Глава 6

Слияния и расставания

После того дня Келлан уже не выходил у меня из головы. Я не могла не замечать, насколько он мил: он слегка кивал мне, появляясь в баре, посматривал на меня и периодически мне улыбался со сцены, болтал со мной за утренним кофе и пел для меня одной, что я обожала. С каждым днем я все сильнее прикипала к нему, что восторгало меня и в то же время тревожило. Однако, как бы это ни было скверно, в его присутствии я забывала о тоске по Денни. Я продолжала ждать звонков, но, если тех не было день или два, мое одиночество скрашивалось обществом Келлана. Он, казалось, ничуть не возражал против того, что я постоянно вьюсь рядом. Как раз наоборот, он явно поощрял это.

Мы продолжали дружеский флирт, начатый на «Бамбершуте». В погожие дни мы выходили на задний двор, лежали там на траве, читали и радовались солнцу. Келлан обычно раздевался до пояса, чтобы позагорать, и мое сердце билось чуть чаще, благо я оказывалась совсем рядом. В конечном счете он засыпал, а я перекатывалась на бок и любовалась его безупречным спокойным лицом. Однажды он лишь притворился, что спит, приоткрыл глаз и улыбнулся, отчего я ужасно покраснела, перевернулась на живот и спрятала голову от его смеха.

В те вечера, когда у меня бывали выходные, он иногда приходил домой с репетиции, вместо того чтобы сидеть с дружками в «Пите». Мы обедали, а потом садились бок о бок и смотрели кино. Иногда Келлан приобнимал меня и поглаживал пальцами или же брал меня за руку, играл с ней и улыбался своей потрясающей сексуальной полуулыбкой.

А если мне предстояло идти на смену, мы сидели в обнимку перед работой — читали газеты или смотрели телевизор. Келлан позволял мне расслабленно навалиться на него и положить голову ему на плечо. Однажды, когда я провела бессонную ночь в тоске по Денни, мы так же обнялись и он бережно опустил меня ниже, чтобы моя голова легла ему на колени. Я так и заснула, слившись с ним: он придерживал меня одной рукой, а другой гладил мне волосы. В глубине души я знала, что Денни это вряд ли понравилось бы, но мне было уютно, и я чувствовала себя превосходно. Удовольствие от близости Келлана немного тревожило меня, и все-таки я не могла остановиться.

Однажды вечером в баре кто-то выбрал в музыкальном автомате особенно заводную мелодию, и Гриффин, гордо носивший свою футболку с истинным названием группы, почувствовал необходимость выцепить по девице из-за каждого столика, возле которого оказывался, и утянуть их с собой на танцпол. Конечно, все шли охотно. Но потом он заметил меня и призывно направился в мою сторону. Не желая, чтобы он касался меня своими блудливыми лапами, я выставила вперед руки и стала пятиться назад. Эван захохотал и сгреб Дженни, чтобы наклонить ее в танцевальном па, и та взвизгнула. Мэтт же сидел на столе и потешался над всеми.

Гриффин почти настиг меня, как вдруг кто-то увлек меня прочь и несколько раз крутанул вокруг своей оси. Смеясь над досадой Гриффина, Келлан повернул меня еще разок-другой, и я очутилась на другом конце зала. Я улыбнулась ему, благодаря за спасение, и он отпустил меня, поцеловав мою руку. Через секунду его окружило полдюжины поклонниц, мечтавших потанцевать со своим рок-идолом. Остаток вечера он провел за довольно сексуальными танцами то с одной из них, то с другой. Он двигался без устали, и это было исключительно соблазнительным зрелищем. За смену мой взгляд останавливался на нем не раз и не два.

На пороге дома, когда я все еще думала о телодвижениях Келлана, меня приветствовал телефонный звонок. Улыбаясь при мысли, что в такой поздний час это мог быть только Денни, я немного смешалась и едва узнала голос.

— Салют, сестренка.

— Анна! Сколько лет, сколько зим… Что случилось? Почему так поздно?

— Да вот, получила нынче твою посылочку… — Я отправила родителям и Анне фотографии университета, бара и нас с Денни и Келланом. — Боже ж ты мой… Кто этот красавчик и почему ты не сказала о нем сразу, как только там оказалась?

Надо было мне раньше сообразить, что сестра западет на Келлана.

— Это Келлан, мой сосед.

