Кэти, не удержавшись, хохотнула:

— То-то, я ее порадую! — Она удалилась в свою комнату, подумав, что как ни странно, сегодня ее сводный брат возвратился домой трезвым. Необычно для пятницы…

Наутро, услышав рассказ Лайона о событиях предыдущего вечера, Кэти поняла причину удивительного поведения Фрэнка. Правда, поначалу она не могла поверить брату, что есть в мире такая девушка, ради которой Фрэнк не стал пить вторую и последующие порции. А тот уже думал о своем. На ранчо пригнали новую партию коров, и ими надо было срочно заняться, а Фрэнк переключил свое внимание с виски на подружку Милли. И на работу ему по-прежнему, похоже, наплевать.

— Она хорошенькая? — ревниво спросила Кэти.

Лайон покачал головой:

— Знаешь, она миловидная, может, даже симпатичная. У нее неплохая фигурка. Но она не красотка. Мне кажется странным, что Фрэнк вообще положил на нее глаз. Раньше он увлекался только теми прожженными дамочками, которые приходят вроде бы на родео, а на самом деле охотятся за ковбоями. И тем не менее он явно запал на Лилиан.

— Господи, если ее влияния хватит хотя бы на то, чтобы он оставался трезвым в пятницу, я сни му перед ней шляпу, — искренне произнесла Кэти. — Когда он возвратился домой, я с удивлением увидела того Фрэнка, которого мы знали несколько месяцев назад. Это было здорово.

— Да уж… В последние месяцы он чувствовал себя уязвленным. Когда он узнал, что у него где-то есть отец, то чуть не рехнулся. Не знаю, что ощущал бы я на его месте.

— Может, это и хорошо, что у него, возможно, есть живой отец, — трезво заметила Кэти.

— Дело не в этом, — быстро ответил Лайон. — Он считает, что к его жилах может течь дурная кровь и поэтому ему нельзя иметь детей. А он хотел бы этого, как каждый нормальный человек. Господи, дай ему силу преодолеть все эти наваждения.

Кэти задумчиво повертела в руках свою чашку кофе:

— А может быть, великолепная мисс Грей поможет ему в этом? Если она так воздействовала на него с приличного расстояния, то каков будет эффект непосредственного общения?

— Видишь ли, она не в его вкусе. — Но вопреки собственной логике, Лайон тут же стал расхваливать Кэти достоинства девушки, а потом рассказал ее печальную историю.

Та слушала внимательно и в конце концов присвистнула:

— Слушай, она просто бедняжка!

Лайон согласился:

— Ты знаешь, ее природная застенчивость не позволила ей зацепить Фрэнка, хотя он явно потряс ее. Это отметила и Милли, которая очень любит свою подругу. Кстати, она уже успела предостеречь Лилиан от попытки сближения с Фрэнком, объяснив девушке, что это смертельно опасно для ее молодой жизни.

Кэти рассмеялась:

— Да, контакты между нежной ангельской душой и дьяволом во плоти опасны для обоих. Теперь мне понятно поведение Фрэнка. Значит, это реальность, а не плод моего воображения — человек возвратился домой в пятничный вечер абсолютно трезвым!

— Воображение и домыслы вещь прекрасная, но малопригодная для повседневной жизни, с их помощью шашлыка не изжаришь, и на ранчо не управишься, — заметил Лайон. — А у нас скоро возникнут проблемы с управлением хозяйством из-за того, что брат совершенно отпустил поводья. Если бы он был способен меня слушать, я попросил бы его разделить со мной обязанности поровну. Но он стал совершенно неконтактным.

— А ты все же попробуй поговорить с ним еще раз.

— Да, я хочу сделать это, только жду подходящего момента.

— Объясни ему, что всегда наступает завтра, — сказала Кэти задумчиво.

Лайон так и оставил ее сидящей за столом в раздумье. А сам поднялся в спальню.

2

— Ты уверена, что мне это идет? — встревоженным тоном спросила подругу Лилиан.

Она смотрела на себя в зеркало, критически оценивая, как сидит на ней платье без бретелек, которое ей выделила Милли специально для похода на шашлыки. Уже вечерело, и они собирались отправиться на ранчо Джонсонов.

