — Ох, не понимаю, зачем устраивать сцену прямо здесь, при гостях.

— А разве у меня есть выбор? — съязвил Лексос и замешкался на секунду, прежде чем добавить: — Васа разозлился сильнее, чем я предполагал. Вероятно, боится, что ты сделаешь выбор вопреки его рекомендациям.

— С чего бы? Я целый вечер провела в компании Каллистоса.

— Видимо, для него этого недостаточно, — огрызнулся Лексос, и Реа отшатнулась.

Она ожидала, что брат извинится за неподобающий тон, но Лексос только сжал ее руку и кивнул, указывая на стол.

— Смотри.

Васа стоял подле своего места, подняв полный бокал. Претенденты молчали.

— Предлагаю тост, — громко начал Васа, — за всех наших гостей, а главное — за мою дочь Рею.

— Мала! — ахнул Лексос, и присутствующие сразу же уставились на Тиспиру.

У Реи захолонуло сердце. Никто, кроме членов семьи, не должен знать ее настоящего имени. Это было едва ли не святотатство, если можно так выразиться.

— Разве она не красавица? Из нее выйдет чудесная невеста, — продолжал Васа.

Реа встретилась взглядом с Хризанти, и младшая сестра торопливо поднялась из-за стола.

— Пожалуй, самое время для танцев, — проговорила Хризанти дрожащим голосом и махнула музыкантам, которые отдыхали во время ужина. — Прошу вас…

Попытка была достойная: Хризанти удалось отвлечь Димоса, который тотчас вскочил на ноги, но на других кавалеров это никак не повлияло. Мнение большинства претендентов значило для семьи намного больше, чем энтузиазм одиночки.

— Ступай, — прошипела Реа брату.

Ницос попытался забрать бокал у Васы и увести отца в сторону. Вскоре Лексос подоспел Ницосу на помощь и встал между стратагиози и гостями. Юноше удалось разрядить напряженную атмосферу, и за столом вновь возобновились разговоры, но теперь гости обсуждали то, что произошло у бассейна.

Реа перевела взгляд на другой конец стола и обнаружила, что Каллистос поднимается. Он встретился с ней взглядом и сразу же отвернулся. Неужели собирается уйти? Это разрушит репутацию стратагиози.

Реа отбросила чопорные манеры и кинулась к претенденту, чтобы уговорить остаться еще до того момента, как другие гости что-либо заметят.

— Сэр, — выпалила она, взяла с подноса проходящего мимо слуги два бокала вина и сунула один Каллистосу. — Вы уже хотите ложиться? Так рано?

— Вообще-то… — начал было Каллистос, но Реа перебила его с настойчивой улыбкой.

— Прошу, не покидайте нас. Потанцуйте. Музыка звучит столь заманчиво, а вальсировать всегда приятнее с умелым партнером, верно?

Каллистос сощурился.

— Пожалуй.

Реа расслабилась. По крайней мере, он пока ей не отказал. Наверное, еще есть шанс исправить ситуацию.

— Да и вопрос о подходящем партнере сейчас особенно актуален, не правда ли?

— Это еще как посмотреть, — пробормотал Каллистос. Он сделал глоток вина и направился в самое уединенное место, увлекая девушку за собой. — Думаю, мы можем все обсуждать напрямую, как ты считаешь?

— Конечно, — кивнула Реа и поняла, что приняла решение. И похоже, уже давно, судя по тому, как легко ей дался ответ. Она всегда будет верна отцу. Она дочь Васы и предана ему.

И пусть Лексос смирится с тем, что она не готова к иному выбору.

— Ты будешь моим зимним спутником. Завтра я отошлю претендентов и сделаю тебе предложение. Надеюсь, — добавила Реа, глядя в непроницаемое лицо юноши, — что ты согласишься, — она еще никому не говорила ничего подобного.

Кандидаты не имели права отказать Тиспире после того, как уже изъявили желание участвовать в церемонии, прибыв в Стратафому, несмотря на то, что один из них в итоге взваливал на плечи непосильный груз.