— Черт! Теперь я точно приеду в гости.

Моя сестра и Келлан в одной комнате. Вот это уже будет интересно. Внезапно мне расхотелось ее видеть.

— Знаешь, сейчас как раз не самое… Стоп, а что с Филом?

— Пффф… Фил! Я тебя умоляю. Против твоего знойного соседа? Извини, он не идет ни в какое сравнение.

Мама говорила, что Анна была знакома с Филом целых две недели, прежде чем съехаться с ним. Их медовый месяц явно подошел к концу.

— Слушай, сейчас и правда не лучший момент. Вот-вот начнутся занятия, а Денни еще не вернулся…

— Денни уехал?

— Черт, Анна, ты вообще разговариваешь с родителями? — Я вздохнула, искренне не желая повторять всю историю еще одному члену семьи.

— Только когда не бывает выбора. Что случилось?

— Это по работе. Ему пришлось ненадолго отлучиться в Тусон.

«Ненадолго» обернулось вечностью, а сегодня он снова не позвонил…

— А, так он скитается по пустыне, а тебя оставил наедине с этим плейбоем?

Я так и видела ее глупую ухмылку.

— Господи, Анна… Ничего подобного.

Я вздохнула. Мы с Келланом сдружились ближе, чем раньше, но явно не настолько, как думала моя сестра.

Та залилась смехом:

— Ладно, просвети меня… Значит, это Келлан? Ну, и какой он?

— Он… — Как описать Келлана? — Он милый.

Я глянула наверх в надежде, что «он» спал. Несколько часов назад он уехал из «Пита», зевнув три раза подряд за время беседы с Дженни. Нелегко быть сразу жаворонком и совой.

— Боже, боже… Он что, гей? Все настоящие красавчики — геи.

Она театрально вздохнула.

Я рассмеялась. Нет, исходя из того, что я слышала и видела, Келлан явно был натуралом.

— Нет, я уверена, что он не из этих.

— Отлично! Так когда можно к вам? — Ее голос восторженно звенел в предвкушении.

Я вздохнула про себя. Так просто она не отстанет.

— Ладно… Может, на зимних каникулах? Пошатаемся все вместе по клубам или еще где.

Образ танцующего Келлана не шел из моей головы. Впрочем, нам всем не помешало бы подвигаться.

— О, классно. Вся в мыле, с ним на танцполе. Рубашку я с него, конечно, сорву — исключительно чтобы помочь… Ну, ты поняла. А потом мы нырнем под одеяло, чтобы не растерять тепло долгой, суровой зимней ночью.

— Анна, притормози! Мне с ним еще жить.

Мне крайне не понравилась картина, которую она только что нарисовала. Мысленно усмехнувшись, я сочинила другой вариант:

— Он, может, и горяч, но знала бы ты его приятеля Гриффина…

— Что, серьезно?

— Да чтоб мне провалиться!

Остаток беседы я убеждала ее в многочисленных достоинствах Гриффина. В жизни столько не врала.

* * *

На следующий день Денни наконец позвонил мне после двухдневного молчания. Мне казалось, что мы не разговаривали с ним — не говорили по-настоящему — целую вечность. Я страстно хотела увидеть его и обнять. Беседа была короткой, и он изъяснялся рассеянно, как будто звонок был для него тяжкой обязанностью. Через несколько минут он извинился и заявил, что его зовут на совещание. Простившись, я повесила трубку, и в животе у меня разлился холод, а сердце упало. Я смотрела на телефон минут двадцать, раздумывая, можно ли ему перезвонить и почему Денни говорил со мной все меньше и меньше.

Той ночью я проснулась в панике и с диким сердцебиением: мне приснился кошмар. Самого сна я не помнила, осталось лишь чувство ужаса. Хотелось плакать, а почему, я не знала. Сев на постели, я обхватила колени, пытаясь выровнять дыхание и сердечный ритм. Мне не хотелось закрывать глаза. Я осмотрелась в темноте, пытаясь отличить реальность от вымысла. Комод, телевизор, ночной столик, пустая со стороны Денни постель… Да, все реально, причем до боли.

Мне очень хотелось поговорить с Денни. Уверенности не было, но мне казалось, что сон был о нем. Однако звонить ему в номер, наверное, было слишком поздно. Я села на краю постели и посмотрела на часы — половина четвертого. Слишком поздно, чтобы звонить, — или слишком рано, чтобы будить. Придется подождать несколько часов и попытаться застать его до ухода на работу.

