Розанна Спайрс

Если любишь...

1

— С вас девяносто восемь долларов и десять центов, сэр, — объявила Лидия.

Пока мужчина рылся в бумажнике, она перекладывала его покупки в пакет — посетителей в этот час в супермаркете было немного.

— О, вы тоже купили это! — не удержалась Лидия, когда в ее руках оказалась книга в яркой суперобложке.

Мужчина поначалу слегка смутился, но потом все же ответил:

— Да, купил, как видите. И вам советую.

— Я почему спрашиваю, сэр, — заторопилась Лидия, — мы продаем ее с понедельника, и она пользуется бешеным успехом. Я точно знаю, поскольку сижу на кассе. Но я никогда не слышала об этом авторе...

— Неудивительно. Насколько мне известно, это первая книга Макса Купера. Не читали его интервью в «Лайф»?

Лидия развела руками.

— Обязательно прочтите. И книгу тоже. Между прочим, Макс Купер живет здесь, в Майами. Как я узнал из того же журнала, он проводит семинары, на которых учит людей, как осуществить свою мечту. У вас есть мечта, мисс?

Лидия вздохнула. Конечно, у нее есть мечта. Но вряд ли она осуществима. Именно так Лидия и ответила покупателю.

— Тогда вам непременно следует пометить семинар мистера Купера. Всего доброго, мисс.

— Всего доброго, сэр.

Проводив покупателя взглядом, Лидия задумалась. А вдруг этот Макс Купер и впрямь поможет ей?

С нетерпением дождавшись конца рабочего дня, молодая женщина бросилась к стеллажу с книгами и со счастливой улыбкой сняла с полки ту, на обложке которой было написано: «Макс Купер. Чего вы хотите от жизни».

В этот момент простодушная кассирша даже не догадывалась, что очень скоро ее судьба переплетется с судьбой в одночасье ставшего популярным писателя и именно благодаря ее скромной персоне в жизни Макса Купера произойдут поразительные перемены.

2

«Уважаемый мистер Купер, ваша книга настолько потрясла меня, что я решила непременно посетить ваш семинар. И вы убедили меня в том, что я должна выйти в мир и заарканить свою мечту, пока еще не поздно, ведь именно так вы и советовали нам поступать. Во время лекций вы с таким сочувствием говорили о людских несчастьях, что я поняла: вы не станете возражать, чтобы позаботиться о моем Фрэнки, пока я буду отсутствовать. Он не доставит вам неприятностей. Не думаю, что задержусь позже субботы, во всяком случае, надеюсь на это. И вообще, если вы позаботитесь о Фрэнки, мне не о чем волноваться. Я еще свяжусь с вами! Спасибо, Лидия — кассирша из супермаркета на углу.

P.S. Я отослала копию этого письма моему адвокату, чтобы она знала: мой Фрэнки в хороших руках».

Сложив письмо, Макс Купер устремил взгляд на стоящую на крыльце его дома плетеную корзину, накрытую одеялом. Как здорово, с раздражением подумал он, что «Лидия из супермаркета на углу» может не волноваться. А вот мне, похоже, придется понервничать... если только Фрэнки, о котором упоминает Лидия, не чучело ее любимого домашнего животного.

Нет, явно не чучело... Под одеялом что-то шевелилось, его поверхность поднималась и опускалась. Что бы там ни было, «оно» могло двигаться. Значит, в корзине собака.

Нет, не собака. Макс замер, осознав, что все его предположения не верны. Ведь для особы вроде «Лидии из супермаркета на углу», решившей сняться с насиженного места и отправиться на поиски счастья, настоящей обузой мог стать только ребенок.

Это уж Макс знал наверняка. Он не помнил матери — она умерла родами, у Макса были только отец и старший брат Грегори. Вскоре после того как ему исполнилось семь лет, отец однажды ушел из дому и не вернулся. Макс отчетливо помнил, что отец не приглашал с собой ни его, ни девятилетнего Грега. Любой из них только, что называется, путался бы у родителя-пилигрима под ногами. Вот и Лидия, наверное, по этой же причине оставила у его двери свой вариант ящика Пандоры. Ребенок сковывал бы ее личную свободу.

