Линни слышала, как постепенно стих отдаленный шум и лязг на стройке и как затем звякнули по дороге велосипеды, когда рабочие, смеясь и подшучивая, двинулись домой. И затем на бухту опустилась тишина. Почти так же внезапно, как и ночь. В тусклом свете сумерек Линни принялась возиться с лампой на барной стойке. Девушка никак не могла научиться зажигать ее, и теперь ее раздражало то, что она нервничает больше обычного. Ей не хотелось обращаться за помощью к Стиву, но он сам подошел к ней и взял лампу.

Когда он направился к ней, Линни заметила, что он так и не допил свой стакан. Подождав, пока он к нему вернулся, она встала и выглянула во все окна поочередно, сняла клетку с канарейкой и повесила ее на крючок внутри.

Когда совсем стемнело, она открыто спросила:

— Можно мне вымыть твой стакан? Я иду наверх.

Стив одним глотком допил жидкость и бросил:

— Я поднимусь с тобой и зажгу лампы.

Он закрыл и запер все двери и окна, пока она мыла и ставила на место его стакан, и, взяв лампу, направился вглубь кафе к лестнице.

Линни вспомнила тот день, когда соскочил с рельсов кран и Стив нес ее на руках по этим самым ступеням. Она постаралась прогнать прочь эти воспоминания.

Он прошел двери ее спальни и двинулся дальше к гостиной, должно быть помня по внешнему виду окон расположение комнат. В гостиной было прохладней, шторы задернуты от жаркого солнца, а от цветов на подоконниках исходил нежный запах.

Линни раздвинула шторы, впуская ночь в комнату, и Стив зажег старинную масляную лампу на столе и несколько маленьких, расставленных повсюду. Задув последнюю спичку, он прошелся по гостиной, разглядывая полированное дерево, диванные подушки, серебро и бронзу и узорчатые шторы на окнах.

Ей показалось, будто его улыбка вышла слегка мрачноватой, когда он медленно произнес:

— Вы здесь удобно устроились, а?

— Естественно! — с холодком ответила Линни. — Ведь это наш дом. — Очень плохо, если это кого-то раздражает!

Он лениво опустился в одно из светлых кресел и уперся взглядом в камин, как если бы мысленно видел его горящим. Хотя, скорее всего, пылал он сам, поскольку она и Хелен жили на его парковочной стоянке, сказала себе Линни, явно витая в прошлом.

В тишине комнаты одна из ламп начала издавать пыхтящие звуки и тухнуть. Стив встал и, направившись к ней, сухо обронил:

— Вам тут нужен специальный фонарщик.

— Только до конца этой недели. — Линни воспользовалась случаем уколоть его. — У нас будет свое электричество.

Несомненно, он знал о происходящих в кафе переменах, поскольку выражение его лица не изменилось, но, справившись с лампой, Стив сказал с издевкой:

— Все, чтобы в старости жить в комфорте?

Линни перевела взгляд на окно, а когда обернулась, он стоял совсем близко от нее, с усмешкой разглядывая испанскую керамику.

Ее взгляд скользнул по широким плечам Стива и остановился на том месте, где кремовый воротник рубашки подчеркивал темный загар шеи, и неожиданно старость показалась ей очень далекой, а нынешний момент бесконечно близким и дорогим.

Линни не успела отвести глаза, Стив обернулся, и они молча стояли в мерцающем свете большой лампы. Тиканье часов казалось им очень громким, затем, с трудом оторвав от девушки взгляд, он резко сказал:

— Мне пора идти.

Она двинулась вместе с ним, но у дверей он остановился:

— Не ходи дальше. Я сам найду выход.

Линни слышала, как Стив спустился вниз и вышел через заднюю дверь, хлопком защелкнув задвижку на место. Прислушиваясь к звуку его шагов в патио, Линни почувствовала, как ее охватило отчаяние. Какой чудесной могла быть бы жизнь, если бы ей не нужно было сражаться со Стивом!

