Саймон Скэрроу

Добыча золотого орла. Пророчество орла

Добыча золотого орла

Моим братьям Скотту и Алексу. С любовью и благодарностью за все то время, которое мы так прекрасно проводим вместе

Система управления римской армией в Британии

44 г. н. э.

Помимо центурионов, в состав каждой центурии входят один оптион (заместитель центуриона) и один знаменосец. Центурия состоит из десяти отделений по восемь легионеров в каждом.

Организация римского легиона

Поскольку главными действующими лицами «Добычи золотого орла» являются римские центурионы Макрон и Катон и не все читатели, возможно, знакомы с особенностями военного устройства Древнего Рима, считаю необходимым пояснить, как был устроен римский легион.

Второй легион, «родной дом» Макрона и Катона, как и все легионы, состоял примерно из пяти с половиной тысяч солдат. Основным его структурным подразделением была центурия из восьмидесяти человек под командованием ЦЕНТУРИОНА, чей помощник или заместитель именовался ОПТИОНОМ. Центурия состояла из десяти отделений по восемь человек, которые квартировали вместе в казармах или в палатке, если находились в походе. Шесть центурий составляли когорту, а десять когорт — легион, причем в первую когорту входило вдвое большее число солдат. Кроме того, к легиону прикреплялось кавалерийское подразделение из ста двадцати человек, разделенное на четыре эскадрона. Конные воины в основном исполняли обязанности разведчиков и гонцов. В личный состав легиона входили следующие чины, в порядке понижения.

На пост ЛЕГАТА назначали знатных римлян, обычно лет тридцати пяти. Легат командовал легионом до пяти лет и зачастую рассматривал службу как ступеньку в дальнейшей политической карьере и возможность создать себе имя.

Должность ПРЕФЕКТА ЛАГЕРЯ занимал опытный, поседевший в походах ветеран, который ранее, как правило, исполнял в легионе обязанности первого центуриона. Для воина незнатного происхождения это была вершина карьеры. Пост префекта требовал от него большого опыта и несомненной честности, ведь, если легат отсутствовал или не мог исполнять свои обязанности, к префекту лагеря переходило командование легионом.

Шестеро ТРИБУНОВ были своего рода штабными офицерами. В большинстве случаев должность получали молодые люди двадцати с небольшим лет, которые недавно поступили на военную службу и желали набраться опыта, чтобы впоследствии занять низшие посты в органах гражданского управления.

Особое положение среди них занимал СТАРШИЙ ТРИБУН, как правило представитель сенаторской фамилии, для которого эта должность была подготовкой к командованию легионом или к политической карьере.

Костяк командного состава, отвечавший за дисциплину и боевую подготовку легиона, составляли шестьдесят ЦЕНТУРИОНОВ. Кандидатов на эти должности выбирали, исходя из их умения командовать людьми и выдающихся личных качеств, таких как мужество. Возможно, поэтому потерь среди центурионов было больше, чем в любой другой категории воинов. Главным считался командир первой центурии, самый опытный воин, удостоенный наибольшего числа наград.

Четыре ДЕКУРИОНА командовали прикрепленными к легиону кавалерийскими эскадронами и могли рассчитывать в будущем возглавить более многочисленный вспомогательный кавалерийский отряд.

Каждому центуриону помогал ОПТИОН, его заместитель. Если освобождалась должность командира центурии, что происходило довольно часто, он становился первым кандидатом на нее.

Рядовые ЛЕГИОНЕРЫ служили двадцать пять лет. Первоначально лишь римские граждане имели право поступить на военную службу, однако империя ширилась и численность армии росла, поэтому легионерами все чаще становились представители коренного населения провинций, что открывало им путь к получению римского гражданства.

Воины ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ КОГОРТ по статусу были ниже, чем легионеры. Состав этих подразделений формировали из населения провинций, их задачей было обеспечивать армию кавалерией и легкой пехотой. Все воины, не имевшие римского гражданства, получали его по истечении двадцатипятилетнего срока службы, однако за выдающиеся подвиги в бою могли получить гражданство в награду.

Глава 1

— Далеко еще до лагеря? — спросил грек, уже в который раз оглядываясь. — Надеюсь, хоть до темноты доберемся?

Декурион, возглавлявший маленький кавалерийский эскорт, выплюнул яблочное зернышко, прожевал сочную, терпкую мякоть и лишь после этого ответил:

— Доберемся. Не стоит переживать, почтеннейший. Если прикинуть, осталось миль пять-шесть, не больше.

— А побыстрее мы двигаться не можем? — не отставал грек.