Однако отец Макса со временем вернулся, и сейчас Макс надеялся, что Лидия тоже объявится, полная раскаяния, и, возможно, даже через неделю, как и обещала в письме. Внезапно Макс вспомнил, как, будучи маленьким, вынашивал такую же надежду, но проходили недели, а отец не появлялся. И вскоре он, Макс, остался и без старшего брата. Стиснув зубы, Макс постарался отогнать эти воспоминания. То, что он когда-то остался один, еще не означает, что Лидия не вернется за своим ребенком.

А вдруг все же не вернется?

Максу стало не по себе, он оглядел улицу, надеясь на чудо, и тут услышал звук, похожий на воркование. Макс опустил взгляд на плетеную корзину, освещенную висящим над крыльцом фонарем. Белое одеяльце украшали голубые зверюшки, и Макс понял: как бы ни была абсурдна ситуация, следует признать, что под одеялом находится ребенок, и что-то предпринять. Казалось, в корзине лежит бомба замедленного действия и только и ждет, когда он подойдет ближе, чтобы взорваться и разнести в клочья его четко организованную жизнь.

Внезапно край одеяла упал, и взору Макса предстал полнощекий младенец, месяцев шести-восьми от роду — очень мало зная о детях, Макс мог о возрасте только догадываться. У подкидыша были толстые розовые щечки, он призывно смотрел на Макса круглыми глазами-пуговицами — похоже, хотел, чтобы его взяли на руки. Макс предположил, что это мальчик.

— Лидия, — пробормотал он, — даже если ты и была благодарна мне за помощь, тебе ни в коем случае не следовало оставлять мне своего сына.

Черт побери, лучше бы я продолжал работать в банке! — сокрушался Макс. Надо было подавить в себе вспыхнувшую тягу к творчеству и не писать книгу о том, как я пробивался в жизни после того, как родители сдали меня в приют.

Но кто мог подумать, что случится подобное? Садясь за книгу, Макс хотел только одного — отдать дань уважения одному из своих школьных преподавателей, Сэму Гордону, который научил его никогда не сдаваться и твердо идти к намеченной цели. Слишком мало было таких людей, как Сэм: любимых, уважаемых, стремящихся помочь ближнему. Максу всегда хотелось стать таким, как Сэм, хотелось помогать окружающим, чтобы они полюбили его — одинокого странника в этом мире.

Уныло глядя на улыбающегося младенца, Макс подумал: вот тебе как раз и представилась возможность осуществить это свое желание.

И, честно говоря, ему грех было жаловаться. Ведь если бы он не написал свою книгу, его не показали бы по телевидению и отец не узнал бы, как отыскать его после двадцати трех лет разлуки. А самое главное — отец знал, где живет Грегори, и Максу выдалась неожиданная возможность присутствовать на свадьбе старшего брата в качестве шафера.

И до сих пор удовольствие видеть счастливого Грегори и его жену Барбару компенсировало Максу те маленькие неприятности, которые принесла ему слава, обретенная с выходом книги. А неприятности эти заключались в том, что многие женщины присылали ему различные вещи, как-то: нижнее белье, свои фотографии в обнаженном виде, страстные признания в любви, само собой...

А вот теперь и ребенка. Что дальше? Макс нахмурился, охваченный тревожными мыслями. Возможно, следует отменить предстоящий показ рекламных роликов. А то еще кто-нибудь увидит их и подбросит ему свою жену!

Подкидыш, гукнув, потребовал к себе внимания.

— Гм, Фрэнки, думаю, твоя мама не появится сейчас с раскаяниями и извинениями.

Наклонившись к корзине, Макс взял мальчика на руки и решил еще немного постоять на крыльце, чтобы дать Лидии время одуматься, если она наблюдает за ним из укромного местечка. Невинные карие глаза и запах детской присыпки тронули сердце Макса, отчего он сильно занервничал. Ребенок напоминал ему о прошлом, о котором он предпочитал не думать.

Макс вздохнул и громко спросил:

— Почему она выбрала меня?

Малыш ткнул пальчиком ему в подбородок, как бы напоминая, кто здесь главный.