Когда ей удалось стряхнуть с себя это состояние, она принялась готовить ужин в маленькой кухне за гостиной. Скоро должна вернуться Хелен, и ей еще многое надо успеть.

Они любили посидеть подольше в гостиной вечерами, поскольку в это время дня кафе отодвигалось на второе место, и мягкий комфорт и покой гостиной был так созвучен их настроению. Когда у них появится электричество, все изменится, рассуждала сама с собой Линни. Тогда им придется работать и по вечерам, но это всего лишь несколько недель в самый разгар лета.

Накинув на стол в гостиной белую дамасскую скатерть и расставив высокие серебряные подсвечники, привезенные из Англии, девушка выглянула в окно, представив, как будет смотреться патио при сияющем электрическом свете. В темноте она разглядела неясные очертания машины, припаркованной через дорогу от центральной арки: отливающий голубоватым металлом силуэт в тусклом свете верхних окон. Расставив серебро и цветы на столе, она заметила яркие искры от сигареты на водительском месте. Судя по всему, Стив не торопился отбывать в свое царство.

Она закончила с приготовлением ужина к тому моменту, когда шуршание колес привлекло ее снова к окну. Увидев тусклое мерцание подъехавшего «мерседеса», она поспешила вниз открыть двери и выскочила в патио навстречу Хелен. При виде светловолосой головки и родного лица, выглядевшего слегка возбужденным, Линни ощутила горячий прилив любви. Она порывисто обняла сестру у обочины, обе смеялись и целовали друг друга, как если бы их разлука длилась, по крайней мере, неделю, а не несколько часов. Дон Рамон остался в машине. Линни подумала, что, возможно, Стив ожидал возвращения своего партнера, чтобы обсудить с ним дела, но как только Хелен вошла в калитку, он тут же тронулся с места. «Мерседес», осветив дорогу бриллиантовыми огнями фар, направился вверх по дороге, и сестры вошли в дом.

— Ужин готов, и я поставила охлаждаться бутылку шампанского, — продолжала весело щебетать на лестнице Линни. — И конечно же я едва не сбилась с ног, обслуживая многочисленных посетителей, пока тебя не было, — суше добавила она.

Хелен рассказала ей о том, как она выбирала качели и какие потрясающие образцы она видела. В гостиной сестра бросила в кресло сумочку и, пригладив со смехом волосы, продолжила рассказ о высоких ценах, от которых у нее едва не перехватило дыхание, и как она наконец остановилась на качелях с полосатым тентом.

Линни слушала, медленно двигаясь по комнате. Она не стала спрашивать, действительно ли у дона Рамона были дела в Пальме, а Хелен об этом не упомянула.

Как это часто бывает, когда работа близится к завершению, на следующий день с блоком подключения произошла какая-то загвоздка, и окончательная прокладка проводов от генератора была отложена.

Рабочие снова уехали, покачивая головой, словно это оказалось непреодолимым препятствием, как это имели обыкновение делать жители Майорки, когда они встречались с затруднением. Линни стояла и смотрела, как они уходили, вздыхая и демонстрируя свое недовольство. Она была огорчена. Рабочие вернутся лишь тогда, когда будут готовы закончить работу, но не раньше, и было бы бесполезно пытаться торопить их.

Но по крайней мере, пока им было чем заняться. Вместе с Хелен девушка начала готовиться к открытию вечернего обслуживания посетителей, чтобы к тому моменту, когда патио будет освещено, у них все было готово для рекламы достоинств кафе «Мимоза».

Сестры продумали меню: испанская кухня и несколько взаимозаменяемых блюд, которые можно было бы подавать без чрезмерных усилий с их стороны. Они отправили отпечатать меню в нескольких экземплярах и переплести их в кожаный переплет, по одному для каждого столика. К нему прилагался список вин и напитков, которые Мигель услужливо доставил для них и хранил пока у себя.

Хелен украсила кружевами простой батистовый фартук для Линни, а на длинной кухне она расположила сверкающие кастрюли и сковородки так, чтобы они всегда находились под рукой. И теперь сестры готовы были приступить к работе.