Снизу, как ни странно, доносились какие-то звуки. Кто-то переключал каналы. Решив, что Келлан тоже проснулся и можно будет взамен поговорить с ним, я встала и спустилась. Обогнув угол и заглянув в гостиную, я поняла, что он был не один. Я хотела развернуться и пойти обратно к себе, но было уже поздно.

— Кира! Эй, киса! — Гриффин стоял посреди гостиной, потягивая пиво и держа в руке пульт. — Классный прикид.

Он подмигнул, и я залилась краской.

Когда я сошла с лестницы, с дивана виновато выглянул Келлан.

— Привет, извини. Мы не хотели тебя разбудить.

Из кресла мне улыбнулся Мэтт. Эвана нигде не было видно.

— Вы и не разбудили… — Я пожала плечами. — Просто плохой сон.

Келлан криво улыбнулся.

— Пивка? — Он приглашающе приподнял свое.

— Конечно.

В любом случае я не собиралась больше спать.

Он пошел на кухню за пивом, а я неуклюже топталась за креслом Мэтта. Гриффин снова защелкал пультом. Мэтт тоже повернулся к телевизору. Келлан вернулся через минуту, вручив мне пиво и кивнув на диван. Я пошла за ним.

Гриффин сел возле стола. Он поставил свое пиво, чуть хмурясь: похоже, он не нашел того, что искал. Я быстро проскользнула мимо Келлана и села на противоположном конце дивана. Покачав головой и ухмыльнувшись, Келлан устроился в середине и придвинулся ко мне. Я подобралась к нему и прижалась, взгромоздившись на диван с ногами. За последние дни сидеть с ним в обнимку стало для меня обычным делом. Он улыбнулся, обхватил меня за бедра и задиристо толкнул плечом. Склонив голову, я улыбнулась в ответ.

Гриффин, все еще раздосадованный, изрек:

— Знаете, я тут подумал…

Мэтт застонал, я рассмеялась, но Гриффин проигнорировал нас обоих.

— Когда эта группа развалится… — (Я вскинула брови, и Келлан мне ухмыльнулся.) — Наверное, я уйду в христианский рок.

Я поперхнулась пивом. Большая часть вернулась в бутылку, но остальное пошло не в то горло. Келлан, набравший его полный рот, улыбнулся, кивнул на Гриффина и закатил глаза.

Мэтт, не веря своим ушам, повернул всклокоченную белокурую башку и уставился на Гриффина.

— Ты — в христианский рок? Сильно.

Гриффин ухмыльнулся, продолжая щелкать каналами.

— Ага! Толпа озабоченных целок! Да вы только представьте!

Он выдал дьявольскую улыбку, пока я откашливалась после пива.

Наконец он нашел, что искал. Я несколько раз сглотнула и отпила побольше, чтобы успокоить горло. Порой Гриффин говорил дикие вещи. Он и впрямь идеально подходил Анне. Вздохнув при этой мысли, я глянула на экран и в конечном счете увидела, что он выбрал. Порнуха — или какая-то подобная программа по кабельному. К щекам прилил жар, и я уставилась в бутылку. Мэтт и Гриффин устроились смотреть, тогда как Келлан испытующе взглянул на меня.

Я старалась сдерживаться. Если бы я встала и ушла, завтра в баре у Гриффина был бы праздник. Если останусь посмотреть, он, может, и забудет об этом. Но звуки, доносившиеся с экрана, не позволяли мне справиться со стыдом. Зачем ребята смотрят эту муру? И почему Келлан смотрит на меня?

В итоге он подался ко мне и шепнул на ухо:

— Тебе неприятно?

Я отрицательно помотала головой. Мне не хотелось, чтобы он считал меня еще большей ханжой, чем, очевидно, уже назвал про себя. На самом деле было бы здорово, если бы он вовсе не замечал меня и смотрел свою гадость. Сколько мне еще сидеть, прежде чем можно будет тайком ускользнуть? Приняв мой ответ, Келлан чуть подался вперед, прикрывая меня от Гриффина, а Гриффина — от меня. Я благодарно улыбнулась и заглянула ему в лицо. Он внимательно смотрел телевизор и был явно увлечен. С фильмом мне знакомиться не хотелось, но за Келланом я наблюдала с огромным интересом.

