Глава девятнадцатая

— И что теперь? — спрашивает Китти, когда мы выходим из автобуса и осматриваемся. — Где мы вообще?

Я разглядываю карту в телефоне.

— Кажется, мы… В Уоппинге. По-моему, мы сели на правильный автобус, но уехали не в ту сторону.

— Уоппинг, значит, — прищуривается Китти.

— Слушай, когда мы бежали за автобусом, ты не выказывала особого недовольства и не говорила, что мы уедем не туда. И вообще, я в Уоппинге не бывал. Так что будем плыть по течению и посмотрим, куда это нас приведет.

— Уоппинг, — повторяет Китти. — Совсем не то, что я себе представляла, но, если ты найдешь мне паб и купишь выпить, я в деле.

— О, смотри, вот отличный вариант, — я показываю ей экран телефона. — Проспект Уитби в пяти минутах от нас, пойдем туда. Похоже, это самый старый паб в Лондоне. А какая у него история! Пираты, контрабандисты, головорезы, все в этом духе.

— Прекрасно, — отвечает Китти без особого энтузиазма, но все же берет меня под руку.

Мы идем в сторону реки, ориентируясь по карте, до тех пор, пока не упираемся в обветшалое георгианское здание из темного кирпича и с эркерами в черных рамах.

— Паб существует примерно с тысяча пятьсот двадцатого года, — читаю я вслух, когда мы заходим внутрь. — Тут даже есть плитняк того времени!

— Главное, чтоб алкоголь лился рекой, — говорит Китти. Она уже собирается к барной стойке, когда я замечаю кое-что интересное и хватаю ее за руку.

— Смотри! — я указываю на плакат А4, привлекший мое внимание. Он висит среди объявлений о квизах, записи на мини-футбол и соревнованиях по дартсу. — Пять минут назад началось на втором этаже. Пошли посмотрим?

Китти возвращается, изучает никудышную ксерокопию плаката с низкокачественным изображением и надписями, сделанными от руки, и смотрит на меня с искренним недоумением.

— С ума сошел? — восклицает она. — У наших ног весь Лондон и твои деньги, а ты хочешь провести вечер в компании каких-то неудачников, называющих себя Клуб «Тайная Вечеря»? Какого черта?

— Тут написано, что они интересуются эпохой Возрождения и да Винчи. Что-то часто он последнее время фигурирует в моей жизни. Может, это знак? Китти, хватит закатывать глаза.

— Извини, это рефлексы младшей сестры, — говорит она. — Продолжай, я слушаю. О, смотри, сейчас счастливый час!

— У меня предчувствие, — говорю я и ловлю ее взгляд.

— Предчувствие, — повторяет за мной Китти. От ее ободряющего сарказма не остается и следа.

— Да, — пожимаю плечами я.

— Бен, мы уже говорили о твоих чувствах, а теперь собирались выпить, — она смотрит на меня. — Тебе кажется, что ты найдешь ответы и причины этой ужасной, несправедливой и совершенно невозможной ситуации здесь, в пабе в Уоппинге. Но это не так. Поэтому я умоляю тебя, не надо.

— Что не надо? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

— Видеть во всем квесты, в итоге ты только причинишь себе боль.

— Квесты? — переспрашиваю я.

— Да, где ты — Дон Кихот, а я — толстяк на осле.

— Так я мертвый поэт или Дон Кихот? Определись уже.

— Ты — все трагические герои, — мягко говорит она. — Я не могу защитить тебя от того, что творится в твоей голове, но могу хотя бы попытаться спасти от бесполезных поисков чудес в местах, где их нет. Например, в дряхлой комнате на втором этаже паба.

— Я не… — вру я.

— Не вынуждай меня ходить за тобой по пятам, как в детстве, когда я каждую субботу плелась за тобой в тот книжный магазинчик и следила, чтобы тебя не избили парни из школы, пока ты сидел на полу и читал. Так себе выходные для двенадцатилетки. Я должна была ходить с подружками по магазинам и тырить помады. Твоя жизнь слишком коротка, чтобы гнаться за чем-то призрачным, Бен.

