Подполковник Спенсер вздохнул, признавая свое поражение, и сказал:
— Хорошо. Капеллан Ричардс, я должен сообщить вам прискорбное известие. Вчера в пятнадцать пятьдесят по местному времени ваш муж Пол погиб при взрыве бомбы в Израиле.
«В пятнадцать пятьдесят по местному времени тот мир, который ты знала, перестал существовать».
И вот теперь, в 2003 году, Джейме опять вынуждена была гадать, сколько еще раз ей придется восстанавливать заново свой мир, чтобы он опять оказывался разбит вдребезги.
Неужели это происходит снова? В чем дело? Джейме чувствовала, что, несмотря на усталость и полное истощение, ей нужно сосредоточиться. Что делала в Ираке Адара? Кто ее ранил? Откуда ей было известно о засаде? Кто был тот человек в черной одежде? Откуда, во имя всего святого, ему было известно имя Джейме? Почему он пытался ее похитить и убил Адару так, словно бросил вызов?
Все это не поддается разумному объяснению.
И послание. Адара пыталась ей что-то сказать. Какие-то числа. Что-то о каком-то мече. Адара думала только о том, как передать ей это послание. В ее голосе звучала завораживающая настойчивость. Быть может, она даже умерла для того, чтобы доставить по назначению свое послание.
Внезапно Джейме вспомнила кое-что еще из сказанного подругой. Усевшись на койке, она скинула ноги на землю и схватила руками голову, не давая ей кружиться. Женщина посмотрела на часы. Они показывали половину седьмого утра.
Адара сказала — восемь ноль-ноль. Если послание действительно было настолько важным, что ради него стоило умереть, если эти цифры действительно обозначали время встречи, у Джейме оставалось меньше полутора часов на то, чтобы решить эту загадку.
***
8 апреля, 06.48
Тыловая база «Скала»
Аэродром Таллил
Южный Ирак
Джейме ненавидела вкус кофе. Если бы можно было сегодня утром ввести кофеин внутривенно, то она с радостью пошла бы на это. Но кофе стоял перед ней, черный, противный и лишь отчасти действенный. Лапша на курином бульоне, которую также предлагали в столовой, разместившейся в палатке рядом с полевой кухней, казалась более привлекательной.
Джейме расправилась с половиной порции. Она сидела в столовой одна, уставившись на раскрытую записную книжку.
...«0800. 3057. 4606.
Вернуть домой пропавший меч.
Куда укажет четвертая сестра».
В чем смысл всего этого? Адара, почему ты оказалась здесь? Ты ничего мне не рассказывала о своей семье. У тебя вообще были сестры? Или эти «четыре сестры» означают какой-нибудь ориентир на местности? Скалу? Россыпь скал? Что?
Джейме достала из кармана браслет, который ей передал Родригес. Нападавший выронил эту вещицу, а Адара собрала последние силы, чтобы поднять ее с земли и швырнуть Джейме. На вид это был обычный женский браслет — больше того, глядя на искусную работу по золоту, на красивые драгоценные камни, все разные, Джейме вспомнила, что Адара, кажется, носила такой же, когда они учились вместе в Принстонской семинарии. Она решила после окончания войны разыскать родственников Адары и отдать браслет им. Судя по всему, это дорогая вещь. Камни, похоже, настоящие. Рубин, сердолик, бирюза, лазурит, нефрит, перламутр.
— Капеллан…
Джейме подняла взгляд. Перед ней стоял сержант Мор из конвоя.
— Извините. — Она шумно вздохнула. — Все в порядке?
— Вы ни в чем не виноваты. Радиосообщение произвело впечатление подлинного. Я просто хотел вас поблагодарить за то, что вы примчались прямо в огонь и вытащили нас из западни, не побоявшись за собственные яйца. — Запоздало осознав, с кем говорит, сержант виновато усмехнулся. — Ну, образно говоря.
— Всегда пожалуйста, — слабо улыбнулась Джейме.