Сначала он просто смотрел, но чуть погодя его взгляд изменился, вспыхнув и разгораясь все ярче. Он глотнул пива и на миг задержал бутылку у рта. Его губы чуть приоткрылись, дыхание слегка участилось. Напряженно глядя в экран, он медленно провел языком по нижней губе и закусил ее.

Фильм был настолько эротичен, что я издала горлом негромкий звук, и мое дыхание пресеклось. Телевизор меня заглушал, но Келлан, сидевший вплотную, услышал. Его горящие синие глаза встретились с моими. Я поняла, почему ни одна женщина не могла устоять под этим взглядом: вряд ли кто-то мог ответить на него отказом. Ну а я, если бы Келлан перешел к делу? О чем он сейчас думал? Я понятия не имела…

Его дыхание заметно участилось в ответ на мое. Внезапно взгляд его переметнулся на мои губы, и я знала, точно знала, что у него на уме. Ему не следовало думать об этом. Я не хотела, чтобы он думал об этом. Он снова тронул губу языком и на миг встретился со мной взглядом. Огонь в его глазах пылал все сильнее. Он вновь переключился на мои губы и наклонился ко мне. У меня бешено забилось сердце, и я понимала, что должна оттолкнуть его. Но в голове царил кавардак, не позволявший вспомнить почему. Я не могла пошевелиться.

Чувствуя его приближение, я закрыла глаза. Все во мне кричало — столь тесным стало наше соседство: бок о бок, его рука на моей ноге. От осознания этого в сочетании со страстным телевизионным звукорядом по спине у меня пробежал озноб. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он дотронулся до меня, но не так, как я ожидала. Мы соприкоснулись лбами и носами и так застыли. Я ощущала, как он дышит — негромко, но часто. Повинуясь инстинкту, я вскинула подбородок в поисках его губ и вновь издала приглушенный горловой звук.

Но наши губы еще не соприкоснулись. Я ощутила жар его кожи и легкое касание плоти, он провел носом по моей щеке. От близости к нему я перестала дышать. Он выдохнул в меня, и я вдохнула, с его губ слетел искушающий шелест, обративший меня в дрожь. Он замер, дважды неровно вздохнул, а я продолжала таять, не узнавая себя. Мои колени вдавились в него, рука легла ему на бедро, и я приблизилась у нему вплотную. От него так хорошо пахло…

Вдруг Келлан схватил меня за руку и стиснул ее чуть ли не до боли. Он хрипло шепнул мне в ухо:

— Идем со мной.

Не вполне понимая, чего хочу я и чего хочет он, я встала и вышла за ним из комнаты. Мэтт и Гриффин, о присутствии которых я напрочь забыла, на нас не взглянули. К моему удивлению, он отвел меня на кухню. Я понятия не имела, что он собрался там делать, и воображала, как он, укрывшись от глаз друзей, подарит мне долгий, горячий и страстный поцелуй, представляла, как он зароется руками в мои волосы и привлечет к себе, как прижмется ко мне всем телом. Когда мы вошли в кухню, мое дыхание уже немного сбивалось.

Однако Келлан был безупречен. Он выпустил мою руку, поставил свое пиво на стойку и налил стакан воды. Смущенная и отчасти раздраженная переменой в его настрое, я задалась вопросом — не приснилась ли мне короткая сцена в гостиной? Казалось, что между нами проскочила искра. Он был готов поцеловать меня. Я в этом не сомневалась. Более того, и я была готова поцеловать его. Все это сбивало с толку.

Келлан тепло улыбнулся, как будто ничего странного не произошло. Протянув мне воду, он забрал у меня пиво и поставил его рядом со своим. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь. Внезапно я ощутила себя полной дурой. Конечно же, ничего не было. Он обычный парень, решивший посмотреть дурацкий эротический фильм, а я почему-то вообразила, будто он возжелал конкретно меня. Боже, какой же я, наверное, выглядела идиоткой, когда с закрытыми глазами ждала его поцелуя. Меня охватил стыд, и я залпом выпила воду, благодарная за возможность не смотреть на Келлана.

— Прости за фильм… — Я вскинула глаза, когда он заговорил, и Келлан усмехнулся: — Гриффин есть Гриффин.