Он без конца озирался, и в конце концов декурион тоже не смог удержаться и оглянулся на оставшуюся за спиной дорогу. Впрочем, как и следовало ожидать, смотреть там было не на что — на их пути до самой седловины, лежавшей между двумя лесистыми холмами, где воздух мерцал от жары, царило безлюдье. С самого полудня, покинув укрепленный аванпост, они оставались единственными путниками на тракте. Декурион, эскорт из десяти кавалеристов и грек с двумя телохранителями ехали по дороге, направляясь к многолюдному передовому лагерю командующего Плавта. Три легиона и дюжина вспомогательных подразделений сосредоточились там, готовясь нанести последний, решающий удар по Каратаку и его войску, набранному из представителей тех немногих племен бриттов, которые еще продолжали вести открытую войну против Рима.

Декуриона одолевало любопытство: интересно, что за дела могут быть у какого-то грека с самим командующим. Сегодня на заре префект тунгрианской конной когорты вызвал его к себе и приказал отобрать из подразделения десять лучших воинов, чтобы проводить грека к командующему. Декурион взялся выполнять приказ без лишних вопросов, как и подобает воину, но сейчас искоса поглядывал на грека, снедаемый любопытством.

От этого типа прямо-таки веяло богатством и утонченностью, даром что одет он был в обычный легкий дорожный плащ и красную тунику. Однако от придирчивого и неодобрительного взгляда декуриона не укрылись ни тщательно ухоженные, покрытые лаком ногти, ни аромат дорогого лимонного масла, которым грек умастил темные волосы и бородку. Перстней на пальцах не было, но светлые полоски на загорелой коже указывали на то, что не так давно грек носил на руках немало украшений. Декурион слегка скривил губы: видимо, этот человек — один из тех вольноотпущенников-греков, которые хитростью пробрались в самое сердце имперской бюрократии. А тот факт, что чиновник находился в Британии, в зоне военных действий, и всячески старался не привлекать к себе внимания, указывал на некую особую миссию посланника. Возможно, его задача — доставить командующему такие деликатные и важные сведения, что их не решились доверить обычным войсковым курьерам.

Взгляд декуриона упал на двух телохранителей, ехавших за спиной грека. Одеты они так же просто, но у каждого под плащом висел короткий меч на перевязи армейского образца. Это не были отставные гладиаторы, из числа которых, как правило, набирали личную охрану состоятельные римляне. Как ни старались они остаться неузнанными, все же по оружию и манере держаться декурион безошибочно понял, что это преторианцы. Их присутствие неопровержимо доказывало, что грека привели сюда дела государственной важности.

Придворный служитель невесть в который раз оглянулся.

— Кого-нибудь ждешь? — осведомился декурион.

Грек взглянул на него, усилием воли согнал с лица раздраженное выражение и скривил губы в подобии улыбки.

— Да. По крайней мере, надеюсь.

— Кого-то, о ком мне следует беспокоиться?

Грек помедлил, потом снова улыбнулся:

— Нет.

Декурион ждал пояснений, но грек молчал, устремив взгляд вперед. Декурион пожал плечами и продолжил грызть яблоко, блуждая взглядом по окрестностям. С юга по холмистой долине вилась река Тамесис. Вершины холмов поросли древними деревьями, и между ними то тут, то там были разбросаны деревеньки и усадьбы добунниев: племени, которое одним из первых присягнуло на верность Риму, сразу после высадки легионов в прошлом году.

Прекрасные места, вот где неплохо бы обосноваться — размечтался декурион. Как и любой ветеран, отслуживший под Орлами Рима двадцать пять лет, в дополнение к римскому гражданству и маленькому пособию он может рассчитывать на участок земли в одной из колоний, чтобы обеспечить себе безбедную старость. Можно даже жениться на той симпатичной местной женщине, с которой он сошелся в Камулодунуме, растить ребятишек и попивать винцо, благо денег хватит.

Его приятные мечты прервал грек, который вдруг резко осадил коня и из-под хмуро сдвинутых бровей стал вглядываться куда-то назад. Беззвучно выругавшись, декурион поднял руку, останавливая своих бойцов, и повернулся к беспокойному попутчику.

— Что случилось?

— Смотри, — промолвил грек, указывая вдаль. — Вон там.

Декурион устало повернулся в скрипучем кожаном седле и стал смотреть. Сначала ничего было не разглядеть, и лишь посмотрев туда, где дорога исчезала за холмами, он заметил темные силуэты всадников, выросшие из древесной тени. Выехав на свет, конники галопом понеслись в сторону грека и сопровождающих его воинов.