Лимонные деревья выставили напоказ свои желтые плоды среди пышной листвы, стебли фикуса с их огромными сияющими листьями буйно разрослись, а розовые и жасминовые кусты тонули в собственном благоухании. Но электрические лампочки, развешанные с той целью, чтобы освещать каждый цветущий уголок, оставались безжизненными.

Линни могла бы впасть в отчаяние, если бы не одуряющая жара. Ей стало понятно, почему испанцы предпочитали вести вечерний образ жизни. Чтобы двигаться днем, требовались слишком большие усилия. Солнце нещадно жгло прямыми лучами, не давая ничему избежать своего расплавляющего сияния. Даже короткая поездка в деревню и обратно оставляла ее почти без сил.

Рабочие на стройке трудились с прежней энергией, но у них имелся прохладный цементный пол и стены растущего отеля, которые защищали их от солнца. Возвращаясь из деревни, Линни, даже в темных очках, широкополой шляпе и легкой одежде, не могла избежать вездесущего солнца. Мерцающая волна жары поглощала собой все вокруг. Девушка поспешила окунуться в сравнительную прохладу кафе «Мимоза».

Обносить напитками рабочих во время сиесты было не так тяжело благодаря густой тени над террасой и легкому ветерку, гулявшему между деревьями. Но когда столики были вытерты, стаканы вымыты и убраны, она неизбежно ощущала, как липнет к телу одежда, а волосы пристают к вискам. Мысль о том, что им скоро установят вентилятор, как только будет подключено электричество, нисколько не помогала.

Самым прохладным местом в это время дня оставалась бухта. Для этого нужно было преодолеть сверкающую полосу дороги и пройти вдоль усаженной деревьями дорожки. Ходить через стройку было бы рискованно. Но, оказавшись рядом с водой, Линни погружалась в блаженство прохлады.

В отсутствие грохота и дребезжания буровых машин и если не считать негромкого постукивания молотков и тоненького взвизгивания электропилы, бухта снова превращалась в место покоя. Линни ощущала разгоряченной кожей прохладу шелковистой воды, и ее отчаяние смывало плещущее прозрачностью море.

Даже Хелен с нетерпением ждала момента, когда можно будет окунуться после окончания работы, но, искупавшись, она предпочитала вернуться обратно и проводила остаток дня под новым полосатым тентом на патио.

Линни плескалась в воде до тех пор, пока солнце не начинало садиться. Иногда она переплывала бухту и, выйдя на крохотный пляж, спрятанный от всех, лежала там на теплом песке, глядя в небо. И всякий раз вспоминала Стива и тот день, когда он был рядом с ней.

Закрыв глаза, девушка ясно представляла себе его белозубую улыбку и загорелое лицо. Она не могла забыть взгляд, которым он смотрел на нее тогда, прежде чем его улыбка исчезла и он опустился рядом с ней на песок.

Линни часто думала, вспоминает ли Стив эти моменты, но старалась отогнать эти мысли прочь.

Но однажды сердце ее забилось сильнее, она обнаружила, что ее одиночество нарушено. Она, как обычно, переплыла бухту, выбралась на белый песок пляжа и лежала нежась на солнце, когда услышала легкий плеск.

Глянув в сторону воды, она с удивлением увидела мокрого Висента, направлявшегося к ней.

— Привет! — Его темные глаза сверкнули тем же жидким огнем, что и солнце над морской бухтой.

— Привет! — ответила Линни, хотя с ее языка был готов сорваться вопрос. Разве он не должен работать на стройке? Это правда, что он все время уходил из кафе самым последним, околачиваясь поблизости и поедая ее блестящими, темными глазами, пока она ходила между столиками, но она не думала, что он мог распоряжаться временем по своему усмотрению. На самом деле она подозревала, что это не так.

Поэтому девушка почувствовала себя неловко, когда Висент подошел к ней. Его кожа казалась почти такой же темной, как и его черные тесные плавки; он не говорил по-английски, а она, хотя уже довольно свободно объяснялась по-испански, понятия не имела, о чем с ним говорить.