Он пожал плечами. Меняя тему, Келлан продолжил:

— Ты спустилась расстроенная. Хотела рассказать сон?

Он прислонился к стойке возле плиты и скрестил на груди руки, выглядя полностью собранным и расслабленным.

Все еще чувствуя себя глупо, я пробормотала:

— Я не помню его… Знаю только, что он был плохой.

— Надо же, — ответил он негромко, вдруг задумавшись.

Желая повернуть время вспять и остаться в постели, я поставила мой почти пустой стакан и двинулась мимо Келлана.

— Я устала… Спокойной ночи, Келлан.

Он улыбнулся и шепнул, когда я миновала его:

— Спокойной ночи, Кира.

Избегая смотреть на Мэтта, Гриффина и телевизор с бесконечным, похоже, эротическим фильмом, я оглянулась через гостиную на заднее окно кухни. В нем хорошо отражался Келлан. Он все еще стоял у стойки, но теперь обмяк и пощипывал переносицу. Казалось, у него болит голова. Я озадачилась этим, однако поспешила наверх, не желая, чтобы он заметил мою слежку. И мне действительно хотелось отгородиться от звуков этого дурацкого фильма.

* * *

Утром при встрече с Келланом я чуть покраснела, но он лишь улыбнулся и предложил мне кофе. Он не обмолвился ни словом о моем постыдном просчете, да и мне не хотелось о нем говорить. Сидя за столом напротив Келлана, я заметила, что он снова надел неприличную футболку «Чудил». Я нахмурилась, и он слегка побледнел.

— Что? — спросил он негромко и несколько нервно.

Не понимая его реакции, я указала на футболку и ответила как можно непринужденнее:

— Ты так и не достал мне такую же.

Он явно расслабился и кивнул:

— О, точно.

Затем он пожал плечами, встал и снял футболку. Я разинула рот, когда он вывернул ее и протянул мне. У меня не осталось слов. Мое внимание было приковано к его телу, пока он одевал меня, и я даже не могла ему помочь. Ему пришлось просунуть мои руки в рукава, словно я была маленькой девочкой.

— Ну вот, носи мою.

Он просиял, продолжая маячить передо мной и ничуть не стесняясь своей наготы.

Мое лицо пылало и наверняка было красным.

— Я не имела в виду… Ты не обязан… — Мне было даже не выстроить фразу.

Он тихо рассмеялся:

— Не парься, я еще достану. Ты даже не представляешь, сколько Гриффин понаделал этой фигни.

Он снова хохотнул и повернулся, чтобы уйти. Я невольно уставилась на его мускулистую спину — широкую в плечах, чуть уже в груди, затем еще уже в пояснице. Взгляд сам опускался ниже, как намагниченный. Келлан обернулся на пороге, застукал меня, опустил глаза и улыбнулся краем рта.

— Сейчас вернусь.

Он снова оглянулся, продолжая пленительно улыбаться, и в очередной раз вогнал меня в краску.

Затем до меня донесся запах. Он был настолько восхитителен, что я закрыла глаза, взяла футболку за подол, подняла его и глубоко вдохнула. Не знаю, что это было — мыло, дорогой шампунь, стиральный порошок, одеколон или просто его естественный запах, — но от Келлана всегда прекрасно пахло, и сейчас я купалась в этом аромате. Когда он вернулся, я сидела и нюхала футболку, как дура.

Келлан склонил голову набок и с любопытством улыбнулся. Я выпустила футболку. Внезапно я захотела вообще не просыпаться с утра. Сколько способов я могу придумать, чтобы выглядеть идиоткой круглосуточно? Келлан сел в свое кресло и допил кофе. Теперь на нем была ярко-синяя майка, оттенявшая синеву его глаз. Сглотнув, я сосредоточилась на своей кружке.

День прошел обычно: я стирала, он мыл посуду; я пылесосила, он играл на гитаре. Однако смущение не покидало меня. Минувший вечер был убийственным. Я собиралась держаться от Келлана подальше, но, когда он устроился посмотреть телевизор перед уходом к друзьям, я, разумеется, вожделенно уставилась на диван. Он заметил это и протянул руку, похлопав другой по подушке. Я не смогла устоять — улыбнулась и уютно свернулась у него под боком, положив голову ему на плечо. У меня развивалась зависимость.