— Перестань конфузиться. Ты выглядишь прекрасно. Учти, в силу обстоятельств ты немного отстала от моды. Этот наряд выглядит подходящим для такого случая, даже в нашей провинции, — последние слова Милли произнесла иронически.

Еще раз посмотрев на свое отражение в зеркале, Лилиан вздохнула. Она не узнавала себя в этой девушке с пышными распущенными волосами, обрамлявшими овальное лицо с правильными чертами. Подведенные тушью большие глаза удивленно смотрели на мир. Чувственный рисунок губ подчеркивала помада, которой она воспользовалась чуть более щедро, чем обычно. Облегающий лиф вечернего платья оставлял открытыми красивые плечи девушки, а изящные туфельки привлекали внимание к ее длинным стройным ногам.

Платье было не из дешевых, но дело в том, что Милли, разрабатывавшая модели для местного супермаркета, пользовалась там значительной скидкой. Она прекрасно умела использовать косметику и сама сделала макияж подруге. Вот потому-то Лилиан с трудом узнавала себя в зеркале.

— Я всегда знала, что, если тебя приодеть и накрасить, ты будешь выглядеть просто шикарно, — удовлетворенно оглядывая плоды своего труда, констатировала Милли. — Вот увидишь, холостые друзья Лайона будут просто роиться вокруг тебя.

— Прекрасно, — рассеяно ответила Лилиан, думая о том, что ей хотелось бы почувствовать на себе еще раз взгляд вполне конкретною холостяка по имени Фрэнк.

Неправильно расценив задумчивость подруги, Милли еще раз стала успокаивать ее:

— Ты выглядишь великолепно!

Она потащила Лилиан в гостиную и воскликнула:

— Мама, посмотри, что мне удалось сделать из нашей Золушки! Не правда ли, она просто красотка?

Мисс Брэдбери, высокая седоволосая женщина, улыбнулась, и, повернувшись, оценила усилия дочери. Перемены во внешности Лилиан были действительно потрясающими.

— Ты очень хорошенькая, Лили. Как жаль, что родители не могут видеть тебя.

Лилиан тяжело вздохнула:

— Да, мне тоже очень жаль, миссис Брэдбери.

— Прости меня, девочка, что я так сказала. Но мы с твоей мамой дружили больше тридцати лет. Мне часто не хватает ее, и я могу себе представить, как тяжело бывает на душе у тебя.

— Жизнь продолжается, — тихо сказала Лилиан и перевела разговор на другую тему. Поправив длинными пальцами пышные складки, украшавшие подол платья, она заметила: — Это просто мечта — такое красивое платье. И вообще, я не знаю, как благодарить вас за то, что вы меня приютили в такое трудное для меня время. Мне, правда, больше некуда было ехать.

— Я уверена, Лили, что у тебя есть масса верных друзей. Но я твоя самая лучшая подруга, — добавила она совершенно серьезно. — И ты не должна забывать об этом. Помнишь, как когда-то, встретив вас с Милли из школы, мы каждый день шли или к вам, или к нам? Мы были просто неразлучны.

— Мне иногда не хватает Небраски, — задумчиво произнесла Лилиан.

— Ну нет, я по тем местам не скучаю, — высказалась миссис Брэдбери. — Я помню свой страх перед возможностью провалиться в котлован. Помнишь, он был недалеко от нашего дома? Я даже радовалась сначала, когда мы переехали по месту новой работы отца Милли. Если бы я только могла себе тогда представить, что нашу семью будет бросать по всему свету из-за его работы, то подумала бы, прежде чем выйти за него замуж.

— Мама, что об этом говорить теперь. На следующий год он уходит на пенсию, — напомнила матери Милли.

— Да, к счастью, это так. — Мисс Брэдбери перевела разговор на другое. — А не пора ли вам отправляться, не то опоздаете. Эти шашлыки устраивают Джонсоны?

— Да, нас пригласил Лайон, — улыбнулась Милли, догадываясь о причине, заставившей мать задать этот вопрос. — Я обещаю тебе, что не дам ни ему, ни другому ковбою заставить нас с Лили участвовать в объездке диких мустангов.

Девушки поехали на ранчо на маленьком автомобиле, который вела Милли.