— Да-да, Фрэнки, я понимаю. На самом деле следовало бы спросить, почему подбросили именно тебя? Вот что я скажу тебе, парень, — промолвил Макс доверительно, — я сам был в таком положении. Меня тоже бросили, правда, не мать, а отец, но я все равно побывал в твоей шкуре. В конце концов, возможно, ты попал туда, куда надо, и к тому, к кому надо.

Ребенок, словно завороженный, не сводил с него глаз. Макс подумал, что мальчик, наверное, согласен с тем, что ему здесь будет лучше. Однако, все еще испытывая боль при воспоминании о своем детстве, Макс прекрасно понимал: детям нужны матери.

— Как твоя мамочка могла сделать такое? — спросил он у Фрэнки.

Но и в свои тридцать лет Макс не мог ответить на подобный вопрос. Каждый раз он выходил из себя, когда слышал или читал о беспомощных брошенных малышах. И всегда возмущался, если родители вовлекали детей в свои споры и разбирательства, поэтому давно дал себе клятву, что никогда не втянет своего ребенка в унизительную процедуру развода. Но на практике это означало, что он просто не собирался иметь детей.

А если так, то в общем-то и нет надобности жениться. Разумеется, Макс желал всего лучшего своему брату и его жене, однако жизненные наблюдения убедили его в том, что семейная идиллия обычно длится только до первой ссоры. Две его любовных связи закончились довольно быстро, когда женщины обнаружили, что не в силах изменить холостяцкие убеждения Макса. А тут уж не до любви.

Так он и жил — без детей и без жены. Макс просто не представлял себя в роли отца. Улыбнувшись Фрэнки, он неуклюже покачал его на руках.

— Твоя мама явно ошиблась, выбрав меня, правда?

Фрэнки издал нечто вроде «агу-у».

Однако на самом деле Лидия сделала удачный выбор. Каковы бы ни были взгляды Макса на перспективу иметь собственных детей, ему претила сама идея сдать малыша в приют. Жизнь научила его, что казенные воспитатели говорят одно, а делают, как правило, совсем другое, не заботясь о благе детей. Ему обещали, что он останется вместе с братом, а потом забрали его, плачущего и отбивающегося, от Грегори и разлучили их на двадцать с лишним лет. После этого боль и недоверие накрепко засели в душе Макса, поэтому сейчас он не желал обращаться за помощью к властям, чтобы не лишать Фрэнки возможности со временем вернуться домой.

— Надо просто найти твою маму, малыш, и вернуть тебя ей, — сказал Макс, робко гладя шелковистую щечку ребенка. — Уверен, она сама нуждается в помощи.

На самом деле он не был уверен, что ему удастся отыскать мать Фрэнки, но ребенок улыбался и смотрел на него так доверчиво, что Макс почувствовал прилив сил. Он решил, что если придется натравить на Лидию юристов, то он сделает это. Он не может спасти всех детей в мире, но, черт побери, обязательно поможет ребенку, оставленному у его дверей!

— Еще пара минут, и пойдем в дом, ладно? — спросил Макс у Фрэнки, все еще надеясь на возвращение одумавшейся Лидии.

Ожидая, он прикидывал, что нужно ребенку прямо сейчас, в первую очередь. Не еда, поскольку Фрэнки выглядел чрезвычайно упитанным. Не пеленки или купание — от ребенка пахло детской присыпкой. Очень хорошо, подытожил Макс, значит, у меня есть время подумать, какие шага следует предпринять.

— А могло быть и хуже, малыш. — Он ласково потрепал Фрэнки за подбородок. — По крайней мере, ты еще слишком мал, чтобы запомнить, как тебя бросила мама.

А вот он хорошо помнил, как его бросил отец. Не мог забыть. И у него остался только брат Грегори. А через две недели их разлучили. Ноющая боль напомнила Максу, что он никогда не избавится от чувства горечи и одиночества. Двадцать с лишним лет он провел без единого близкого человека, потому что служащие приюта почему-то не пожелали оставить их с братом вместе. И вот теперь благодаря отцу — а скорее благодаря его, Макса, известности — он знает, где находятся его родные. Однако сейчас они были для Макса почти что незнакомцами, просто людьми, имеющими общие кровные узы. Брат работал оператором на телевидении и мотался по всему миру, а отец осел в Канзасе, купил на сбережения индюшачью ферму...