— И спасибо за то, что одолжили GPS, — продолжал Мор, протягивая ей навигационное устройство. — Я обязательно попрошу, чтобы мне такое же подарили на Рождество.
— Я слышала, в Тикрите можно раздобыть любую радиоаппаратуру.
Улыбнувшись, сержант направился к кухне за едой.
Джейме рассеянно включила навигатор и снова посмотрела на цифры. 3057. 4606.
А что, если Адара назвала ей координаты того места, где нужно оставить браслет? Джейме попробовала по-разному ввести цифры в навигатор, пытаясь представить себе, что должно получиться. Безрезультатно.
Она снова посмотрела на ожерелье, которое Адара передала ей перед тем, как они отправились выручать товарищей, попавших в засаду. Это был простой серебряный квадратик на цепочке, разделенный на три части, с отчеканенными цветами. Но никаких цифр, никаких подсказок. Если они не крылись в названиях цветов. Вот только вся беда заключалась в том, что Джейме даже не могла разобрать, что это за цветы. Определенно не розы и не маргаритки.
Взглянув на часы, Джейме покачала головой.
Адара, несомненно, была уверена в том, что у нее есть вся необходимая информация. Так почему же она ничего не видит?
Да, она постепенно начинала вспоминать. Это был тот самый браслет, который постоянно носила Адара. Как-то раз Джейме его похвалила.
— Я никогда не видела ничего подобного, — сказала она. — Все камни разные.
— Там, откуда я родом, такие браслеты — обычное дело, — улыбнувшись, ответила Адара.
— В Лондоне?
— Нет, это было до Лондона. — Адара заразительно рассмеялась. — Мой любимый камень — лазурит. У него такой сочный и богатый оттенок. На самом деле мне нравятся любые камни. Когда моя мать была молодой, все эти камни постоянно носились вместе. Их так и называли — «шесть сестер».
Джейме встрепенулась так резко, что разлила кофе. К счастью, он уже остыл.
«Куда укажет четвертая сестра».
Не об этих ли «сестрах» говорила Адара? Схватив браслет, Джейме осмотрела его внимательнее. Драгоценных камней действительно было шесть. Она изучила лазурит. На нем не было никаких надписей, отметок. Овальный и полированный, он ярко блестел и никуда не указывал.
Какая «сестра» должна быть четвертой? Джейме отыскала замок, который открывал браслет, позволяя надевать его на руку. Она отсчитала четвертый камень вправо от замка. А если речь шла о какой-то культуре, где считают влево?
Четвертым камнем вправо от замка оказался как раз лазурит. Все камни удерживались на месте маленькими лепестками. Джейме погладила лазурит кончиком пальца, затем, вспомнив про тайник, попробовала сдвинуть камень в сторону.
К ее изумлению, лазурит поднялся вверх. Он был закреплен на маленькой петельке. Под ним имелась какая-то надпись. Символы были такие маленькие, что Джейме пришлось рыться в кармане в поисках очков. Надпись состояла из двух чисел. Вверху — «45». Внизу — «15».
3057. 4606.
45. 15.
«Ищи простое решение, — приказала себе Джейме. — Адара была уверена, что ты сможешь его найти».
Хорошо. Разумеется, это не координаты системы GPS. Для этого браслет слишком старый. Вдруг это другие координаты, обычные географические, широта и долгота? Но тогда будут нужны градусы, минуты и секунды. Отлично. Цифр всего двенадцать. Как раз столько, сколько надо. Но как их правильно расставить?
Джейме начала с очевидного: тридцать градусов, пятьдесят семь минут, сорок шесть секунд; затем шесть градусов, сорок пять минут, пятнадцать секунд.
Снова включив навигатор, она перевела его в режим географических координат и задала широту и долготу.
Алжир.
Хорошо. А что, если четыре цифры, спрятанные под камнем, обозначают недостающие секунды? Тогда получится тридцать градусов, пятьдесят семь минут, сорок пять секунд; сорок шесть градусов, шесть минут, пятнадцать секунд. Джейме торопливо ввела новые значения в портативное устройство, затем передвинула указатель так, чтобы он совместился с этой точкой.
