На самом деле Артан радел не за Орден, а за себя… Что в принципе неудивительно.

…Альфаран решил последовать совету Кларахота и не искать приключений на свои многострадальные чресла (кои, как уже упоминалось, старик клялся ему оторвать). Вместо этого он решил хоть раз за неполный месяц своей жизни в деревне уподобиться мужскому ее населению и сходить в кабак. Тем паче, что кабатчик обещал брать с лекаря и его племянника только полцены.

Вообще, представить обычную деревенскую питейню очень легко. Она, в отличие от городских своих «коллег», очень чиста и опрятна — в деревне к этому относятся серьезно. Часто бывает, что двери покрыты резьбой, но это уже только тогда, когда у кабатчика есть или время, или помощники. То есть довольно-таки часто.

Толкнув дверь с вырезанным на ней кабаном (довольно красиво, надо сказать, вырезанным), Альфаран вошел в просторное помещение. Сразу напротив двери, у противоположной стены, примерно в восьми шагах от входа находилась трактирная стойка. На вошедшего дружелюбно глядели четыре бочки с краниками. Пиво, обычная сивуха, яблочное слабое вино и сладкий яблочный сок.

Ассортимент был отнюдь невелик. Но деревне хватало. Чего еще надо пьянчуге, кроме как пару кувшинов «сивой», а после этого крепкой кружки пива? Хочешь просто посидеть с другом и скоротать разговор питием? Пожалуйста — покупай вино. Если же пить уже не можешь или вообще не пьешь — пей сок. А уж если хочешь чего изысканного… хоти дальше. Пока другие пьют, что есть.

Войдя в кабак, Альфаран, лениво прищурив глаза, оглядел залу. Пока был всего лишь полдень — людей было мало. Хотя уже знакомый ему Хаф сидел у столика спиной к стенке и потягивал нечто из большой кружки.

— Не против, если я с тобой сяду?

— Не-а! Падай!

Подозвав сына кабатчика, Альфаран спросил у потягивающего пиво соседа:

— Выпьешь со мной?

— Конечно! Что будем?

— Да давай «сивую»… Кувшин сивухи тащи! — Разносчик молча утопал к стойке.

После того как на столе, помимо глиняной емкости с пивом, появился средних размеров кувшин с едко пахнущей жидкостью, Хаф первым наполнил свой стакан.

— Ну! Пьем за твое удачное избавление от этой… — дальше отставной сержант назвал Арту одним из слов, которых не держит никакая бумага. — И как же захапала-то она тебя?

— А просто! — Альфаран одним махом опрокинул в себя небольшой стакан «сивой». — Два дня мы обустраивались, ну на третий Кларахот пошел к кому-то что-то там делать… Ну я тоже решил прогуляться. Встретил эту… Разговорились. То да се… я гляжу, она уже чуть ли не в штаны мне лезет!

— И что ты? — похабно ухмыльнулся Хаф.

— А что я? У меня мандраж — коленки дрожат! Я чуть… — Альфаран снизил голос до шепота, — чуть в штаны не отстрелялся! Заржешь — прибью!

Сказано было своевременно — сержант уже готовился было расхохотаться. Пришлось заливать смех сивухой….

Спустя примерно полчаса, когда первый кувшин уже был почти выпит, тон разговора задал Альфаран:

— А ты чего в солдаты пошел?

— Ха! А куда мне еще идти? Зато много нового повидал… себя показал… А сам-то как хочешь после обучения?

— Хрен его знает. Может, лекарем просто буду. Может, еще чему-либо учиться стану. Может, тоже послужу.

— Пф-ф! — фыркнул Хаф. — Да ты же из тех, кто от солдатской баланды блюет!

— Нет! — неожиданно твердо ответил Альфаран. — Не из тех.

На ум сами собой стали выплывать воспоминания… Наверное, полтора кувшина крепкой сивухи это многовато даже для двоих.

Альфаран любил родину. Нет, не так как любят жирные купцы и толстосумы — любил тихо и молча, но вместе с тем крепко. По правде говоря, в этом заслуга Ордена и Кларахота, в частности. Ну и Тит сыграл свою роль — суровый «славный» попросту не мог понять, как можно не любить землю, на которой родился?

— …как можно?

— Тит, я что, против? Мне попросту все равно.

— Вот не понимаю….

— Погоди. А почему ты тогда в своем роду не живешь? На своей земле или еще как… — подколол его Альфаран.

«Славный» вздохнул и утер пот, выступивший на лбу:

— Да молодой был, глупый. Вот и ушел приключений на свою задницу искать — доискался. А теперь… Честно говоря, завидую я тебе.

— Чего?! — опешил 15-летний мальчишка.

Конец ознакомительного фрагмента