Глава 2

Столкновение

Боже, она и вправду не должна здесь находиться.

Так можно было бы озаглавить ее автобиографию, при том что она постоянно оказывалась в подобных ситуациях. Если Морана однажды ее напишет, то наверняка очень многим будет интересно ее почитать. В конце концов, сколько одаренных дочерей мафиози излагали свою жизнь в печати для массового читателя? Ее автобиография могла бы даже стать бестселлером, если она доживет до того, чтобы ее написать. Однако, судя по тому, как развивались события, она сомневалась, что вообще сумеет вернуться домой целой и невредимой.

Страх тяжким грузом обосновался у нее в животе, угрожая подкосить колени, пока она на дрожащих ногах шла к заброшенному зданию. Морана, бесспорно, была гением, но, боже, какая же она при этом идиотка. Тупая идиотка вселенского масштаба. Идиотка, которая не заблокировала номер обманщика-бывшего. Идиотка, которая позволила упомянутому придурочному бывшему оставить ей сообщение. Идиотка, которая по какой-то глупой причине его прослушала.

Она сидела в своей комнате, работала за ноутбуком, пытаясь отменить катастрофические последствия своего кода, как вдруг Джексон прислал ей сообщение.

Моране до сих пор слышался его дрожащий от волнения голос, когда он в спешке шепотом выпалил те самые слова. Девушка могла почувствовать, как от его шепота по коже побежали мурашки. До сих пор могла вспомнить все сообщение от начала до конца, потому что включала его раз десять. Нет, вовсе не от тоски по утраченной любви, а из-за того, что обдумывала дальнейший план действий.

Она идиотка.

Его полный отчаяния голос запечатлелся в ее мыслях.

...

«Морана! Морана, прошу, ты должна меня выслушать. Мне нужна твоя помощь. Это вопрос жизни и смерти. Коды… Коды… Мне так жаль. Пожалуйста, давай встретимся на углу Хантингтон и Восьмой улицы. Там есть строительная площадка. В шесть вечера. Я буду прятаться в здании, ждать тебя. Обещаю, что все тебе объясню, только приходи одна. Пожалуйста. Клянусь, они меня убьют. Пожалуйста, умоляю тебя. Коды…»

На этом сообщение обрывалось.

Морана целый час сидела, уставившись в телефон и обдумывая возможные варианты. Варианты, вообще-то, были весьма просты.

Вариант первый: это ловушка.

Вариант второй: это не ловушка.

Просты, но совершенно противоречивы. Конечно, Джексон был настоящим мерзавцем. И вполне возможно, что ему заплатили за звонок, как заплатили и за то, чтобы он шпионил за ней. Парень неделями притворялся, будто испытывал к ней теплые чувства. Тогда как расценивать этот совершенный в панике звонок продолжительностью в несколько секунд? Джексон уже обманул ее однажды. Но пытался ли он одурачить ее снова? Вероятно, это все-таки ловушка?

Подобная мысль казалась правильной. Кто мог устроить ей ловушку? Клан? Она побывала в их логове только на прошлой неделе. Вошла в логово льва, столкнулась лицом к лицу со скандально известным Хищником и ушла оттуда невредимой. Морана знала, что они совершенно не хотели развязывать мафиозную войну, иначе Тристан Кейн раскрыл бы той ночью ее выходку. Но он этого не сделал. Он отпустил ее. Поэтому им не было никакого смысла устраивать ей ловушку.

Но если это не Клан, то кому понадобилось, чтобы Джексон в голосовом сообщении изображал отчаяние? Действительно ли это ловушка? Возможно ли, что она просто слишком осторожничает? Правда ли он так напуган или просто притворяется?

К сожалению, Моране была недоступна роскошь не рисковать. Ведь если у него и впрямь от страха тряслись поджилки и он в самом деле знал что-то о кодах, то она должна с ним встретиться. Выслушать его. Ей следует вернуть коды во что бы то ни стало.

Впрочем, когда она использовала такой подход в последний раз, все прошло не очень хорошо.

Морана была до сих пор ошарашена тем, что оказалась в его власти. Во власти того самого Тристана Кейна. Человека, печально известного своей безжалостностью. Он прижал Морану к стене, приставив ее же ножи ей к горлу. А потом просто отпустил. Более того, указал путь к свободе, к ее так и не раскрытому побегу из чудовищного дома Марони прямо посреди вечеринки.

Она помнила, какое неверие переполняло ее на обратном пути в отель. Неверие от собственного мужества. Неверие от провальной попытки. Неверие от того, как близко она подобралась. А еще из-за него.