— Я хочу напомнить тебе, Лилиан, о своем предостережении в отношении Фрэнка. Я не шутила, когда сказала о том, что он человек очень опасный, особенно для тебя. Хотя, к счастью, он не большой любитель девственниц. Но даже его сестра и брат в последние месяцы стараются обходить его стороной.

— Просто не могу поверить, что он так уж страшен, — мягко заметила Лилиан.

— Увидишь его поведение, и сама во всем убедишься, — ответила ей Милли, правда, на сей раз не так убежденно.

— Хорошо, если что-нибудь замечу, тут же тебе признаюсь, — пообещала ей подруга, — Послушай, а может быть, он жертва какой-нибудь сердцеедки или в детстве его постоянно обижала мать? Тогда понятно его отношение к женщинам.

— Нет, никто из женщин не относился к Фрэнку плохо, а если верить Лайону, то их мать была святой. Она умерла около десяти лет назад. Его… отец недолго владел ранчо и был тоже человеком с добрым сердцем. Они были очень милой парой. Отец Фрэнка умер шесть месяцев назад.

Лилиан заметила невольную паузу, которую Милли сделала перед словом «отец». И поинтересовалась:

— На Фрэнка так тяжело подействовала смерть отца?

— Понимаешь, произошло еще кое-что, но я не имею права сказать тебе об этом, — последовал тихий ответ. — Это не мое дело. Я хотела бы, чтобы ты меня поняла правильно, от тебя у меня собственных секретов нет, но это чужой секрет.

— Я вполне тебя понимаю.

— Я, правда, не исключаю, что эту тайну ты сможешь узнать рано или поздно от Лайона или Кэти.

— А на кого Кэти больше похожа: на Фрэнка или на Лайона?

— На Лайона, она блондинка с голубыми глазами. У Фрэнка, как ты заметила, другая внешность. Он жгучий брюнет.

— Да, это я заметила. Слушай, а он вообще когда-нибудь улыбается?

— Бывает, — признала Милли. — Обычно улыбка появляется на его губах, когда он собирается стукнуть кого-нибудь. Он груб и заносчив, и слишком легко готов нажать на курок… Ты сама во всем этом убедишься. Но лучше со стороны.

— Можешь не опасаться, я умею постоять за себя. Мне пришлось пожить не в самых уютных уголках мира достаточно долго, чтобы научиться этому.

— Я знаю, но поверь мне: то, к чему привыкла ты, несколько отличается от тех сложностей, которые возникают в отношениях «мужчина-женщина».

Завернув на длинную, вымощенную гравием аллею, Милли на секунду оторвала взгляд от дороги и посмотрела на подругу:

— Скажу тебе честно, для двадцатипятилетней женщины ты поразительно неопытна. Но именно это придает тебе такое непреодолимое очарование. И одновременно выдает, что тебе долгое время пришлось вести жизнь, удаленную от цивилизации. Ты многое умеешь в одной сфере и совершенно беззащитна в другой. Строя свои жизненные планы, твои родители совершенно не брали в расчет твою судьбу.

Лилиан снова улыбнулась своей мягкой улыбкой:

— Нет, они никогда не забывали обо мне, Милли. Просто я такая же, как они. Мы были счастливы от каждой минуты, которую удавалось пронести вместе. Мне ужасно не хватает их теперь. Но все, что не делается, происходит по воле Господа, и мне придется смириться с этим.

— Не знаю, мне кажется, что многое они сделали задаром…

— Вовсе нет, — возразила Лилиан, — их жизнь продолжается в том, что они успели сделать для людей. — Мне не хотелось бы спорить с тобой, дорогая. Ты для меня как сестра, которой у меня не было. — Слезы были готовы брызнуть из глаз Лилиан. — Если бы ты, не дай Бог, попала в такие же обстоятельства, то мой дом тоже стал бы и твоим домом, — заверила она Милли.

У той тоже навернулись слезы, и она прошептала:

— Я знаю об этом, Лили.

У главного входа в дом Джонсонов, похожего на крепостную башню, сложенную из неотесанных камней, теснились машины. За домом прорисовывались горы. Со всех сторон покой этого дома оберегали мачтовые сосны и могучие осины.

— Как здесь красиво, — прошептала очарованная Лилиан.