Нет, черт побери, подумал Макс, прижимая Фрэнки к плечу. Я не доверюсь властям, которые сами определяют, что лучше для ребенка. Не допущу, чтобы Фрэнки прошел через то, через что я прошел... Годы без единой близкой души, которая могла бы позаботиться обо мне, слишком зеленом и беспомощном, чтобы как-то изменить свою жизнь. У взрослых имеется выбор. А у детей его нет.

Макс посмотрел на Фрэнки. Так, а что же делать с ребенком? Ведь нужны какие-то вещи, пеленки, питание...

Внезапно в голову пришла мысль, что Лидия могла оставить все это или еще одно письмо, с кем связываться в случае крайней необходимости... Если повезет, он найдет что-то в Корзине. Окрыленный надеждой, держа Фрэнки одной рукой, Макс опустился на колени и принялся осматривать корзину. Он нашел еще одно одеяло, пару памперсов, пустую бутылочку с соской, ползунки... но ни записки, ни письма.

— Похоже, твоя мама не оставила мне никакого выхода, да, Фрэнки?

С губ мальчика неожиданно сорвалось что-то вроде возмущенного крика.

— Ха! Я и не сомневался, что ты меня понимаешь, — с усмешкой сказал Макс, поднимаясь с колен. — И, поскольку ты умеешь говорить, может, расскажешь мне, почему ты очутился у моей двери? Каким испытаниям подвергла меня судьба на этот раз?

Фрэнки молчал.

— Не желаешь выдавать свою мамочку, да? Может, она хочет, чтобы я тебя вырастил? Ладно-ладно, подожду со своими вопросами, пока мы отыщем твою мамочку. Очень хочется кое о чем ее расспросить. На какой это странице своей книги я предлагаю приносить мне детей? И где был ее здравый смысл, когда она отождествила все, о чем я написал, со своим поступком? Ну все, пора домой, надо что-то делать.

Сначала надо просмотреть журнал посещения семинаров и отыскать адрес Лидии, затем съездить в супермаркет, может, там кто-то что-то знает. Далее, Лидия с ребенком непременно приехала на такси, поэтому, возможно, разумнее и проще нанять детектива.

Силясь вспомнить лицо Лидии среди тысячи лиц, которые ему приходилось видеть и в супермаркете, и на своих семинарах, Макс уложил Фрэнки в корзину и взялся за ее ручки, собираясь войти в дверь. В этот момент перед его домом с визгом остановилась машина, из которой с водительского места выскочила женщина.

— Прошу вас, подождите! — крикнула она. — Мне надо поговорить с вами.

Это явно не «Лидия из супермаркета на углу» — Макс ничуть не сомневался, что никогда не видел эту особу. Он остался на крыльце, а стройная молодая женщина, стуча каблучками, поспешила к нему.

— Гм, простите, я не могу разговаривать, — буркнул Макс, стараясь не встречаться с незнакомкой взглядом. — Мне надо закончить стирку.

— Тогда как раз хорошо, что я приехала, — заявила она, закидывая на плечо ремешок своей сумочки. — Вы хоть знаете, что ребенка надо сначала раздеть, прежде чем купать его?

Теперь Макс был вынужден посмотреть на незнакомку.

— Вы уверены? — притворно-недоверчиво спросил он. — Запушу в стиральную машину, заодно и одежда постирается.

Отбросив с лица золотистый локон, женщина вытаращила глаза и покачала головой.

— Только не говорите мне, что вы не Макс Купер.

— Ладно, не скажу.

Подобный ответ равносилен признанию. Какого черта я сделал это? — удивился Макс. Потому, что на незнакомке босоножки на высоком каблуке, придающие ей определенную сексуальность? Или потому, что мне очень понравились ее золотистые волосы и большие карие глаза? Или черная узкая юбка и короткий жакет? Черт побери, похоже, я становлюсь идиотом при виде хорошенького личика!

— А вы кто такая? — поинтересовался Макс.

— Я Кэтлин Седдрик, адвокат Лидии Эштон, — представилась все еще смущенная незнакомка.