— Я просто хочу заглянуть к ботанам на праве ботана, — говорю я. — И вообще, я думал, что тебе тоже нравилось рассматривать книги.

— Ни один интересный человек не любит рассматривать книги, Бен, — говорит она. — Я притворялась ради тебя. Исключение — книги Джилли Купер, надо отдать ей должное, у нее я многому научилась.

— Китс, — я кладу руку ей на плечо. — Я не собираюсь искать там ответы, играя в «битву с ветряными мельницами», я хочу пойти туда, потому что я ботан, и они, по-моему, тоже. Именно так я себе представляю хороший вечер. И ты позволишь мне туда пойти, потому что ты верная и добрая. И потом, представь, как тебе будет весело измываться над нами.

— Это да, — невозмутимо соглашается Китти. — Но не заходи туда с видом потерянного мертвого поэта на осле.

— Скорее, все как раз наоборот, — говорю я. — Мне почему-то кажется, что меня нашли.

Китти заключает меня в крепкие объятия.

— Ты же понимаешь, что теперь я буду вечно дразнить тебя за эти слова?

* * *

Где-то с десяток человек умолкает, когда я открываю дверь в комнату заседания клуба.

— Еще не поздно уйти, — громко шепчет Китти у меня за спиной, хотя уже явно поздно.

— Привет! — говорит один из участников. — Извините, мы не ждали гостей. Несмотря на наши плакаты, к Тайной Вечере никто никогда не присоединяется. Вообще никогда.

— По сути, это первое правило Тайной Вечери — мы единственные сюда и приходим, — говорит другой молодой человек с усмешкой.

— А нам можно? — спрашиваю я. — Не хотелось бы вас обременять.

— Действительно, не хотелось бы, — подтверждает Китти.

— Нет, все в порядке, не уходите, — в разговор вступает еще один участник. — Нам нужна свежая кровь.

— Мы не занимаемся жертвоприношениями, если что. Привет, я Дэв, — добавляет другой молодой человек и обаятельно улыбается моей сестре.

— Но нас уже нужное количество, — говорит первый. — Так что…

— Нужное количество? — спрашивает Дэв.

— Нас тринадцать, тринадцать апостолов на…

— Наш тринадцатый участник давно не появлялся, и вообще, у нас нет такого правила, — парирует Дэв, — иначе зачем было вешать плакаты? И мы никак не ограничены религией.

— Верно, такого правила нет, — вмешивается старший в группе, мужчина лет сорока с седеющей бородой и коротко остриженными волосами. — Мы люди пытливых умов, и нашему любопытству нет предела. Думаю, ты согласишься со мной, Иэн. — Иэн пожимает плечами и садится. — Добро пожаловать в клуб «Тайная Вечеря»!

— Я Бен, а это Китти, — говорю я, присаживаясь рядом с сестрой. — Я инженер-оптик, специализируюсь на разработке линз. Не так давно начал увлекаться работами да Винчи.

— А кто не увлекается, — бормочет Иэн, будто я сказал что-то про S Club [S Club — британская поп-группа, существовавшая в конце 1990-х — начале 2000-х годов.] на собрании клуба любителей трэш-метала.

— А я просто его несчастная спутница, — говорит Китти.

— Мы все очень рады с вами познакомиться, — говорит старший. — Меня зовут Негаси, я увлекаюсь астрофизикой и древней астрономией. Дэва вы уже знаете, он инженер-механик, Иэн — промышленный химик, — он перечисляет имена остальных, но я тут же их забываю. — На наших встречах мы всегда вкушаем красное вино, пресный хлеб и ассорти сыров. Могу я вам что-нибудь из этого предложить?

— Бокал вина, спасибо, — отвечаю я.

— И побольше, — Китти улыбается Дэву и выглядит куда радостнее, чем вначале.

— Как вы о нас узнали? — спрашивает Негаси, наливая нам вино.