— Да, это так, — согласилась Милли. — Я готова провести на этой замечательной земле остаток своих дней, но сейчас нам нет смысла прятаться в кустах. Основная цель этой вечеринки — дать людям возможность пообщаться друг с другом.

— Ну, положим, общаться с людьми надо тебе, как невесте. Я-то не выхожу замуж.

— Сейчас не выходишь, но ты можешь встретить свою судьбу и тогда все впереди. Здесь будут интересные люди — в большинстве своем специалисты в родео или заводчики рогатого скота и породистых лошадей.

— Твои слова заставляют меня нервничать, — заметила Лилиан, наблюдая, как Милли паркует свой автомобиль. — Я в равной мере ничего не понимаю ни в родео, ни в разведении скота. Мне просто не о чем будет говорить с ними.

— Это не важно для девушки с твоей внешностью. Давай поторопимся. Пошли.

— А может быть, мы зря явились сюда? — В вопросе Лилиан слышались сомнения. Она нерешительно открыла дверцу автомобиля, но не спешила оставить уютный салон. — Может быть, я посижу в машине и послежу, чтобы она не скатилась с холма?

— Ну уж нет, дорогая. После всех усилий, которые я вложила, чтобы сделать тебя неотразимой, у тебя не выйдет отсидеться. Я хочу предъявить тебя народу.

— Чтобы все оценили твое творчество, — подколола подругу Лилиан. — Ладно, так уж и быть, предъявляй.

Лилиан проследовала за Милли по широкой каменной лестнице к тому месту, где Лайон встречал гостей. Его светлая шевелюра искрилась в лучах садящегося солнца.

— Ну наконец-то я вижу вас, — воскликнул заждавшийся жених. Он обнял невесту и, не стесняясь людей, крепко ее расцеловал. Потом обратился к другой гостье. — Привет, Лилиан, рад тебя… — Он замолчал на полуслове, ошеломленно разглядывая девушку. — Послушай, это ты? Ну надо же так измениться…

Лилиан шутливо попеняла подруге:

— Видишь, что ты наделала? Люди не узнают меня. Можешь радоваться!

— Да, она — деяние моих рук, — была вынуждена признать Милли. — Ну что, разве не красотка?

— Именно, потрясающая красотка, и если бы я не встретил первой тебя… — начал Лайон.

Но тут Милли наступила своей маленькой ножкой на его огромный башмак:

— Советую тебе вовремя остановиться, чтобы потом не пожалеть о расплющенной ноге. Ты уже принадлежишь мне, и не советую забывать об этом ни на минуту.

— Остановись, людоедка! — Лайон комично поджал пострадавшую ногу. — Лилиан, уйми свою подругу. Скажи ей, что я пошутил.

— Он пошутил, — вполне серьезно сообщила та Милли.

— Ладно, будем считать что так. Пока ты еще поживешь. — Она обняла суженого за талию. — А где Кэти?

— Где-то в том районе. — И он указал туда, где играл местный оркестр. — А вот Фрэнка можешь там не искать.

— Фрэнк и Кэти никогда не ходят вместе, — пояснила Милли подруге.

— Ну да. Это как прежние ковбои старались держаться подальше от индейцев. Так, на всякий случай, — вздохнул Лайон. — К счастью, гости не дадут им перебить друг друга на публике. Мама потратила много лет своей жизни, разнимая этих придурков. Был, правда, год передышки, когда Фрэнк уехал на ярмарку за границу. Тогда мы могли мирно сидеть за обеденным столом, А теперь повар у нас меняется каждый месяц, но это не избавляет нас от несварения, — Лайон поджал губы. — Кстати, о еде, пора посмотреть, осталось ли нам что-нибудь. — Взглянув поверх голов девушек на аллею, он добавил: — По-моему, вы последние из приглашенных.

— Значит, мы самые важные особы, раз нас все ждали, — заразительно рассмеялась Милли, победно глянув на жениха.

Лилиан поборола неожиданную вспышку зависти и заставила себя порадоваться счастью подруги, зная, что та вполне достойна этого. Она проследовала за парочкой под каменную арку к столам, размещенным под брезентовыми тентами на случай, если пойдет дождь.

— Здорово пахнет, — втянула воздух ноздрями Лилиан.

— А на вкус еще лучше, — заверил ее Лайон. — Я успел ухватить кусочек и могу свидетельствовать об этом под присягой.