Макс обратил внимание, что ногти на ее длинных тонких пальцах покрыты розовым лаком. Ему нравился розовый цвет у женщин. А губы у нее блестящие, почти натурального кораллового цвета... Так и тянет их поцеловать.

Макс нахмурился. Все в этой женщине соответствовало его представлениям о совершенстве, за исключением одного — она была адвокатом. Он подумал, что должен бы испытать облегчение. Наконец явился кто-то, представляющий интересы Лидии. Значит, эта Кэтлин сможет забрать у него Фрэнки. Но тем не менее она адвокат, поэтому следует держать язык за зубами и ожидать какого-нибудь подвоха. Макс не сомневался, что подвох последует.

Да, тот еще выдался вечерок!

3

Значит, он и есть Макс Купер.

Кэтлин Седдрик внимательно разглядывала стоящего перед ней высокого широкоплечего мужчину. По словам Лидии, ее клиентки, ради которой она приехала сюда, Макс Купер обладает каким-то магнетизмом. Он может заворожить толпу, заставить вспомнить обиды, прошлое, а потом убедить всех в том, какие они чудесные и сильные, несмотря ни на что. Купер может также заставить людей поверить в то, что они действительно творцы своих судеб. Его истории вдохновляли слушателей и вселяли в них надежду.

Кэтлин недоверчиво вскинула бровь. Вот этот парень? Это невозможно. И, хотя он выглядит довольно привлекательным — симпатичный, твердый взгляд темных глаз, модная рубашка, отлично сшитые брюки, — Кэтлин он показался простым смертным. Но, возможно, такое впечатление создалось потому, что, заинтригованная байками Лидии Эштон, Кэтлин прочитала книгу Макса и пришла к выводу: он зарабатывает себе на жизнь точно таким же способом, как коммивояжер, который предлагает средства от всех болезней и немедленное решение всех проблем.

«Поймай свою мечту, измени свою жизнь». Какая чушь! Лидия явно слегка тронулась умом.

— Очень жаль, что моя клиентка посещала ваши дурацкие семинары, лучше бы она тратила деньги на оплату моих счетов, — заявила Кэтлин, чувствуя, что готова произнести хорошую речь, может, даже одну из лучших. — Господи, о чем она только думала, когда решила оставить вам своего ребенка?! Собственного ребенка! Какому-то охотнику за удачей, которого толком не знает!

Макс бросил на нее свирепый взгляд, но промолчал.

Кэтлин с печальным видом покачала головой. Господи, да где же его харизма?!

— Я прочитала вашу книгу и должна сказать, что она не произвела на меня впечатления. Похоже, вы живете в каком-то нереальном мире.

— Что касается сегодняшнего вечера, кажется, вы правы, — согласился Макс. — Остается только надеяться, что все это длинный дурной сон. — Он покачал корзинку, в которой заворочался Фрэнки. — Если вы хотите вернуть книгу и получить назад свои деньги, мэм, советую обратиться в книжный магазин. Поскольку вы оторвали меня от важного дела, то прошу извинить...

— Похоже, вы не понимаете меня, мистер Купер, поэтому постараюсь объяснить. Я приехала за ребенком. Лидия явно совершила жуткую ошибку.

— Могли бы мне этого и не говорить.

В этот момент Фрэнки нащупал погремушку и принялся трясти ее.

— Тогда отдайте мне Фрэнки, — предложила Кэтлин.

— Да ни за что. — Глядя на нее, Макс прищурился. Насколько он понимал, эта леди сильно разозлилась на Лидию за то, что она оставила Фрэнки у «охотника за мечтой». И, заполучив Фрэнки, эта особа наверняка сдаст его в приют. — Именно мне Лидия прислала письмо с просьбой позаботиться о ее сыне. Наверняка у нее имелись определенные причины довериться мне, а не кому-то другому.

Кэтлин стало не по себе. Лидия вчера разыскивала ее, но она не смогла перезвонить ей. А если бы смогла и узнала, что Лидия задумала, то непременно убедила бы молодую женщину довериться только ей. В худшем случае, она забрала бы Фрэнки и избежала бы этой неприятной сцены. А в лучшем — отговорила бы Лидию от глупого шага.