Конечно, для полной уверенности надо было свериться с топографической картой. Но все же получалось, что указанное место находилось меньше чем в двух километрах от палатки, в которой сидела Джейме.
***
8 апреля 2003 года, 07.15
Штаб-квартира Сатиса
В 16 километрах к западу от Багдада
Центральный Ирак
«Одним из достоинств Саддама Хусейна было то, что он знал, как возводить дворцы, — рассуждал Коулмен Сатис. — Пусть такие люди, как Трамп и Хелмсли [Дональд Трамп — крупнейший делец на нью-йоркском рынке недвижимости, владелец нескольких небоскребов, в последнее время также занялся парфюмерной промышленностью; Гарри Хелмсли — один из крупнейших торговцев недвижимостью в США.], называют свои здания дворцами — на самом деле это коробки, сделанные из стали, стекла и бетона. Но если Хусейн называл что-то дворцом, то это действительно был самый настоящий дворец. Даже подземные уровни всех восемнадцати завершенных президентских дворцов производят ошеломительное впечатление. Больше того, похоже, именно подземелья доставляли Хусейну особое наслаждение».
Кабинет Сатиса являлся олицетворением роскоши, в том смысле, в каком ее понимали и сам Коулмен, и иракский президент. Толстые мягкие ковры, стены, расписанные золотыми листьями, диваны, обтянутые бархатом, даже ручки в туалетной комнате из золота семьсот пятидесятой пробы. Однако и практической стороне тоже уделялось внимание. Стены были звуконепроницаемыми, дверь, обшитая резным кедром, сделана из особо прочной стали. Отдельный генератор обеспечивал бесперебойную работу всей необходимой электроники. Это помещение в дворцовых подвалах исправно послужило Сатису, хотя срок его пребывания здесь подходил к концу.
Посему Коулмен отправил в отставку все свои костюмы, сшитые на заказ. Вместо этого он сейчас был одет в бордово-коричневые брюки из хлопчатобумажной ткани гребенного прочеса и серовато-бежевую шелковую рубаху с глухим воротом. Сатис намеревался покинуть кишащие акулами воды делового мира через сорок один час, когда его специально обученные бойцы захватят страну, не имеющую армии. Эти солдаты признают в нем Stark von ?ber — «Сильного свыше».
А соотечественники смирятся с законным местом Коулмена в новом мировом порядке. Когда его могущество превзойдет самые безумные мечты, Сатис будет носить то, что пожелает. Ради этого он оставил все свои парики и шиньоны на вилле в Ницце. Ему казалось, что с залысиной он выглядит респектабельнее. Его кожа оставалась упругой, хотя постоянный загар начинал казаться выцветшим. Однако Коулмен смирился и с этим. Одним из его девизов были слова: «Комфорт и контроль».
Сатис снова пробежал взглядом зажатый в руке листок, только что пришедший по факсу. «Нашему дяде настоятельно необходимо найти подходящее место пребывания, — говорилось в сообщении. — Времени осталось мало».
Сатис не сдержал усмешку.
— Ты сам даже не представляешь, как мало, дядя Саддам, — произнес он вслух.
Беспощадный диктатор финансировал заключительный этап исследований Коулмена, предоставил ему эти помещения в своем дворце. Сам Хусейн тщетно занимался поисками на протяжении десятилетий, даже осушил семьсот пятьдесят квадратных миль болот в районе слияния Тигра и Евфрата, ища сокровища, лежащие у него во дворе. Действительно, в уничтожении заливных земель и последовавшей за этим экологической катастрофе обвинили жителей низменностей Междуречья, восставших против режима Хусейна, сославшись также на необходимость строительства дорог для обеспечения транспортировки военных грузов через район. Инженеры Саддама в шутку называли эти работы ирригационным проектом.
В результате одна из колыбелей цивилизации подверглась разорению, местных жителей прогнали с родной земли, а Хусейн так и не нашел того, что искал. Именно тогда он решил повысить свои шансы, профинансировав работы Коулмена Сатиса, нацеленные на завоевание того же самого приза.