Мужчина присел рядом на корточки, опершись одной рукой о песок, и Линни подумала, что не видит причины, чтобы не позволить ему посидеть на песке рядом с ней. Но сама не зная почему, она вскочила на ноги и, притворно рассмеявшись, побежала к воде. И сразу же пожалела об этом. Висент, расслабившись, откинулся на песке и не сводил с нее глаз. Теперь она чувствовала себя словно выставленной напоказ в своем открытом купальнике с мокрыми рассыпавшимися по плечам волосами. Линни попыталась сделать вид, будто ничего не замечает, но неожиданно спокойствие моря показалось ей намного заманчивее, чем полоска песка, где она предавалась мечтам. Еще раз изобразив беззаботный смех, она бросилась в волны и сильными гребками поплыла к дороге, не оборачиваясь назад.

Позже она поняла, что вела себя глупо, надо было держаться естественнее и остаться с Висентом, а не трусливо убегать.

Линни никак не могла объяснить себе этот поступок и на следующий день при виде невозмутимого Висента почувствовала себя неловко.

Когда он сел за столик, ближайший к двери, ей захотелось, чтобы он забыл о вчерашнем. Он же держался как ни в чем не бывало и, как всегда, неотрывно глядел на нее горящими глазами.

Линни была рада, что он на нее не обиделся. Она то и дело улыбалась, желая загладить бестактность вчерашнего поведения.

Как оказалось, поддаться веселому настроению было нетрудно. Рабочие сегодня находились в особо приподнятом духе. Им только что выдали зарплату, немного больше, чем всегда, и им хотелось это как-то отметить.

Строители потрясали своими кошельками с песетами и заказывали напитки, которые обычно не позволяли себе в это время дня. Их веселье было заразительным, и Линни, свежая как цветок, в блузке без рукавов и ситцевой юбке, кружила между столиками и, смеясь, обслуживала их, когда рабочие подзывали ее то за одним, то за другим, пытаясь шутить на ломаном английском.

Одной из привлекательных сторон кафе «Мимоза» должна была стать музыка. Линни очень хотелось включить магнитофон, чтобы послушать, как она будет звучать, но без электричества это было невозможно. Однако у сестер был небольшой транзисторный радиоприемник, который они постоянно держали на подоконнике у двери. Развеселившись, девушка включила его и поставила на один из столиков.

Поскольку он ловил лишь местные станции, само собой разумеется, что музыка, зазвучавшая над террасой, оказалась типично испанской. Зазывные звуки гитары и ритмичное позвякивание кастаньет гармонично дополняли атмосферу слепящей жары, лиловых теней и столиков на тенистой террасе, с мужчинами в сомбреро и графинами вина.

Кажется, мужчины думали точно также. Они шумно высказывали свое одобрение истинно испанскому короткому, отрывистому ритму.

Линни наслаждалась музыкой вместе со всеми, однако то, что произошло потом, было для нее настоящим сюрпризом.

Висент неожиданно подскочил с места и задвигался вокруг нее, его сверкающие черные глаза бросали ей вызов, приглашая к танцу.

Восхищенная красотой четких движений Висента, Линни обернулась, чувствуя, как внутри нее вспыхнул огонь. Ободряемая хлопками рабочих за столиками, девушка закружилась в танце, на мгновение завороженная блеском горящих глаз. Ритм ускорялся, ноги двигались все быстрей. Она даже слегка растерялась, когда Висент пошел вокруг нее, отбивая бешеное крещендо, цыганское лицо покрылось каплями пота.

В тот самый момент, когда музыка оборвалась, Висент неожиданно привлек ее к себе под громкое «О1е!», и на какое-то мгновение девушка увидела совсем близко желтый огонь его глаз и, рассмеявшись, чтобы спрятать смущение, стремительно оторвалась от него.

И в ту секунду, когда Линни обернулась, раскрасневшаяся, возбужденная и улыбающаяся, она неожиданно увидела Стива, который стоял в дверях. Она не знала, как давно он там стоял, но, судя по всему, достаточно давно. Кривовато улыбаясь, он хлопал в ладоши в такт танцу, хотя его лицо под каской было бледным.