— На самом деле случайно, — говорю я. — Сели не на тот автобус, дошли до паба, увидели плакат внизу. Что-то вроде «оказались в нужное время в нужном месте».

— О клубе «Тайная Вечеря» так обычно никто не отзывается, — шутит Негаси.

Прежде чем я успеваю ответить, дверь открывается и заходит женщина в длинном бархатном платье цвета пыльной розы, почти подметающим пол подолом, расшитым лимонно-зеленым бисером. В руках у нее большая деревянная шкатулка. Слышатся негромкие возгласы, приветствия и добродушные «Смотрите, кто к нам пожаловал!»

— Знаю. Знаю, я давно не приходила, но, думаю, вы меня простите, увидев, что я… — Глаза Виты расширяются, когда она замечает меня. Губы сначала формируют удивленное «о», а потом растягиваются в красивейшей улыбке.

— Бен, — произносит она.

Глава двадцатая

Мои щеки примерно того же оттенка, что и мое платье Biba из шестидесятых. Я сажусь рядом с Негаси. Друзья в шутку жалуются, что я не удосужилась прийти на несколько последних встреч, и проявляют явный интерес к моей таинственной шкатулке.

— Я-то не против, но это ведь ты основала клуб, — с улыбкой поддразнивает меня Дэв.

— Знаю, знаю, — говорю я. — Немного замоталась с да Винчи.

— Но оно того стоит, — говорит Бен. — Выставка у Виты просто потрясающая.

— Вы знаете друг друга? — спрашивает Иэн.

— Не совсем, вчера познакомились, — отвечает Бен. — Китти, это Вита, куратор Коллекции Бьянки.

— Круто, — улыбается девушка. — Я сестра Бена.

— У вас похожие улыбки, — говорю я.

— Так что ты принесла, Вита? — спрашивает Иэн, когда я бросаю взгляд на Бена. Я и не замечала, какие у него широкие плечи и грациозные руки. Его глаза встречаются с моими, грудь и шею охватывает жар.

— Это мой новый проект — изучаю точки пересечения науки и алхимии. Первые ученые предсказали многие из открытий, совершенных в нынешнее время. Вдруг из прошлого можно извлечь что-то еще?

— То, что нужно, — говорит Дэв, нетерпеливо потирая руки. — Покажешь?

Я ставлю шкатулку, которую успела забрать из лаборатории Исаака до ее закрытия, в центр стола. Все подаются вперед.

— Я нашла этот инструмент в Кембридже несколько лет назад. Шкатулка в хорошем состоянии, создана под размер устройства в начале семнадцатого века. Очевидно, она для чего-то предназначена, вот только я не могу понять, для чего именно. Эта загадка сводит меня с ума. Что, если это ключ к какому-нибудь современному открытию? Понимаю, шансы малы, но ведь нет ничего невозможного.

— Кроме путешествий во времени, — бормочет Иэн.

— Что значит «нашла»? — спрашивает Дэв. — Она что, выпала из кузова грузовика?

— Поверишь, если скажу, что нашла ее на блошином рынке? — отвечаю я.

— Если это поможет делу, то да, поверю, — Дэв одаривает Китти обворожительной улыбкой.

Осторожно открыв шкатулку, я вынимаю ее содержимое, представляющее собой цельную конструкцию. Необычный прибор изготовлен из латуни и оснащен мастерски выполненными стеклянными линзами ручной работы разных размеров и толщины.

— У меня была версия, что это неудавшийся прототип микроскопа, — достаю последнюю деталь, вынимаю ее из бархатного мешочка и аккуратно устанавливаю призму на подставку в верхней части механизма, — или какой-то оптический эксперимент. Но для чего он нужен, я так и не разобралась. Есть идеи?

— Позвольте, — Майк рассматривает устройство поверх очков, в то время как вокруг стола начинает подниматься возбужденный гул.

— Ну и головоломка, — говорит Том. Он начинает тянуться к устройству, но в последний момент замирает в нерешительности. — Можно?

Конец ознакомительного фрагмента