За плечами у Сатиса были десятилетия исследований и неограниченное могущество. Хусейн преподнес этому человеку то единственное, чего ему не хватало: свободу передвижения по всей территории Ирака.
Но Саддам Хусейн обманул Коулмена. Когда организация подошла уже к самому порогу решения, Хусейн похитил одного из людей Сатиса и подверг его пыткам. Воспользовавшись информацией, добытой таким способом, Хусейн поставил преграду на пути Коулмена и направил своих людей на поиски главного сокровища.
Каким бы неприятным ни было такое развитие событий, его следовало ожидать. Однако времени оставалось в обрез. Раз люди Сатиса не смогли войти в Национальный музей при свете дня, они сделают это под покровом войны. Развязать ее можно по собственному желанию. Так и было сделано.
И вот Хусейну вдруг понадобилось подходящее убежище на длительный срок. Он вернулся, поджав хвост, умоляя. Сатису всегда грело сердце, когда тот, кто его обманул, приползал к нему на коленях. Если Саддаму нужна информация, то ему придется за нее заплатить. Немыслимую цену.
— Дверь в твое убежище закроется завтра в полночь, дядя Саддам, — пробормотал Коулмен. — Если мы к этому времени его не найдем, то игра будет окончена.
Завершится не только игра. Придет конец всему тому, над чем Сатис работал всю свою сознательную жизнь. Сколько корпораций он разорил, скольких председателей советов директоров раздавил, чтобы затем скупить осколки компаний. Он строил империи, контролировал правительства. У него в подчинении была собственная тайная армия. И все это привело сюда.
Ирак, Багдад, 9 апреля 2003 года. Завтра.
Сатис был так близок к цели, что уже ощущал ее вкус. Жан Сен-Жермен успешно достал последние недостающие реликвии, хранившие свои тайны больше четырех тысяч лет. После этого шага Коулмену оставалось только найти человека, который сможет понять послание. После этого Сатис получит то, что назначено ему природой.
Он вздрогнул от неожиданности, услышав звук ожившего факса. Сатис схватил лист бумаги. На нем было написано по-английски: «Филиал музея в Мосуле подвергся разграблению вчера ночью, до нашего появления. Ничего значительного не похищено. Клинописные таблички. Старинные атласы. То, что было нам нужно, оставалось на месте».
Сатис перечитал сообщение.
«Клинописные таблички и старинные атласы!.. Господи, ну как же я раньше не догадался?»
Коулмен рассеянно бросил листок факса в машину для измельчения бумаги.
Риск принес плоды. Он не зря отпустил на свободу похищенного старика Кристофа Ремена. Один только Ремен знал, как найти то, что так отчаянно искали Сатис и Саддам, однако упорно не желал им помогать. Но вот теперь Ремен получил свободу и, стремясь сберечь последние недостающие ключи к разгадке, привел Коулмена прямиком в музей, к последним элементам мозаики.
Дело вошло в завершающую стадию.
Сатис улыбнулся. Эта захватывающая игра доставляла ему удовольствие.
***
8 апреля 2003 года, 07.23
Тыловая база «Скала»
Аэродром Таллил
Южный Ирак
Джейме понимала, что Родригес будет страшно зол на нее.
Диспетчерская аэродрома Таллил представляла собой двухэтажное железобетонное здание с окном во всю стену наверху. Проезжая мимо диспетчерской и взлетно-посадочной полосы, Джейме рассеянно подумала о том, что такого важного было в этом захолустном аэродроме, раз здесь красовались огромные портреты Саддама Хусейна, не говоря уж о том, что американское командование подготовило специальную войсковую операцию «Жар-птица», целью которой был захват данного объекта. Впрочем, здесь могли совершать посадку самолеты, а в этих местах такое было в редкость.