— Боюсь, при нынешних условиях я не дам согласия, — сказал Каллистос. — Награда не соответствует ожиданиям. Я имею в виду жертву.

— Не соответствует? — возмутилась Реа. Гордость, унаследованная от отца, была задета. — Твой город получит щедрый урожай, богатство — и все в обмен…

— Ага, — Каллистос подался ближе к девушке. — В обмен на что?

Реа промолчала. Все знали, что спутника Тиспиры ждет смерть, но говорить о таком вслух — дурной тон.

— Я слышал о тех, кто продолжал жить после окончания сезона, — заметил Каллистос. — О тех, кто заслужил расположение Тиспиры и не заплатил страшную цену. Я желал бы присоединиться к числу спасшихся.

Разумеется, он ошибался. Новый сезон не мог начаться, пока не умрет избранный супруг. Однако Реа, как и все прежние Тиспиры, позволяла распространяться домыслам о том, что уцелевшие спутники обитают в тайном замке, где всегда царит одно и то же время года.

Наверное, они поддерживали слухи именно по этой причине?

— Если мы договоримся, ты примешь мое предложение завтра? — спросила Реа.

Каллистос вскинул брови. Похоже, никто не был готов что-либо твердо обещать.

— Что ж, — сказала Реа, — будем считать, что мы ничего не обсуждали. Но давай запечатаем сделку.

Каллистос рассмеялся и потянулся ее поцеловать. Реа не сопротивлялась. Сегодня уже нарушено много правил, очередное несоблюдение этикета ничего не изменит.

Тиспира и ее спутник вернулись к гостям и танцевали до поздней ночи, но даже после того, как Реа легла в постель, девушка не могла уснуть. Всего один вечер — а они уже вышли за рамки приличий. Произнесли слова, которые никогда не должны были прозвучать в Стратафоме. Завтра ей придется в открытую выбрать того, кого она пообещала оставить в живых.

Получится ли нарушить обещание в конце сезона? Или Васа еще сильнее упадет в глазах наместников? Вряд ли Каллистос будет держать уговор в тайне.

Реа вздохнула и поднялась с кровати, закуталась в шаль и вышла из комнаты. Запутанные коридоры привели ее к балкону над атриумом, откуда открывался вид на небо. На нем появлялись звезды — по мере того, как Лексос вышивал их на ткани, — на несколько часов позже, чем обычно.

Реа рассчитывала испытать облегчение, когда определится с выбором. Атмосфера тихого ожидания угнетала на девушку в дни перед церемонией. Может, теперь они с Лексосом оставят дискуссии и вернутся к привычным отношениям брата и сестры. Но грудь словно сдавило обручем, и в голове как будто вращались миниатюрные шестеренки. У Реи не получалось обрести покой — она места себе не находила.

Реа знала, что брата очень расстроит ее решение.

Постепенно веки начали смыкаться, и она побрела обратно в комнату, выбрав длинный маршрут, чтобы не проходить мимо покоев Васы. Реа уже спускалась по лестнице к спальням, когда заметила свет в коридоре.

Наверное, Лексос увидел, что ее дверь приотворена, а кровать пуста, и вышел искать сестру. Да и в коридоре ей не должен был встретиться никто, кроме членов семьи.

Реа завернула за угол и едва не врезалась — нет, не в Лексоса, а в юношу в темных одеждах с мехом на плечах. Свет фонарей падал на бледную, едва ли не прозрачную кожу, и подчеркивал впалые щеки. Михали!

— Почему ты здесь? — спросила Реа неожиданно громко, и голос отдался эхом от каменных стен.

Михали выглядел не менее удивленным. Он опустил руку, в которой держал фонарь, и лицо юноши погрузилось во тьму. Реа буквально почувствовала, как он отступает назад.

— Извини, — прошептал он. — Боюсь, я потерялся, когда возвращался в гостевую комнату.

Реа не стала задавать очевидный вопрос: откуда, интересно знать, он возвращался? Ей не хотелось слушать подробности ночного похода в туалет.