Встреча, пускай и мимолетная, была наполнена чем-то, отчего Тенебра оставила в ней свой след. Прошла уже неделя с тех пор, как она вернулась домой, неделя с того дня, когда вторглась во владения Марони, неделя с того дня, когда ей не удалось вернуть флешку. Неделя, на протяжении которой Морана скрывала от отца правду. Если он узнает — когда он узнает, — ей придется чертовски дорого за это заплатить…

Прогнав посторонние мысли, Морана расправила плечи и почувствовала успокаивающую прохладу металла на поясе, куда она сунула маленькую беретту и прикрыла ее простым желтым топом. Больше она не взяла с собой ничего, кроме ключей от красного «мустанга» с откидным верхом, оставив руки свободными и убрав телефон в карман просторных черных брюк.

После прошедшей недели она покрасила некогда белокурые волосы в каштановый цвет в попытке избавиться от мрачных воспоминаний о встрече. Морана часто это делала — меняла цвет волос. При том, сколь многое в своей жизни она, по всей видимости, не могла контролировать, ей нравилось распоряжаться всем, что касалось ее внешности. Новые темные локоны были собраны в высокий хвост, а на переносице красовались очки. Она даже надела балетки на случай, если придется бежать.

Сказала отцу, что поедет в город за покупками, и ушла, пока его головорезы не успели ее нагнать. В прошлом она уже не раз проворачивала подобное и отделывалась лишь отцовским укоризненным взглядом.

Для него вопрос состоял не столько в ее безопасности, сколько в его неусыпном контроле. Контроле над своими людьми, над передвижениями дочери, над козырными картами врага. Они оба уже давно бросили делать вид, будто не знают, в чем правда. А Морана уже давно перестала испытывать разочарование. Оно затерялось где-то между бесстрашием и безрассудством.

Приезд сюда был поступком как раз из этой области.

Ступив на строительную площадку за коваными железными воротами, отделявшими единственное недостроенное здание от заброшенной улицы, Морана огляделась и оценила обстановку. Солнце клонилось к горизонту, готовое скрыться за ним в любой момент, и в его последних лучах окрестные здания отбрасывали на землю длинные жуткие тени. Небо неспешно меняло цвет с фиолетового на холодный серый, пока луна ждала своего часа.

Морана чувствовала, как прохладный ветер обдувает кожу, отчего по ее голым рукам прошла дрожь, а мурашки побежали по коже, словно крошечные солдатики, готовящиеся к битве. Но по-настоящему ее перепугало нечто другое.

Орлы. Десятки орлов. Они кружили над зданием снова и снова, взывая друг к другу, а какофония их голосов утопала в шуме хлопающих против ветра крыльев.

Смеркалось, а они все кружили над высоткой, кое-что сообщая Моране об этой постройке. Это была не простая строительная площадка. Где-то на территории лежал труп. Она подняла голову и посмотрела на птиц: судя по их количеству, не один.

Не стоит ей здесь находиться.

Подавив внезапную волну тревоги, Морана посмотрела на часы.

Шесть вечера. Пора.

Где Джексона черти носят?

Внезапное жужжание телефона в кармане напугало ее. Выдохнув, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, она спешно достала его и посмотрела на номер. Джексон. Приняла вызов и поднесла телефон к уху.

— Морана? — Она услышала знакомый голос Джексона, шепчущий в трубку, и нахмурилась. Почему он говорил шепотом?

— Где ты? — тихо спросила она, оглядываясь вокруг в поисках чего-то необычного.

Вернее, чего-то необычного, за вычетом этих проклятых орлов.

— Ты пришла одна? — уточнил Джексон.

Морана нахмурилась. Этот вопрос ее насторожил.

— Да. Теперь ты расскажешь мне, что происходит?

Она увидела, как он высунул голову из-за двери здания. Поманил ее взмахом руки.

— Давай заходи быстрее, — услышала она в трубке.

Морана окинула взглядом недостроенное здание, тянущееся к небу, словно полуразрушенное чудовище, окруженное птицами смерти. Она бы смеялась до колик в животе над тем, насколько банальной и избитой оказалась эта картина, если бы наблюдала ее в фильме. Но сейчас девушке меньше всего хотелось смеяться. Все это превращалось в какую-то жуткую хрень. И что-то здесь явно было не так.

— Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь, в чем дело, — твердо заявила Морана, стоя снаружи здания, и увидела, как Джексон снова выглянул из-за двери.

— Черт подери, Морана! — Парень впервые громко выругался, и в его голосе послышалось волнение. — Она не хочет заходить!

Морана замерла, заметив, как Джексон кричит кому-то позади себя, и ее нутро сковало оттого, что он, совершенно очевидно, предал ее во второй раз. Чертов ублюдок! Он заманил ее в ловушку.

Не мешкая больше ни секунды, Морана припала к земле за горой щебня и достала из-за пояса пистолет. Наведя его и выпрямив руки, она приготовилась прицелиться и выстрелить в любой момент. Сердце громко заколотилось в груди, а дыхание стало тяжелым, когда адреналин выплеснулся в кровь. Все, кроме звука ее собственного дыхания, затихло. За исключением орлов. Они не смолкали, носясь по небу прямо у нее над головой и кружа над зданием, от которого так и разило смертью.