Лайон повел подружек к навесу. Но он и Милли задержались, чтобы поговорить со знакомой парой, поэтому Лилиан была вынуждена продвигаться вдоль длинного стола самостоятельно. Она, наполняя тарелку кусочками мяса, чувствовала себя не совсем уверенно, так как отвыкла от принятия пищи на людях.

Фрэнк Джонсон стоял, разговаривай со знакомым скотоводом, когда увидел Лилиан. Та собиралась сесть за пустой столик. Его глаза отыскали девушку безошибочно, как будто он с самого начала следил за всеми приходящими, чтобы обнаружить среди них именно ее. Фрэнк отметил сексуальность ее платья и подумал, что сегодня она не выглядит такой невинной простушкой, какой была в баре. И она сразу показалась ему более доступной. Впрочем, доступной для себя он привык считать любую девушку. Однажды он попытался соблазнить даже Милли.

Невеста его брата одно время была манекенщицей, и Фрэнк попробовал приударить за ней, опираясь на стереотипное мнение о легкости поведения таких девушек. Но Милли дала ему отпор, решительно предпочтя Лайона. Фрэнка это не слишком задело. Не родилась еще та женщина, за которую он стал бы бороться.

Фрэнк был уверен, что все девицы более или менее одинаковы и существуют для вполне определенных целей. Нельзя сказать, что Лилиан поколебала его убеждения. Но все-таки что-то заставило его сердце непривычно встрепенуться. Фрэнк глубоко вздохнул, наблюдая за ней. У него относительно давно не было женщины, и тело временами напоминало глухой болью об этом прискорбном факте. Оно явно отозвалось на близость Лилиан.

Девушка ощутила его внимательный взгляд и подняла свои глаза затравленной лани. Они обменялись приветственными кивками. Как он красив, тревожно подумала Лилиан. Тесные джинсы подчеркивали совершенство его фигуры. Ковбойка тоже шла ему, как и высокие кожаные сапоги. Копна черных волос была блестящей, как будто он только что вышел из-под душа. Его взгляд заставил все ее тело оцепенеть.

Она сразу поняла, что ни в коем случае не должна дать ему понять это. Но не смотреть на него девушка была не в силах. И еще понимала, что против ее воли в этом взгляде было легко прочитать призыв. И Фрэнк прочитал его.

Бросив на землю недокуренную сигарету и размяв ее каблуком сапога, Фрэнк быстро свернул разговор. Он нацедил себе кружку пива, прихватил тарелку и вилку, положил шашлыка и направился к ее столику. Перекинув ногу через верх длинной деревянной лавки, ковбой устроился напротив Лилиан. Заметив, что ее тарелка почти пуста, он спросил холодно и неулыбчиво:

— Вам что, не нравится шашлык?

Девушка посмотрела прямо в светло-зеленые глаза Фрэнка и снова отметила мужественную красоту его худощавого лица с выдающимися скулами. Ее глаза, в которых застыло выражение испуга иной газели, тоже были зеленого цвета, только с золотистым оттенком.

Фрэнк по-прежнему, не улыбаясь, внимательно и беззастенчиво разглядывал Лилиан. Это был не первый случай в ее жизни, когда мужчина вот так нагло раздевал ее глазами. Но впервые ее тело так активно реагировало на это. Ей захотелось сдернуть со стола скатерть и закутаться в нее, чтобы спрятаться от прожигающего взгляда этих бесстыжих оливковых глаз.

— Я спросил вас о шашлыке, нравится он вам или не нравится, — повторил Фрэнк.

Голос его был бархатистым и очень низким. Как прекрасно мог бы звучать этот голос, произнося слова любви, подумала девушка. Но потом решила, что не стоит спешить с подобными выводами. Может, недаром Милли так тревожится за нее?

— Шашлык замечательный, — наконец ответила Лилиан. — Просто я вдруг подумала, что эти вкусные кусочки когда-то принадлежали ни в чем не повинной корове.

Фрэнк засмеялся.

— Продолжайте вашу интересную мысль, — поощрил он собеседницу.

— Чем же она вас заинтересовала? — рассеянно спросила она и интригующе, как ей показалось, взглянула на него из-под пушистых, удлиненных тушью ресниц.