Взглянув на часы, Джейме едва удержалась, чтобы не дать полный газ. Пусть ни у кого не возникнет мысли, будто она куда-то бежит. Хотя на самом деле было именно так. Родригес должен был с минуты на минуту вернуться из похоронной команды. Он будет ее искать, а когда обнаружит, что она уехала одна, не слишком обрадуется. Мягко сказать. Джейме сама до сих пор не могла решить, правильно ли поступила, не дождавшись штаб-сержанта. В конце концов, он обеспечивал ее безопасность. Однако она не собиралась покидать охраняемую зону. Ей нечего было бояться.
На самом же деле Джейме сознавала, что сама не смогла бы обосновать собственные действия, не говоря о том, чтобы объяснить их кому-то еще. Однако она полностью доверяла Адаре, а времени оставалось в обрез. Местность вокруг была плоская, с толстым слоем мелкого песка сверху. Редкая растительность состояла из чахлых кустов, ощетинившихся колючками. Время от времени сверяясь с GPS, Джейме двигалась к точке, координаты которой ввела, руководствуясь стрелками, указывающими направление. Теперь, когда она узнала, где это, ее возбуждение возросло.
Местом, где ей предстояло оставить пропавший меч, был Ур.
Джейме представила себе, как покидает оживленный военный аэродром и возвращается в прошлое. На шесть тысяч лет назад, плюс-минус пару десятилетий. Впереди замаячил огромный зиккурат [Зиккурат — ступенчатая культовая башня в архитектуре Древней Месопотамии.], словно сошедший со страницы учебника истории. Джейме почувствовала, как ее сердце забилось чаще.
Ур. Возможно, первый город. Самый-самый. На всей земле.
Родина шумеров, которые изобрели письменность и колесо, составили самый древний свод законов. Они создали высокоразвитую культуру, умели изготавливать затейливые ювелирные украшения, сочиняли эпические поэмы, подняли строительное искусство на уровень, позволивший им возвести небоскребы-зиккураты. Ур был шумным, многолюдным городом на протяжении двух тысяч лет, до тех пор пока у человека по имени Фарра не родился сын Авраам, который взял в жены местную девушку по имени Сарра.
Потом они ушли из города. И мир стал другим.
Зиккурат притягивал Джейме путеводным маяком. Но у нее совсем не осталось времени. Точка с координатами, которые назвала Адара, находилась среди развалин, неподалеку от гигантского сооружения. Других машин рядом не было видно. Джейме выбрала место поближе к руинам, чтобы не заезжать в них, рискуя повредить какую-нибудь древнюю постройку. Заглушив двигатель, она шумно выдохнула.
Все те часы, проведенные над картами Ура, когда она готовила курсовую в семинарии о возникновении монотеистической религии в этих самых местах, нахлынули на нее неудержимым потоком. Ей всегда казалось каким-то нереальным, что она попала сюда, в междуречье Тигра и Евфрата, где, согласно Книге Бытия, зародилась жизнь. Подумать только, это те самые места и можно туда отправиться, прикоснуться к ним: Ниневия, Вавилон, Ур. Для Джейме в них всегда было что-то мифическое. Не в том смысле, что это была неправда — наоборот, все оказалось чем-то бо?льшим, чем правда.
Теперь она находилась здесь. В буквальном смысле шла по страницам Книги Бытия. Не надо умалять значения «Колокола свободы» [«Колокол свободы» — один из колоколов, чей звон 8 июля 1776 года возвестил о первом публичном чтении Декларации независимости. Хранится в Филадельфии в Зале независимости.], но это все-таки просто история, а здесь… был Ур.
Джейме прикоснулась к простому серебряному ожерелью и ощутила на правом запястье под рукавом очертания браслета Адары.
Она посмотрела на часы. Тридцать одна минута восьмого.
Схватив навигатор, Джейме выбралась из «хаммера».
Утренний воздух все еще оставался прохладным. Впереди из песка поднималась кирпичная кладка, несомненно часть древних развалин. Джейме решительно направилась к ним. Она увидела стены со сводчатыми дверными проемами, выложенные из песчано-желтого кирпича.
Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение. По всему телу женщины разлился адреналин, и она усомнилась в том, что поступила мудро, отправившись на место встречи одна, без оружия.