Он вошел внутрь, сверкнув глазами на Линни, затем перевел их на стоящего рядом Висента и, пройдя мимо них, выключил радио.

— На сегодня довольно, я забираю своих парней.

Он что-то выговорил своему прорабу; смысл его слов, как она догадалась, был в том, что он и его люди должны были вернуться на стройку уже пять минут назад.

Терраса мгновенно опустела — несомненно благодаря его грозному присутствию. Линни едва сдерживала себя от гнева. Неужели нужно было вести себя так грубо из-за каких-то пяти минут?

В тишине, пропастью легшей между ними, Стив бросил ей, мрачно улыбаясь:

— Неплохая попытка!

— Какая попытка? — удивилась она.

— Снизить темпы строительства.

Линни удивленно уставилась на него. Ей это и в голову не приходило, но это была идея! Приняв невозмутимый вид, она насмешливо сказала:

— Мы на все способны ради своей выгоды.

Его голубые глаза царапнули ее по лицу, и Стив покинул кафе.

И почему она и Хелен не могут вести дела в кафе «Мимоза» как хочется? Линни резко развернулась, не обращая внимания на то, как сжалось ее сердце при звуке его удалявшихся шагов. Вероятно, сегодня она слегка превысила границу дозволенного шума и веселья, но если людям хочется повеселиться в свободное время здесь, в кафе, то они вольны это делать.

Кроме того, говорила самой себе Линни, лучше видеть кафе «Мимоза» наполненным людьми и весельем, вместо того чтобы сидеть в одиночестве и ждать, когда гранитные челюсти строительной компании Риленда поглотят его.

Глава 7

На следующий день, когда солнце нещадно палило над патио, Линни, как обычно, приготовилась к наплыву рабочих со стройки. У себя в комнате наверху она зачесала назад волосы и подвязала их шелковой лентой. Потом немного повозилась, выбирая свежее ситцевое платье, хотя из-за жары переодеваться приходилось каждые три-четыре часа. В любом случае не стоило слишком спешить к тому моменту, когда мужчины рассядутся за столиками в тени. Хелен легко справится с заказами в первые минуты. Она брызнула несколько капель освежающей лавандовой воды на кожу, убрала одежду обратно в шкаф и, сунув ноги в открытые босоножки, легко спустилась вниз.

Линни сократила путь, пройдя напрямую через боковое патио, и оказалась перед фасадом в тот самый момент, когда уходил дон Рамон. Но взгляд Линни не задержался на удаляющейся фигуре. Она посмотрела на столики вокруг, за которыми было пусто. Обычно к этому времени рабочие уже были тут. Странно!

Линни ждала, выглядывая на дорогу, над которой колыхалось расплавленное марево. Ленивое жужжание насекомых усилилось, единственно нарушая послеполуденную тишину. Очень странно!

Она направилась к входу в кафе и увидела выходящую ей навстречу Хелен. Ее сестра примеряла новый фартук. Поймав взгляд Линни, она улыбнулась:

— Больше никакой суматохи во время сиесты.

— О! — Линни почувствовала, как у нее внутри все напряглось. — Почему?

— Стив попросил рабочих работать сверхурочно, чтобы отель был закончен точно в срок к октябрю, — пояснила ей Хелен. — После перерыва на ленч они сразу же возвращаются к работе.

— Отлично! — Глаза Линни расширились от возмущения. — А как же наше кафе?

— Будем надеяться на лучшие времена. — Хелен с философским спокойствием пожала плечами. Она не выглядела слишком расстроенной, когда вернулась к себе на кухню.

Однако Линни восприняла новость не так спокойно. Она бродила между столиками, злясь на всемогущество Стива, которому удалось оставить кафе без посетителей. От сознания собственной беспомощности девушка сжала зубы. Что она могла сделать? Насколько она знала Стива и его одержимость работой, он, особенно после вчерашнего веселья, сделал все, чтобы держать своих людей по ту сторону дороги. В этом не приходилось сомневаться.